Всю глубину мудрости людей, пропагандирующих регулярное резервное копирование, осознаёшь, только когда у тебя накрылся очередной SSD с важными данными. В этот момент сразу перестаёшь обсуждать теорию информационной безопасности и начинаешь мыслить исключительно в прагматичном ключе: что попытаться спасти в первую очередь и как не допустить подобной ситуации в будущем. Привычка копировать самые ценные файлы на внешние носители и домашний файловый сервер у меня выработалась ещё в эпоху массового распространения троянов-шифровальщиков, но делалось это вручную и нерегулярно. Я, конечно, собирался автоматизировать процесс, но сначала было некогда, а потом стало лень. И вот на днях, когда диск моего рабочего ноутбука внезапно помахал мне ладошкой и отправился в вечный отпуск без обратного билета, настало время раз и навсегда закрыть этот гештальт. Или гешефт. Вечно их путаю.

Когда-то я уже признавался в любви к персоналкам «Искра». С «Искрой-1030» я познакомился ещё в институтские годы, и с тех пор у меня остались к ней самые тёплые чувства. Но совсем недавно на глаза попалась другая машина — «Искра 1080 Тарту». Внешне и внутренне это уже совсем иной компьютер: необычный, с непривычным для советских ПК обликом. Впервые увидев его, я понял, что не смогу пройти мимо — мне стало интересно, откуда взялась эта машина и чем она отличается от хорошо знакомой мне «Искры 1030»?

В 1997 году моя жизнь, а также жизнь множества других пользователей Рунета незаметно изменилась, и эти перемены оказали огромное влияние на наше будущее. Вообще, 97-й оказался весьма богатым на события: сердца зрителей завоёвывал только что вышедший на экраны фильм «Брат» с Сергеем Бодровым, шахтёры и бюджетники по всей стране протестовали против задержек и невыплат зарплат, а в интернете запустился проект RLE — Russian Link Exchange. Это была первая полноценная коммерческая баннерообменная сеть, положившая начало профессиональной интернет-рекламе в нашей стране. Для нас, тогдашних владельцев сайтов, эта сеть впервые открыла возможность что-то зарабатывать на своих любительских проектах, которые до этого мы вели, как правило, бесплатно и на голом энтузиазме. Как же работала российская интернет-реклама на рубеже девяностых и нулевых?

В начале 80-х годов британские гостиные наполнились писком кассетных магнитофонов, а экраны телевизоров — рябью бегущих по ним разноцветных полосок. Наступила эпоха ZX Spectrum. Однако успех детища Клайва Синклера не давал покоя конкурентам, и самые отчаянные из них замахнулись на святое: решили отвоевать часть рынка у культового домашнего компьютера. Одну из таких попыток предприняла британская компания Tangerine, создавшая персоналку, которая сочетала в себе запоминающийся дизайн и достаточно мощную для своего времени начинку, а стоила она при этом чуть дешевле «Спектрума» — идеальный рецепт для победы в конкурентной борьбе. Казалось, вот-вот школьники начнут писать свои первые программы не на «Спекки», а на новом «Орике». Но что-то пошло не так, и история, как это часто бывает в IT, свернула на совершенно иной путь.

Франция всегда выбирала свой собственный путь — особенно там, где остальные считали, что всё уже давным-давно придумано. Именно в начале восьмидесятых французы решили превратить свою страну в одного из лидеров на рынке персональных компьютеров. Так в домах обычных пользователей и в школьных классах появились персоналки Thomson TO7 и TO8 — амбициозная попытка Франции доказать, что она в состоянии создавать не только высокую моду, но и моду на домашнюю электронику. И хотя этот проект в итоге ушёл в историю, компьютеры Thomson — это целая эпоха, которую прекрасно помнят французы, впервые запускавшие учебные программы с кассет и мечтавшие освоить программирование во времена, когда само слово «компьютер» ещё звучало как магия.