Райтнов и Гордон сидели за барной стойкой в столовой, и перед каждым стоял стакан виски. Ангус долго мерил шагами пространство позади них, но затем отошел к иллюминатору и о чем-то задумался.
Айзек выгнал их из операционной, объясняя это тем, что для проведения операции ему необходима сосредоточенность и тишина. Все это понимали и возражать не стали, лишь Эмилия настояла на том, чтобы остаться и помочь. Поначалу Айзек был против, но не смог не согласиться с тем аргументом, что у каждого медика должен быть ассистент.
– За Барни, – сказал Райтнов, поднимая свой стакан, уже третий по счету.
– За его скорейшее выздоровление, – поправил Гордон, – а то неоднозначно получается.
Со звонким звуком они чокнулись стаканами и залпом их осушили, при этом одинаково поморщившись. Гордон резко поставил стакан, чуть не разбив его, и опустил голову на руки, запуская пальцы в волосы. Райтнов обновил напиток себе и товарищу и сказал:
– Это моя вина, Гордон. Нельзя было так глупо выходить.
Гордон поднял на него взгляд и отмахнулся:
– Когда ты уже перестанешь нести этот бред? Перестань винить себя, ты ни в чем не виноват. Мы находимся на чужой и враждебной планете, и мы не можем совсем не делать ошибок. Это не наш дом.
Райтнов отхлебнул маленький глоток.
– Да, знаю, – сказал он, – но мне следовало подумать о большей безопасности.
– В таком случае, и мне следовало об этом подумать. И Барни тоже, и… – Гордон запнулся и посмотрел в сторону доктора, – и ему.
Райтнов повернул голову в сторону иллюминатора, напротив которого стоял Ангус. Тот скрестил руки на груди и продолжал задумчиво смотреть наружу, хотя уже совсем стемнело.
– Наверно, и в темноте хорошо видит, – сказал Гордон, имея в виду очки доктора.
Ангус будто услышал его, поправил очки и начал внимательно куда-то всматриваться, поднося лицо ближе к иллюминатору. Где-то неподалеку находился титан – наверняка он привел ровер в полностью непригодное для ремонта состояние. Однако, никаких голограмм и радаров в столовом корпусе не было – как минимум, ребята не нашли отвечающий за это переключатель. Райтнов хмыкнул, покачал головой и вернулся к своему стакану, уже снова практически пустому.
– Знаешь, – задумчиво произнес он, – а ведь Айзек прав – не могла прокушенная сонная артерия просто так взять и перестать кровоточить.
Гордон молча на него посмотрел.
– Барни уже не должно быть в живых, – продолжал Райтнов, – укус слишком глубокий.
У Гордона в голове неоднократно проносилась та же мысль, и он тоже не понимал, как человек может жить с такой раной на шее. А на момент нахождения Барни не просто был жив, но и, если верить словам Айзека, потерял не так уж и много крови. Как будто его организм заметил и сам устранил пробоину – как бы глупо это ни звучало.
– Айзек поставит его на ноги, – сказал Гордон и снова опрокинул в глотку содержимое стакана.
Райтнов хотел последовать его примеру, но повернулся налево, почувствовав рядом с собой движение. Ангус сел рядом и положил очки перед собой. Несколько секунд он смотрел на них, и только затем поднял взгляд и встретился глазами с Райтновом. Последний молча взял со стойки еще один стакан, поставил его перед доктором и наполнил доверха, а затем наполнил стаканы себе и Гордону.
– Тебе было известно? – неожиданно спросил он.
Доктор мгновение помедлил, но ответил быстро:
– Да.
– Что именно?
– Почти все.
Райтнов глубоко вздохнул, посмотрел ему в глаза и вдруг засмеялся.
– А ведь я с самого первого дня после нападения начал тебя подозревать, – сказал он.
– Знаю, – ответил Ангус, слегка улыбнувшись, – в тот вечер, когда Гордон и Барни приехали, ты сидел за этой же стойкой и обсуждал это с ними.
Райтнов посмотрел на Гордона – тот нахмурил брови, вспоминая, а затем многозначительно покачал головой и сказал:
– Дай-ка догадаюсь. Очки?
– Очки, – подтвердил доктор, – хорошее зрение, хороший слух и немного защиты.
– А поподробнее?
– Дождемся Айзека и Эмилию – им тоже будет интересно послушать, – ответил Ангус, а затем поднял свой стакан, – а сейчас давайте выпьем за Барни.
– За Барни, – отозвались Райтнов с Гордоном и в очередной раз ощутили спускающееся по пищеводу тепло.
Они сидели втроем и разговаривали на нейтральные темы некоторое время. Один раз Райтнов встал и направился к переходу в медицинский корпус, чтобы узнать, как проходит операция, но Гордон его остановил.
Наконец, двери зашипели и в столовую зашел Айзек, а следом за ним и Эмилия. Вид у Айзека был немного растерянный, но довольно бодрый. Гордон встал со своего места и сделал пару шагов навстречу ему с немым вопросом в глазах.
Айзек подошел поближе и встал рядом с Гордоном, окидывая всех взглядом. Он не знал, с чего начать, и воцарилось неловкое молчание.
– Кровотечение мы окончательно остановили, – наконец сказал он, – пульс слабый, но стабильный.
Гордон продолжал вопросительно смотреть ему в глаза.
– Я бы сказал, что он выживет, – продолжил Айзек, отводя взгляд, – но… я не уверен.
Эмилия скрестила руки на груди и смотрела то на Айзека, то на Гордона.
– А в чем причина сомнений? – спросил Райтнов, – состояние же стабильное.
– Дело в том, что состояние-то стабильное, но оно не должно таким быть. С такой раной на шее он должен уже быть мертв из-за потери крови.
Айзек почесал затылок и закончил мысль:
– Но у него рана будто сама затянулась, предотвращая излишнюю кровопотерю – даже переливание не требуется, что лично я считаю невозможным. Я впервые вижу такое и не знаю, чего ожидать дальше. Мы с Эмилией сделали все возможное и подключили Барни к автоматике, но далее мы можем только ждать и наблюдать.
Райтнов взял со стойки еще один стакан и наполовину его заполнил.
– Ты молодец, Айзек, – сказал он, передавая стакан, – вот законные пятьдесят грамм после операции. Эмилия?
Она положительно кивнула, и на барной стойке стало еще на один стакан меньше. Айзек подошел и поставил уже опустошенный стакан обратно и покосился на доктора – тот неторопливо поднес стакан к губам и сделал маленький глоток, смакуя вкус напитка и смотря в одному ему известную точку на стене перед собой. Затем он так же неторопливо опустил стакан и произнес, не отрывая взгляд от стены:
– С Барни все будет в порядке.
Он повернулся на стуле, облокотившись левым локтем на стойку, и поймал на себе вопросительные взгляды.
– Я готов вам ответить на любые вопросы о том, что здесь происходит.
Райтнов тоже повернулся на стуле и посмотрел на доктора в упор. В глазах его не было и капли опьянения.
– Кто ты? – коротко спросил он.
Доктор не отвел взгляд.
– Меня зовут Ангус, это мое настоящее имя, – сказал он, – и я нахожусь здесь в качестве наблюдателя.
Райтнова такой ответ явно не устроил.
– Ну? – повысил он голос, так и не дождавшись продолжения, – наблюдателем за чем, и на хрена нам вообще наблюдатель? Какой вывод я должен сделать из того, что ты сейчас сказал? Говори сразу развернуто, не заставляй уточнять.
Ангус опустил взгляд и решил не злить его дальше.
– Есть такая корпорация – “Planet Earth”. “Планета Земля”, если в переводе. Они позиционируют себя как исследователи космоса и первооткрыватели миров. Также они занимаются космическим туризмом и внешней защитой Земли от относительно крупных небесных тел типа астероидо��. Но на самом деле это гигант, который подмял под себя более восьмидесяти процентов производства на всей нашей планете. Можно сказать, эта корпорация владеет Землей.
– Впервые слышу это название, – сухо бросил Райтнов.
– Само собой, вся мощь корпорации не афишируется, – продолжал доктор, – в мире “Планета Земля” известна как небольшая частная компания с определенной сферой деятельности. Но посмотрите на свои планшеты, на свою униформу. Зайдите в ангар и посмотрите на марку ровера и на производителя вашего оружия. Вы увидите там названия ведущих брендов в каждой из областей, потому что на нашу экспедицию не пожалели денег и закупили лучшее оборудование и амуницию. Но никто не знает, что все – я повторяю, все эти бренды – это всего-навсего подразделения корпорации “Планета Земля”. Вся эта имитация борьбы с монополией – это шоу для простых людей, и на самом деле есть только один игрок. И он владеет колоссальными активами и может себе многое позволить.
Ангус, по старой ораторской привычке, обвел взглядом своих слушателей. Начало рассказа получилось интригующим, и все внимательно слушали.
– А вам это откуда известно? – уточнила Эмилия.
– Мой прадед однажды спас жизнь одному из высокопоставленных членов круглого стола этой корпорации и стал его близким другом. Традиции чтутся, так что и мой дед, и отец, и я были в кругу поверенных.
– Это началось так давно? – удивилась Эмилия.
– Ну а вы думали, планета монополизируется за одно поколение? Их еще и до моего прадеда было хрен знает сколько. Алекс, не мог бы ты налить мне еще? В горле пересохло.
Райтнов молча обновил содержимое его стакана, а затем поднял бутылку перед собой и вопросительно обвел всех взглядом.
– Давай-давай, – сказал Гордон, подвигая свой стакан.
Когда и все остальные стаканы были заполнены и отправились в нужные руки, Ангус продолжил:
– Я упомянул, что корпорация “Планета Земля” позиционирует себя как исследователь космоса и первооткрыватель миров. Пока ученые рассказывают землянам о новейших орбитальных телескопах и найденных ими потенциально обитаемых планетах, корпорация молча отправляет дроны к этим самым планетам и исследует их более плотно. Деметрион – самая интересная из всех открытых на данный момент планет. Жизнь на ней успела принять довольно сложную форму – она очень похожа на нашу Землю в эпоху динозавров.
– А сколько известно обитаемых миров? – спросил Айзек.
Доктор повернул к нему голову и переложил стакан в другую руку.
– Всего известно восемь планет, на которых уже зародилась жизнь. Но на семи из них она все еще довольно примитивна, в отличие от Деметриона. Здесь же развита не только жизнь, но и растительные культуры – здесь человечество может найти новый дом. Отсюда и название, ведь Деметра – богиня плодородия в древнегреческой мифологии.
Ангус на мгновение замолчал, а затем продолжил, бросив взгляд на Райтнова:
– Однако, человечеству ничего не известно об этом мире. “Планета Земля” возлагает на него большие надежды, но держит его открытие в тайне. А так как планы на Деметрион действительно внушительные, его необходимо тщательно исследовать.
Взгляд доктора скользнул на Гордона.
– А также попробовать на нем пожить.
– Что значит “попробовать пожить”? – не понял Гордон.
– Это значит, – ответил Ангус, – что наши с вами исследования никому не нужны, ведь все данные как по почве Деметриона, так и по титанам уже давно известны корпорации. А мы здесь – пробные поселенцы.
На минуту в столовой воцарилась мертвая тишина – каждый обдумывал только что полученную информацию. Айзек посмотрел на Эмилию и заметил, что она едва заметно что-то прошептала. Он не слышал слов, но прочитал по губам – обычно это словосочетание употреблялось в контексте крайнего удивления. Айзек мысленно согласился с Эмилией и спросил:
– Если корпорации было известно про титанов, то почему нам не было?
Райтнов крутил стакан в руках и предвкушал ответ доктора.
– Сначала руководство хотело поставить экспедицию в известность, – ответил Ангус, – но, как известно, большие корпорации редко бывают гуманны – информация для них важнее. Поэтому они решили провести эксперимент и посмотреть, как горстка людей будет выживать во враждебном мире.
– Как это жестоко, – сказала Эмилия, поморщившись.
– Согласен, – сказал доктор, – и бессмысленно. Для человечества даже титаны не проблема, потому что их когти и обоняние даже рядом не стоят с современным вооружением и системами слежки. Но, тем не менее, корпорация нашла в этом смысл – они хотели проверить новейшее оружие в деле.
Четверо слушателей переглянулись между собой.
– И где же это оружие? – спросил Райтнов, – Гордон, может, у тебя в кармане?
Тот отрицательно покачал головой и скептически скривил губы.
– Где же тогда это оружие? Как и когда его собираются проверять?
– Может, титаны это и есть оружие? – предположил Айзек.
– Тогда я не понимаю, – ответил ему Райтнов, – титаны – это оружие или все же результат эволюции?
Дождавшись, когда все вновь повернули головы к нему, Ангус сказал:
– Титаны – это результат эволюции. А оружие сейчас находится среди нас.
Айзек догадался, о чем говорит доктор, и округлил глаза.
– Барни? Барни – это оружие?
Доктор слегка улыбнулся и кивнул. Затем сделал небольшой глоток виски, поставил стакан на стойку бара и продолжил:
– Вот и ответ, почему его раны сами затянулись, не позволив ему потерять много крови.
– А что насчет физической силы? – спросил Гордон.
– Все параметры улучшены. Восстановление, сила, реакция, точность – все это у Барни гораздо лучше, чем у простого человека.
Райтнов и Гордон переглянулись.
– Так вот почему тот волк лежал с оторванной челюстью, – сказал Алекс, – Барни просто чертовски силен. А помнишь, как он с легкостью поднял генератор, который мы с тобой вдвоем едва держали? А как пристрелил другого волка, который напал на тебя незадолго до прибытия сюда?
Гордон утвердительно кивнул, но все же нахмурился и задал вопрос:
– Почему тогда он не заметил того волка, что напал на него сегодня?
– Потому что он не какой-нибудь терминатор или универсальный солдат, – ответил Ангус, – у него более совершенное тело, но он по-прежнему остается человеком.
Айзек скрестил руки на груди и спросил:
– Сколько времени ему нужно на восстановление?
– Учитывая характер травм, около трех-четырех дней.
– А зачем вообще делать оружие из человека? – спросила Эмилия.
Доктор на секунду задумался и многозначительно ответил:
– Оружие многогранно. Наравне с техническим совершенством необходимо оттачивать еще и совершенство самих исполнителей.
На какое-то время все снова погрузились в молчаливые раздумья, а затем Райтнов залпом допил содержимое стакана, резко поставил его на стол и потянулся за очками доктора, которые лежали на стойке. Ангус не препятствовал этому, даже наоборот – с интересом наблюдал. Райтнов повертел очки в руках, а затем надел их, но не заметил ничего необычного.
– Я так понимаю, они строго персонализированы, и служат только одному хозяину, – сказал он, кладя очки обратно на стойку, – как они работают?
Доктор взял их со стойки и начал вертеть в руках.
– Как я уже упоминал, они позволяют лучше видеть и лучше слышать. Они подсвечивают всех теплокровных существ в области видимости, и именно таким образом я убил волка сегодня – сам я его не видел из-за разделяющих нас густых зарослей, но его видели мои очки. Второе – это улучшенный слух. Дужка плотно прилегает к черепу и передает импульсы напрямую в мозг через вибрацию – именно так я и услышал ваш разговор по поводу подозрений насчет меня несколько дней назад.
Доктор замолчал и положил очки обратно на стойку – одевать их сейчас не было смысла.
– Ты также упомянул, что они дают немного защиты, – напомнил Гордон.
Ангус допил содержимое своего стакана.
– Верно. Очки дают… давали мне защиту как от титанов, так и от волков. Предположительно, и от других существ кроме людей.
Райтнов молча смотрел в глаза доктору, ожидая продолжения, которое не заставило себя долго ждать:
– Происходит это следующим образом. На орбите Деметриона находится несколько сотен спутников корпорации, которые постоянно знают мое местоположение с погрешностью до полуметра и непрерывно направляют в эту точку энергетический луч. Человек не способен почувствовать его, но он исправно отпугивает любых хищников, даже титанов. Грубо говоря, я постоянно находился под защитным куполом.
Он перевернул свой стакан и поставил его вверх дном, изображая купол.
– Радиус защиты не слишком велик, но если мне необходимо его существенно увеличить, я могу подать спутникам сигнал, постучав по дужке вот в этом месте. В таком случае луч краткосрочно становится гораздо мощнее. Кстати, Алекс, именно так мы и доехали сюда с Альфы – я постоянно вызывал мощный луч, который распугивал титанов. А их было много в окрестностях…
Гордон поднес руку к подбородку и принялся поглаживать бороду. Затем он открыл рот, чтобы задать вопрос, но Ангус опередил его и продолжил рассказ:
– Именно так функционирует защитная система и этой военной базы. Только она не использует помощь спутников – она сама в состоянии генерировать купол.
– Мы можем как-то его активировать? – спросил Райтнов.
– Можем, но для этого необходимо проникнуть в командный пункт. Ты снова был прав, Алекс – один из корпусов, назначение которых не отмечено на карте, и есть сердце базы. Но попасть туда будет непросто – об этом поговорим чуть позже, с утра.
– А наши базы? – спросила Эмилия, – Альфа, Дельта? Они тоже имели защитный купол?
– Нет, – ответил Ангус, – эти базы являлись частью эксперимента. В ознакомительных материалах “экспедиции” сказано, что на планете нет хищников крупнее волков, и стены этих исследовательских баз служили как раз защите от них.
– Я уже догадываюсь, каков будет ответ, – сказал наконец Гордон, – но почему мы жили на этой планете три месяца и не встретили ни одного живого титана?
Доктор решил не предлагать ребятам самим догадаться и ответил:
– Все те же спутники. Они генерировали огромный купол, который накрывал все наши базы. И в один день он был снят.
– И корпорация просто следила, как титаны подбираются к беззащитным базам и убивают ни в чем не виноватых людей? – спросила Эмилия.
Ангус опустил глаза.
– Да, – ответил он, пожав плечами, – но всех этих людей нельзя назвать невиновными.
Поймав на себе вопросительные взгляды, он продолжил:
– За редкими исключениями, в экспедицию были отправлены преступники, которых ожидала смертная казнь. Тем из них, кто согласился на эксперимент, внедрили ложные воспоминания о прошлой жизни и дали определенные навыки.
– А что насчет нас? – спросила Эмилия, – мы тоже преступники?
Доктор вздохнул.
– У меня нет детальной информации о каждом, лишь общая статистика. Я могу только сказать о Барни – его тоже ждала смертная казнь.
– За что?
– За неподчинение руководству. Наверняка вы заметили, что он – хороший военный. Этот навык ему не вживался – он нарабатывал его всю жизнь. И однажды, во время выполнения секретного задания, ему было необходимо убить несколько ни в чем не повинных людей, которые случайно оказались свидетелями операции. И Барни отказался это делать – за это попал под трибунал.
– Но вместо этого он стал еще более грозным оружием и оказался здесь? – предположил Гордон.
– Именно так, – подтвердил Ангус.
– А зачем ты все это рассказал? – спросил Райтнов, зевая и прикрывая рукой открытый рот, – как же твоя миссия наблюдателя?
Доктор грустно улыбнулся и посмотрел на него.
– Они перестали слать мне луч. Это означает, что я больше не наблюдатель, я – один из подопытных.
Теперь настала очередь Райтнова загадочно улыбнуться. Затем он устало протер глаза, взглянул на часы – близилась полночь – и сказал:
– Поздно уже. Предлагаю завтра встретиться здесь в восемь часов, крепко позавтракать и обсудить план действий. У нас же есть шанс выбраться отсюда?
Доктор кивнул.
– Ну и отлично, – сказал Райтнов, пальцем двигая свой стакан в специально отмеченную прямоугольную зону, откуда его затем заберет механическая рука и отправит на мойку, чтобы спустя пару минут снова поставить на полочку с чистыми стаканами.
Он встал, пожелал всем спокойной ночи и направился на второй этаж, в свою комнату.
Буду рад видеть всех в группе вк :)
