Доллар как операционная система мира: почему текущая версия обречена на сбои / Habr

Как смешение денег-товара, денег-долга и денег-оружия делает глобальную систему нестабильной

Мне больно жить в мире, в котором одновременно существуют сверхизбыточные капиталы и 800 миллионов людей, которые не знают, будет ли у них еда завтра.

В котором заморозка $300 миллиардов чужих резервов обсуждается как «сильный ход», а не как нарушение базовых правил игры. В котором войны запускаются так же буднично, как выкатывается новая версия протокола.

Меня расстраивает не сам факт долга США в 36 триллионов и не конкретные решения ФРС. Меня расстраивает архитектура, в которой хвосты накопленного капитала обслуживаются лучше, чем живые люди. Система по умолчанию защищает прошлое богатство сильнее, чем будущее развитие.

Мне страшно не от цифры «150% ВВП долга». Мне страшно от того, что у этой архитектуры есть привычный сценарий «починки»: войны, обвалы, списание чужих жизней и накоплений. История XX века уже показала, как именно сгорают лишние хвосты капитала, когда ими вовремя не занимаются.

Я хочу мира, в котором правила игры постепенно смещаются: где те, кто создают реальную ценность, не живут в вечном долге перед владельцами старого финансового слоя. Где монетарная система не подталкивает к кризисам по умолчанию.

Я занимаюсь ИИ и сложными системами. Вижу, что мы уже умеем проектировать системы, которые не ломают сами себя. Почему с деньгами до сих пор не так?

По мышлению я физик и инженер, поэтому мне естественно смотреть на деньги как на кусок инфраструктуры — как на операционную систему мира. Не как на религию, не как на моральный суд, а как на набор протоколов, инвариантов и костылей, которые можно анализировать и перепроектировать.

В этой статье я смотрю на доллар именно так: не как на «хороший» или «плохой», а как на legacy-ОС, которая исторически выросла в центральный узел планеты и сейчас начинает сбоить по самой своей структуре.

Почему страна с долгом в 36 триллионов — центр мировой системы

Октябрь 2024. Дефицит бюджета США за один месяц — 284 миллиарда долларов. Исторический рекорд, выше пандемийных пиков. Процентные платежи по госдолгу за год — 1,24 триллиона. Это больше, чем весь оборонный бюджет.

Звучит как катастрофа. Но мир продолжает держать резервы в долларах. Нефть торгуется за доллары. SWIFT и Fedwire гоняют триллионы долларовых платежей каждый день.

Почему?

Не потому что США «лучшие». А потому что доллар — это не просто валюта. Это операционная система, на которой работает глобальная экономика. Legacy code — работает, потому что на нём всё построено, а не потому что хорошо спроектирован.

Эволюция архитектуры: четыре точки перегиба

Архитектура доллара не была спроектирована — она росла через серию вынужденных решений. Каждое из них казалось логичным в моменте, но вместе они создали систему с внутренними противоречиями.

Точка 1: Бреттон-Вудс (1944) — доллар становится якорем.

США после войны — единственная крупная экономика не в руинах. Половина мирового производства. Больше всего золота. Остальные валюты привязываются к доллару, доллар — к золоту. Это не заговор, это инженерное решение: нужен был стабильный центр для восстановления мировой торговли.

Архитектурное следствие: доллар = единица измерения + средство обмена.

Точка 2: Никсон-шок (1971) — отвязка от золота.

Золота на всех не хватает. Де Голль требует обмен — Никсон закрывает окно. Доллар больше не привязан к металлу. Теперь он обеспечен только доверием к американской экономике и военной мощи.

Архитектурное следствие: доллар = чистый фиат, но с претензией на роль мирового стандарта.

Точка 3: Петродоллар (1970-е) — привязка к энергии.

Саудовская Аравия соглашается продавать нефть только за доллары. Взамен — американский зонтик безопасности. Теперь любая страна, которая хочет купить нефть, сначала должна купить доллары. Спрос на доллар встроен в мировую энергетику.

Архитектурное следствие: доллар = средство обмена + средство накопления (все держат долларовые резервы «на нефть»).

Точка 4: Weaponization (2010-е–2020-е) — доллар как оружие.

Санкции против Ирана, России, Венесуэлы. Заморозка резервов. Отключение от SWIFT. Доллар перестаёт быть нейтральным посредником — он становится инструментом внешней политики одной страны.

Архитектурное следствие: доллар = средство обмена + накопление + политический рычаг.

Что мы видим в этой эволюции:

Каждая точка перегиба добавляла доллару новую функцию, не убирая предыдущие. Сейчас один инструмент выполняет три несовместимые роли:

Средство обмена — доллары нужны для торговли
Хранилище ценности — трежерис как «сейф» для сбережений мира
Политическое оружие — санкции и отключения

Это как если бы TCP/IP одновременно был протоколом, валютой и файрволом, который мо��ет отключить любого по решению одной страны.

И эта эволюция не закончена. Мы находимся внутри пятой точки перегиба — перехода к многополярности и цифровым валютам. Вопрос: сможет ли архитектура адаптироваться, или её ждёт жёсткая перезагрузка?

Горячие и холодные деньги

Теперь ключевой вопрос: почему система не просто «неоптимальна», а структурно порождает кризисы?

Удобнее всего думать про деньги как про два агрегатных состояния.

Горячие деньги — то, что реально бегает по экономике каждый день. Зарплаты, чеки в магазинах, закупки бизнеса. Они переходят из рук в руки. Это кровь экономики.

Холодные деньги — кубики льда в морозилке. Сбережения на счетах, офшорные накопления, резервы центробанков. Они ничего не покупают, никого не нанимают. Они лежат.

Есть важное возражение: «Холодные деньги не существуют — банк их всё равно крутит». Формально да: депозит не лежит в сейфе, банк выдаёт его под кредит. Но я говорю не про бухгалтерский баланс, а про эффект для живой экономики.

Скорость обращения денег (velocity) в США упала с 2.2 в 1997 году до 1.2 в 2024. Деньги есть, но они медленнее проходят через реальный сектор. Это и есть «остывание».

Горячие деньги напрямую формируют спрос. Холодные — концентрируются наверху, уходят в финансовые активы и офшоры, всё меньше связаны с массовым спросом. Через кредиты и рынки капитала холодный слой тоже «крутится», но значительная часть пригоняет доход обратно к тем же держателям, а не увеличивает спрос снизу.

И вот здесь деньги превращаются в идеальный товар. Хлеб черствеет, машина ржавеет, ��ом требует ремонта. Деньги не портятся. Более того — приносят доход. Положи в банк — проценты. Купи облигации — купоны.

У труда — износ, усталость, старение. У вещей — амортизация. У денег — рост. Тот, кто уже накопил, получает ещё больше просто за факт обладания.

Именно это меня бесит в текущей системе: тот, кто остановил деньги, получает дополнительный доход за сам факт остановки. А те, кто двигает реальную экономику, вынуждены жить в режиме хронического дефицита ликвидности.

Денежный маятник

Проблема возникает, когда холодный слой растёт быстрее горячего.

Механика: кто-то продал много товаров, получил деньги — и не потратил, а отложил. Эти деньги вышли из оборота. У остальных не хватает денег, чтобы купить товары, которые хотят продать. Спрос падает.

Что делает центральный банк? Доливает горячие деньги. Как? Через кредит и государственный долг. Казначейство выпускает облигации, ФРС покупает их или держит ставки низкими, банки выдают кредиты — в экономику поступает новая ликвидность.

Парадокс: эти новые деньги тоже со временем остывают. Часть уходит в сбережения, часть — в финансовые активы, часть — в офшоры. Холодный слой продолжает расти. Чтобы поддержать спрос, нужно доливать ещё.

Так возникает маятник:

Доливаем ликвидность → часть остывает → спрос падает → доливаем ещё
Накапливается долг и финансовые активы
Периодически маятник срывается: кризис спроса, инфляционный перегрев, лопнувший пузырь

Государство синтезирует деньги через дефицит и кредит, но встроенного механизма их уничтожения почти нет. Налоги политически ограничены. Выплаты по долгам требуют новой эмиссии. Система умеет только расти — или ломаться.

Структурная несправедливость

Посмотрите, что происходит. Богатые сначала изъяли деньги из оборота — накопили. Потом дали их же взаймы государству через покупку облигаций. А всё общество через налоги и труд обслуживает этот долг, платит проценты и поддерживает стоимость их денег.

Почему ЦБ платит проценты по долгу? Потому что если накопленные деньги хлынут на рынок разом — разгонят инфляцию и уронят свою стоимость. Центральный банк вынужден поддерживать ценность денег и давать доход держателям, чтобы они не выбрасывали всё в экономику одновременно.

Это не заговор — это структура. Держатель капитала получает доход за сам факт обладания ликвидностью, а не за труд или создание реальных товаров.

Почему доллар усиливает этот эффект

Доллар — не просто национальная валюта. Это резервная валюта мира. Центробанки других стран держат триллионы в долларовых активах. Глобальные фонды, корпорации, богатые семьи — все хранят часть капитала в долларах.

Холодный слой доллара — глобальный. Он накапливается не только внутри США, но по всему миру. А горячий слой — в основном внутри американской экономики.

Асимметрия:

США печатают доллары
Часть уходит в мировую торговлю и резервы
Там застывает в холодном слое
Внутри США остаётся дефицит спроса
Приходится печатать ещё

Это структурное свойство системы, где одна валюта выполняет три несовместимые роли.

Математика долга

Простая формула долговой динамики. Если дефицит бюджета (в долях ВВП) — , а номинальный рост экономики — , то устойчивый уровень долга стремится к:

$d^* = \frac{s}{g}$

Пример: дефицит 6% ВВП, номинальный рост 4%.

$d^* = \frac{0.06}{0.04} = 1.5 \quad \text{(150\% ВВП)}$

Сейчас публичный долг США — около 100% ВВП. По прогнозам Бюджетного управления Конгресса — независимого аналитического органа, который считает бюджетные проекции для американских законодателей — при текущей политике он достигнет 160-170% к середине века.

Это не крах и не дефолт. Это вязкая стагнация: богатая страна с хронически высоким долгом и медленным ростом. Всё больше бюджета уходит на проценты. Всё меньше манёвра для новых программ.

США сейчас одновременно жмут газ (реиндустриализация, субсидии на чипы, военные расходы) и тормоз (высокие ставки ФРС). Это не ошибка конкретной администрации — это структурный конфликт системы.

Шесть сценариев выхода

Фискальная консолидация — повысить налоги, урезать расходы. Политически токсично.
Реформа обязательств — изменить пенсии и медицину. Политическое самоубийство без двухпартийного пакета.
Ставка на рост — реиндустриализация, ИИ, чипы. Долго, не гарантировано.
Мягкая инфляция — держать реальные ставки ниже роста, пусть долг тает. Риск потери доверия к доллару.
Дрейф — делать вид, что проблемы нет. Текущий курс.
Комбинация — понемногу от каждого. Наиболее вероятно.

По моей оценке, реалистичен только последний вариант — и он будет болезненным для всех.

Доллар как оружие: парадокс силы

Хотите торговать нефтью? Нужны доллары. Хотите хранить резервы? Трежерис — самый ликвидный актив. Хотите переводить деньги между странами? Большинство платежей идёт через американские корреспондентские счета.

Это даёт США уникальный рычаг. Санкции против Ирана отрезали страну от мировой финансовой системы. Заморозка российских резервов в 2022 году показала: даже $300 миллиардов в «безопасных» активах можно обнулить одним решением.

Но здесь возникает парадокс. Чем чаще доллар используется как оружие, тем сильнее стимул у остальных строить альтернативы.

Китай развивает CIPS. БРИКС обсуждает расчёты в национальных валютах. Центробанки диверсифицируют резервы — доля доллара в мировых резервах снижается с 70% в 2000 году до ~58% сейчас.

Никто не может просто «выкинуть» США из глобальной системы — слишком дорого. Если доллар резко обвалится, рухнут цепочки торговли, дёрнется вся финансовая система. Поэтому остальным выгодно, чтобы США не обвалились — даже если они их не любят.

Странная ситуация: все критикуют доллар и продолжают им пользоваться. Все готовят альтернативы и надеются, что они не понадобятся.

Ребалансировка: от гегемона к старшему партнёру

После Второй мировой США получили конкурентные преимущества, которые сейчас размываются. Половина мирового производства. Единственная неразрушенная промышленная база. Институты (МВФ, Всемирный банк, ВТО), заточенные под американские правила.

Эта эпоха уходит.

Китай, Индия, Юго-Восточная Азия — реальные центры силы. Доля США в мировой экономике меньше, чем в 1950-х. Гегемония превращается в неустойчивый перекос.

«Мягкая посадка» для США — не крах, не унижение. Переход от «мирового родителя» к «очень мощному, но одному из».

Конкретно:

Признать: Китай — равный системный игрок
Перейти от однополярности к лидерству в коалиции
Сфокусироваться на сильных компетенциях
Перестать быть «пожарником везде»

Ключевые компетенции, которые нельзя потерять:

Компетенция	Почему критична	Риск потери
Финансовое ядро	Доллар, трежерис, Wall Street	Weaponization, хаос (шатдауны, угрозы дефолта)
Техноядро	ИИ, чипы, R&D, университеты	Изоляционизм, удушение регуляцией
Союзы	НАТО, AUKUS, двусторонние договоры	Превращение союзников в вассалов
Soft power	Культура, язык, академия	Внутренняя токсичность, цензура

Если США потеряют эти компетенции — им ��ечего будет предложить миру, кроме угроз.

Как исторически сжигались хвосты капитала

Проблема «лишних денег» не новая. Как с ней справлялись раньше?

Эпоха металла. Деньги = золото. Накопление буквальное: монеты в сундуках. Что сжигало хвосты? Войны, смена династий. Грубо, но работало.

XIX век. Банки создают деньги «из воздуха» через кредит. Как сжигались хвосты? Паники 1873, 1890-х, 1907 — банки лопаются, вкладчики теряют всё. Жёсткая дефляция.

Великая депрессия. 1929 показал: если дать хвостам схлопнуться самим, рынок труда рушится так, что убивает политическую систему. Безработица 25%, голод, фашизм в Европе. Отсюда Кейнс, New Deal.

Послевоенная эпоха: financial repression. Золотой век осознанной стерилизации:

Реальные ставки ниже инфляции (r < g)
Банки обязаны покупать госдолг
Контроль над движением капитала
Инфляция 3-5%, рост ВВП 4-6%

Результат: долги тают в реальном выражении. Рынок труда выигрывает.

Неолиберальная эпоха. С 1980-х — дерегулирование, снятие контролей. Деньги снова накапливаются в холодном слое. Кризисы 2000, 2008, 2020 — государства вмешиваются (QE, bailouts), спасая и систему, и хвосты капитала.

Итог: хвосты накоплены, но до конца никто их не обжёг. Концентрация богатства рекордная.

Почему система структурно нестабильна

Три фундаментальные причины:

1. Кредит как мотор. Чтобы экономика росла, нужно брать риск, увеличивать долг. Пока всё растёт — кредит выглядит безопасным. Его становится слишком много. Волна дефолтов. Это классический Мински: стабильность порождает нестабильность.

2. Накопление капитала. Деньги склонны концентрироваться у тех, кто уже в плюсе. Живая часть системы испытывает дефицит ликвидности, хотя наверху её избыток.

3. Отсутствие встроенного «пылесоса». Исторически работали грубые механизмы: война, дефляционный крах, гиперинфляция. Современные институты пытаются их смягчить, но идеального тонкого оператора стерилизации нет.

Вопрос не «будут ли кризисы», а какая амплитуда, какая частота, и кто платит цену.

Что такое фиатные деньги

Фиат — это не «бумажка без обеспечения». Это право внутри системы.

Фиатные деньги держатся на трёх опорах:

1. Налоги. Государство говорит: «Плати налоги только в этой валюте». Налоговое обязательство создаёт фундаментальный спрос на фиат.

2. Право. Валюта — законное платёжное средство. Долги, контракты, зарплаты выражаются в ней.

3. Сетевой эффект. Чем больше людей используют валюту, тем удобнее она как единица счёта.

Фиат — управляемый инструмент. В отличие от золота или биткоина, его можно настраивать под нужды экономики.

Вопрос: если фиат — управляемый инструмент, почему все доллары одинаковые? Почему доллар из зарплаты равен доллару из офшора?

Доллар 2.0: цветные деньги

Система ломается, потому что все доллары анонимные, взаимозаменяемые. Нет способа отличить деньги в реальной экономике от денег в спекулятивном контуре.

Что если это изменить?

Цифровые валюты центральных банков (CBDC) открывают возможность: каждая денежная единица несёт информацию:

origin — откуда пришла
tax_score — сколько налогов уплачено в её цепочке
risk_flag — уровень риска
jurisdiction_path — через какие страны прошла

Три зоны денег:

🟢 Зелёные доллары — недавно участвовали в облагаемой налогами деятельности: зарплаты, закупки, внутренние сделки реального сектора. Высокий tax_score, низкий risk_flag. Права: минимальная налоговая нагрузка, свободный доступ ко всем инструментам, приоритет как залог.

🟡 Жёлтые доллары — частично обелённые, но долго лежали в пассиве, или ходили через низконалоговые юрисдикции, или давно не участвовали в налогооблагаемой активности. Права: повышенные комиссии, пониженный приоритет как залог, ограничения на покупку некоторых активов.

🔴 Красные доллары — высокий risk_flag, низкий tax_score: офшоры, подозрительные цепочки, резервы, долго лежащие вне активной экономики или долго избегавшие налогообложения. Права: при репатриации в США — жёсткий налог на входе (10-30% haircut), обязательное декларирование бенефициара, ограничения на конверсию в зелёные активы. В крайних случаях — блокировка и стерилизация.

Цель: защитить горячий денежный поток, но изнашивать накопленный финансовый жир.

Доллар, активно крутящийся внутри экономики и платящий налоги → увеличивает tax_score → переходит в зелёную зону → нормальный режим. Доллар, зависающий в офшорах без реальной деятельности → дрейфует в красную зону. При попытке войти в зелёный мир — платит налог или стрижётся.

Результат:

Горячий капитал (заводы, зарплаты, сервисы) — живёт
Пассивный спекулятивный сверхкапитал — постоянно подтачивается. Все стремятся не просто завладеть вечными активами, а прокрутить их через экономику на пользу широкому рынку — иначе стрижка.

Механизмы стерилизации

Государство создаёт деньги (через дефицит и кредит), но механизма их уничтожения почти нет. Банки изымают из оборота, но раздувают долгосрочную массу.

Что может работать как «оператор уничтожения»?

Налоги на богатство и ренту — прямое изъятие из холодного слоя
Financial repression — инфляция выше ставок, долг тает в реальном выражении
Налоги на финансовые транзакции — микропроцент с каждой крупной операции
«Налог на использование системы» — каждый доллар, проходящий через американскую инфраструктуру, чуть-чуть стрижётся
Цветная дискриминация — красные деньги платят больше за вход в зелёную зону

США контролируют инфраструктуру глобальных долларовых платежей. Каждая транзакция через SWIFT, Fedwire, корреспондентские счета — точка, где можно откусить микродолю. При триллионных оборотах даже 0.01% даёт значимые суммы каждый день.

Это превращает привилегию гегемона в тихий «налог на использование системы».

Исторический прецедент: советская двухконтурная экономика

Идея разделения контуров не нова. В СССР существовала двухконтурная система:

Контур 1: потребительский рубль — зарплаты, магазины, бытовые траты. Цены фиксированы.

Контур 2: производственный рубль — безналичные расчёты между предприятиями, внешняя торговля. Другие цены, другая логика.

Что работало: внутренние цены стабильны, население не видело валютных кризисов.

Что сломалось: дикое искажение цен, дефицит (деньги есть — товаров нет), чёрный рынок как теневой мост.

Урок: идея двух контуров рабочая, но если между ними нет честного и управляемого моста — система построит теневой мост сама. Сейчас digital money позволяют лучше справляться с подобными механизмами.

Экспортный шлюз

Ещё одна идея: холодные деньги могут входить во внутренний контур только через покупку американского экспорта.

Механика:

Хочешь конвертировать офшорные доллары в «зелёные»? Купи американские товары или услуги
Оплатил экспортный контракт — получаешь частичную амнистию по налогам
Деньги меняют «цвет», становятся теплее, экономика разогревается, а не голодает

Что это даёт:

Подстёгивает реальный сектор и экспорт
Ограничивает пузыри: холодные деньги не могут сразу пойти в скупку жилья или спекуляции
Капитал не просто перекладывается, а работает, прежде чем получить амнистию

Три принципа вместо утопии

Честный ответ: полная реализация «цифрового паспорта у каждого доллара» — это монстр.

Но если сжать до трёх принципов:

1. Разделять контуры. Деньги для жизни и труда vs деньги для капитала.

2. Делать цену денег разной. Горячим — мягкий режим. Холодным — больше налогов и ограничений.

3. Заставлять хвосты работать. Хочешь амнистию для капитала — инвестируй в реальное, а не в спекуляции.

Реальный мир берёт из таких идей 10-20% и оформляет в грубые инструменты:

Прогрессивные налоги на богатство и наследство
Мягкая финансовая репрессия (r ≤ g)
Налоги на финансовые транзакции
Элементы контроля капитала
Оптовый CBDC с 2-3 корзинами риска

Полная утопия не нужна. Достаточно двигаться в правильном направлении.

Монетарная система 2.0: инварианты

Что если пойти дальше? Построить архитектуру с жёсткими ограничениями, которые система обязана соблюдать?

Попробуем «по-физически»: из принципов и симметрий вывести форму системы, оставив свободными только коэффициенты.

Ключевые инварианты:

1. Минимальная доля горячих денег:

$\theta = \frac{H}{H+C} \geq \theta_{\min}$

Если доля падает ниже порога — включаются механизмы: льготы на конверсию холодного капитала в инвестиции.

2. Ограничение концентрации:

$\beta = \frac{K_{\text{top}}}{K_{\text{tot}}} \leq \beta_{\max}$

Если слишком много у верхних X% — включаются налоги на богатство, демерредж.

3. Устойчивость долга и инфляции:

$D/Y \in [d_{\min}, d_{\max}]$
$\pi \in [\pi_{\min}, \pi_{\max}]$

4. Минимальная ликвидность для участия:

$H_i \geq H_{\min}$

Система не должна допускать массового «выдавливания» людей из экономики.

Лагранжиан монетарной системы

По аналогии с физикой, можно записать «действие»:

$S = \int \mathcal{L}(t) \, dt$

Где лагранжиан:

$\mathcal{L}(t) = U(Y, E) + \eta I_{\text{prod}} - \Phi_{\text{penalty}}$

— функция благосостояния (выпуск + занятость)
$\eta I_{\text{prod}}$ — бонус за продуктивные инвестиции
$\Phi$ — штрафы за нарушение инвариантов

Система стремится максимизировать благосостояние, минимизируя отклонения от инвариантов.

Центробанк и Минфин не крутят ручки вручную каждый день. Они:

Задают форму лагранжиана — какие инварианты важны
Задают функции реакции — как параметры меняются при отклонениях
Публикуют правила открыто

Агенты преследуют свою выгоду, но поле стимулов устроено так, что:

Выгоднее вводить холодные деньги в продуктивные вещи
Накапливать капитал сверх порога становится дороже
Держать деньги в непрозрачном виде — малоинтересно

Это осознанная невидимая рука: рынок + заданные сверху симметрии и инварианты.

Зачем мне всё это нужно

Честный ответ: я не верю, что мы завтра примем идеальную конституцию денег и внедрим лагранжиан глобально.

Но я очень не хочу жить в мире, где «так сложилось исторически» используется как оправдание любого насилия и любой несправедливости.

Если мы сможем хотя бы договориться о том, какие инварианты система должна уважать — жизнь, труд, базовый уровень безопасности — и начать смотреть на деньги как на настраиваемый инструмент, а не религию, это уже будет шаг вперёд.

Архитектура денег — не закон природы. Это набор человеческих решений. Значит, её можно перепроектировать.

Статья — часть цикла. Предыдущая: «Лагранжиан мира». Следующая: про политическую экономию реформ и роли агентов, от геополитических, до микроэкономических.