Несколько лет назад мы анализировали успехи российской науки на Международной космической станции. Простой подсчет научных публикаций вышедших на английском языке показал, что даже у японцев отдача пилотируемой космонавтики выше, хотя японские астронавты посещают МКС гораздо реже российских. Отчасти это связано с высокой занятостью наших экипажей по обслуживанию станции, отчасти с бюрократическими сложностями в оформлении экспериментов на станции, отчасти — с неготовностью наших ученых публиковать результаты на международном языке науки. Но важное значение имеет и ограниченность внутреннего пространства российских модулей. Там просто нельзя разместить всё научное оборудование какое хотелось бы ученым. И теперь всё ближе день когда хотя бы эту проблему удастся решить.
Многоцелевой лабораторный модуль прошел долгий путь. Конструкция была разработана как Транспортный корабль снабжения, ещё в 70-е.
В 90-е он был произведен как инженерный макет модуля «Заря» в Центре им. Хруничева по заказу Boeing и на деньги NASA. В 2000-е и его стали готовить к полету в космос, как самостоятельный модуль российского сегмента станции. «Наука» должна была оказаться в составе МКС еще в 2007 году, но потом планы начали «движение вправо». Поза-поза-поза-прошлый руководитель Роскосмоса Анатолий Перминов обещал запуск МЛМ к 2011 году, но на заводе-изготовителе модуль смогли закончить только в 2012 году.
Одна из важных причин почему «Наука» до сих пор на Земле — обнаруженная в 2013 году металлическая стружка в топливной системе. Эта система необходима для достижения модулем Международной космической станции, и для дальнейшей работы на ней. Ведь исторически модуль развивается от космического корабля, который должен уметь летать самостоятельно. Это преимущество и это слабость МЛМ по сравнению с американскими модулями МКС, большинство из которых доставлялись Шаттлами. Вообще самостоятельность это хорошо, но слабостью это стало, когда пришлось оставить модуль на Земле и заняться чисткой баков и топливной системы.
Баки «Науки» — это забытая технология исчезнувшей цивилизации, которую сейчас отечественная промышленность повторить уже не может. Сложность в том, что они многоразовые, и для эффективной работы в невесомости внутри бака размещена сложная сильфонная система. Проще говоря — гармошка, которая сжимаясь выдавливает топливо в трубопроводы к двигателям. Благодаря «гармошке» баки можно перезаправлять и использовать много раз. И, конечно, никакие засоры там недопустимы.
Баки чистили как могли, но полностью от стружки не избавились. Возможно даже, она возникает в процессе работы «гармошки», и у предыдущих кораблей и модулей были те же проблемы, которые никак не повлияли на их работоспособность. Короче, испытания показали, что должно сработать и так, поэтому волевым решением «Наука» назначена в полет, с упованием на чудо советского конструкторского гения, авось и хусим. Трубопроводы, правда, заменили на новые.
Последний экзамен перед выпуском модуль проходил в вакуумной камере. Из-за долгого нахождения в земных условиях резиновые уплотнители могли покоробиться и утратить герметичность. Уплотнители, какие смогли, сменили, а этим летом модуль проверили вакуумом, чтобы убедиться в отсутствии утечек.
За несколько дней до отправки модуля на Байконур постсоветского «динозавра» к его телу были допущены журналисты и блогеры. Чтобы подчеркнуть отличие от прежней «Науки» прошлых десятилетий, к названию добавили «У», теперь это «Многоцелевой лабораторный модуль — усовершенствованный», в знак прошедшей модернизации.
Внутрь пускали не только лишь всех. Большинству приходилось заглядывать через открытый люк стыковочного узла. Такая забота диктуется прежде всего требованиями чистоты. На МКС, из-за невесомости, у людей ослабляется иммунитет, поэтому непрошенные гости с Земли не нужны. Впрочем, журналистам «Комсомолки» все-таки удалось заглянуть внутрь ещё раньше.
Для дополнительной защиты от грязи с улицы перед входом в модуль предусмотрели «предбанник», где дополнительно очищалась одежда и обувь всех кто даже приближался к открытому люку космической лаборатории.
Внешние участки станции защищались не столь тщательно. Здесь можно было оказаться прямо рядом с теми самыми многострадальными топливными баками.
С точки зрения безопасности космонавтов это уже не так страшно, ведь непосредственного контакта с этими элементами модуля в космосе уже не будет. Тут сравнение со скелетом динозавра неслучайно. С внешней стороны будет добавлено еще служебное оборудование, противометеоритные щиты и теплоизоляция. Последнюю подготовку модуль пройдет уже на Байконуре.
Неподалеку в углу, стояли маршевые двигатели модуля, незамеченные журналистами. Судя по всему, их смонтируют тоже на космодроме.
Несмотря на нашествие журналистов работа с модулем продолжалась. Это было уже не завершение сборки, а подготовка к перевозке по железной дороге. Все кабели надо зафиксировать, отверстия закрыть, трубы заглушить. Традиционно, всё, что надо удалить перед стартом на аппарате — красного цвета: изолента, крышки, элементы с красными бирками.
По словам представителя предприятия, многолетняя задержка модуля на Земле позволила пройти неплохую школу для нового поколения сотрудников. Преемственность поколений заметна и на фото, как по возрасту участников работы, так и по технологическому оборудованию.
После нашего ухода работа с модулем продолжалась несколько дней. Завершающим испытанием стал переворот модуля, который показал, что всё закреплено и готово к транспортировке.
Перевозили МЛМ в транспортном контейнере, похожем на головной обтекатель ракеты. Чтобы не перепутать этот контейнер с летным головным обтекателем, его тоже выкрасили в красный.
Сейчас «Наука» уже на Байконуре, проходит электрические испытания, наращивает «мясо», и готовится к старту. Если всё пройдет успешно, то запуск МЛМ-У приурочат к 60-летию первого полета человека в космос.
Выражаю признательность пресс-службе Роскосмоса за помощь в подготовке фоторепортажа.
