Каждую ночь мы поднимаем глаза к небу и видим один и тот же рисунок созвездий, полагая, что наш дом стоит на надежном фундаменте вечности. Это иллюзия, дарованная нам милосердной краткостью человеческой жизни. На самом деле мы — пассажиры, несущиеся сквозь водоворот звездных вихрей с немыслимой скоростью, и наше Солнце — не неподвижный маяк, а пассажирский автобус на опасном галактическом хайвее. Миллиарды лет Солнце уводило Землю от гибельных взрывов сверхновых, проносилось сквозь облака радиоактивной пыли, расходилось на встречных курсах с проносящимися мимо звездами. Мы, смотрящие на звездное небо, не замечаем этой гонки. Куда ведет эта дорога, какие призраки прошлого остались позади и что ждет нас за горизонтом?
История нашего светила началась не в той благословенной тишине и темноте, что окружает нас сегодня. Солнце родилось в ослепительно ярком хаосе и тесноте, в одних из бурлящих звёздных яслей Галактики, напоминающем, вероятно, нынешние звездные скопления в Персее. Четыре с половиной миллиарда лет назад это была область пространства, насыщенная газом и пылью, где под действием гравитации одновременно зажигались тысячи новых звезд. Там молодые голубые гиганты прожигали окружающий газ ультрафиолетом, а вспышки сверхновых сотрясали газовые облака и удобряли пространство тяжелыми элементами. Солнце появилось на свет не единственным ребенком, а частью огромной семьи — кластера, насчитывавшего от тысячи до десяти тысяч звезд, связанных общим происхождением и единой судьбой.
Долгое время считалось, что найти наших потерянных братьев и сестер в этом сверкающем водовороте Млечного Пути невозможно — за миллиарды лет гравитация раскидала солнечную семью по разным уголкам галактики. Но cостав газового облака, из которого формируется скопление, уникален для каждого конкретного места и времени рождения, словно генети��еский код. В 2014 году команда исследователей из Техасского университета под руководством Айвана Рамиреса объявила об обнаружении первого подтвержденного «брата» (или «сестры»; в англоязычной литературе их называют «Solar Siblings») Солнца — звезды HD 162 826 в созвездии Геркулеса. Находящаяся сейчас совсем рядом, в ста десяти световых годах от нас, она немного массивнее и горячее Солнца, но её спектр, особенно по содержанию редких элементов вроде бария и иттрия, совпадает со спектром Солнца с невероятной точностью. Позднее, в 2018 году, был найден еще более близкий родственник — звезда HD 186 302 в созвездии Павлина, которая вообще является абсолютным близнецом Солнца, его копией, по спектральному классу, возрасту и светимости.
Но самый удивительный факт, который рассказали нам эти звезды и само Солнце, касается места его рождения. Дело в том, что наше светило аномально богато металлами — элементами тяжелее гелия — для того района Галактики, где мы сейчас находимся. В окрестностях Солнца межзвездная среда относительно бедна тяжелыми элементами, тогда как ближе к центру Галактики, в ее «даунтауне», концентрация продуктов взрывов сверхновых значительно выше. Высокая металличность Солнца недвусмысленно указывает на то, что мы — мигранты в нашем районе.
Солнце родилось гораздо ближе к ядру Галактики, на расстоянии от четырех до шести килопарсек от центра, в самой гуще событий. Там было достаточно строительного материала для формирования каменистых планет, подобных Земле, но оставаться там было опасно для органической жизни из‑за высокой плотности звезд и радиации. Наше спасение пришло в виде явления, называемого радиальной миграцией. Взаимодействие с вращающимися спиральными рукавами Галактики, создающими подобие гравитационной приливной волны, медленно, но верно выталкивало Солнце на внешнюю орбиту. Подобно сёрферу, поймавшему волну, Солнце удалилось в спокойные пригороды Млечного Пути, на расстояние восьми килопарсек от центра, где и пребывает поныне.
Родильные дома звезд, подобные Гиадам, со временем распадаются: гравитационные приливы разрушают их за несколько сотен миллионов лет, отправляя новорожденных обитателей в одиночное самостоятельное плавание. Так и Солнце, потеряв связь с тысячами его братьев и сестер, оказалось в идеальной изоляции, столь необходимой для жизни на Земле.
Выбравшись из тесных звездных яслей на простор, юное Солнце легло на курс, которому следует уже более четырех миллиардов лет. Человеческому разуму трудно осознать масштаб этого движения, ведь мы привыкли измерять время земными годами. Но у Солнца свои часы. Один галактический год — время, за которое наше светило совершает полный круг по галактической орбите, — длится от 225 до 250 миллионов земных лет. В прошлый раз, когда Солнце проходило через этот же район пространства, где мы летим сейчас, на Земле только начинали появляться первые динозавры, а единый материк Пангея лишь начинал раскалываться, рождая Атлантический океан. За всю свою жизнь Солнце успело сделать лишь около двадцати таких оборотов. Для него геологические эры планеты, которую оно согревает — лишь еще один год по своему календарю.
Путь Солнца пролегает не по пустой трассе. Млечный Путь — это спиральная галактика, и её величественные рукава — Персея, Стрельца, Лебедя — это не застывшие структуры, а динамические волны плотности. Астрофизики сравнивают их с многокилометровыми заторами на кольцевой автотрассе. Звезды, подлетая к рукаву, попадают в его гравитационное поле и неизбежно замедляются, словно машины, притормаживающие перед местом аварии. В этом гравитационном заторе плотность материи критически возрастает, газ сжимается и вспыхивают тысячи новых, короткоживущих звезд, которые скоро взрываются сверхновыми, стерилизуя пространство вокруг себя жестким излучением.
Но нам, людям, выпал настоящий джек‑пот в небесную лотерею. Мы с Солнцем находимся вблизи так называемой коротационной окружности — особой зоны, где орбитальная скорость звезды почти идеально совпадает с угловой скоростью вращения спиральных рукавов. Конечно, эта синхронизация не абсолютна и не вечна — мы все же смещаемся относительно спиральных рукавов, но этот дрейф, к нашему счастью, невероятно медленен. Здесь работает эффект, который водители называют «зеленой волной». Если бы мы жили ближе к центру Млечного Пути, наш автобус нырял бы в эти звездные мясорубки каждые двадцать‑тридцать миллионов лет, и эволюция просто не успевала б�� создать ничего сложнее бактерий. Мы же проводим в зонах смерти лишь около десяти процентов времени нашего пути, наслаждаясь долгими эпохами спокойной поездки.
Но Земля помнит те редкие моменты, когда удача нам изменяла. Мы пересекаем крупные рукава — эти гигантские галактические пробки, где плотность газа и новорожденных звезд зашкаливает — в среднем раз в сто пятьдесят миллионов лет. И каждый такой визит совпадал с катастрофами на Земле.
Последний раз мы продирались через серьезный затор — Рукав Стрельца‑Киля — примерно шестьдесят пять миллионов лет назад. Небо тогда было пугающе ярким от молодых агрессивных гигантов, а гравитационная турбулентность плотных облаков перетряхивала наше облако Оорта. Многие ученые полагают, что тот самый астероид, поставивший точку в истории динозавров, был выбит со своей орбиты именно возмущениями от прохождения через этот рукав.
А если отмотать время еще дальше, на двести пятьдесят миллионов лет назад, мы увидим наш вход в рукав Щита‑Кентавра. Это совпало с Пермским вымиранием, величайшей трагедией биосферы, когда погибло девяносто шесть процентов морских видов. А еще раньше, около четырехсот пятидесяти миллионов лет назад, визит в рукав Персея привел к Ордовикскому оледенению.
Механизм этих катастроф всегда схож и по‑своему изощрен. Когда мы въезжаем в регион активного звездообразования, нас со всех сторон начинают бомбардировать потоки жесткого излучения от взрывов сверхновых. Космические лучи прошивают атмосферу насквозь, выбивая электроны из молекул газа и ионизируя воздух. Эти заряженные частицы работают как невидимый клей: они становятся идеальными центрами конденсации, к которым жадно липнет атмосферная влага. Там, где в спокойное время небо осталось бы чистым и прозрачным, под этим обстрелом водяной пар мгновенно сбивается в густые, тяжелые облака. Земля оказывается укутана плотным белоснежным саваном. Эта ослепительная белизна отражает солнечный свет обратно в космос, не давая ему согреть поверхность. Планета, отрезанная от собственной звезды этим экраном, начинает стремительно терять тепло, и цветущие тропики превращаются в ледяной саркофаг.
Даже сейчас мы не едем по чистой трассе. Мы движемся внутри Шпоры Ориона. Это не полноценная пробка, а скорее небольшой затор, но даже этого достаточно, чтобы объяснить, почему последние несколько миллионов лет Земля находится в состоянии перманентного ледникового периода (Плейстоцена) с периодическим нарастанием полярных шапок. Свободная трасса ждет нас впереди.
Однако движение в плоскости галактики — это только половина истории. Гравитационное поле галактического диска заставляет Солнце совершать вертикальные колебания, словно иглу звукоснимателя на покоробленном виниловом диске. Каждые 30–35 миллионов лет Солнце ныряет в плоскость галактического экватора и выныривает из него. Сейчас мы находимся в «верхней» точке, над плоскостью, в относительной безопасности. Но в моменты пересечения галактического экватора — самой «грязной» части хайвея, насыщенной облаками газа и пыли — гравитационное равновесие на окраинах нашей солнечной системы нарушается.
Этот зловещий цикл получил название «гипотеза Шивы», в честь индуистского бога разрушения и созидания. Её автор, профессор Нью‑Йоркского университета Майкл Рампино, обратил внимание на то, что график этих Солнечных нырков подозрительно совпадает с периодичностью массовых вымираний на Земле. Согласно этой гипотезе, когда Солнце пересекает галактический экватор, приливные силы плотных облаков газа и темной материи возмущают триллионы ледяных глыб в Облаке Оорта. Это вызывает настоящий шторм в солнечной системе: кометы срываются со своих орбит и устремляются во внутреннюю часть системы, подвергая Землю массированной бомбардировке. Хотя эта гипотеза всё еще вызывает горячие споры в научном сообществе, сама мысль о том, что расцвет и гибель видов на Земле диктуются ритмом колебаний Солнца в галактическом диске, завораживает своей пугающей гармонией.
Если взглянуть на ночное небо сегодня, нас обманет иллюзия вечности. Сириус, Процион, Арктур известны человечеству с незапамятных времен — эти яркие маяки всегда были ориентирами для мореплавателей и поэтов. Но это спокойствие сродни тому, что испытывает пассажир автобуса, глядящий на мчащуюся рядом машину: кажется, что вы не двигаетесь. В действительности, Солнце несется сквозь пространство со скоростью 220–240 километров в секунду, и наши звездные соседи — не стационарные объекты, а попутный кортеж. Мы движемся в одном потоке так называемой Шпоры или Рукава Ориона — сравнительно небольшого галактического переулка, соединяющего две главные, забитые трафиком магистрали рукавов Стрельца и Персея. Те звезды, что мы видим невооруженным глазом — это лишь попутчики, едущие с нами по хайвею с той же скоростью.
Однако дорожное покрытие под колесами не всегда ровное. Совсем недавно обнаружили, что сама структура нашего рукава напоминает не плоский диск, а гигантскую синусоиду — Волну Радклиффа. Это колоссальная нить из газа и звездных скоплений длиной в девять тысяч световых лет, которая то поднимается над плоскостью Галактики, то ныряет под нее. Около четырнадцати миллионов лет назад Солнечная система буквально переехала этот «лежачий полицейский», оказавшись в зоне активного звездообразования. Массивные звезды, рождавшиеся в Волне, быстро выгорали и детонировали как сверхновые. Ударные волны взрывов вымели из окрестностей Солнца весь плотный газ и пыль, оставив на дне земных океанов слои редкого изотопа железа-60 как единственное свидетельство тех давних смертоносных фейерверков.
Благодаря этой расчистке мы сейчас движемся внутри Локального Пузыря — области разреженного газа шириной в триста световых лет, где материи в десять раз меньше, чем в среднем по галактике. Но вакуум космоса обманчив. Он не пуст, а наполнен призрачными облаками разной плотности, подобно тому, как прозрачный воздух иногда сменяется полосами тумана. Прямо сейчас Солнце мчится сквозь Местное межзвездное облако — маленький клочок тумана из холодного водорода и гелия размером в тридцать световых лет. Мы влетели в это облачко по космическим меркам совсем недавно, от шестидесяти до ста тысяч лет назад. Удивительный факт: вся история человечества, от выхода кроманьонцев из Африки до создания интернета, прошла внутри этого клочка космического тумана.
Сейчас мы подходим к его краю. Данные с аппаратов «Вояджер», уже покинувших пределы планетной системы, показывают, что впереди туман рассеялся, но еще дальше нас ждет другое, более плотное облако G, в которое погружена соседняя Альфа Центавра. Это не просто смена декораций, а серьезное испытание для нашей защиты. Солнечная система подобна подводной лодке, чей корпус — гелиосфера, огромный магнитный пузырь, раздуваемый солнечным ветром. Он постоянно испытывает давление внешней среды. Пока мы летим в разреженном пространстве, гелиосфера широка и надежно отбрасывает смертоносные космические лучи далеко за орбитой Нептуна. Но стоит нам войти в более плотное облако, как внешнее давление возрастает, сжимая наш магнитный щит. Существует гипотеза, что два миллиона лет назад прохождение сквозь очень плотное облако газа сжало гелиосферу настолько, что Земля осталась без защиты перед жестким излучением, и это спровоцировало начало серии ледниковых периодов. Так что наш полет в пустоте — лишь иллюзия. Мы постоянно летим сквозь невидимые шторма, и «погода» за бортом диктует климат на Земле.
Если газовые облака, сквозь которые мы летим, можно сравнить с туманом разной интенсивности, то существуют на нашем пути и угрозы иного порядка. Межзвездная трасса полна мусора и препятствий. Долгое время человечество жило в уютной уверенности, что Солнечная система — это некий закрытый клуб «для своих», но в 2017 году эта иллюзия была развеяна появлением внесистемного объекта, получившего имя Оумуамуа. Название выбрали астрономы из обсерватории Pan‑STARRS на Гавайях, которые первыми заметили этот объект. В самом слове часть «муа» означает «первый» или «впереди», и она повторяется дважды для усиления смысла — словно чтобы подчеркнуть, что это именно первый гость, прибывший к нам.
СМИ так и описывали его — как межзвездного визитера из мрака, посетившего нашу солнечную систему, но с точки зрения галактической навигации всё обстояло ровно наоборот, и гораздо драматичнее. Оумуамуа мирно плыл в межзвездном пространстве, двигаясь относительно центра галактики с ленивой неторопливостью. Это мы налетели на него. Представьте человека, стоящего на обочине ночного шоссе, мимо которого вдруг на полной скорости пронесся тяжелый автобус. Воздушная волна — в нашем случае гравитация Солнца — подхватила этого несчастного, закрутила и отбросила прочь. Мы буквально почти сбили его на ходу, даже не притормозив.
Этот странник оказался действительно странным: длинный и тонкий, словно сигара — соотношение сторон у него 1:10, не встречавшееся нам до сих пор (у наших, «родных» астероидов — не более 1:3), обломок скалы, красноватый от долгого космического облучения. Но самым интригующим было его поведение после встречи: после максимального сближения с Солнцем, Оумуамуа начал ускоряться, удаляясь от Солнца, словно включив невидимый двигатель. Наиболее правдоподобная гипотеза Дженнифер Бергнер и Дэррила Селигмана объясняет бегство испуганного гостя без привлечения инопланетян — вероятно, Оумуамуа был айсбергом из замороженного водорода. Под лучами Солнца, которые ударили по нему впервые за миллионы лет, водород начал испаряться, создавая реактивную тягу, не оставляя видимого хвоста пыли, как это обычно происходит у комет. Этот случай показал нам, что пространство между звездами не пустой вакуум, а замусоренное шоссе, где мы в любой момент можем налететь на неприметные обломки других миров.
Однако одинокие камни на дороге — это мелочи по сравнению с тем, что происходит, когда наш автобус подрезают соседи. Анализ данных телескопа Gaia, составившего трехмерную карту Галактики, позволил реконструировать дорожную ситуацию прошлого и выяснить, что периметр безопасности нашей системы нарушался неоднократно.
Примерно два с половиной миллиона лет назад, когда предки людей только осваивали простейшие орудия, к Солнцу приблизилась массивная звезда HD 7977. По космическим меркам, это было опасное сближение: желтый гигант прошел на расстоянии около трех световых лет. Его гравитация взбаламутила внешние границы облака Оорта — гигантского сферического резервуара ледяных глыб, окружающего нашу систему, что могло отправить в сторону Солнца долгопериодические кометы — эхо той далекой встречи.
Но самый опасный инцидент произошел совсем недавно, буквально вчера — всего семьдесят тысяч лет назад. В это время на Земле уже жили люди, неандертальцы в Европе переживали суровую зиму, а наши прямые предки готовились к великому исходу из Африки. Именно тогда сквозь задворки Солнечной системы, на расстоянии всего 0,8 светового года — в пять раз ближе, чем сейчас ближайшая к нам Проксима Центавра, пронеслась двойная звезда, известная теперь как система Шольца.
Система Шольца состоит из тусклого красного карлика и еще более темного коричневого — неудавшейся звезды, почти не излучающей света. Несмотря на экстремальную близость и глубокое проникновение во внешнее Облако Оорта, наши предки не могли видеть гостей невооруженным глазом. Лишь если на красном карлике происходили мощные вспышки, на небосводе могла на краткие часы зажигаться тусклая звездочка. История человечества не сохранила память об этом. Двойная звезда Шольца промчалась мимо Солнца с высокой скоростью, но ее визит не остался без последствий. Она изменила орбиты примерно десяти процентов комет во внешней части облака Оорта. И хотя эти ледяные снаряды сейчас медленно падают в сторону центра системы, они достигнут орбит внутренних планет лишь через пару миллионов лет — прощальный подарок от лихача, которого мы заметили лишь спустя тысячелетия после его опасного маневра.
Чтобы по‑настоящему оценить дорожную обстановку, нужно мысленно сесть в кресло водителя нашего звездного автобуса. Наш курс проложен в направлении созвездия Геркулеса, юго‑западнее яркой Веги. Как говорят астрономы, именно там находится солнечный апекс. Справа от нас, в пассажирское окно, видно зарево галактического «даунтауна» — сердца нашей Галактики, вокруг которого мы и нарезаем круги миллиарды лет.
В этом путешествии нас окружает очень разношерстная компания, и положение соседей постоянно меняется. Ближайший к нам «автомобиль», Альфа Центавра, сейчас находится чуть позади и «ниже» нас относительно плоскости галактического диска. Это не одна звезда, а целая тройная система, и она не просто едет рядом, а медленно сокращает дистанцию. У нее есть главная пара — Альфа Центавра А и В. Звезда А — почти копия нашего Солнца: тот же класс, та же яркость. Звезда B чуть поменьше и более красная. Но есть и третий участник — Проксима Центавра. Этот маленький тусклый красный карлик вращается вокруг главной пары на огромном расстоянии — около 0,2 светового года. В текущий момент именно Проксима к нам ближе всего, оправдывая свое латинское имя «Ближайшая». Но этого мало: вся система Альфы нас догоняет. Через двадцать семь тысяч лет — мгновение для космоса — она подойдет к нам на расстояние 2,9 светового года. В ту эпоху она станет сиять ярче, чем Венера, и человеческий глаз сможет без бинокля различить пару A и B, как двойную звезду.
Если перевести взгляд на правое пассажирское окно, туда, где тлеет зарево Галактического центра, можно заметить дорожного хулигана, чье поведение вызовет панику у любого водителя. Это знаменитая Летящая звезда Барнарда. В отличие от нашего соблюдающих правила движения потока, где большинство звезд движется согласованно, этот древний красный карлик — настоящий нарушитель, который несется практически перпендикулярно нашему курсу, игнорируя дорожную разметку. Внешне лихач выглядит невзрачно: звезда настолько тусклая и маленькая — всего пятнадцать процентов от массы Солнца, что её невозможно увидеть невооруженным глазом. Это один из старейших обитателей галактики, настоящий длиннобородый гном на древнем мопеде.
Его траектория пугающе агрессивна. Звезда Барнарда движется с нашей правой стороны, снизу, и быстро идет на сближение. Сейчас она находится в шести световых годах от нас, но расстояние стремительно сокращается со скоростью сто сорок километров в секунду. Через десять тысяч лет этот красный карлик подрежет нас, подойдя на дистанцию меньше четырех световых лет. В этот краткий исторический миг он отберет у Проксимы титул нашей ближайшей соседки, но, к счастью, столкновения не произойдет. Барнард проскочит перед самым носом нашего «автобуса», словно сумасшедший мотоциклист, едва не задевший бампер, и так же стремительно уйдет влево и вверх, унося с собой свою единственную планету — холодный, замерзший мир Барнард b.
Однако в нашем непосредственном окружении есть и «попутчики‑невидимки», о существовании которых мы узнали буквально вчера. Если посмотреть в темноту за окном водителя, чуть ниже, там мчится невидимый Луман 16. Это третья по близости к нам система после Альфы Центавра и звезды Барнарда, находящаяся всего в шести с половиной световых годах. Мы не видели её до 2013 года по простой причине: она едет с выключенными фарами и без габаритных огней. Система состоит из двух коричневых карликов, так и не сумевших зажечь у себя в недрах термоядерную реакцию и стать настоящими звездами. Они не светят, а лишь тускло белеют в инфракрасном диапазоне. Мы ехали бок о бок с ними достаточно долго, и даже не подозревая, что совсем рядом, в слепой зоне с левой стороны, держится рядом с нами темный попутчик.
Если же бросить взгляд в левое зеркало, чуть вниз, нас ослепит яростный бело‑голубой свет Сириуса. Он идет «ниже» нас, по левой полосе. Это совершенно иной тип: молодой, горячий гигант вдвое массивнее Солнца и в двадцать пять раз ярче. Сейчас Сириус мчится как мощный болид, идущий на обгон — он сокращает дистанцию. В течение следующих шестидесяти тысяч лет это холодное голубое пламя в нашем зеркале будет разгораться всё яростнее. Достигнув точки максимального сближения, Сириус станет настолько ярким, что его свет будет отбрасывать ночью четкие, резкие тени. А затем произойдет неизбежное: этот звездный исполин пронесется мимо и уйдет вперед.
А если посмотреть в боковое окно, в сторону созвездия Льва, можно заметить тусклый красный к��рлик Вольф 359, одну из ближайших к нам звезд, известную поклонникам «Стартрека» как место эпической битвы куба Борг с армадой из тридцати девяти звездолетов. Сейчас Вольф 359 находится почти в восьми световых годах от нас. Это тот случай, когда мы сами обогнали медлительного попутчика: Вольф отстает от нас со скоростью девятнадцать километров в секунду.
Еще драматичнее выглядит ситуация с уже знакомым нам лихачом — системой Шольца. Тот самый «мопед‑невидимка» c коляской и едва тлеющей фарой, который пересек наше облако Оорта семьдесят тысяч лет назад, сейчас уже почти не виден. Пока потомки кроманьонцев заселяли Землю, расстояние до него увеличилось с критических 0,8 до безопасных двадцати световых лет. Он остался позади, растворившись в темноте так же быстро, как и появился.
Но если игры в «пятнашки» с соседями по путешествию вызывают лишь легкое беспокойство, то взгляд вперед, сквозь лобовое стекло нашего автобуса, заставляет похолодеть. Вдали нас ждет встреча, которую астрономы как классифицируют как крайне опасное сближение. В отличие от забавных «лихачей» вроде звезды Барнарда, этот объект нацелился прямо на нас.
Его имя — Глизе 710. Это оранжевый карлик, в два раза меньше Солнца. Сейчас он ничем не примечателен и затерян в созвездии Змеи, в шестидесяти с лишним световых годах от нас. Но его вектор скорости направлен практически точно в радиатор Солнечной системе. Через один миллион триста тысяч лет — всего ничего, Глизе 710 прибудет в точку встречи.
Это будет не просто сближение, а полноценное вторжение в солнечную систему. Расчеты показывают, что звезда войдет глубоко внутрь Облака Оорта — той самой сферической оболочки из ледяных глыб, что окружает наш дом. Глизе пройдет на расстоянии всего тринадцати тысяч астрономических единиц от Солнца. Чтобы понять масштаб: это в пять раз ближе, чем тот опасный маневр звезды‑хулигана Шольца, и настолько близко, что оранжевый карлик станет ярче Марса на современном небе.
Главная драма развернется не в центре, а на периферии. Глизе 710 протаранит ряды миллионов комет как шар для боулинга, устроив в Облаке Оорта невероятный хаос. Для Земли это будет означать начало долгой осады. Последствия визита мы ощутим не сразу, но они будут чудовищны: часть сбитых с орбит ледяных гигантов начнут падать во внутреннюю часть системы. Это будет не краткий метеоритный дождь, а кометный ливень библейских масштабов, который растянется на несколько миллионов лет. Земле, как и другим планетам, предстоит стать мишенями в тире. Если к тому времени на Земле будут жить люди, им придется превратить астрономию из науки созерцательной в науку оборонительную, создавая планетарный щит огромной мощности.
Когда кометная буря, поднятая Глизе 710, утихнет, а сама звезда растворится во мраке позади, наш путь вернется в относительно спокойное русло, но расслабится не придется. Ведь Глизе — это лишь локальное дорожное происшествие, промчавшийся мимо и срезавший наше боковое зеркало дорожный лихач.
Каждый оборот Солнца вокруг центра Млечного Пути — это путешествие через разные климатические зоны Галактики. Сейчас мы находимся в относительно тихой и безопасной «сельской местности» между рукавами. Но однажды трасса пройдет через густонаселенные районы — главные спиральные рукава, Персея и Стрельца. Въезд в такую зону для Солнца подобен нырку в грозовой фронт. Небо наполнится сиянием молодых, агрессивных гигантов, а риск оказаться рядом со сверхновой возрастет тысячекратно. Такие взрывы — это мины на обочине: жесткое излучение от близкой детонации способно стерилизовать поверхность планеты за считанные дни. Мы уже проносились через такие шторма в далеком прошлом, и палеонтологи находят следы массовых вымираний, пугающе точно совпадающие с моментами, когда Солнце пересекало эти опасные участки.
Но есть угрозы пострашнее видимых штормов. Межзвездная трасса полна «выбоин», которые невозможно заметить, пока колесо не провалится в них. Только в нашем Млечном Пути блуждают миллионы черных дыр звездной массы и остывших нейтронных звезд — одиноких хищников, выброшенных из родных систем при взрывах. Они не светят, не излучают и движутся в полной темноте. Встреча с «невидимкой» не обязательно означает уничтожение Солнца; достаточно простого гравитационного возмущения, чтобы дестабилизировать орбиты планет и вышвырнуть Землю с ее устойчивой орбиты вокруг Солнца в межзвездный мрак. Это лотерея, в которую мы играем постоянно, и пока нам везло.
Солнце успеет нарезать еще пятнадцать, может быть, шестнадцать полных кругов по своей трассе. Мы увидим, как меняется лицо Галактики, как рождаются и умирают звездные скопления, пока само Солнце будет медленно разогреваться, превращая Землю в парник, а затем в выжженную пустыню.
Но даже эти грандиозные циклы и опасности померкнут перед тем, что уготовано нашему «автобусу» в самом конце пути. Мы привыкли думать о маршруте Солнца как о вечной кольцевой магистрали, но сама эта дорога запланирована на снос. Заглядывая на четыре миллиарда лет вперед, мы видим в небесах уже не россыпь звезд, а растущую с каждым тысячелетием призрачную вуаль Туманности Андромеды.
Эта галактика‑гигант, наш огромный сосед, несется нам навстречу со скоростью сто десять километров в секунду. Более того, новейшие данные говорят, что столкновение уже началось: наши невидимые гало из темной материи приступили к слиянию. А слияние видимой части галактик станет событием невообразимой красоты и ужаса: две спиральные галактики пройдут друг сквозь друга, как два призрака — расстояния между звездами слишком велики для лобовых столкновений. Однако их гравитационные поля сплетутся в смертельной схватке, ломая хребты спиральных рукавов и выбрасывая целые звездные скопления в межгалактическую пустоту.
Судьба нашего светила в этом катаклизме уже просчитана на суперкомпьютерах. Наиболее вероятен сценарий, что в процессе слияния Солнце, к тому времени постаревшее и превратившееся в распухший красный гигант, будет выброшено с привычной орбиты. Мы окажемся на холодной окраине новой, эллиптической галактики, которую астрономы иронично называют «Млекомеда». Ночное небо будущего Земли — если она сама не сгорит в атмосфере раздувшегося Солнца — изменится навсегда: вместо привычной полосы Млечного Пути над головой будет сиять огромное, яркое ядро объединенной галактики, окруженное мириадами чужих звезд.
Так закончится путь Золотого Солнца. Начавшись в тесных и бурных яслях центра Галактики, пройдя через миллиарды лет спокойного взросления, избежав десятков катастроф и пережив своих соседей, наше светило встретит старость в благородном одиночестве. Сбросив внешние оболочки в виде красивейшей туманности, оно превратится в остывающий белый карлик — маленький, вечный памятник самому себе.
Я оптимист и верю, что наши отдаленные потомки не будут дожидаться этой естественной кончины светила. Задолго до закипания земных океанов они переедут — куда? Кто знает — к другим, молодым звездам. А может, в какие‑то иные, внепространственные миры, если они существуют. Но я также верю, что люди, кем бы они ни стали в таком невообразимо далеком будущем, всегда будут помнить свою колыбель, старенький, надежный автобус, который подарил своим пассажирам это захватывающее путешествие.
Ccылки:
https://habr.com/ru/articles/968612/ — «Что, если Солнце исчезнет?» — другая моя статья на Хабре про Солнце
https://gaiasky.space/ Gaia Sky — это наиболее мощная и доступная платформа для 3D‑визуализации; позволяет совершать виртуальные полеты через Млечный Путь, используя реальные координаты и скорости более миллиарда звезд
https://www.youcanseethemilkyway.com/milky‑way‑from‑earth — сайт, где я позаимствовал фотографию Млечного Пути ночью