Смысл скорее в том, чтобы проводить эксперименты на тканях мозга человека, находящихся в организме, но не человека (этика и мораль). Пробирка не всегда подходит — например, там нет гемо-энцефалического барьера, а у крысы он есть. На интеллект это никак не повлияет. там даже нейронные связи не должны образовываться.
Что мешает поднять свой VPN с «белым списком» магазинных сайтов? Желание продвинуть услугу полного сопровождения на волне истерии с блокировками анонимайзеров? )
С методикой получения результатов в общем-то все ясно. Не пробовали по какой-то небольшой выборке избранных вузов, проверять ее точность? Посмотрел несколько мед. вузов — на первый взгляд — картина очень… странная. Выпускники 13 года не имеют права работать без последипломного обучения. По данным портала продолжили обучение от 1 до 10% по тем вузам, которые я глянул — это невозможно. Либо все остальные ушли из медицины (но обычно это не так), либо вузы не внесли данные по интернатуре/ординатуре в ФИС ГИА и вы фиксируете подработки, а не реальное трудоустройство. Я понимаю, что вы в курсе таких погрешностей — но тут уж они огромные получаются.
диск с другой стороны позвоночного столба. тут ближе спинно-мозговой канал, но он прикрыт остистыми отростками позвонков и прочими костными выростами — нужно особое сочетания факторов, чтобы туда попасть.
Так она и не получается носимой — ну вот как это — носить на руке страшное, толстое пластиковое кольцо, которым владелец как часто будет пользоваться? два-три раза в год? при этом окружающие будут знать зачем эта штука и подозревать, что с ним что-то не так. Юзкейс — достал, тайно надел, попользовался и снял. Тут форма обусловлена скорее всего расположением электродов, удержанием на руке во время забора и длительностью анализа.
Пока не очень понятно, зачем делать такую штуку в форме кольца — то есть накладывать ограничения в виде форм-фактора и размера. Носить же такое никто не будет — появилась потребность — надел, сделал анализ, снял. Почему не пойти по примеру прокалывателей для диабетиков или еще чего-то подобного — прижал, нажал на кнопку, посмотрел результат, убрал? И расходники менять в девайсе будет легче.
Хуже-лучше — заранее сказать нельзя. Тут по ситуации: если здоровый человек попал в ДТП, то без разницы — есть доступ к истории, нет доступа к истории — лечение не изменится. Если попал в аварию человек с непереносимостью лекарств, которые могут по незнанию к нему применить — лучше, конечно, иметь доступ (в этом случае, кстати, и сейчас, и в будущем надо носить эти сведения при себе в читаемом виде). Если утекла информация о перенесенной простуде обычного гражданина — ничего страшного, а вот крупный политик, 20 лет состоящий в счастливом браке, болеющий свежим сифилисом, очень расстроится, возможно больше, чем если бы он в ДТП попал.
Ключ не только у человека в материальном виде, но и в поликлинике в электронном, и в центре выдачи сертификатов.
В нынешних схемах, которые начинают повсеместно внедряться — именно ЛПУ отвечает за хранение всех данных. Я предлагаю два места хранения — локально и удаленно. Причем удаленное хранение защищает от подделки, собирает данные для отчетов, держит резервную копию. Если, как вы предлагаете, все централизовано, то нет канала связи — нет вообще никакого доступа к данным.
Что касается тайны и авторства, то вы меня не совсем правильно поняли — врач не имеет права отказать в доступе к истории контролирующим органам (и не важно министерская это проверка или пациент в суд обратился), но обязан отказать в доступе всяким посторонним лица, защищая интересы пациента. Дискутабельный вопрос — это насколько полно имеет доступ к своим данным сам пациент — по сути, сейчас read only по запросу.
Согласен, что нужно проектировать идеальную систему, но рассчитывать, что удастся внедрить идеальное решение без учета реальности — наивно. Надо придумывать компенсаторные механизмы, предусматривать действия в ситуациях поломки.
Подтверждение пациентом врачебных записей введено исключительно из-за необходимости шифрования и защиты данных. Можно конечно шифровать ключом врача и при обращении пациента запрашивать доступ к ключу врача, а не пациента. Но это не очень хорошо, потому что записи тогда совсем отвязываются от пациента.
Кто владелец информации — вопрос спорный — записи делает врач, поэтому они являются продуктом его интеллектуальной деятельности, однако все записи касаются здоровья одного конкретного человека и существуют, в основном, в интересах этого человека. Разглашение записей также наносит в большей степени вред пациенту и в меньшей — врачу. Поэтому в разных случай должны быть разные источники согласия на предоставление доступа. С бумажными историями так: данные контролирующим органам передает администрация ЛПУ, передача прочим лицам, включая родственников и журналистов, только с согласия пациента.
В случае отсутствия ключа заводится история болезни без привязки к предыдущим записям. Также, как сейчас заводится практически любая бумажная история болезни в стационаре — все со слов пациента. Только после получения ключа данные могут быть объединены. Ключ либо приносят родственники, как сейчас с документами и мед. полисом пациентов, госпитализированных с улицы, либо он восстанавливается после идентификации личности пациента.
Повреждение инфраструктуры поликлиники — это слабое место любой электронной системы — решается резервированием и прочими общими мерами, как и в других отраслях. Если просто нет интернета — клиника остается со своими локальными историями на своем сервере и работает только с ними, пока канал не вернется. Как будет связь — будет синхронизация с центром. В текущей реальности также не всегда есть доступ к записям — регистратуру из трубы отопления затопило, замок заклинило, дороги в ЦРБ размыло и т.п.
В центре не шифруем и не расшифровываем — все делается на местах при наличии ключа пациента.
Ключ не только у человека в материальном виде, но и в поликлинике в электронном, и в центре выдачи сертификатов.
В нынешних схемах, которые начинают повсеместно внедряться — именно ЛПУ отвечает за хранение всех данных. Я предлагаю два места хранения — локально и удаленно. Причем удаленное хранение защищает от подделки, собирает данные для отчетов, держит резервную копию. Если, как вы предлагаете, все централизовано, то нет канала связи — нет вообще никакого доступа к данным.
Что касается тайны и авторства, то вы меня не совсем правильно поняли — врач не имеет права отказать в доступе к истории контролирующим органам (и не важно министерская это проверка или пациент в суд обратился), но обязан отказать в доступе всяким посторонним лица, защищая интересы пациента. Дискутабельный вопрос — это насколько полно имеет доступ к своим данным сам пациент — по сути, сейчас read only по запросу.
Согласен, что нужно проектировать идеальную систему, но рассчитывать, что удастся внедрить идеальное решение без учета реальности — наивно. Надо придумывать компенсаторные механизмы, предусматривать действия в ситуациях поломки.
Кто владелец информации — вопрос спорный — записи делает врач, поэтому они являются продуктом его интеллектуальной деятельности, однако все записи касаются здоровья одного конкретного человека и существуют, в основном, в интересах этого человека. Разглашение записей также наносит в большей степени вред пациенту и в меньшей — врачу. Поэтому в разных случай должны быть разные источники согласия на предоставление доступа. С бумажными историями так: данные контролирующим органам передает администрация ЛПУ, передача прочим лицам, включая родственников и журналистов, только с согласия пациента.
В случае отсутствия ключа заводится история болезни без привязки к предыдущим записям. Также, как сейчас заводится практически любая бумажная история болезни в стационаре — все со слов пациента. Только после получения ключа данные могут быть объединены. Ключ либо приносят родственники, как сейчас с документами и мед. полисом пациентов, госпитализированных с улицы, либо он восстанавливается после идентификации личности пациента.
Повреждение инфраструктуры поликлиники — это слабое место любой электронной системы — решается резервированием и прочими общими мерами, как и в других отраслях. Если просто нет интернета — клиника остается со своими локальными историями на своем сервере и работает только с ними, пока канал не вернется. Как будет связь — будет синхронизация с центром. В текущей реальности также не всегда есть доступ к записям — регистратуру из трубы отопления затопило, замок заклинило, дороги в ЦРБ размыло и т.п.
В центре не шифруем и не расшифровываем — все делается на местах при наличии ключа пациента.