В том-то и дело, что вся «динамичность» русского языка сейчас свелась к включению в него уймы заимствований. Он совершенно очерствел. Попробуйте придумать новое русское слово — ухо воспримет его, как нелепость, все над ним посмеются, как над нынешней«себяшкой» или «вычислителем» Стругацких (на котором у них лежали, как на печи). Это трагедия.
Я завидую финнам, которые называют компьютер «думающей машиной», и евреям, называющим картошку «земляным яблоком», апельсин — «зяблоком» (з — от слова «золотое»), а мобильник — чудофоном (финский я знаю самую малость, а иврит — лучше, поэтому и примеров на нем больше, но я знаю, что финны тоже старались придумать собственные слова).
Раньше ситуация была иначе, поэтому у нас есть такие замечательные слова, как «самолет», «вертолет». А вот тот же «мобильник» уже не смог стать нормальным словом, так и остался просторечием. Ну а теперь у нас у всех смартфоны…
Комментарии сродни болтовне в курилке, время их активной жизни — лишь немного дольше, и пишут их не редакторы сайтов. Так что просторечные деревенские обороты в них ожидаемы и уместны. Как и жаргонизмы, кстати. Чего нельзя сказать про статьи.
Импортозамещение — совершенно идиотская затея при глобализированной экономике. Она нужна только в одном случае: если страну готовят к войне со всем миром. Но в нашем случае это означает: к уничтожению. Пока мы не научимся жить без какой-либо еды и в условиях высокого радиационного фона, всё наше импортозамещение в случае войны окажется бесполезно.
Да, мне не нравятся жаргонизмы. Именно это я и спросил в первом комментарии: почему автор использовал жаргонизм из новояза, вместо того, чтобы подобрать более привычное слово? Зачем в письменной речи для серьезного ресурса скатываться на уровень разговорной речи и еще более низкий уровень жаргона?
Нет, я не хочу притянуть сюда Окно Овертона. И я не думаю, что нам пытаются навязать определенное мнение. Нет, эта глупость заражает нас без чьего-либо злого умысла. Однако она остается глупостью, нежеланием шевелить извилинами.
Именно от нежелания пораскинуть мозгами и вспомнить уже имеющиеся слова возникают все эти безобразные «фейки», «сейшены» и, не к ночи будь помянуты, «ресепшены». Результатом является потеря чувствительности к слову, а затем и равнодушие к чему-либо вообще (кроме, естественно, денег). Так появляются безобразные переводы статей, книг и фильмов, похожие на бред сумасшедшего. Не нужно даже и придираться к утекшему куда-то между слов смыслу: достаточно вспомнить постоянное появление статей на Хабре, где автору раз за разом не удается даже привести прилагательное и существительное к одному падежу, или комментарии обычных людей в Контакте, где те, без всякого смущения, обходятся без единого знака препинания.
С чего вы взяли, что слово «троллить» меня не смущает? Если я не сказал об этом, это не значит, что не смущает.
Все эти словечки снижают восприятие описываемого предмета как недопустимого. Издевательство — звучит серьезно. Назвав его троллингом, мы превратили его в шалость, в какие-то игры.
То же самое с фейком. За фальшивку садят в тюрьму, так что мы забудем это слово, а будет говорить «фейк» — вуаля, вместо резко негативного смысла опять получили модную шалость и забаву.
Это не русское слово. Это вообще не общеупотребительное слово. Так же, как «фрод» или «абузить».
Такие словечки обычно применяются в узком кругу. Они не воздействуют на русскогоговорящего человека так же сильно, как настоящие слова: «фальшивка», «липа», «мошенничество», «афера». Вот это смягчающее, смазывающее негатив их свойство и сделало их востребованными.
Иначе говоря, «фальшивка» — преступление, «фейк» — просто шалость.
ЕС можно будет приводить в пример, когда российские граждане будут иметь контроль над расходованием своих денег, собранных в виде налогов.
ЕС можно будет приводить в пример, когда россияне будут иметь свободную политическую систему, где за занятие политикой людей не убивают, не сажают в тюрьму, не лишают здоровья, не отбирают бизнес.
В свете того, что вас могут убить, если вы перешли дорогу местному царьку или кому-нибудь из главных бандитов в стране, уровень жизни не имеет никакого значения.
Роскомнадзору наверняка будет всё равно, потому что нужное для пользования этой сетью оборудование просто не разрешат для ввоза в Россию. Ну а если кто и поставит у себя в деревне — местным участковым будет чем заняться.
если визуализации нет, то вывод о том, что такое «распечатать письмо» вы можете сделать посредством некоторых понятий, позволяющих объяснить ситуацию. Для этого примера — «19» век.
Несомненно, такие ситуации бывают. Я знаю это благодаря тому, что такое привлечение дополнительных понятий бывает осознанным.
Как вам такой пример: я вижу на экране компьютера некий интерфейс, и щелкаю по нему, но ничего не происходит. Тогда я привлекаю понятие, или лучше сказать, воспоминание о том, что этот интерфейс изображен на скриншоте, и понимаю свою оплошность.
Но в тех ситуациях, когда это может происходить неосознанно — этого может не происходить вовсе, вот в чем штука. И пример с письмом — скорее из этого рода.
Кстати, насчет контекста и частоты употребления… скажите (без подсказок), что вам говорят слова «гилад шалит»?
А если «куздера» поменять на «куздру» (как в вашей первой фразе), то человек без проблем поймет, что здесь какой-то подвох (так как «слишком большой» теперь может относиться только к бакренку): либо это какая-то шутка, либо для говорящего русский язык не родной.
Например, если вы в книге Льва Толстого встретите фразу «Он распечатал письмо…», то для правильного понимания текста вы привлекаете категорию «19 век», и делаете вывод, что речь идет не о принтере.
Я не привлекаю категорию «19 век», встречая такую фразу. Всё совершенно не так. Я читаю роман, зная, что он о 19 веке. У меня с самого начала сформирован какой-то образ, какой-то подход к тексту. И когда я вижу «он распечатал письмо», эта фраза сама привязывается к этому образу, обретая смысл. А не наоборот.
Наличие высокой вероятности у такой связи, предполагающей на порядок меньшее расстояние в цепочке «doesn't fit»-«too small»-«suitcase», обусловлено опытом человека. Я, как и большинство, часто сталкивался с ситуацией, когда что-то не влезает в чемодан, так как он слишком мал. Отсюда и такая связь у меня.
Какая разница, как часто вы сталкивались с этой ситуацией? Вместо чемодана могло бы быть любое другое слово, хоть незнакомое. Смысл целых фраз приходит из их логики, а не из частотности употребления. «Не помещается» то, что больше, в то, что меньше.
Где-то я читал примерно такие же слова про качество абажуров из человеческой кожи. И их пользователям тоже было абсолютно фиолетово на все войны…
Лицемеры сейчас и этот коммент заминусуют, но это лишь подтверждение моих слов.
В том и лицемерие. "[Одним] людям удобно". А другим людям, у которых Эпл вымогает деньги и пытается отнять работу — очень даже не удобно. Но те первые всё равно пользуются, и нахваливают.
Не хватает варианта «Просто перестану покупать где-либо вообще». У меня вообще в голове после проведенной Центробанком в 2014 без всяких предупреждений девальвации рубля почти в два раза витает идея эдакой потребительской забастовки — массового отказа в знак протеста от каких-либо дорогих покупок. Какого черта, покупать в два раза дороже? Да пошли вы!
У К. Сагана в романе «Космос» (и в его экранизации) престарелый миллиардер переселился на космическую станцию, чтобы продлить там себе жизнь, идея не нова
Какой-то древний восточный мыслитель еще обратил внимание, что алкоголь превращает человека в различных животных по очереди: вначале человек величав, как павлин, затем кривляется, как обезьяна, дальше он свиреп, как лев (вот тут и следуют убийства), а в конце он просто свинья.
Захватывающая (fun) сторона программирования в том, что оно напоминает головоломку: ищешь решения и видишь результат. Это не всегда так, но, как правильно, мы стремимся к тому, чтобы увидеть результат как можно раньше. Именно для этого мы прибегаем к автоматическому тестированию.
В статье проводится сравнение с проектированием зданий. В проектировании ты тоже ищешь решения, но результат ты видишь лишь спустя много времени. А часто и не видишь совсем: когда строительство за тысячи километров от тебя. И это реально дикая скука.
Я завидую финнам, которые называют компьютер «думающей машиной», и евреям, называющим картошку «земляным яблоком», апельсин — «зяблоком» (з — от слова «золотое»), а мобильник — чудофоном (финский я знаю самую малость, а иврит — лучше, поэтому и примеров на нем больше, но я знаю, что финны тоже старались придумать собственные слова).
Раньше ситуация была иначе, поэтому у нас есть такие замечательные слова, как «самолет», «вертолет». А вот тот же «мобильник» уже не смог стать нормальным словом, так и остался просторечием. Ну а теперь у нас у всех смартфоны…
Именно от нежелания пораскинуть мозгами и вспомнить уже имеющиеся слова возникают все эти безобразные «фейки», «сейшены» и, не к ночи будь помянуты, «ресепшены». Результатом является потеря чувствительности к слову, а затем и равнодушие к чему-либо вообще (кроме, естественно, денег). Так появляются безобразные переводы статей, книг и фильмов, похожие на бред сумасшедшего. Не нужно даже и придираться к утекшему куда-то между слов смыслу: достаточно вспомнить постоянное появление статей на Хабре, где автору раз за разом не удается даже привести прилагательное и существительное к одному падежу, или комментарии обычных людей в Контакте, где те, без всякого смущения, обходятся без единого знака препинания.
Все эти словечки снижают восприятие описываемого предмета как недопустимого. Издевательство — звучит серьезно. Назвав его троллингом, мы превратили его в шалость, в какие-то игры.
То же самое с фейком. За фальшивку садят в тюрьму, так что мы забудем это слово, а будет говорить «фейк» — вуаля, вместо резко негативного смысла опять получили модную шалость и забаву.
Такие словечки обычно применяются в узком кругу. Они не воздействуют на русскогоговорящего человека так же сильно, как настоящие слова: «фальшивка», «липа», «мошенничество», «афера». Вот это смягчающее, смазывающее негатив их свойство и сделало их востребованными.
Иначе говоря, «фальшивка» — преступление, «фейк» — просто шалость.
ЕС можно будет приводить в пример, когда российские граждане будут иметь контроль над расходованием своих денег, собранных в виде налогов.
ЕС можно будет приводить в пример, когда россияне будут иметь свободную политическую систему, где за занятие политикой людей не убивают, не сажают в тюрьму, не лишают здоровья, не отбирают бизнес.
В свете того, что вас могут убить, если вы перешли дорогу местному царьку или кому-нибудь из главных бандитов в стране, уровень жизни не имеет никакого значения.
Несомненно, такие ситуации бывают. Я знаю это благодаря тому, что такое привлечение дополнительных понятий бывает осознанным.
Как вам такой пример: я вижу на экране компьютера некий интерфейс, и щелкаю по нему, но ничего не происходит. Тогда я привлекаю понятие, или лучше сказать, воспоминание о том, что этот интерфейс изображен на скриншоте, и понимаю свою оплошность.
Но в тех ситуациях, когда это может происходить неосознанно — этого может не происходить вовсе, вот в чем штука. И пример с письмом — скорее из этого рода.
Кстати, насчет контекста и частоты употребления… скажите (без подсказок), что вам говорят слова «гилад шалит»?
А если «куздера» поменять на «куздру» (как в вашей первой фразе), то человек без проблем поймет, что здесь какой-то подвох (так как «слишком большой» теперь может относиться только к бакренку): либо это какая-то шутка, либо для говорящего русский язык не родной.
Я не привлекаю категорию «19 век», встречая такую фразу. Всё совершенно не так. Я читаю роман, зная, что он о 19 веке. У меня с самого начала сформирован какой-то образ, какой-то подход к тексту. И когда я вижу «он распечатал письмо», эта фраза сама привязывается к этому образу, обретая смысл. А не наоборот.
Какая разница, как часто вы сталкивались с этой ситуацией? Вместо чемодана могло бы быть любое другое слово, хоть незнакомое. Смысл целых фраз приходит из их логики, а не из частотности употребления. «Не помещается» то, что больше, в то, что меньше.
Лицемеры сейчас и этот коммент заминусуют, но это лишь подтверждение моих слов.
В статье проводится сравнение с проектированием зданий. В проектировании ты тоже ищешь решения, но результат ты видишь лишь спустя много времени. А часто и не видишь совсем: когда строительство за тысячи километров от тебя. И это реально дикая скука.