Экономические систем весьма устойчивы, исключительно адаптивны и чрезвычайно сложны. Их сетевая природа позволяет как сохранять определенную долгосрочную стабильность, так и перестраиваться в краткосрочном периоде под новые вызовы. Иногда правда с кризисными последствиями для целого ряда экономических субъектов. Взаимозависимые действия множества участников под влиянием внешних и внутренних факторов формируют текущую ситуацию и тренды на будущее. Это в очередной раз было продемонстрировано в условиях пандемии коронавируса. Но есть несколько важных вещей, которые обострились в этот период и которые запустили быстрые и мощные механизмы перестройки экономических систем и не только локально, но и во многом – глобально.
Осознание кардинальности тех изменений, которые произошли в предельно короткие сроки, заставляет всё большее число экспертов пытаться разобраться в грядущих последствиях для разных индустрий, для разных социальных групп и в целом для экономик и систем государственного управления разных стран. Например, мнение ведущего экономиста Всемирного экономического форума Роберто Кротти. Он высказывается о том, что на фоне массового перехода к цифровым технологиям из-за глобального карантина произойдет толчок цифровизации, который выльется в Четвертую индустриальную революцию. Попробуем чуть предметней посмотреть на эту ситуацию, принимая во внимание те вещи, которые уже находят отражение в деятельности различных экономических субъектов.
Несколько заметок и несколько гипотез.
Оценка возможных последствий всегда непростая задача. Особенно в подобных условиях быстрых существенных изменений, если не сказать катастрофичных. Но она имеет определенный смысл, потому что позволяет подумать о будущем и как-то подготовиться к ситуации, когда кризисные факторы начнут отступать, а необходимость скорого возвращения к нормальной деятельности останется. Хотя это, безусловно, будет далеко не возвращение к тому, что мы ещё несколько месяцев назад называли «нормальной деятельностью».
С одной стороны, мы имеем дело с длительными трендами. И их достаточно сложно переломить в краткосрочном периоде, учитывая инерционность. Но, с другой стороны, именно масштабность и сложность ситуации в предельно короткие сроки закладывает принципиально новые сущности, движущие факторы, знания, компетенции, модели поведения и понимания. В этих условиях важно не только корректно разбирать действующие длительные траектории развития и среднесрочные тренды, но и успеть заметить сильные изменения, которые пока имеют место в предельно малом периоде. А может даже посмотреть на перспективу, как развернется то, что в столь короткий срок нашло свое место и закрепилось в экономике, в управлении бизнесом, на рынках, в государственном секторе, в социальной сфере. Определенную трудность, конечно, представляет задача анализа совокупного развития трендов и оценки того, н��сколько сильным станет синергетический эффект.
При всех рассуждениях не будем забывать, что конкурентное преимущество зачастую находят не в универсальных, общепризнанных, стандартных, досконально изученных и проверенных теориях и оптимизированных практиках. Успешными становятся новые решения, которые удается увидеть там, где их ещё до этого никто не опознал и не реализовал. Для гипотез относительно развития той или иной ситуации (экономической, отраслевой, технологической, потребительской) это также имеет место. У прогнозов, особенно тех, что рождаются в период повышенной турбулентности, достаточно низкая вероятность реализации. Но при этом именно они могут содержать весьма полезные идеи для развития и обозначать предпосылки, на которые порой стоит обратить внимание, когда идет структурная перестройка глобальной экономики.
До некоторого времени, а если точнее, то ещё в далеком и спокойном 2019 году, можно было услышать вполне обоснованное мнение, что ряд стран имеет достаточно «низкую экономико-технологическую базу». Это позволяло в дальнейшем рассчитывать на то, что за счет постепенного разогрева ситуации на внутреннем рынке и за счет активной экспортной политики можно в перспективе обойти глобальных лидеров. Но вроде бы становится понятным, что сильнейший удар по экономическому росту, который нанесло резкое снижение промышленной и деловой активности, привел фактически к нивелированию этого самого эффекта низкой базы. Она теперь низкая у всех. Во всяком случае она достаточно снизилась у большинства экономик и отдельных бизнесов, чтобы с неё уверенно в дальнейшем начать рост, показав неплохие темпы развития. Безусловно, в выигрыше те, у кого был накоплен определенный резерв к началу кризиса. Однако сейчас является крайне важным максимально эффективно использовать такой резерв на периоде до окончания действия неблагоприятных факторов. И немного оставить, чтобы было на что запустить новый этап развития в последующем.
Кроме выравнивания экономической базы, похоже критическая ситуация ускорила и без того грядущие в условиях новой промышленной революции структурные изменения на рынке труда. Они неизбежно последовали вслед за вынужденными мерами по прекращению работы ряда производств, по резкому сокращен��ю транспортного сообщения и логистических потоков, по усилению внимания к отдельным жизненно важным сегментам рынка, по поддержке уязвимых категорий бизнеса и граждан и т.п. Неизбежно в период принятия чрезвычайных мер столь высокого уровня были запущены структурные изменения в потреблении. Как на уровне отдельных домохозяйств, так и на уровне государств целом – что отразилось на фактических бюджетах и как следствие на финансовых рынках. И можно прийти к выводу, что и структура экономических ресурсов (по всей цепочки от получения до использования) также начала существенно меняться. Инерционные попытки вернуть её к «устаревшей нормали» на какое-то время могут лишь компенсировать шоковое состояние.
Во всей этой критической сложности представляется интересным отметить, что восстановление деловой активности и создание новых рабочих мест будет теперь больше ориентировано на платформенные решения и цифровые технологии. Бизнес имеет не только объективные доказательства потенциала цифровой трансформации, но и в ряде случаев просто вынужден, как минимум хотя бы в резерве, иметь определенный стек информационно-коммуникационных технологий нового уровня на базе инфраструктуры цифровых платформ. Разумно предположить ещё большую роботизацию, ещё большую гибкость и оперативность в принятии решений и в реализации принятых решений. Отчетливо просматривается необходимость перераспределения инвестиционных потоков в наукоемкие отрасли, что неизбежно приведет к переоценке затрат на рутинные операции и малозначимые трансакции. Таким образо�� создаются предпосылки для системного и методического подхода к реинжинирингу традиционных и инновационных бизнес-моделей по всей совокупности процессов, событий, проектов, целей, компетенций и ресурсов. Невероятно, чтобы испытываемый сегодня мировой экономикой шок не прошел бесследно для системы потребления и тех ценностей, которые лежат в её основе.
Если оценивать и выделять отраслевые приоритеты развития пост-коронавирусной мировой экономики, то можно остановиться на следующих трёх.
Важнейшая отрасль, которая в очередной раз подтвердила свою критическую значимость. До недавнего времени она планомерно подходила к экосистемной цифровой трансформации. Множество цифровых проектов, как в части аппаратной и особенно в части программной составляющих в индустрии заботы о здоровье находили своих потребителей. Теперь же можно прогнозировать ещё больший рост инвестиций во всё, что связано с этой отраслью и ещё большую активность различных игроков: от новых стартапов и до крупных транснациональных корпораций. Но что можно ожидать нового – это выстраивание на уровне индустрии здравоохранения в целом и по отдельным её узким сегментам цифровых экосистем, регулируемых государством.
Дистанционный формат обучения сработал как индикатор предстоящих кардинальных изменений. И возможно здесь в приоритете будет не только цифровая трансформация самой индустрии образования, а именно максимальное сокращение разрыва между наукой и образование, между обр��зованием и практической деятельностью. Что, на самом деле, заставляет значительно пересмотреть сам подход и принципы научной и образовательной деятельности. Придется найти новые инструменты акселерации научных исследований и разработок, новые инструменты трансфера знаний в практику посредством наращивания компетенций, перехода к другому уровню системы разделения труда, разработки и внедрения новых управленческих технологий.
Кризисная ситуация показала, насколько важно общение, как людей между собой, так и правильное взаимодействие между государственными структурами, коммерческими и некоммерческими организациями. Иногда от этого может зависеть очень многое для многих участников, а иногда для некоторых участников от этого может зависеть всё. Информационные потоки социального взаимодействия теперь представляют из себя и определенные проблемы для государственного регулирования. Но гораздо важнее научится эффективным коммуникациям с целевыми аудиториями в цифровом пространстве. И такие факторы как доверие, субъективность, релевантность, доступность, авторитетность, эмоциональность, адекватность игнорировать в дальнейшем уже будет просто опасно. Собственно, про это стало уже понятно после нескольких ярких событий неудачного общения чиновников с гражданами в прошлом году. Но ситуация обостряется и подчеркивает серьезную значимость этого направления.
Из сквозных для большинства индустрий, секторов государственного управления и направлений социальной сферы можно отметить, например, следу��щие приоритеты развития.
Сложная и долгая задача, которая напрямую связана и с информационными инструментами, и с управленческими технологиями, и с организационной культурой, и с усилением фактора специализации, и с наработкой новых компетенций. Но придется её пройти быстро и динамично, если по срокам сравнивать с тем, сколько это занимало на предыдущих этапах экономического развития. Основная цель – это способность не просто разово переформатировать часть бизнеса под новые потребности рынка, а способность делать это постоянно, эффективно, быстро и зачастую в отношении целого бизнеса или даже нескольких связанных между собой бизнесов. Что напрямую указывает на экосистемную зависимость, которая будет дальше только усиливаться, но и стабилизироваться благодаря цифровым платформам.
Ускорить создание и развитие цифровых пространств на уровне государств или создание и развитие цифровых экосистем на уровне индустрий, а цифровых платформ на уровне отдельных бизнесов крайне сложно, если не предлагать принципиально новые решения в сфере разработки программного обеспечения. Здесь требуется резкое снижение затрат на разработку кода и моделей данных, на сбор данных и функционала, на отладку и тестирование, на доставку решений до конечных пользователей, на сбор обратной связи и её отработку. Все предпосылки для этого сложились, а дефицит ИТ-специалистов только подчеркивает актуальность задачи. Дальнейшее активное цифровое развитие напрямую обуславливает востребованность решений этого класса. Оно до некоторой степени является новым качественным этапом комплексного развития таких направлений как метапрограммирование и роботизированная автоматизация процессов (RPA).
Но здесь может оказаться принципиальной специализация на целевом узком сегменте отрасли. Что, возможно, на каком-то этапе станет барьером для экосистемной интеграции множества платформенных решений. Но это на сегодня преодолимые ограничение, в сравнению со сложностью и длительность разработки единого платформенного решения в рамках отдельной отрасли.
Дефицит человеческого капитала в условиях значительных структурных изменений должен немного сместить фокус от требований к соискателю, к требованиям по включению и вовлечению профессионала в командную работу. Иными словами, можно спрогнозировать кардинальный переход от ситуации, когда бизнес отбирал себе специалистов под имеющиеся проекты и задачи на выделенный бюджет, к ситуации, когда специалист сам выбирает себе проекты и задачи с приемлемой для него ценностью и компенсационным пакетом. Причем речь идет не просто о каком-то узком сегменте рынка труда, а о переходе в эту новую реальность большей части рынка труда. Это долгосрочный и постепенный тренд, учитывая высокую инерционность подобного рода отношений.
Другая сторона подлинной персонализации для бизнеса – это потребители. Они всё больше и больше ожидают по-настоящему индивидуального подхода. Ожидают максимально быстрого в освоении и удобного аппаратного и программно��о решения. Их мало заботят трудности бизнеса в разработке и продвижении цифровых продуктов и сервисов, их мало интересует архитектурная сложность и итеративность релизов. Но зато критически значимыми требованиями с их стороны становятся безопасность, оперативность, надежность и т.п.
В подобных условиях опираться на мнения о том, что цифровая трансформация не произойдет, пока люди не изменяться, может быть несколько некорректным. Возможно, цифровая трансформация как раз про то, что потребителя не будут вынуждать в ущерб своим интересам, потребностям и психофизиологическим особенностям, подстраиваться под предлагаемые товары или услуги, пользоваться неудобными устройствами и программами. И возможно, цифровая трансформация как раз про то, что профессионалы не будут пытаться работать на неинтересных проектах и в неэффективных командах. Этап цифровой трансформации как раз может и отличаться тем, что дает шанс выстроить иную экономическую систему, не заставляя людей превращаться в то, чем они не хотят и не должны быть. Не должно ли теперь всё начать (с низкой базы) меняться ориентируясь на людей и стать подлинно персональным. Просто надо уметь собирать и предлагать по-настоящему персональные решения клиентам, уметь собирать и управлять по-настоящему эффективными командами, в которых каждый высококвалифицированный специалист может реализовать свой уникальный потенциал. А не заставлять людей меняться и ожидать результатов этих изменений. Кажется, в этом и есть основной смысл маркетинга, который Филип Котлер обозначил как «вид человеческой деятельности, направленной на удовлетворение нужд и потребностей посредством обмена».
Это основное к чему придется привыкать каждому государству. Не просто расширение степени влияния отдельных стран на уровне экономики, политики, культуры. А проникновение в разные виды деятельности отдельных экономических субъектов, где бы они ни были. Воздействие не на уровне государственных отношений или органов, не на уровне дипломатических контактов или культурных событий. А прямой контакт от субъекта к субъекту, от потребителя к потребителю. Прямое влияние через идентификацию и авторизацию, через функциональные роли и уровни доступа, через персональный контент и медийные сообщения, через таргетированные цепочки активностей, через скрытые ограничения и лояльности. Контролировать традиционными способами без применения цифровых технологий на основе платформенных решений это практически невозможно. Слишком точное и четкое проникновение, слишком комплексное и высокотехнологичное воздействие. Ориентированное на каждый регион, город, улицу, дом, человека.
Сохранение государственного цифрового суверенитета потребует адекватного ответа. Создание собственного цифрового пространства, в виде сетевой структуры тесно интегрированных между собой индустриальных, секторных, социальных цифровых экосистем. Причем по большей части направлений, таких экосистем в которых происходит конкуренция за внимание потре��ителей. Достаточно сложная комплексная задача. Но только она позволяет выйти на траекторию опережающего развития. Что особенно может быть важно для отечественного экономического контура.
Требуется иной подход к системе нормативно-правового регулирования. Технологии позволяют начать процесс перехода к государственному алгоритмическому регулированию, а динамика изменений и демонстрация того, что в сегодняшних условиях дорога каждая минута, вынуждают поторопиться и с этим.
Одно из направлений, которое придется закрывать комплексно высокотехнологично и на государственном уровне – это система управления рисками. Глобальная и интегрированная по всем отраслям, секторам и сферам. Проникновение технологий и высокая связанность субъектов и событий вынуждает в комплексе объединять риски для последующего их мониторинга, предупреждения неблагоприятных событий, ликвидации последствий их воздействия и восстановления до нормального состояния. Недостаточно иметь, например, отдельные центры для работы по техногенным рискам, отдельно по экономическим или финансовым рискам, отдельно по природным рискам и отдельно по информационно-технологическим рискам. Теперь всё настолько пронизывает друг друга, что требуется четкое и эффективное интегрированное управление, но с обязательным привлечением профессионалов из каждого направления.
Государственное управление будет вынуждено постепенно переходить к гиперсервисной модели. Высокая связанность не просто отдельных жизненных ситуаций (сервисы) или их параллельно-последовательных событийно связанных цепочек (суперсервисы). Теперь другой комплексный подход к удовлетворению всего спектра взаимозависимых потребностей своих граждан, бизнес-структур и самих государственных органов всех уровней. Эффективное связывание потребностей между собой, их координация и балансировка, проактивность при множестве сценариев экономического и технологического развития. Задачи и технологии позволяют и заставляют смотреть на государственное управление взвешено, научно и системно, просчитывать и анализировать принятие решений, имплементировать быструю реализацию решений в цифровые экосистемы.
Обозначенная ранее проблема дефицита человеческого капитала окончательно уходит с микро на марко-уровень. За профессионалов вынуждены будут бороться уже не отдельные бизнесы или корпорации. За профессионалов будут бороться цифровые экосистемы. Удаленность – это безусловный фактор доступности знаний и компетенций для любой цифровой юрисдикции. Теперь удаленная работа – новая норма. И очень тяжело будет на государственном уровне контролировать не просто утечку носителей знаний и компетенций, а утечку самих знаний и компетенций.
И как следствие всех этих новых особенностей – принципиальная задача изменения формирования и развития профессиональных высокоэффективных команд в сфере государственного управления. В том числе выстраивание системы управления компетенциями, системы управления сетью проектов и полноценный осознанный комплексный переход к управляемому цифровому пространству.
Развитие платформенных решений и цифровых технологий усиливается и переходит уже от простых и восприимчивых рынков и сфер деятельности к сложным наукоемким и специализированным направлениям. От случайных и разовых успешных проектов к системной и нарастающей по эффективности работе. От таксомоторных перевозок к управлению транспортными потоками в мегаполисе, от фитнес-трекеров к телемедицине, от курьерской доставки пиццы до роботов-поваров, черпающих вдохновение и рецепты в сети.
Фрагментарность и разнообразие с одновременной малозатратной интеграцией в цифровые экосистемы и цифровые пространства. Очевидная необходимость обеспечить не только взрывной рост специализированных платформенных решений и цифровых технологий, но и устойчивость текущую и перспективную, базовую и трансакционную эффективность, микросервисную гибкость и конструктивную конкуренцию (предоставляющую не только альтернативность, но и мультихоуминг).
Разовые и ручные решения похоже перестанут работать везде: в аналитике, в разработке, в технологиях, в инновациях. Они становятся слишком трудоемкими и дорогими. Требуется высокая степень автоматизации самих задач автоматизации. Что безусловно обостряет вопрос перехода на другой уровень системы разделения труда. И одновременно заставляет задуматься о новом качественном экосистемном подходе в реинжиниринге бизнес-моделей при высокой динамике постоянных изменений.
Экосистемность и интеграция постепенно выходят на первое место в ключевых приоритетах развития платформенных решений и цифровых технологий. Сетевые модели могут дать требуемую сегодня высокую скорость развития, обеспечивают сложность и реализуют принципы нового типа системы разделения труда. Проблем и вопросов на сегодняшний день ещё много: от технических и до потребительских. Но устойчивая тенденция просматривается здесь достаточно четко.
Есть вещи, которыми человек управлять не в силах. И их чрезвычайно много. К сожалению, самые критичные и болезненные относятся к их числу. Но появился очень неплохой шанс часть из них сделать более понятными и контролируемыми. Не все и не сразу. Но такой шанс дает цифровое развитие, которое позволяет активно создавать и развивать инструменты сетевого управления (платформенные решения) и цифровые технологии качественной обработки нарастающих информационных потоков.
Сегодня многие на низком старте.
Вопрос в том, кто выйдет в лидеры через 1 год, через 3 года, через 5 лет.
Осознание кардинальности тех изменений, которые произошли в предельно короткие сроки, заставляет всё большее число экспертов пытаться разобраться в грядущих последствиях для разных индустрий, для разных социальных групп и в целом для экономик и систем государственного управления разных стран. Например, мнение ведущего экономиста Всемирного экономического форума Роберто Кротти. Он высказывается о том, что на фоне массового перехода к цифровым технологиям из-за глобального карантина произойдет толчок цифровизации, который выльется в Четвертую индустриальную революцию. Попробуем чуть предметней посмотреть на эту ситуацию, принимая во внимание те вещи, которые уже находят отражение в деятельности различных экономических субъектов.
Несколько заметок и несколько гипотез.
Проблема
Оценка возможных последствий всегда непростая задача. Особенно в подобных условиях быстрых существенных изменений, если не сказать катастрофичных. Но она имеет определенный смысл, потому что позволяет подумать о будущем и как-то подготовиться к ситуации, когда кризисные факторы начнут отступать, а необходимость скорого возвращения к нормальной деятельности останется. Хотя это, безусловно, будет далеко не возвращение к тому, что мы ещё несколько месяцев назад называли «нормальной деятельностью».
С одной стороны, мы имеем дело с длительными трендами. И их достаточно сложно переломить в краткосрочном периоде, учитывая инерционность. Но, с другой стороны, именно масштабность и сложность ситуации в предельно короткие сроки закладывает принципиально новые сущности, движущие факторы, знания, компетенции, модели поведения и понимания. В этих условиях важно не только корректно разбирать действующие длительные траектории развития и среднесрочные тренды, но и успеть заметить сильные изменения, которые пока имеют место в предельно малом периоде. А может даже посмотреть на перспективу, как развернется то, что в столь короткий срок нашло свое место и закрепилось в экономике, в управлении бизнесом, на рынках, в государственном секторе, в социальной сфере. Определенную трудность, конечно, представляет задача анализа совокупного развития трендов и оценки того, н��сколько сильным станет синергетический эффект.
При всех рассуждениях не будем забывать, что конкурентное преимущество зачастую находят не в универсальных, общепризнанных, стандартных, досконально изученных и проверенных теориях и оптимизированных практиках. Успешными становятся новые решения, которые удается увидеть там, где их ещё до этого никто не опознал и не реализовал. Для гипотез относительно развития той или иной ситуации (экономической, отраслевой, технологической, потребительской) это также имеет место. У прогнозов, особенно тех, что рождаются в период повышенной турбулентности, достаточно низкая вероятность реализации. Но при этом именно они могут содержать весьма полезные идеи для развития и обозначать предпосылки, на которые порой стоит обратить внимание, когда идет структурная перестройка глобальной экономики.
Эффект низкой базы
До некоторого времени, а если точнее, то ещё в далеком и спокойном 2019 году, можно было услышать вполне обоснованное мнение, что ряд стран имеет достаточно «низкую экономико-технологическую базу». Это позволяло в дальнейшем рассчитывать на то, что за счет постепенного разогрева ситуации на внутреннем рынке и за счет активной экспортной политики можно в перспективе обойти глобальных лидеров. Но вроде бы становится понятным, что сильнейший удар по экономическому росту, который нанесло резкое снижение промышленной и деловой активности, привел фактически к нивелированию этого самого эффекта низкой базы. Она теперь низкая у всех. Во всяком случае она достаточно снизилась у большинства экономик и отдельных бизнесов, чтобы с неё уверенно в дальнейшем начать рост, показав неплохие темпы развития. Безусловно, в выигрыше те, у кого был накоплен определенный резерв к началу кризиса. Однако сейчас является крайне важным максимально эффективно использовать такой резерв на периоде до окончания действия неблагоприятных факторов. И немного оставить, чтобы было на что запустить новый этап развития в последующем.
Кроме выравнивания экономической базы, похоже критическая ситуация ускорила и без того грядущие в условиях новой промышленной революции структурные изменения на рынке труда. Они неизбежно последовали вслед за вынужденными мерами по прекращению работы ряда производств, по резкому сокращен��ю транспортного сообщения и логистических потоков, по усилению внимания к отдельным жизненно важным сегментам рынка, по поддержке уязвимых категорий бизнеса и граждан и т.п. Неизбежно в период принятия чрезвычайных мер столь высокого уровня были запущены структурные изменения в потреблении. Как на уровне отдельных домохозяйств, так и на уровне государств целом – что отразилось на фактических бюджетах и как следствие на финансовых рынках. И можно прийти к выводу, что и структура экономических ресурсов (по всей цепочки от получения до использования) также начала существенно меняться. Инерционные попытки вернуть её к «устаревшей нормали» на какое-то время могут лишь компенсировать шоковое состояние.
Во всей этой критической сложности представляется интересным отметить, что восстановление деловой активности и создание новых рабочих мест будет теперь больше ориентировано на платформенные решения и цифровые технологии. Бизнес имеет не только объективные доказательства потенциала цифровой трансформации, но и в ряде случаев просто вынужден, как минимум хотя бы в резерве, иметь определенный стек информационно-коммуникационных технологий нового уровня на базе инфраструктуры цифровых платформ. Разумно предположить ещё большую роботизацию, ещё большую гибкость и оперативность в принятии решений и в реализации принятых решений. Отчетливо просматривается необходимость перераспределения инвестиционных потоков в наукоемкие отрасли, что неизбежно приведет к переоценке затрат на рутинные операции и малозначимые трансакции. Таким образо�� создаются предпосылки для системного и методического подхода к реинжинирингу традиционных и инновационных бизнес-моделей по всей совокупности процессов, событий, проектов, целей, компетенций и ресурсов. Невероятно, чтобы испытываемый сегодня мировой экономикой шок не прошел бесследно для системы потребления и тех ценностей, которые лежат в её основе.
Приоритеты развития
Если оценивать и выделять отраслевые приоритеты развития пост-коронавирусной мировой экономики, то можно остановиться на следующих трёх.
Здравоохранение
Важнейшая отрасль, которая в очередной раз подтвердила свою критическую значимость. До недавнего времени она планомерно подходила к экосистемной цифровой трансформации. Множество цифровых проектов, как в части аппаратной и особенно в части программной составляющих в индустрии заботы о здоровье находили своих потребителей. Теперь же можно прогнозировать ещё больший рост инвестиций во всё, что связано с этой отраслью и ещё большую активность различных игроков: от новых стартапов и до крупных транснациональных корпораций. Но что можно ожидать нового – это выстраивание на уровне индустрии здравоохранения в целом и по отдельным её узким сегментам цифровых экосистем, регулируемых государством.
Образование
Дистанционный формат обучения сработал как индикатор предстоящих кардинальных изменений. И возможно здесь в приоритете будет не только цифровая трансформация самой индустрии образования, а именно максимальное сокращение разрыва между наукой и образование, между обр��зованием и практической деятельностью. Что, на самом деле, заставляет значительно пересмотреть сам подход и принципы научной и образовательной деятельности. Придется найти новые инструменты акселерации научных исследований и разработок, новые инструменты трансфера знаний в практику посредством наращивания компетенций, перехода к другому уровню системы разделения труда, разработки и внедрения новых управленческих технологий.
Социальные коммуникации
Кризисная ситуация показала, насколько важно общение, как людей между собой, так и правильное взаимодействие между государственными структурами, коммерческими и некоммерческими организациями. Иногда от этого может зависеть очень многое для многих участников, а иногда для некоторых участников от этого может зависеть всё. Информационные потоки социального взаимодействия теперь представляют из себя и определенные проблемы для государственного регулирования. Но гораздо важнее научится эффективным коммуникациям с целевыми аудиториями в цифровом пространстве. И такие факторы как доверие, субъективность, релевантность, доступность, авторитетность, эмоциональность, адекватность игнорировать в дальнейшем уже будет просто опасно. Собственно, про это стало уже понятно после нескольких ярких событий неудачного общения чиновников с гражданами в прошлом году. Но ситуация обостряется и подчеркивает серьезную значимость этого направления.
Из сквозных для большинства индустрий, секторов государственного управления и направлений социальной сферы можно отметить, например, следу��щие приоритеты развития.
Изменение системы разделения труда
Сложная и долгая задача, которая напрямую связана и с информационными инструментами, и с управленческими технологиями, и с организационной культурой, и с усилением фактора специализации, и с наработкой новых компетенций. Но придется её пройти быстро и динамично, если по срокам сравнивать с тем, сколько это занимало на предыдущих этапах экономического развития. Основная цель – это способность не просто разово переформатировать часть бизнеса под новые потребности рынка, а способность делать это постоянно, эффективно, быстро и зачастую в отношении целого бизнеса или даже нескольких связанных между собой бизнесов. Что напрямую указывает на экосистемную зависимость, которая будет дальше только усиливаться, но и стабилизироваться благодаря цифровым платформам.
Автоматизация автоматизации
Ускорить создание и развитие цифровых пространств на уровне государств или создание и развитие цифровых экосистем на уровне индустрий, а цифровых платформ на уровне отдельных бизнесов крайне сложно, если не предлагать принципиально новые решения в сфере разработки программного обеспечения. Здесь требуется резкое снижение затрат на разработку кода и моделей данных, на сбор данных и функционала, на отладку и тестирование, на доставку решений до конечных пользователей, на сбор обратной связи и её отработку. Все предпосылки для этого сложились, а дефицит ИТ-специалистов только подчеркивает актуальность задачи. Дальнейшее активное цифровое развитие напрямую обуславливает востребованность решений этого класса. Оно до некоторой степени является новым качественным этапом комплексного развития таких направлений как метапрограммирование и роботизированная автоматизация процессов (RPA).
Но здесь может оказаться принципиальной специализация на целевом узком сегменте отрасли. Что, возможно, на каком-то этапе станет барьером для экосистемной интеграции множества платформенных решений. Но это на сегодня преодолимые ограничение, в сравнению со сложностью и длительность разработки единого платформенного решения в рамках отдельной отрасли.
Подлинная персонализация
Дефицит человеческого капитала в условиях значительных структурных изменений должен немного сместить фокус от требований к соискателю, к требованиям по включению и вовлечению профессионала в командную работу. Иными словами, можно спрогнозировать кардинальный переход от ситуации, когда бизнес отбирал себе специалистов под имеющиеся проекты и задачи на выделенный бюджет, к ситуации, когда специалист сам выбирает себе проекты и задачи с приемлемой для него ценностью и компенсационным пакетом. Причем речь идет не просто о каком-то узком сегменте рынка труда, а о переходе в эту новую реальность большей части рынка труда. Это долгосрочный и постепенный тренд, учитывая высокую инерционность подобного рода отношений.
Другая сторона подлинной персонализации для бизнеса – это потребители. Они всё больше и больше ожидают по-настоящему индивидуального подхода. Ожидают максимально быстрого в освоении и удобного аппаратного и программно��о решения. Их мало заботят трудности бизнеса в разработке и продвижении цифровых продуктов и сервисов, их мало интересует архитектурная сложность и итеративность релизов. Но зато критически значимыми требованиями с их стороны становятся безопасность, оперативность, надежность и т.п.
В подобных условиях опираться на мнения о том, что цифровая трансформация не произойдет, пока люди не изменяться, может быть несколько некорректным. Возможно, цифровая трансформация как раз про то, что потребителя не будут вынуждать в ущерб своим интересам, потребностям и психофизиологическим особенностям, подстраиваться под предлагаемые товары или услуги, пользоваться неудобными устройствами и программами. И возможно, цифровая трансформация как раз про то, что профессионалы не будут пытаться работать на неинтересных проектах и в неэффективных командах. Этап цифровой трансформации как раз может и отличаться тем, что дает шанс выстроить иную экономическую систему, не заставляя людей превращаться в то, чем они не хотят и не должны быть. Не должно ли теперь всё начать (с низкой базы) меняться ориентируясь на людей и стать подлинно персональным. Просто надо уметь собирать и предлагать по-настоящему персональные решения клиентам, уметь собирать и управлять по-настоящему эффективными командами, в которых каждый высококвалифицированный специалист может реализовать свой уникальный потенциал. А не заставлять людей меняться и ожидать результатов этих изменений. Кажется, в этом и есть основной смысл маркетинга, который Филип Котлер обозначил как «вид человеческой деятельности, направленной на удовлетворение нужд и потребностей посредством обмена».
Другое цифровое государственное управление
Сверхглобальность цифровой экономики
Это основное к чему придется привыкать каждому государству. Не просто расширение степени влияния отдельных стран на уровне экономики, политики, культуры. А проникновение в разные виды деятельности отдельных экономических субъектов, где бы они ни были. Воздействие не на уровне государственных отношений или органов, не на уровне дипломатических контактов или культурных событий. А прямой контакт от субъекта к субъекту, от потребителя к потребителю. Прямое влияние через идентификацию и авторизацию, через функциональные роли и уровни доступа, через персональный контент и медийные сообщения, через таргетированные цепочки активностей, через скрытые ограничения и лояльности. Контролировать традиционными способами без применения цифровых технологий на основе платформенных решений это практически невозможно. Слишком точное и четкое проникновение, слишком комплексное и высокотехнологичное воздействие. Ориентированное на каждый регион, город, улицу, дом, человека.
Государственный цифровой суверенитет
Сохранение государственного цифрового суверенитета потребует адекватного ответа. Создание собственного цифрового пространства, в виде сетевой структуры тесно интегрированных между собой индустриальных, секторных, социальных цифровых экосистем. Причем по большей части направлений, таких экосистем в которых происходит конкуренция за внимание потре��ителей. Достаточно сложная комплексная задача. Но только она позволяет выйти на траекторию опережающего развития. Что особенно может быть важно для отечественного экономического контура.
Нормативное регулирование
Требуется иной подход к системе нормативно-правового регулирования. Технологии позволяют начать процесс перехода к государственному алгоритмическому регулированию, а динамика изменений и демонстрация того, что в сегодняшних условиях дорога каждая минута, вынуждают поторопиться и с этим.
Система управления рисками
Одно из направлений, которое придется закрывать комплексно высокотехнологично и на государственном уровне – это система управления рисками. Глобальная и интегрированная по всем отраслям, секторам и сферам. Проникновение технологий и высокая связанность субъектов и событий вынуждает в комплексе объединять риски для последующего их мониторинга, предупреждения неблагоприятных событий, ликвидации последствий их воздействия и восстановления до нормального состояния. Недостаточно иметь, например, отдельные центры для работы по техногенным рискам, отдельно по экономическим или финансовым рискам, отдельно по природным рискам и отдельно по информационно-технологическим рискам. Теперь всё настолько пронизывает друг друга, что требуется четкое и эффективное интегрированное управление, но с обязательным привлечением профессионалов из каждого направления.
Гиперсервисная модель
Государственное управление будет вынуждено постепенно переходить к гиперсервисной модели. Высокая связанность не просто отдельных жизненных ситуаций (сервисы) или их параллельно-последовательных событийно связанных цепочек (суперсервисы). Теперь другой комплексный подход к удовлетворению всего спектра взаимозависимых потребностей своих граждан, бизнес-структур и самих государственных органов всех уровней. Эффективное связывание потребностей между собой, их координация и балансировка, проактивность при множестве сценариев экономического и технологического развития. Задачи и технологии позволяют и заставляют смотреть на государственное управление взвешено, научно и системно, просчитывать и анализировать принятие решений, имплементировать быструю реализацию решений в цифровые экосистемы.
Человеческий капитал
Обозначенная ранее проблема дефицита человеческого капитала окончательно уходит с микро на марко-уровень. За профессионалов вынуждены будут бороться уже не отдельные бизнесы или корпорации. За профессионалов будут бороться цифровые экосистемы. Удаленность – это безусловный фактор доступности знаний и компетенций для любой цифровой юрисдикции. Теперь удаленная работа – новая норма. И очень тяжело будет на государственном уровне контролировать не просто утечку носителей знаний и компетенций, а утечку самих знаний и компетенций.
И как следствие всех этих новых особенностей – принципиальная задача изменения формирования и развития профессиональных высокоэффективных команд в сфере государственного управления. В том числе выстраивание системы управления компетенциями, системы управления сетью проектов и полноценный осознанный комплексный переход к управляемому цифровому пространству.
Экосистемность и платформенные решения
Развитие платформенных решений и цифровых технологий усиливается и переходит уже от простых и восприимчивых рынков и сфер деятельности к сложным наукоемким и специализированным направлениям. От случайных и разовых успешных проектов к системной и нарастающей по эффективности работе. От таксомоторных перевозок к управлению транспортными потоками в мегаполисе, от фитнес-трекеров к телемедицине, от курьерской доставки пиццы до роботов-поваров, черпающих вдохновение и рецепты в сети.
Фрагментарность и разнообразие с одновременной малозатратной интеграцией в цифровые экосистемы и цифровые пространства. Очевидная необходимость обеспечить не только взрывной рост специализированных платформенных решений и цифровых технологий, но и устойчивость текущую и перспективную, базовую и трансакционную эффективность, микросервисную гибкость и конструктивную конкуренцию (предоставляющую не только альтернативность, но и мультихоуминг).
Разовые и ручные решения похоже перестанут работать везде: в аналитике, в разработке, в технологиях, в инновациях. Они становятся слишком трудоемкими и дорогими. Требуется высокая степень автоматизации самих задач автоматизации. Что безусловно обостряет вопрос перехода на другой уровень системы разделения труда. И одновременно заставляет задуматься о новом качественном экосистемном подходе в реинжиниринге бизнес-моделей при высокой динамике постоянных изменений.
Экосистемность и интеграция постепенно выходят на первое место в ключевых приоритетах развития платформенных решений и цифровых технологий. Сетевые модели могут дать требуемую сегодня высокую скорость развития, обеспечивают сложность и реализуют принципы нового типа системы разделения труда. Проблем и вопросов на сегодняшний день ещё много: от технических и до потребительских. Но устойчивая тенденция просматривается здесь достаточно четко.
Есть вещи, которыми человек управлять не в силах. И их чрезвычайно много. К сожалению, самые критичные и болезненные относятся к их числу. Но появился очень неплохой шанс часть из них сделать более понятными и контролируемыми. Не все и не сразу. Но такой шанс дает цифровое развитие, которое позволяет активно создавать и развивать инструменты сетевого управления (платформенные решения) и цифровые технологии качественной обработки нарастающих информационных потоков.
Сегодня многие на низком старте.
Вопрос в том, кто выйдет в лидеры через 1 год, через 3 года, через 5 лет.
