Если вы так отдыхаете и получаете от этих пет-проектов позитивные эмоции, то, думаю, да, хотя грань тонка: я вообще какое-то время считал, что вся моя работа меня интересует, радует и приносит удовольствие, пока организм недвусмысленно не сообщил, что работа-работой, а без спорта и прогулок на свежем воздухе он дальше даже очень интересную работу делать отказывается.
Спасибо, Всеволод. Именно потому что посыл важный и правильный (и я сам выгорел как-то, хотя, пока это не случилось, всегда думал, что это «не моя проблема»), я и решил расшифровку выложить. Если знаете хорошего нейрофизиолога, который может без ляпов и подробно рассказать про механизмы стресса, посоветуйте, пожалуйста. Я его с радостью в «Проветримся!» позову.
Никита, пожалуйста, я всегда рад. Этот коммент, кстати, был у тебя в личной переписке уже пару недель назад. Кстати, там же были скриншоты сайта, из которых понятно, что вы сравниваете продукт в нецелевом для него сценарии. Я лично за конкуренцию. От неё выигрывает и конечный пользователь, и инженерам интересней. Я только против сравнения в духе «Пробовали пилить вашим скальпелем дрова. По сравнению с нашей бензопилой — очень плохо работает».
В процессе обучения нейросетей большую роль играют данные, на которых они тренируются. Кроме того, чем точнее сформулирована задача и описан пользовательский сценарий, тем эффективнее будет работать алгоритм. Если у вас есть задача по анализу документов, алгоритм, натренированный на анализе изображений, не будет с ней справляться так, как алгоритм, обученный именно для документов, и наоборот.
ABBYY Cloud OCR SDK в первую очередь предназначен для работы с документами и обучен именно на них. Поэтому результаты Яндекса ожидаемые для сценария «in the wild», в котором нужно анализировать изображения, но сравнивать решения в этом контексте некорректно, потому что этот сценарий для Cloud OCR SDK не целевой.
Когда я увидел эти результаты в докладе ребят из Яндекса я честно с ними связался и попытался выяснить, зачем они включают в результат некорректное сравнение. К сожалению, они мою позицию в тексте поста приводить отказались, так что напишу её в комментариях.
Вообще, для решения задачи распознавания текстов на изображении существуют другие решения ABBYY, об одном из которых мы рассказывали на Хабре. Советую прочитать про него ;)
Это всё, кстати, делают. Социологи и экономисты много статей такого рода пишут. Разве что только без особых моральных выводов в конце))) Меня зацепило, что это один из первых (если вообще не первый) дата-сет такого рода и то, что до 2014 года о нём забыли напрочь.
Детально известна только биография Делича. Он после Лейпцига работал в городе Плауэн. Был одним из инициаторов создания коррекционной школы и стал её директором. В Zeitschrift für Kinderforschung вышло ещё три его статьи, посвященные работе с трудными детьми, сиротами, детьми с задержкой в развитии. Он прожил шестьдесят один год и умер в 1920.
У меня в плане фонетики, к примеру, французский вызывает вопросы, но это всё дело вкуса. Есть люди, которым грассирование очень идёт, причём даже на тех языках, в которых этого самого грассирования нет)))
мем про бабочку не на пустом месте люди придумали))) так что с мягкостью немецкого я всё-таки не соглашусь. Но, как говорится, «любим мы его не за это».
Для носителей любого языка фонетика достаточно далёких от него языков звучит дико.
Это не так. Я довольно много общаюсь с носителями разных языков. Ни разу не слышал, чтобы кому-то из европейцев «дико звучал», к примеру, японский, хотя любой из европейских языков сильно дальше от японского, чем от немецкого. При этом немецкий считают «пугающим» не только носители языков романской группы (и французы, и испанцы, и итальянцы часто говорили мне, что немецкий звучит для них агрессивно и пугающе), но даже британцы, хотя английский язык относится к германской группе языков.
Я сам говорю на немецком, и этот язык мне нравится. Шутка была связана исключительно со стереотипами восприятия немецкой фонетики.
Для меня ничего, как и в слове Schmetterling, обозначающем в немецком бабочку. Однако чисто фонетически немецкие слова для носителей других языков могут звучать страшновато.
Само собой. Я послушал почти весь Keynote-поток. Понравился доклад Гриши Бакунова про то, как изобретать. Особенно финальный «твист», в котором оказалось, что презентация для доклада была создана алгоритмически.
Удивило и расстроило, что столько народу пришло на доклад про «профессиональное выгорание».
ABBYY Cloud OCR SDK в первую очередь предназначен для работы с документами и обучен именно на них. Поэтому результаты Яндекса ожидаемые для сценария «in the wild», в котором нужно анализировать изображения, но сравнивать решения в этом контексте некорректно, потому что этот сценарий для Cloud OCR SDK не целевой.
Когда я увидел эти результаты в докладе ребят из Яндекса я честно с ними связался и попытался выяснить, зачем они включают в результат некорректное сравнение. К сожалению, они мою позицию в тексте поста приводить отказались, так что напишу её в комментариях.
Вообще, для решения задачи распознавания текстов на изображении существуют другие решения ABBYY, об одном из которых мы рассказывали на Хабре. Советую прочитать про него ;)
Eine schöne Schmetterling verschwand zwischen den zarten Lilien.
Это не так. Я довольно много общаюсь с носителями разных языков. Ни разу не слышал, чтобы кому-то из европейцев «дико звучал», к примеру, японский, хотя любой из европейских языков сильно дальше от японского, чем от немецкого. При этом немецкий считают «пугающим» не только носители языков романской группы (и французы, и испанцы, и итальянцы часто говорили мне, что немецкий звучит для них агрессивно и пугающе), но даже британцы, хотя английский язык относится к германской группе языков.
Я сам говорю на немецком, и этот язык мне нравится. Шутка была связана исключительно со стереотипами восприятия немецкой фонетики.
Для меня ничего, как и в слове Schmetterling, обозначающем в немецком бабочку. Однако чисто фонетически немецкие слова для носителей других языков могут звучать страшновато.
Удивило и расстроило, что столько народу пришло на доклад про «профессиональное выгорание».