Так доказывает их производитель.
Суть поста: осветить и поднять обсуждение огромного прогресса в гуманоидной робототехнике. Зачем нужны, какие успехи уже достигнуты, и почему роборуки не всегда справляются
Начать можно с истории провала, как раз в Найки. А именно, согласно вот этому подкасту, Nike решила вывезти производство из Юго-Восточной Азии в Мексику и автоматизировать. И потратили 8 месяцев просто на то, чтобы прикрепить логотип к паре обуви.
А как только получилось, дизайн обуви сменился, и все усилия в мусорку.
Да и метод годился только для одной модели одного размера, а ведь их много...
Закончилось тем, что производство в Мексике закрыли и вернулись в Юго-Восточную Азию, к людям. Аналогично у Adidas и Under Armour.
Расшифровка и перевод подкаста силами gemini 2.5 pro
[00:00:05] Энни Минхофф: Американцы любят свои кроссовки.
[00:00:08] Говорящий 1: Это синие Adidas Campus 00s.
[00:00:11] Говорящий 2: Я буквально одержима.
[00:00:11] Говорящий 3: Позвольте мне взять 740V2 и 1130.
[00:00:14] Говорящий 4: Это пара Nike Air Max.
[00:00:16] Говорящий 5: Мне просто нужны красивые Джорданы 11-х. Высокие, я не хочу низкие.
[00:00:20] Энни Минхофф: Большая часть этой обуви производится в Азии, в трёх странах: Вьетнаме, Индонезии и Китае.
[00:00:26] Джон Эмонт: И так продолжается уже около 20 лет.
[00:00:29] Энни Минхофф: Это мой коллега, Джон Эмонт.
[00:00:32] Джон Эмонт: Будь то Adidas, Nike или Under Armour, они производят свою обувь в этих трёх странах, и они являются своего рода странами Златовласки для обуви.
[00:00:41] Энни Минхофф: Так производится большая часть современной обуви. Обувь изготавливается на фабриках в Азии десятками тысяч рабочих, получающих относительно низкие зарплаты. И эта обувь затем отгружается и продается по всему миру. Но президент Трамп хотел бы это изменить.
[01:01] Джон Эмонт: Дональд Трамп ввел пошлины на азиатские страны, включая трех азиатских производителей обуви, которых мы обсуждали: Вьетнам, Индонезию и Китай. И заявленная цель этого — вернуть производство в Соединенные Штаты.
[01:18] Энни Минхофф: Хотя некоторые из тарифов Трампа были приостановлены, обувные компании по-прежнему испытывают давление, чтобы вернуть производство домой. Но на самом деле производство обуви в Северной Америке было бы невероятно сложным. И производители обуви знают это по опыту.
[01:34] Джон Эмонт: Интересно, что Nike, а также другие крупные производители обуви, такие как Adidas, Under Armour, на самом деле пытались сделать это недавно, и все они потерпели неудачу.
[01:51] Энни Минхофф: Добро пожаловать в The Journal, наше шоу о деньгах, бизнесе и власти. Я Энни Минхофф. Сегодня четверг, 8 мая. Далее в программе: что произошло, когда Nike попыталась производить обувь ближе к дому?
[02:26] Энни Минхофф: Моего коллегу Джона нельзя назвать любителем кроссовок.
[02:30] Джон Эмонт: Моя жена нашла распродажу, а в моих туфлях дырка, так что нам действительно нужно это решить. Думаю, так и есть.
[02:38] Энни Минхофф: Моя жена, моя жена нашла распродажу. Отлично.
[02:42] Энни Минхофф: Но с тех пор, как Джон переехал в Сингапур, он стал больше узнавать о деловой стороне обувного бизнеса.
[02:47] Джон Эмонт: С тех пор, как я жил в Азии, я очень интересовался производством обуви. Вы знаете, вся наша обувь производится здесь.
[02:53] Энни Минхофф: Почему это?
[02:55] Джон Эмонт: Несколько вещей. Эти кроссовки... это не похоже на пошив одежды. Это не похоже на изготовление футболки. Чтобы сделать футболку, вам просто нужны швейные машины и люди, достаточно квалифицированные, чтобы сшить футболки. И на самом деле вы можете найти это почти везде. Так что вашу футболку можно изготовить в одной из 40 стран, вероятно. С обувью все по-другому.
[03:13] Энни Минхофф: Это потому, что обувь сложная. Одна туфля может включать в себя множество материалов, от мягких пенопластов до гибких пластмасс. И что особенно важно…
[03:22] Джон Эмонт: Это также трудоемко. Итак, есть только пара стран, где у вас есть эта дешевая рабочая сила, которая готова выполнять много ручной работы. И это квалифицированная рабочая сила. Так что вам нужно пройти обучение, и вы, знаете ли, должны быть готовы к этому, и вы должны быть своего рода ловкими и прочее.
[03:40] Энни Минхофф: В течение многих лет производители обуви процветали в Азии. Но около десяти лет назад несколько обувных компаний, Adidas, Under Armour и Nike, попытались производить обувь на новом месте и по-новому.
[03:53] Джон Эмонт: Могли бы мы просто переосмыслить, как производится обувь? Просто потому, что она всегда производилась таким образом, должна ли она быть такой?
[04:06] Энни Минхофф: Одна из причин попробовать что-то другое: зарплаты в Азии росли.
[04:11] Джон Эмонт: Идея о том, что, знаете ли, вы можете просто полагаться на дешевую рабочую силу из этих стран, ну, навсегда, начала ставиться под сомнение. А затем появились все эти новые достижения в автоматизации.
[04:25] Энни Минхофф: Долгое время создание фабрик в Северной Америке было слишком дорого.
[04:30] Джон Эмонт: Рабочая сила просто дороже в Северной Америке, и она также не так легкодоступна, как в Восточной Азии. Так что, если ваша цель — производить обувь в Северной Америке и делать ее конкурентоспособной по цене с обувью, которую вы производите в Азии, то вам действительно нужно ее автоматизировать, а это означает роботов.
[04:48] Энни Минхофф: Из всех обувных компаний усилия Nike по автоматизации были самыми масштабными. В 2015 году компания открыла фабрику не в США, а рядом, в Гвадалахаре, Мексика. Зарплаты в Мексике выше, чем в большинстве стран Юго-Восточной Азии, но ниже, чем в США. Кроме того, было бы быстрее доставлять обувь из Мексики американским покупателям Nike.
[05:11] Энни Минхофф: И какова была цель Nike? Сколько производства они хотели перенести обратно в Северную Америку?
[05:16] Джон Эмонт: К 2023 году они хотели произвести там десятки миллионов пар обуви.
[05:21] Энни Минхофф: Это амбициозно.
[05:21] Джон Эмонт: Да, это, это определенно было амбициозно.
[05:24] Энни Минхофф: По данным Джона, некоторые сотрудники Nike надеялись, что мексиканская фабрика послужит ступенькой.
[05:30] Джон Эмонт: Многие люди, участвующие в проекте, действительно надеялись, что, как только они решат эту проблему, как только они выяснят, как производить сильно автоматизированную обувь, тогда часть производства может быть перенесена в Соединенные Штаты.
[05:42] Энни Минхофф: Чтобы помочь им построить эту фабрику в Гвадалахаре, Nike заключила партнерство с компанией Flex.
[05:49] Джон Эмонт: Flex — это контрактный производитель. Так что они делают вещи для других компаний. И чем они в основном известны, так это производством электроники. Так что одним из их крупнейших проектов, предшествовавших проекту Nike, была работа с Apple по производству MacBook Pro в Остине, штат Техас.
[06:06] Энни Минхофф: Одним из людей, работавших над этим проектом Apple, был Том Флетчер.
[06:10] Том Флетчер: Меня зовут Том Флетчер. Я отвечал за стратегическое бизнес-подразделение внутри Flex.
[06:16] Энни Минхофф: Том продолжил работать на фабрике Nike. Значит, вы раньше строили сложные вещи в Северной Америке?
[06:22] Том Флетчер: Мы строили сложные вещи в Северной Америке. Сложные вещи, которые заставили нас создавать процессы, создавать автоматизацию, решать проблемы по-другому.
[06:32] Энни Минхофф: И вот, приступая к этому проекту по производству обуви в Северной Америке, как вы себя чувствовали? Казалось ли это выполнимым?
[06:40] Том Флетчер: Мы были невероятно взволнованы. Мы рады учиться. Мы рады принять вызов.
[06:45] Энни Минхофф: Сложно, но возможно?
[06:46] Том Флетчер: Абсолютно сложно, но возможно. Если мы сможем выжить в Apple, мы точно разберемся с Nike. Честно говоря, у меня, наверное, было немного высокомерия, когда я шел туда, зная, какие проблемы мы решали раньше, думая: «Мы пойдем сюда, посмотрим, выясним, как автоматизировать, сделаем свое дело».
[07:03] Энни Минхофф: Главной задачей Тома было выяснить, как заменить людей роботами. Его целью было иметь менее 3000 рабочих. Для начала он полетел в Китай, Индонезию и Вьетнам, чтобы осмотреть фабрики Nike там. И он собственными глазами увидел масштабы человеческого труда, к которому Nike привыкла.
[07:19] Том Флетчер: Одной из первых вещей, которую я заметил, когда приехал на фабрики в Азии, было количество зубных щёток, которые они использовали специально для склеивания обуви.
[07:27] Энни Минхофф: А, то есть вы наносили клей на зубную щетку и как бы...
[07:29] Том Флетчер: Да, и ты просто все это размазываешь, и склеиваешь, и прижимаешь эту штуку, и бум, ботинок идет по конвейеру.
[07:35] Энни Минхофф: Хорошо.
[07:36] Том Флетчер: Моя мантра команде была: «Мы избавляемся от всех зубных щёток».
[07:41] Энни Минхофф: Но избавиться от всех этих зубных щёток и всех этих работников оказалось не так просто, как представлял себе Том. Это после перерыва.
[08:04] Энни Минхофф: К 2016 году Nike и Flex открыли фабрику по производству кроссовок в Гвадалахаре, Мексика. Но проекту не потребовалось много времени, чтобы столкнуться с проблемами.
[08:13] Джон Эмонт: Быстро стало ясно, насколько сложным будет это начинание, вскоре после того, как они начали.
[08:19] Энни Минхофф: Это снова наш коллега, Джон.
[08:21] Джон Эмонт: Знаете, есть всевозможные проблемы с автоматизацией производства обуви. Все материалы, с которыми вы работаете, мягкие, и они как бы меняют размеры в зависимости от температуры, влажности. И это то, с чем люди, знаете ли, очень умело справляются быстро. Но машинам нужна точность, и если подошва обуви немного отличается от последней подошвы, ну, машина может просто нанести клей не в то место. Тогда как человек-работник просто быстро приспособится. И подобные вещи просто заняли некоторое время, чтобы разобраться.
[08:52] Энни Минхофф: Успех проекта зависел от способности Nike снизить затраты, в том числе за счет замены людей машинами. Но это оказалось легче сказать, чем сделать. Например, ранней проблемой было заставить роботов прикрепить логотип Nike к боковой стороне обуви. Вот Том из Flex.
[09:11] Том Флетчер: Мы потратили много времени, пытаясь создать процесс, при котором мы могли бы гораздо легче приклеивать логотип к боковой части обуви. Ну, в электронном производстве мы говорим о «выбери и размести». Робот берет, робот кладет, робот ставит на место, мы движемся дальше.
[09:27] Энни Минхофф: Тому и его команде потребовалось восемь месяцев, чтобы найти автоматизированный способ добавить логотип Nike к одной конкретной модели обуви.
[09:34] Том Флетчер: Проблема была в том, что они собирались изменить способ изготовления этой обуви. И следующее поколение этой обуви имело нарисованный логотип, у него не было вырезанного и вставленного логотипа. Так что все, что мы только что сделали, не годилось для новой версии.
[09:48] Джон Эмонт: И вдруг им пришлось все заново придумывать.
[09:51] Энни Минхофф: Ну, Nike производит тонны разных новых видов обуви постоянно.
[09:56] Джон Эмонт: Так что, опять же, человеческая рабочая сила довольно адаптивна. Окей, теперь мы...
[10:00] Энни Минхофф: Теперь мы делаем это так. Окей.
[10:01] Джон Эмонт: Теперь галочка слегка смещена вправо. Хорошо.
[10:04] Энни Минхофф: Точно, но...
[10:05] Джон Эмонт: Эти вещи могут быть сложными. И еще одна вещь, о которой вы должны помнить об обуви, это то, что, знаете ли, они бывают более чем дюжины размеров. Они часто бывают разных цветов, и часто бывают небольшие различия. Так что вам нужны машины, которые могут адаптироваться ко всему этому. И это сложно. Вы не можете потерпеть неудачу, верно? Он должен работать каждый раз.
[10:26] Энни Минхофф: Другая проблема была связана с модой. В Nike дизайн был королем, и компания не хотела, чтобы ее ограничивали возможности роботов.
[10:34] Джон Эмонт: Одной из главных проблем проекта было то, что у вас была компания, которая в некотором смысле была избалована. Как и многие американские компании, они очень ориентированы на дизайн, они пытаются расширить границы. И поэтому то, что они привыкли делать, это иметь очень креативных дизайнеров, которые говорят: «Мы хотим эту обувь». Вы знаете, у нее такие свойства, она использует такие материалы, она отличается от другой обуви этими способами. А затем они говорят своим чрезвычайно квалифицированным азиатским партнерам по производству обуви: «Сделайте эту обувь», и они могут это сделать.
[11:06] Энни Минхофф: Роботы гораздо менее покладисты. Все эти проблемы накапливались. Так, в 2019 году Nike свернула свою деятельность на мексиканском заводе и снова сосредоточилась на производстве обуви в Азии. По словам Тома, завод так и не достиг своих целей. Компания произвела менее 200 000 пар обуви на своем заводе в Мексике и так и не сократила рабочую силу там до менее чем 3000 человек.
[11:31] Том Флетчер: Это было одно из тех решений, которое стоило всем слишком много денег.
[11:35] Энни Минхофф: Они также так и не достигли цели Тома по автоматизации всех этих зубных щёток на производственной линии. Было ли удивительно, что роботы не были лучше в обувном деле?
[11:46] Том Флетчер: Я думаю, роботы могут делать обувь, прежде всего. Я думаю, что проблема заключается в балансе между технологичностью и дизайном. Если дизайн является ведущим и нет даже намерения сотрудничать вообще, я думаю, что это очень сложная среда для технологий, чтобы идти в ногу со временем.
[12:10] Энни Минхофф: Nike была не единственной обувной компанией, которая сдалась. Adidas и Under Armour запустили аналогичные проекты примерно в то же время, и они на самом деле запустили их в США. Adidas в Атланте и Under Armour в Балтиморе. Under Armour назвала свои усилия "Проект Слава".
[12:26] Энни Минхофф: Им повезло больше?
[12:28] Джон Эмонт: Не совсем. Фабрика Adidas Speed Factory, как они ее называли, они отправили оборудование в Азию. Так что технология была перевезена в Азию. А что касается Project Glory с Under Armour, это то, о чем наименьшее количество информации. Они просто перестали упоминать об этом. Так что они упомянули это в 2015 году, Project Glory, и с гордостью инвесторам, и, ну, с тех пор об этом не слышно. И теперь они производят, ну, большую часть своей обуви в этих азиатских странах.
[12:59] Энни Минхофф: Adidas, Under Armour и Nike отказались комментировать свои прошлые усилия по возвращению производства. Все три компании снова сосредоточились на Азии. И это могло бы быть концом истории, за исключением…
[13:10] Дональд Трамп: Тариф. Тариф. Тариф. Я человек-тариф.
[13:14] Дональд Трамп: Для меня самое прекрасное слово в словаре - это тариф.
[13:18] Энни Минхофф: Том из Flex сказал, что когда он впервые услышал о тарифах, включая тарифы на Вьетнам, Индонезию и Китай, ему пришлось посмеяться.
[13:25] Том Флетчер: О, это было забавно, потому что я услышал это и связался со своим коллегой из Nike. И я просто написал ему сообщение и сказал: «Разве не здорово было бы иметь возможность производства поблизости прямо сейчас?» И он написал мне, и я вам скажу, через пять секунд после того, как я отправил ему сообщение, он сказал: «Я думаю точно о том же».
[13:43] Энни Минхофф: Итак, большая цель этих тарифов, по словам Трампа, состоит в том, чтобы вернуть производство в Америку. Насколько это будет сложно? Что для этого потребуется?
[13:55] Том Флетчер: Ну, я делал это дважды, да? Я привез продукт Apple в Остин, Техас. Я пытался вернуть Nike в Гвадалахару, Мексика. Это занимает много времени и требует больших денег.
[14:07] Энни Минхофф: Представители Nike и Under Armour заявили, что компании разрабатывают ответные меры на тарифы. Джон говорит, что нам не стоит ожидать, что кроссовки, произведенные в Северной Америке, станут нормой в ближайшее время.
[14:20] Джон Эмонт: Действительно трудно представить себе быстрый переход из Азии. На самом деле, это практически невозможно. Я думаю, что пример Nike яснее всего показывает, что на самом деле роботы не могут делать все, поэтому вам потребуется много рабочих. Вам потребуется много квалифицированных рабочих. И удачи найти их в Соединенных Штатах, верно? Вы можете их найти, но вам придется платить им, ну, довольно хорошо. И это определенно будет дорого и очень, очень сложно.
[14:53] Энни Минхофф: На этом все на сегодня, четверг, 8 мая. The Journal — совместное производство Spotify и The Wall Street Journal. Если вам понравилось наше шоу, подписывайтесь на нас на Spotify или где угодно, где вы слушаете подкасты. Мы выходим каждый будний день после обеда. Спасибо за прослушивание. До завтра.
Что интересно, похожая проблема была и у Илона Маска
Кинг: «Роботы в некоторых случаях даже замедляли производство, так?»
Маск: «Да. У нас была сумасшедшая сеть конвейеров... Она не работала, и мы просто её убрали».
link
Потому имеет смысл внедрять не специализированных роботов, а универсальных, гуманоидных. У которых, как выразился Brett Adcock (Figure), есть нечестное преимущество - можно учить нейронку на человеческих данных
Именно развитая нейронная сеть позволяет роботу делать то, чего явным образом не учили. А также то, что невозможно накодить. Вот статья самих Figure
Конкретно здесь запуск в тестовой среде (пока что). Впрочем, они уже довели до production-ready состояния на заводе BMW.
Youtube
То есть вопреки мифам в духе "Андроиды полезны только для секс-сферы", их уже внедрили для производства машин BMW. Повторить их успех хочет и компания Мерседес
Интересно посчитать экономику.
Пока на коленке. Такой андроид оценивается в 30.000$. Как Tesla model 3, что тоже робот, но куда больше и с дорогущим аккумулятором. Если взять в лизинг (300$/мес) и накинуть сервис, можно оценить 400-500$/мес
Категория | Месяц (затраты) | Продукт. часы/мес | Стоимость часа (гросс) |
|---|---|---|---|
Робот (лизинг $400 + сервис) | $ 400 | 582 ч* | $0.69 |
Робот (лизинг $500 + сервис) | $ 500 | 582 ч* | $0.86 |
Калифорния (мин. $15/ч) | $ 2 600 гросс / $ 2 208 нетто | 173,3 ч | $15.00 |
Россия (85 000 ₽ на руки) | 145 000 ₽ до налогов** / 85 000 ₽ на руки | 173,3 ч | ≈ 837 ₽ |
(≈ $1 813 гросс / $1 100 нетто) | ≈ $10.46 |
* От аккумулятора. Заявлено 20 часов работы после 5 часов зарядки. Либо 720 от сети.
** После уплаты 32% страховых взносов и 13% НДФЛ от остатка
Затраты на андроида на практике будут больше, но и на человека не только зарплата уходит. Потому так много желающих.
Из наиболее перспективных отраслей, на мой взгляд:
Логистика
Сельское хозяйство
Общепит
Ритейл
Здравоохранение (как санитар или помощник санитаров)
Уход за пожилыми
Текстильная промышленность
Также ожидается массовая поставка в домохозяйства. На мой взгляд, возможно робото-волонтёрство :)
А в компаниях, где вы работаете, хотите андроида?