У вас сегодня были галлюцинации? Вы можете возразить, что у вас не только сегодня не было галлюцинаций, но и никогда в жизни их не было. На самом деле галлюцинации встречаются чаще, чем мы думаем, и они могут помочь нам больше узнать о работе мозга.
Наше рабочее определение галлюцинаций на самом деле довольно широко. «Галлюцинации — это переживания, при которых человеку кажется, что он воспринимает мир, но на самом деле он его не воспринимает», — пишет в электронном письме Фиона Макферсон, доктор наук, профессор философии в Центре изучения перцептивного опыта Университета Глазго. Ещё одним аспектом галлюцинаций может быть их убедительный характер. В статье, опубликованной в 2009 году в Journal of Psychiatry and Neuroscience, галлюцинации определяются как «восприятие в отсутствие внешнего стимула, сопровождающееся убедительным ощущением его реальности». Другими словами, вы верите, что то, что вы видите или слышите, на самом деле существует, — несмотря на отсутствие звука или объекта.
С учётом этого в понятие галлюцинаций входят сны, послеизображения, цвета, которые мы можем видеть с закрытыми глазами, и даже звуки, которых на самом деле нет. Хотя мы можем ассоциировать галлюцинации с психоделическим трипом или отрывом от реальности, они гораздо более распространены. По-видимому, здоровый мозг регулярно галлюцинирует. Макферсон даже использует выражение «повседневные галлюцинации» для описания таких переживаний, как когда вам кажется, что вас кто-то зовёт, когда вы принимаете душ.
Они могут даже выходить за рамки отдельных переживаний. «Я всегда использую слоган: „Восприятие — это своего рода контролируемая галлюцинация“», — говорит Анил Сет, PhD, профессор нейробиологии в Университете Сассекса. Мы постоянно получаем информацию об окружающем мире через наши чувства; мозг осмысливает эту информацию и формирует наше восприятие.
В некотором смысле даже сам акт видения является иллюзорным. «Необходимо объединить информацию от двух глаз, и в результате получается изображение, не совпадающее ни с изображением из левого, ни с изображением из правого глаза», — говорит Шимон Эдельман, доктор философии, профессор психологии Корнельского университета. Скомпилировав информацию от правого и левого глаза, мозг затем создаёт информацию о глубине, которую на самом деле не видит ни один из глаз. «Даже только в этом отношении вы уже живёте в виртуальной реальности», — говорит Эдельман.
Но во время галлюцинации эти конструкции, которые обычно формируются под влиянием внешних стимулов, «немного сбиваются с курса», как говорит Сет. Они сбиваются с курса, воспроизводя опыт в отсутствие внешних стимулов. Таким образом, изучение галлюцинаций может помочь исследователям лучше понять работу человеческого мозга. «При попытке понять сложную систему всегда полезно посмотреть на неё, когда она ведёт себя немного необычно», — говорит Сет.
Например, эта область исследований «даёт нам много информации о сознательном опыте, в том числе о том, как память взаимодействует с языковыми системами, как зрительная система создаёт альтернативные реальности [и] как развивается воображение в детском возрасте», — пишет в электронном письме Чарльз Фернихоу, PhD, психолог и профессор психологии в Даремском университете. Фернихоу исследует слуховые вербальные галлюцинации — явление, при котором человек слышит голоса.
Сет занимался изучением визуальных галлюцинаций, в частности тех, которые вызываются стимуляцией стробоскопическим светом. (Сет предостерегает от попыток повторять такие эксперименты дома: «Лучше постараться сохранить своё восприятие относительно привязанным к тому, как всё выглядит на самом деле»). Более 10 лет его лаборатория изучала влияние ярких белых огней, мигающих с определённой частотой, на людей, сидящих перед этими огнями с закрытыми глазами. Свет при этом оказывается достаточно силён для того, чтобы воздействовать на зрительную кору головного мозга до такой степени, что «зритель» испытывает яркие и иногда сложные галлюцинации, часто проявляющиеся в виде цветов, форм и геометрических узоров. Эти видения, вызванные стробоскопическими огнями, называются мерцающими фосфенами.
Летом 2022 года он и его команда установили инсталляцию под названием Dreamachine в четырёх городах Великобритании, где группы из 20-30 человек могли наблюдать стробоскопическую световую стимуляцию и вызванные ею галлюцинации, «вызвав галлюцинации в общей сложности у 40 000 человек», говорит он. Сет является соавтором статьи о стимуляции стробоскопическим светом, опубликованной на сервере препринтов medRxiv.
Что касается причины, по которой мы вообще испытываем галлюцинации, то восприятие вещей, которых нет, не обязательно является навыком, который люди развивали специально. Макферсон не верит, что мы его развивали вообще; скорее, это следствие сбоя в работе уже готовой системы. «Мы развивали способность воспринимать, — говорит она. — Мы испытываем галлюцинации, когда восприятие в определённой степени даёт сбой».
Но, по мнению Фернихоу, способность к галлюцинациям может иметь определённое «избирательное преимущество». Он рассматривает галлюцинации как часть способности «ярко представлять себе несуществующие сценарии». Например, в далёком прошлом людям было необходимо планировать, готовиться к конфликтам и иным образом предвидеть потенциальные сценарии, которые на самом деле не происходили. Хотя предвидение мозга не то же самое, что ощущение чего-то, чего нет, Фернихоу говорит, что «возможно, что они являются побочным продуктом способности ума представлять вещи, которых нет».
Хотя психоделические препараты и сбои в работе нейронов могут вызывать галлюцинации, существует ряд способов, которыми мы можем неправильно воспринимать или интерпретировать окружающий нас мир. Понимание того, как работают галлюцинации, может позволить нам с большим состраданием относиться к тем, кто живёт с этими переживаниями. Сет отмечает тенденцию общества рассматривать тех, кто испытывает галлюцинации, либо как пророков, либо как «сумасшедши��», и ни то, ни другое (с его точки зрения) не является правильным.
«То, что происходит, гораздо более связано с нашим нормальным восприятием, чем мы можем сразу подумать, — говорит он. — Я думаю, что это поможет нам как обществу найти лучшие способы взаимодействия с людьми, страдающими галлюцинациями, и проявить к ним сочувствие».
