В начале ноября мировые медиа облетела новость: разработчики из университета Осаки представили министру цифровых реформ Таро Коно его робота-двойника. Министр дроида оценил, попробовал дистанционное управление, включающее передачу речи и мимики — и прокомментировал: «Теперь я могу отправлять свой аватар в разные места и общаться, не приходя туда сам. С разрешения парламента, я бы с удовольствием послал его вместо себя участвовать в заседаниях бюджетного комитета!».
Разработчик робота, профессор Хироси Исигуро, создал робота не просто так. Он должен стать «лицом» проводимой министром Коно политики форсированной цифровизации Японии. В том числе — реализации амбициозной, но буксующей программы цифровых реформ и повсеместного внедрения государственной идентификационной системы My Number.
Современная Япония — при всех её впечатляющих успехах в робототехнике, и при всём её вкладе в становление и развитие киберпанка — в плане компьютеризации остаётся удивительно архаичной страной.
Достаточно сказать, что даже в начале 2020-х годов приходится прилагать специальные государственные усилия для отучивания граждан и организаций пользоваться дискетами 3,5 дюйма, в том числе вводя драконовские тарифы на использование архаичных носителей. Граждане Страны восходящего солнца упорно не желают отказываться от привычного способа передачи информации: в префектурах поглуше в ходу у некоторых ещё дискеты 5,25 дюйма, и отчётность на них всё ещё приходится официально принимать.
Нет, Япония весьма цифровизованная страна, она почти полностью покрыта высокоскоростным интернетом, использование мобильных устройств давно стало повсеместным и общеупотребительным, а в игры на приставках не играет только ленивый. Но японская цифровизация получилась странной относительно США, Европы или России: сегмент персональных компьютеров и ноутбуков оказался удивительно отсталым. Домашний ПК или ноут, особенно более-менее новый — редкий зверь в японском доме.
Во времена эпидемии ковида это создало экономике страны необычную для Запада проблему: большинство сотрудников компаний и организаций не могли работать из дома на самоизоляции, так как делать это было попросту не на чем. Даже в базовых офисных программах вроде Word или Excel умеют работать в основном специально обученные сотрудники, это отнюдь не общераспространённое «от дошкольника до бабушки» явление, как в США или РФ.
Назначенный в августе 2022 года министр цифровых реформ Таро Коно первым делом объявил о новой, более решительной кампании по преодолению тяжёлого наследия девяностых годов и переводу бюрократических процедур в онлайн.
Отсталость во внедрении технологий для Японии — проблема тем более опасная, что страна имеет очень пожилое население при очень низкой рождаемости. Многие рабочие и служебные позиции в стране придётся заменять на роботов и цифровые решения не только из экономии и ради совершенствования процессов, но и просто потому, что на них будет всё сложнее найти хотя бы кого-то из живых сотрудников. Тем паче, что выпускники отнюдь не рвутся идти на скучную и малооплачиваемую работу, если рынок предложения труда уменьшается. А выполнять колоссальные объёмы «скучных» административных и вообще офисных задач кому-то всё равно придётся.
Киберпанк для Японии в обозримом будущем будет всё в большей степени не роскошью, а способом выживания.
Японская административная система весьма консервативна и терпеть не может перемен: в числе прочего, она яростно сопротивляется введению систем циф��овой подписи, предпочитая по старинке полагаться на деревянные личные печати «ханко» (в Японии они заменяют используемую на Западе личную подпись). После ввода ковидных ограничений и карантинных мер это очень печально сказалось на жизни японского общества: многие банальные и важные бюрократические процедуры оказалось крайне затруднительно исполнять дистанционно.
В числе прочего министр усилил начатую год назад борьбу с повсеместным использованием всё тех же дискет 3,5 дюйма. Эти винтажные для многих других стран устройства для хранения информации до сих пор используют в бюрократических структурах Японии при проведении около 1900 (!) административных процедур. Покончить предполагается заодно и со всё ещё массовой практикой пересылки документов через факсы.
Робо- или живой министр дэсу ка?
Министр Коно — один из тяжеловесов современной политической арены Японии. В 2021 году половина граждан страны по опросам считали его лучшим кандидатом в лидеры почти бессменно правящей ЛДПЯ — а значит, и премьер-министром. Таро Коно известен весьма решительным настроем в решении любых проблем: считается, что именно благодаря его усилиям страна отделалась относительно «малой кровью» во время эпидемии коронавируса и сопутствующих ограничений. О некоторой свирепости министра можно судить по тому, что в недавнюю бытность министром обороны — крайне важная и ответственная должность на фоне быстрой ремилитаризации страны — Коно публично предлагал дополнить флот атомными подводными лодками. Напомним, юридически военного флота у Японии нету вообще (хотя уже есть почти-авианосцы класса «Идзумо»).
Таро Коно увлечён цифровыми технологиями не только по служебной необходимости: в твиттере у его активно ведущегося аккаунта два с половиной миллиона подписчиков. Для консервативной японской политической арены это почти небывалое дело: там обычно предпочитают «решать вопросы» более кулуарно, а для внешнего мира, граждан и прессы полагается приличествующим выглядеть максимально формально и безлико. Тяжёлое наследство неоконфуцианской этики в японском изводе, так сказать. Дело доходит до курьёзов: в 2020 году страну сотряс скандал и массовый ржач, когда выяснилось, что министр кибербезопасности Ёситака Сакурада, почтенный 72-летний бюрократ, признался, что… не умеет пользоваться компьютером и никогда его даже не включал. Министр был немедленно отправлен в отставку, но «осадочек остался».
Не умевший пользоваться компьютером министр кибербезопасности Сакурада
В отличие от Сакурады, Коно с технологиями и компьютерами «на ты», его окружает целая команда профессиональных айтишников. Правда, в бюрократии его не любят — как и любого реформатора, ворошащего такое привычное и уютное болотце. Кроме того, идеи реформы встречают недовольство у огромного множества пожилых японцев — которые не хотят, а порой и не очень могут в свои немаленькие годы коренным образом менять привычки и важнейшие социальные практики. Есть и другие социальные препятствия: при всём традиционном коллективизме и корпоративной этике, японцы не любят терпеть вмешательство государства в свою частную жизнь почти так же яростно, как американцы — и тем сильно отличаются от китайских соседей по региону. Даже попытка введения подтверждения транзакций через отпечатки пальцев была встречена сильным неприятием многих японцев.
Предпочитая использовать социальные сети и сервисы, а не традиционные интервью почтенной прессе, после назначения в августе 2022 года Коно разместил видео на YouTube в компании белого анимешного кролика — маскота системы My Number, о которой ниже. Он пообещал японскому обществу программу цифровой реформы из 1900 преобразований, которые должны сделать жизнь японцев «безопасной, удобной и процветающей». Предложения охват��вают всё — от подачи онлайн-сертификатов до оповещения о стихийных бедствиях во время кризисов, а также оцифровку бесчисленного множества бюрократических процессов, таких как изменение адреса и регистрация в службах по уходу за детьми.
То самое интервью министра Коно о программе цифровизации Японии. С белым кроликом, маскотом системы My Number
Ключевым элементом и стержнем всей реформы является запущенный в 2016 году проект My Number, предполагающий присвоение каждому из граждан, резидентов и долговременных гостей страны индивидуального 12-значного номера. С октября 2021 года начали выдачу привязанных к этой системе пластиковых карт. К этим номерам и картам через сеть и ведомственные базы данных привязываются практически все данные о каждом обитателе Японии, вплоть до отдельных медицинских страховых сертификатов и водительских прав к середине 2020-х годов: карта должна стать универсальным (а затем и обязательным) цифровым паспортом и ещё кучей «встроенных» документов в придачу. Уже сейчас номера получили около половины жителей Страны восходящего солнца, но до полной «нумеризации» всех японцев пока далеко.
В октябре 2022-го Коно объявил, что правительство попытается присвоить номера системы My Number всем жителям страны уже к весне 2023 года, с возможностью интеграции профиля в смартфоны. Всем обратившимся за номерами и картами до конца 2022 года обещают начислить в качестве баллов до 20 тысяч йен (около 140 долларов США), которые можно будет реа��изовать на оплату некоторых товаров и услуг.
Карты системы My Number
Многие японцы полагают этот план слишком смелым, малореалистичным, а также опасаются катастрофических последствий взлома этой системы хакерами. Цифровая реформа министра Коно вызвала ожесточённые споры как в стране, так и за её пределами. Именно поэтому презентация робо-Коно была встречена в Японии со смешанными чувствами: техно-гики и молодёжь идее скорее симпатизируют, люди пожилые и консервативные лишь получают подтверждение своим представлениям о том, что министр творит вредную и неудобную ерунду из-за странных увлечений.
Разработчики робота из университета Осаки во главе с профессором Исигуро, в свою очередь, настаивают, что создание человекоподобных роботов — а в робототехнике Япония остаётся мировым лидером — является обязательным элементом построения японской версии общества будущего. Для взаимодействия с людьми машинам нужно научиться быть на них похожими — до степени исчезновения пугающего эффекта «зловещей долины».
Цель всей программы, по словам разработчиков — создать социум, в котором не только роботы будут соседствовать с людьми, но и сами люди, используя кибер-аватаров, освободятся от «ограничений тела, мозга, пространства и времени к 2050 году.
Ну а каким станет общество победившего японского киберпанка, и пошлёт ли министр Коно своего кибераватара на заседание бюджетного комитета — мы узнаем через некоторое время.
Telegram-канал с полезностями и уютный чат
