Совсем не обязательно. Например, оно может быть закодировано в автоматическом спелл-чекере.
Информация является таковой только в контексте взаимодействия с «дешифратором».
Да! Вы почти у цели! Остаётся только причесать понятийный аппарат, и будет симпатичная штучка.
У меня есть замечательная двухкомпонентная теория информации. Если вкратце, то информация всегда состоит из двух частей — материального сигнала (который как любое другое материальное конечно же существует в пространстве) и контекста, который является информацией о том, как этот сигнал можно/нужно понимать. Поскольку контекст является информацией, то он тоже обязан состоять из материального сигнала и информационного контекста. Рекурсивная конструкция. Но это не дурная бесконечная рекурсия, а весьма интересная и продуктивная бесконечная рекурсия, из бесконечности которой следует много очень интересных штук.
Если вдруг стало интересно, можете почитать в моих публикациях сериал «Философия информации». Конкретно про двухкомпонентную конструкцию там во второй части, а вывод из бесконечной рекурсивности на редкость полезной теоремы о внешнем целеполагании — в пятой.
Пространство считается частью материи. И одно без другого быть не может, это понятно.
Скажем так, материя существует в пространстве. Если что-то существует в пространстве, то это что-то является материей. Например вещество. Или энергия. Но, что забавно, само пространство в пространстве не существует. Утверждение о том, что пространство существует в себе самом, является полностью бессмысленной логической петлёй. Поэтому… ну да, само пространство нематериально. Более того, оно зависит от существования и позиции наблюдателя. Это, кстати, известно уже очень давно. Об этом прямым текстом говорится в главе «Трансцендентальная эстетика» книжки «Критика чистого разума» Канта. А частью физики это понимание стало с появлением теорий относительности Эйнштейна.
Да, но молиться на это точно не стоит. Существует огромное множество информационных сущностей, которые заземлены на материю невыносимо причудливо. Например, упомянутое правило про жи-ши. В принципе, достаточно простая штука даже для понимания первоклассником, но если задаться вопросом «где тот конкретный кусок пространства, в котором оно само существует в форме пространственной конфигурации», легко сойти с ума и уйти в платонические фантазии про мир идей. Да везде оно существует, где пользуются русским языком. Абсолютно правильный, но совершенно нефизичный ответ.
Информация безусловно может превращаться.
Один и тот же текст может быть буквами на экране, ориентацией магнитных доменов на жёстком диске, зарядами конденсаторов в оперативе, кусочками краски на бумаге, звуковыми волнами, радиоволнами. Информация при этом одна и та же (например, «Не забывай кормить жывотное два раза в день. Корм на балконе»). Превращается не информация. Изменяется способ её доставки.
Если самосознание определить как способность системы оперировать понятием собственной идентичности, то у серверов эта способность обычно в том или ином виде бывает. Я, например, в свои системы обычно встраиваю оперирование системой понятием собственной идентичности. Чисто для того, чтобы предотвращать неразбериху.
Со свободой воли всё более чем сложно. Чтобы к ней подобраться, нужно довольно много вспомогательных инструментальных концепций. Здесь и сейчас обсуждать не готов, но маленький спойлер: в принципе, ничто не мешает серверу иметь свободу воли, но с нашей хозяйской точки зрения это не очень хорошо.
Сами придумайте ситуацию, в которой камень своим свойством игнорировать многие вещи выполняет полезную функцию.
Камни — не такие простые сущности, как может показаться, но самосознания и свободы воли у них нет.
Ну смотрите. Берём листочек, карандашик и пишем через «ы». Ошибка. Пространственное состояние кусочков графита на листочке неправильное. Фоткаем мобильником. В мобильнике нет уже тех кусочков графита, там заряды, запертые в ячейках флеш-памяти, пространственно расположенные совсем не так, как графит на бумажке но ошибка на фотке тоже есть. Ровно та же самая. Скидываем в воцап через 3G. Ошибка в форме радиоволн уходит на базовую станцию сети. Потом текст распознаётся и превращается в UTF-8, а там никаких палочек. Там нолики и единички. А потом UTF-8 скормится спелл-чекеру который вообще где-то в облаке. Спелл-чекер, не имея никаких представлений о пространственных отличиях «и» от «ы» ставит нам двойку.
Причудливо, правда? Информационным сущностям характерно легко превращаться то в кусочки краски на бумаге, то в состояние ЖК-транзисторов на экране, то в радиоволны, то в намагниченности жёстких дисков, то в фотоны в оптоволокне, то в конфигурацию насечек на камне, то в чёрта лысого, при этом оставаясь самими собой.
Нас немножко путает то, что наш собственный output — это всегда движения в пространстве, производимые моторными мышцами нашего тела. Что бы мы ни делали, это всегда будет движением в пространстве. Да, информация всегда обязана быть как-то заземлена в материю (которая существует в пространстве), но юмор в том, одна и та же информация, оставаясь самой собой, может быть заземлена принципиально физически разными способами. Мы в своём инфотехе этой фичей активно пользуемся. С удовольствием.
Информация — это скорее нечто, относящееся к пространству.
Точно нет. Например, правило "«жи» «ши» пишется через «и»" является информационной сущностью, и существует без привязки к пространству. Если мы говорим про конкретный экземпляр учебника («в этой книжке есть про жи-ши»), то тут с привязкой к пространству, но это не про само правило, а про то, что из книжки страница не выдрана.
Никаких информационных пространственно-подобных измерений ни в пространстве, ни параллельно ему, не существует. Информационных полей тоже нет. Глупости это и зашквар.
Или не реагирует. Например, обучен в отдельных случаях сознательно (то есть объяснимо и обоснованно) игнорировать значение параметра.
С точки зрения разработчика сервера способность понимать значений полей — это вполне конкретные куски исходников. Это юзер может высокомудро рассуждать о зомбанутости сервера, а для тех, кто может влезть в исходники — это штука, которая реально существует. И в которой могут быть скрытые баги и потенциальные уязвимости (их проявлений ни разу ни у кого не было, но они, сволочи такие, существуют).
А с точки зрения бихевиоризма как раз никаких проблем.
Кстати, да. Бихевиоризм тупо отмахивается от вопроса.
Если упросить представление о работе мозга — получается аналогично. Приём и обработка информации.
Дедушка Винер говорил, что информация — это не материя и не энергия. Про приём информации нельзя говорить как про приём пищи. Про обработку информации нельзя говорить как про обработку заготовки на токарном станке. Информация нематериальна. Она не подчиняется законам сохранения. Привычка говорить об информации в том же стиле, как о материи — вредная привычка.
1. Верующие существуют (если их не существует, то разговор не имеет предмета, и тогда конец дискуссии).
2. Существуют неверующие (если бы их не существовало, то классификация «верующие» была бы не нужна, и тоже конец дискуссии).
3. Мы не можем влезть в голову человека и узнать, как оно там на самом деле.
4. Мы вынуждены смотреть на проявления и оценивать признаки.
5. Иногда по признакам мы можем правильно опознать верующего.
6. И неверующего.
7. Иногда мы ошибаемся. Хуманум, как говорится, эррато сум.
8. Притом мы иногда неизбежно ошибаемся, поскольку признаки бывают обманчивы, а в голову мы влезть не можем.
9. Мы можем встать на скользкую дорожку бихевиоризма и сказать, что пофиг что там в голове, и нас интересуют только проявления. И секундой позже огрести нежданчик в виде проявления, не укладывающегося в модель. В случае с уткой, например, мы можем попытаться пожарить объект, имеющий характерную форму, окрас, звуки и повадки, и выяснить, что шестерёнки, сервоприводы и интегральные схемы не очень вкусны и питательны.
10. Мы можем пойти по скользкой дорожке дальше, встать на пагубный путь постмодернизма и заявить, что реальности вообще не существует. То есть проявления и их интерпретация — это единственное, что есть. И таким образом перечеркнуть пункты 1 и 2, надёжно превратив любую дискуссию в бессмысленную (хотя иногда и неплохо оплачиваемую) трату времени.
Старый добрый позитивизм, из которого вырастает процесс формулирования гипотез и последующей их воспроизводимой экспериментальной проверки, хоть нынче и не моден, но всё же имеет ряд привлекательных свойств. В частности, только он даёт полезные в практическом плане результаты.
Давайте возьмём себе здравую привычку не запрягать телегу впереди лошади. Реальность всё же существует (это, кстати, очень легко выводится из банального «cogito ergo sum»), а процесс познания хоть и тесно на неё завязан, но он всё же немножко отдельно, и ставить знак равенства между реальностью и познанием — не совсем правильно. Вернее, совсем не правильно. Это разные вещи. Хоть и связанные.
Источник непонимания, как я говорил, в пережитках бихевиоризма. Мы склонны рассматривать себя в качестве субъектов-исследователей, пытающихся классифицировать подсунутый нам внешний по отношению к нам объект реального мира. Особенность конкретно этой ситуации в том, единственное, на что мы можем при классифицировании опереться — это набор признаков. Если есть ожидаемые признаки, мы наклеиваем соответствующую лейблочку.
Бихевиоризм в своей основе неявно исходит из того, что кроме задачи наклеивания лейблочек никаких других задач в принципе не бывает. А это, извините, совсем не так. В конце концов, до того, как мы занялись наклеиванием, у нас ведь каким-то образом нарисовался сборник классифицирующих правил. Он же нам не с неба свалился, разве нет? Посмотрим внимательнее на задачу выработки этих правил. Например, мы захотели научиться распознавать уток. До того, как мы выработаем первое правило («крякает как утка») понятие «утка» у нас уже должно быть. Как предварительное условие начала процесса. От этого мы приходим к очень простому факту, напрочь убивающему утино-типизированный бихевиоризм: вне зависимости от того, научились мы опознавать уток по наборам признаков, или нет, утки существуют. И не-утки тоже существуют.
Если мы по глупости классифицируем в верующих всех, кто ведёт себя «как будто бог есть», то… ну что, бывает. Лоханулись. Двойка нам.
Мне кажется, тема «философские зомби» существует как пережиток недобитого бихевиоризма. То есть это мнимое затруднение, избавиться от которого не получается до тех пор, пока сильны уже многократно преданные анафеме предрассудки.
Чтобы не оперировать мутными вещами, касающимися темы человеческого сознания, давайте рассмотрим какой-нибудь объект попроще. Например, веб-сервер. Он принимает HTTP-запросы и выдаёт на них HTTP-ответы. Можно ли сказать, что веб-сервер понимает значения полей HTTP-заголовка? Нет ни одного препятствия к тому, чтобы ответить «да» на этот вопрос. Он умеет их единственно правильно интерпретировать и использовать для формирования ответа. Если в заголовке попадается поле, которое сервер не понимает, он это поле игнорирует.
А теперь давайте представим, что какой-нибудь мудрый философ решил порассуждать о веб-серверах, на самом деле не понимающих поля HTTP-запросов, но ведущих себя так, как будто они их понимают. Этакие сервера-философские-зомби. Какой-то жуткий непроходимый бред получается. Сервер или работает (и тогда он является полноценным сервером), или глючит. В чём может быть разница между полноценным веб-сервером и сервером-зомби?
Очередной симпатичный ORMчик, построенный на в общем и целом ошибочном предрассудке, что строчки в табличках реляционной БД предназначены для хранения объектов.
Виктор Пелевин, «Священная книга оборотня»: Находясь в жопе, ты можешь сделать две вещи. Во-первых — постараться понять, почему ты в ней находишься. Во-вторых — вылезти оттуда. Ошибка отдельных людей и целых народов в том, что они думают, будто эти два действия как-то связаны между собой. А это не так. И вылезти из жопы гораздо проще, чем понять, почему ты в ней находишься. Почему? Вылезти из жопы надо всего один раз, и после этого про неё можно забыть. А чтобы понять, почему ты в ней находишься, нужна вся жизнь. Которую ты в ней и проведёшь.
Кто-нибудь может популярно по рабоче-крестьянски объяснить, что это за штука такая — Hyperledger? Для чего полезна? Кому востребована? Какие базовые идеи реализует?
Может быть, маленькое уточнение: наши мозги работают всегда. Может быть, за исключением фазы медленного сна, когда аппаратура отправляется на плановое техобслуживание. То, что мы называем отдыхом, стабильно требует больше вычислительных операций, чем то, что мы называем работой. Когда нервная клетка не задействована, она не сидит себе спокойно, наслаждаясь покоем и гармонией, а бьётся в истерике и дико психует по поводу того, что выдаваемый ею аксонный output нафиг никому оказывается не нужен.
Представьте себе, что вы сидите перемножаете в уме трёхзначные числа. В этот момент у вас интенсивно загружен только тот маленький кусочек мозга, который про арифметику. А всё остальное — ориентирование в пространстве, планирование движений, распознавание образов, управление социальными связями и ещё миллион всякого разного бьётся в истерике и психует. В сущности, перемножение трёхзначных чисел — не бог весть какая сложная вычислительная задача. Динамическое управление поддержанием тела в вертикальном положении на двух точках опоры — гораздо более сложное дело. Парадокс, не правда ли? Ведь прогулка по парку у нас считается отдыхом (то есть отсутствием работы), а перемножение в уме трёхзначных чисел — капец сложной работой, от которой надо бы отдохнуть, прогулявшись по парку.
Лучшим отдыхом по факту оказывается такой вид деятельности, который максимально загружает весь мозг. Наиболее яркий пример лучшего отдыха — фаза быстрого сна, когда вырубаются внешние входы/выходы, и нейронам даётся команда «танцуют все!»
В принципе, статья хорошая и не исключено, что кого-то надоумит подкорректировать своё отношение и поможет выползти из житейских неурядиц. Но…
«Не берут замуж. А что, если дело в вас?»
В общем и целом аналогичная ситуация, разве нет? «Ну ты, девчонка… это… не горюй, будь позитивной, развивайся разносторонне» — разве такой совет поможет?
Пока в стране цвёл малый/средний бизнес, была масса возможностей подхалтурить, и таким образом свести концы с концами. А в свободное от халтур время поучаствовать в оупенсорсной движухе и этим прокачать и скилзы, и самоощущение. Оупенсорс никуда не делся, но не все готовы впахивать забесплатно на голодный желудок.
Кто вам это сказал? Как вы доказадли «невозможность»?
Давайте посмотрим на то, как у нас вообще обстоят дела с раскрытием базовых понятий в других областях. Приведу три примера.
1. В экономике не раскрывается понятие «стоимость». Парадоксально, но факт.
2. В юриспруденции знаете как определяется понятие «право»? По сути никак, но есть примерно такое вот (привожу по памяти, поэтому пардон, если не точно) красивое определение, которое многим нравится: Право — это право отстаивать свои права правовыми методами.
3. В физике не определяются понятия «пространство» и «время». Они вдвоём образуют то, что иногда называют «сцена».
Тем не менее, экономисты более-менее научились говорить о стоимостях, юристы о правах, физики о пространстве и времени. Потому что вопрос не в том, чтобы изобрести и записать словесную казуистику, сводящую базовое понятие к другим ещё более базовым понятиям, а в том, чтобы научиться устраивающим всех участников дискуссии способом этими понятиями оперировать.
Что касается конкретно морали, то более-менее понятно, что та трактовка, которая в Википедии, дырява, неудобна и не может использоваться в продуктивной дискуссии. «Принятые в обществе...» — каком конкретно обществе? Кем принятые? Общества ведь разные бывают. Общество благородных девиц и общество футбольных фанатов — немножко разные общества, но мы смеем рассчитывать на то, что эти общества смогут бесконфликтно сосуществовать не только на одной территории, но и в душе одного и того же субъекта. Одна и та же барышня вполне может быть предельно вежливой и обходительной с клиентами на ресешне, а вечером пойти с друзьями на матч.
Кроме того, при возникновении полностью новой ситуации, с такой трактовкой мы рискуем оказаться в положении, когда ни в каком обществе на эту тему ничего не принято.
иллюзия наученности, не придумал ещё, как его лучше назвать
Называйте имплицитным знанием. У нас такого полно. Например, мы знаем что такое красный цвет. Или что такое сладкий вкус. Или что такое любовь. Или ненависть. Или что такое «грустно».
Не нужно пугаться того, что весьма много понятий невозможно в полной мере раскрыть определениями. Игра в составителей словарей иногда продуктивна, но иногда мешает. Мне кажется, этике (как области философии) не помешал бы когда-то по другому поводу декларированный мной прагматический подход, суть которого в том, что вместо того, чтобы убиваться о вопросы типа «что такое <термин>» или «существует ли <термин> на самом деле», мы в первую очередь задаёмся вопросом «как нужно говорить о <термин>, чтобы это говорение имело практический смысл?»
В частности, более-менее понятно, что считать источником морали священные тексты — гиблое дело (впрочем, поклонникам священных текстов это не может быть понятно). Но вместо того, чтобы ломать копья по этому поводу, может быть, сначала разобраться с тем, какие стили говорения об источниках морали приносят наибольшую полезность, а какие стабильно являются пустой тратой времени и нервов.
Да! Вы почти у цели! Остаётся только причесать понятийный аппарат, и будет симпатичная штучка.
У меня есть замечательная двухкомпонентная теория информации. Если вкратце, то информация всегда состоит из двух частей — материального сигнала (который как любое другое материальное конечно же существует в пространстве) и контекста, который является информацией о том, как этот сигнал можно/нужно понимать. Поскольку контекст является информацией, то он тоже обязан состоять из материального сигнала и информационного контекста. Рекурсивная конструкция. Но это не дурная бесконечная рекурсия, а весьма интересная и продуктивная бесконечная рекурсия, из бесконечности которой следует много очень интересных штук.
Если вдруг стало интересно, можете почитать в моих публикациях сериал «Философия информации». Конкретно про двухкомпонентную конструкцию там во второй части, а вывод из бесконечной рекурсивности на редкость полезной теоремы о внешнем целеполагании — в пятой.
Один и тот же текст может быть буквами на экране, ориентацией магнитных доменов на жёстком диске, зарядами конденсаторов в оперативе, кусочками краски на бумаге, звуковыми волнами, радиоволнами. Информация при этом одна и та же (например, «Не забывай кормить жывотное два раза в день. Корм на балконе»). Превращается не информация. Изменяется способ её доставки.
Со свободой воли всё более чем сложно. Чтобы к ней подобраться, нужно довольно много вспомогательных инструментальных концепций. Здесь и сейчас обсуждать не готов, но маленький спойлер: в принципе, ничто не мешает серверу иметь свободу воли, но с нашей хозяйской точки зрения это не очень хорошо.
Камни — не такие простые сущности, как может показаться, но самосознания и свободы воли у них нет.
Причудливо, правда? Информационным сущностям характерно легко превращаться то в кусочки краски на бумаге, то в состояние ЖК-транзисторов на экране, то в радиоволны, то в намагниченности жёстких дисков, то в фотоны в оптоволокне, то в конфигурацию насечек на камне, то в чёрта лысого, при этом оставаясь самими собой.
Нас немножко путает то, что наш собственный output — это всегда движения в пространстве, производимые моторными мышцами нашего тела. Что бы мы ни делали, это всегда будет движением в пространстве. Да, информация всегда обязана быть как-то заземлена в материю (которая существует в пространстве), но юмор в том, одна и та же информация, оставаясь самой собой, может быть заземлена принципиально физически разными способами. Мы в своём инфотехе этой фичей активно пользуемся. С удовольствием.
Никаких информационных пространственно-подобных измерений ни в пространстве, ни параллельно ему, не существует. Информационных полей тоже нет. Глупости это и зашквар.
С точки зрения разработчика сервера способность понимать значений полей — это вполне конкретные куски исходников. Это юзер может высокомудро рассуждать о зомбанутости сервера, а для тех, кто может влезть в исходники — это штука, которая реально существует. И в которой могут быть скрытые баги и потенциальные уязвимости (их проявлений ни разу ни у кого не было, но они, сволочи такие, существуют).
Дедушка Винер говорил, что информация — это не материя и не энергия. Про приём информации нельзя говорить как про приём пищи. Про обработку информации нельзя говорить как про обработку заготовки на токарном станке. Информация нематериальна. Она не подчиняется законам сохранения. Привычка говорить об информации в том же стиле, как о материи — вредная привычка.
2. Существуют неверующие (если бы их не существовало, то классификация «верующие» была бы не нужна, и тоже конец дискуссии).
3. Мы не можем влезть в голову человека и узнать, как оно там на самом деле.
4. Мы вынуждены смотреть на проявления и оценивать признаки.
5. Иногда по признакам мы можем правильно опознать верующего.
6. И неверующего.
7. Иногда мы ошибаемся. Хуманум, как говорится, эррато сум.
8. Притом мы иногда неизбежно ошибаемся, поскольку признаки бывают обманчивы, а в голову мы влезть не можем.
9. Мы можем встать на скользкую дорожку бихевиоризма и сказать, что пофиг что там в голове, и нас интересуют только проявления. И секундой позже огрести нежданчик в виде проявления, не укладывающегося в модель. В случае с уткой, например, мы можем попытаться пожарить объект, имеющий характерную форму, окрас, звуки и повадки, и выяснить, что шестерёнки, сервоприводы и интегральные схемы не очень вкусны и питательны.
10. Мы можем пойти по скользкой дорожке дальше, встать на пагубный путь постмодернизма и заявить, что реальности вообще не существует. То есть проявления и их интерпретация — это единственное, что есть. И таким образом перечеркнуть пункты 1 и 2, надёжно превратив любую дискуссию в бессмысленную (хотя иногда и неплохо оплачиваемую) трату времени.
Старый добрый позитивизм, из которого вырастает процесс формулирования гипотез и последующей их воспроизводимой экспериментальной проверки, хоть нынче и не моден, но всё же имеет ряд привлекательных свойств. В частности, только он даёт полезные в практическом плане результаты.
Давайте возьмём себе здравую привычку не запрягать телегу впереди лошади. Реальность всё же существует (это, кстати, очень легко выводится из банального «cogito ergo sum»), а процесс познания хоть и тесно на неё завязан, но он всё же немножко отдельно, и ставить знак равенства между реальностью и познанием — не совсем правильно. Вернее, совсем не правильно. Это разные вещи. Хоть и связанные.
Источник непонимания, как я говорил, в пережитках бихевиоризма. Мы склонны рассматривать себя в качестве субъектов-исследователей, пытающихся классифицировать подсунутый нам внешний по отношению к нам объект реального мира. Особенность конкретно этой ситуации в том, единственное, на что мы можем при классифицировании опереться — это набор признаков. Если есть ожидаемые признаки, мы наклеиваем соответствующую лейблочку.
Бихевиоризм в своей основе неявно исходит из того, что кроме задачи наклеивания лейблочек никаких других задач в принципе не бывает. А это, извините, совсем не так. В конце концов, до того, как мы занялись наклеиванием, у нас ведь каким-то образом нарисовался сборник классифицирующих правил. Он же нам не с неба свалился, разве нет? Посмотрим внимательнее на задачу выработки этих правил. Например, мы захотели научиться распознавать уток. До того, как мы выработаем первое правило («крякает как утка») понятие «утка» у нас уже должно быть. Как предварительное условие начала процесса. От этого мы приходим к очень простому факту, напрочь убивающему утино-типизированный бихевиоризм: вне зависимости от того, научились мы опознавать уток по наборам признаков, или нет, утки существуют. И не-утки тоже существуют.
Если мы по глупости классифицируем в верующих всех, кто ведёт себя «как будто бог есть», то… ну что, бывает. Лоханулись. Двойка нам.
Чтобы не оперировать мутными вещами, касающимися темы человеческого сознания, давайте рассмотрим какой-нибудь объект попроще. Например, веб-сервер. Он принимает HTTP-запросы и выдаёт на них HTTP-ответы. Можно ли сказать, что веб-сервер понимает значения полей HTTP-заголовка? Нет ни одного препятствия к тому, чтобы ответить «да» на этот вопрос. Он умеет их единственно правильно интерпретировать и использовать для формирования ответа. Если в заголовке попадается поле, которое сервер не понимает, он это поле игнорирует.
А теперь давайте представим, что какой-нибудь мудрый философ решил порассуждать о веб-серверах, на самом деле не понимающих поля HTTP-запросов, но ведущих себя так, как будто они их понимают. Этакие сервера-философские-зомби. Какой-то жуткий непроходимый бред получается. Сервер или работает (и тогда он является полноценным сервером), или глючит. В чём может быть разница между полноценным веб-сервером и сервером-зомби?
Представьте себе, что вы сидите перемножаете в уме трёхзначные числа. В этот момент у вас интенсивно загружен только тот маленький кусочек мозга, который про арифметику. А всё остальное — ориентирование в пространстве, планирование движений, распознавание образов, управление социальными связями и ещё миллион всякого разного бьётся в истерике и психует. В сущности, перемножение трёхзначных чисел — не бог весть какая сложная вычислительная задача. Динамическое управление поддержанием тела в вертикальном положении на двух точках опоры — гораздо более сложное дело. Парадокс, не правда ли? Ведь прогулка по парку у нас считается отдыхом (то есть отсутствием работы), а перемножение в уме трёхзначных чисел — капец сложной работой, от которой надо бы отдохнуть, прогулявшись по парку.
Лучшим отдыхом по факту оказывается такой вид деятельности, который максимально загружает весь мозг. Наиболее яркий пример лучшего отдыха — фаза быстрого сна, когда вырубаются внешние входы/выходы, и нейронам даётся команда «танцуют все!»
«Не берут замуж. А что, если дело в вас?»
В общем и целом аналогичная ситуация, разве нет? «Ну ты, девчонка… это… не горюй, будь позитивной, развивайся разносторонне» — разве такой совет поможет?
Пока в стране цвёл малый/средний бизнес, была масса возможностей подхалтурить, и таким образом свести концы с концами. А в свободное от халтур время поучаствовать в оупенсорсной движухе и этим прокачать и скилзы, и самоощущение. Оупенсорс никуда не делся, но не все готовы впахивать забесплатно на голодный желудок.
1. В экономике не раскрывается понятие «стоимость». Парадоксально, но факт.
2. В юриспруденции знаете как определяется понятие «право»? По сути никак, но есть примерно такое вот (привожу по памяти, поэтому пардон, если не точно) красивое определение, которое многим нравится: Право — это право отстаивать свои права правовыми методами.
3. В физике не определяются понятия «пространство» и «время». Они вдвоём образуют то, что иногда называют «сцена».
Тем не менее, экономисты более-менее научились говорить о стоимостях, юристы о правах, физики о пространстве и времени. Потому что вопрос не в том, чтобы изобрести и записать словесную казуистику, сводящую базовое понятие к другим ещё более базовым понятиям, а в том, чтобы научиться устраивающим всех участников дискуссии способом этими понятиями оперировать.
Что касается конкретно морали, то более-менее понятно, что та трактовка, которая в Википедии, дырява, неудобна и не может использоваться в продуктивной дискуссии. «Принятые в обществе...» — каком конкретно обществе? Кем принятые? Общества ведь разные бывают. Общество благородных девиц и общество футбольных фанатов — немножко разные общества, но мы смеем рассчитывать на то, что эти общества смогут бесконфликтно сосуществовать не только на одной территории, но и в душе одного и того же субъекта. Одна и та же барышня вполне может быть предельно вежливой и обходительной с клиентами на ресешне, а вечером пойти с друзьями на матч.
Кроме того, при возникновении полностью новой ситуации, с такой трактовкой мы рискуем оказаться в положении, когда ни в каком обществе на эту тему ничего не принято.
Не нужно пугаться того, что весьма много понятий невозможно в полной мере раскрыть определениями. Игра в составителей словарей иногда продуктивна, но иногда мешает. Мне кажется, этике (как области философии) не помешал бы когда-то по другому поводу декларированный мной прагматический подход, суть которого в том, что вместо того, чтобы убиваться о вопросы типа «что такое <термин>» или «существует ли <термин> на самом деле», мы в первую очередь задаёмся вопросом «как нужно говорить о <термин>, чтобы это говорение имело практический смысл?»
В частности, более-менее понятно, что считать источником морали священные тексты — гиблое дело (впрочем, поклонникам священных текстов это не может быть понятно). Но вместо того, чтобы ломать копья по этому поводу, может быть, сначала разобраться с тем, какие стили говорения об источниках морали приносят наибольшую полезность, а какие стабильно являются пустой тратой времени и нервов.