Пробуждение Лекса было медленным и неприятным. Он инстинктивно не хотел просыпаться. Возвращаться в ту реальность из которой был послан в это безвременье. Но что-то неуправляемое и неподконтрольное ему медленно включало его сознание. И Лекс никак не мог на это повлиять. Наконец, процесс пробуждения прошёл какую-то критическую точку и Лекс уже осознанно прокручивал события, предшествовавшие его вынужденному отдыху. Он запросил время у нейросети и понял, что прошло около четырёх часов с момента его встречи с хранителем.
Лекс осторожно приоткрыл правый глаз. Через щёлку между веками, ничего подозрительного видно не было. Тогда он быстро моргнул и увидел часть ангара со своим кораблём. Люк на корабле был открыт, аппарель выдвинута. В зоне видимости никого не наблюдалось и Лекс полностью открыл глаз. При попытке открыть левый глаз Лекс почувствовал, что что-то не даёт ему открыться и тянет веко. Лекс оставил в покое левый глаз и попробовал приподняться. С трудом – мышцы плохо слушались – он сел и упёрся спиной в стену ангара. В теле отдалась слабая боль. Но эта боль ни в какое сравнение не шла с той, которая ему запомнилась до того, как его «отключили», поэтому Лекс не придал ей особого значения.
Минут десять Лекс сидел и приходил в себя, изучая отчёты нейросети. Информации о том, что его усыпило и пробудило он не нашёл – только технические отчёты нейросети из которых можно было выудить, например, ориентировочный химический анализ введённого ему соединения, последовательность деактивации и активации головного мозга и самой нейросети. «Вот это номер, — подумал Лекс, – если эта штука и нейросеть отключила, то это далеко не простой медицинский препарат».
Лекс посмотрел в ту сторону ангара, куда обрушился технический уровень с потолка ангара, но никого не увидел. Вернув свой взгляд к кораблю, он попытался найти его через нейросеть, но не смог обнаружить никаких устройств, к которым можно было бы подключиться. Лекс с трудом поднялся вдоль стены, опираясь на неё, и не был уверен, что не упадёт, если сделает шаг от неё.
— Эй, — раздался голос. – Ну-ка живо сел обратно!
Лекс послушно сполз по стене ангара на пол. Не подчиняться хранителю теперь было бессмысленно и нелогично.
— Какой ты прыткий. Стоило мне задержаться, как ты уже куда-то собрался. Функционирование твоего организма восстановится примерно через два часа. Это время лучше не напрягаться.
Хранитель передвинул, неведомо откуда взявшийся, стул ближе к Лексу. А может он тут уже и ранее стоял и Лекс просто не обратил внимание? Действительно, что такого – стоит себе стул посреди пустого ангара. Сев на стул, хранитель критически оглядел Лекса, потом поднялся и быстро прошёл на корабль. Через несколько минут он вернулся, держа в руках небольшую сумку, в которой находились фляга с водой, пищевые пакеты моментального приготовления и салфетки. Смоченной салфеткой тщательно, как малому ребёнку, хранитель обтёр лицо Лекса.
— Открой левый глаз, — обратился хранитель к Лексу.
Лекс попробовал приоткрыть левый глаз. После того как это получилось он полностью открыл глаз.
— Видишь? – спросил хранитель.
— Да.
— Хорошо. Ну и видок у тебя, — хмыкнул хранитель. — Для начала предлагаю подкрепиться. Судя по анализу состояния твоего организма, ты давно обходишься не только без еды, но и без воды. И если первое – это вынужденная мера, то второе – это глупо.
Лекс потянулся к фляге и сделал глоток, после которого сразу захотелось дико пить. Жадно выпив около литра воды, он взял ближайший к нему пищевой пакет, надорвал упаковку и с силой, на которую сейчас был способен, сжал пакет в руке. Пакет сразу стал тёплым, Лекс окончательно его разорвал и извлёк из него пакет поменьше, который он надорвал с одного угла и принялся выдавливать тёплую питательную кашицу из пакета себе в рот. Съев, таким образом, содержимое трёх пакетов и запив их остатками воды, Лекс почувствовал себя значительно лучше. Хранитель всё это время безучастно сидел на стуле и оживился, когда Лекс закончил свою трапезу.
— Итак, как я говорил, нам нужно с тобой поговорить.
— Что с ней? — перебил его Лекс.
— С кем?
— С тем, кого завалило вон там, — Лекс кивнул в сторону обломков в ангаре.
— По крайней мере, тот человек уже не испытывает ни боли, ни сожаления и ему не нужно принимать никаких решений.
Лекс промолчал. «Теперь просто необходимо собрать максимум информации, иначе всё будет зря», — подумал он. Хранитель его молчание расценил по-своему и продолжил беседу.
— Для полноты картины произошедшего — что ты хотел добиться всем этим? Я не хотел причинить вам вред.
Лекс вздохнул. Возможно было бы всё иначе, если бы не этот чёртов имитатор.
— Взрыва не было. В том отсеке сработал акустический имитатор. Мы их расставили в прошлый раз для прикрытия отхода из ангара. Я тоже не знал, что это был имитатор. Мы оба подумали друг на друга, а потом понеслись неуправляемые события.
— Неуправляемые? – улыбнулся хранитель. – Случайно не прибить тебя было непросто. Неприятно, что пришлось закончить бой с тобой вот таким образом, но тебя было сложно остановить не убив. Я на себе знаю, каково это, когда у тебя срабатывают все нервы одновременно. Анестетик в твоей крови сделал из тебя робота-смертника, но он же не влияет на мозговую деятельность. О чём ты думал, когда вновь и вновь лез на меня?
Хранитель сделал паузу. Лекс ждал продолжения.
— Ну хорошо. Произошедшее – досадная случайность. Насчёт твоего напарника… Извини, но у меня не было времени возиться с вами обоими одновременно. Разбежитесь ещё – вас потом ловить по всему кораблю придётся. Хотя мне действительно жаль. Я бы мог подстрелить его ещё в первый раз. Во второй раз специально обрушил уровень. И если бы у твоего напарника было побольше мозгов он бы использовал те секунды, которые прошли перед там как уровень обрушился, для отхода в глубь корабля, а не пытался пристрелить меня. И то, что случилось – его глупость и его выбор – не мой.
Хранитель встал со стула и прошёл мимо Лекса. Лекс повернул голову за ним, обдумывая сказанное. Хранитель посмотрел на стоящий невдалеке корабль-курьер.
— Моё появление тут неслучайно. Как и твоё. Никто бы не стал просто так посылать универсала на проверку обычного рейса, сам понимаешь. И я тут не появился бы без веских причин. Нюанс в грузе. Две сотни контейнеров руды. «Рудник дракона» на самом деле является структурой, которую курируют безопасники Союза. Курируют напрямую. И затевалось всё не из-за какого-то там полумета, который можно добывать и в пределах центральных областей. В дальнем космосе была обнаружена планетарная система с двумя пригодными для жизни планетами с небогатой флорой и фауной. На одной из планет и была обнаружена эта руда. С виду – обычная полуметаллическая руда. Перерабатывай её в концентрат или агломерат и используй далее в производстве. Но случайно были обнаружены специфические свойства предметов, изготовленных из этой руды.
Хранитель внимательно посмотрел на Лекса.
— Что тебе известно про экстрасенсорику?
Лекс не ожидавший подобного вопроса только пожал плечами.
— А что мне должно быть известно об этом? По-моему, это ерунда, — честно ответил он.
Хранитель, о чём-то раздумывая, медленно вернулся обратно к стулу и сел на него.
— Думаю, есть смысл рассказать тебе поподробнее. Тебе ведь известно, что нейросеть влияет на уровень твоего ФИПИ?
— Конечно.
— На сколько сильно изменился твой ФИПИ? На мои вопросы можешь отвечать несколько развёрнуто, чтобы я понимал твой уровень знаний и мог донести информацию, не тратя время на ерунду.
— Каждая составляющая ФИПИ изменяется различно. По сравнению с моими естественными индексами физический возрос на 67%, интеллектуальный – порядка 6%, психологический – около 32%. Однако суммарный индекс эффективности вырос гораздо больше.
— Но если ты внедряешь в свой мозг нейросеть, то, может быть, логично появление ещё одного параметра, который бы характеризовал саму нейросеть?
— Современные нейросети уже не являются чужеродными организмами. В мозг имплантируется только базовый зародыш, который развивается вместе с самим человеком, эволюционируя в сигнальное нейросетевое поле, которое где-то использует ресурсы мозга, а где-то выращивает дополнительные связи. Только мозговой биомодуль, по сравнению со всем остальным сохраняет, какую-то автономность. Которая на самом деле весьма условна, так как ему также, как и другим органам, требуется как минимум кровяное питание и нейростимулирование. В дополнительном индексе нейросети нет смысла, так как он размазывается по ФИПИ человека.
— Но ты не будешь отрицать, что нейросеть напрямую влияет на тебя?
— Нейросеть влияет на меня соразмерно тому, как и мой мозг влиял бы на меня без нейросети. И я сам тоже влияю на нейросеть, как и она на меня, — Лекс не понимал к чему хочет подвести его хранитель.
— Ну хорошо, давай иначе. Если ты поумнел на десяток процентов, то значит ли это, что твой мозг должен как-то пропорционально увеличить свой вес?
— Вовсе не обязательно. Нейросеть оптимизирует сигнальные маршруты в мозге. Разумеется, масса головы как-то увеличивается, так как создаются дополнительные нейросетевые узлы или банки памяти. Но, в каких-то пределах, я могу поумнеть и без увеличения веса.
— Во-о-о-от, — хранитель демонстративно поднял указательный палец. – То есть нейросеть меняет твой мозг?
— Она корректирует сигнальные маршруты.
— Не важно, как это назвать, суть одна – мозг меняется. Функциональные возможности твоего мозга в естественном виде были эволюционно отполированы за долгое, очень, очень долгое время. И тут ты начинаешь улучшать то, что и так было практически оптимально устроено. В результате своих улучшений ты получаешь уже не то, чем должен был бы обладать, а нечто другое. Обычный человек с рождения не может управлять оборудованием с нейроинтерфейсом просто мысленно обращаясь к нему. Для обучения ему нужно увидеть или услышать информацию и осмыслить её, а не просто залить исходники в свой нейросетевой банк и проиндексировать их, прогнав через блоки ПА нейросети. Он не может слиться с роботом и почувствовать его манипуляторы буквально как свои руки – механическое управление с учётом виртуальной реальности — это всё же совсем другое. А ты всё это можешь. Ты получаешь совсем не то, что заложено в твоей ДНК. Эволюция балансировала твой организм в течении долгого времени. И тут, вдруг, ты меняешь этот баланс. Резко меняешь. Так где гарантия того, что, вмешавшись в свой мозг, ты не получил ещё какие-то побочные способности? Ведь, если разбираться глубже, речь идёт даже не просто о мозге, как твоей отдельной части, а о всём организме в целом.
— Гарантий нет, — согласился Лекс. – Но сейчас уже не времена первичных разработок. Нейросети исследованы вдоль и поперёк. По крайней мере те версии, которые поставлены на производственный поток. И на всём протяжении разработок ничего такого случайно-выдающегося от внедрения нейросетей замечено не было. Очень сложно было что-то встроить в мозг так, чтобы его не просто не сломать, а хотя бы не ухудшить. Поэтому каждый шажок в развитии нейросетей был исследован очень скрупулёзно и специалисты хорошо понимали, что делали. Не зря же говорят, что если у человека изменится ДНК и это повлечёт за собой хоть какое-нибудь малозначимое изменение в мозге, то на текущих знаниях о нейросетях придётся ставить жирный крест и начинать разработки заново.
— Лекс, порой невозможно что-то найти, не зная, что именно искать. Как ты объяснишь усиление нейросетью интуитивных и эмпатических способностей людей?
— Никак. Для того чтобы понять, что и насколько улучшилось нужно иметь начальный уровень. А как его измерить? Мне эти методики не известны. Хотя я, конечно, не специалист. Да, люди об этом говорят сами, оценивая субъективно свои возможности. Но интуиция – это сверхбыстрый способ делать вывод на основе уже наработанных информационных ситуационных шаблонов, то есть имеющегося опыта. Кажущийся недостаток информации при выборе на самом деле присутствует в этих шаблонах, с которыми хорошо кореллирует та или иная жизненная ситуация. С внедрением нейросети люди начинают нарабатывать этого опыта больше и возрастает скорость его получения. Разумеется, я не опровергаю того, что мозг этих людей как-то отличается от среднестатичного. Изменения могут быть совсем небольшие, но приводят к качественному отличию. Но никто же не говорит, что мозг – это простая штука.
— А эмпатия?
Лекс немного задумался. Он излагал, по сути, известные факты, полученные в рамках обучения в Академии и мимоходом изученной информации, при подготовке к выполнению некоторых заданий.
— Я не специалист в этой сфере…
— Говори то, что сам думаешь.
— Хм… если рассматривать работу мозга как электромагнитную систему… которая может генерировать некое слабое электромагнитное поле, то, возможно, может так же и принимать сгенерированное поле другого человека. Не исключаю, что некоторые люди, ввиду особенностей устройства своего мозга, обладают более чувствительной, так скажем, приёмной системой. И если наработанные шаблоны своих собственных ощущений, чувств и эмоций человека как-то скореллируют с наведёнными колебаниями от поля другого человека, то человек может почувствовать настроение другого человека. Правда непонятно как отделить свои эмоции от чужих. И эту особенность вполне может усиливать нейросеть. Базовый зародыш же адаптивен и на этапе развития до первого включения основного биомодуля не нарушает сигнальные пути в мозге. После включения, биомодуль сначала подхватывает сложившуюся маршрутизацию и, на первых порах, просто «присматривается» как работает мозг, накапливая статистику. В эту статистику попадают и те процессы, которые, так или иначе, отвечают и влияют за эмпатию. Но это всё чисто мои предположения.
Хранитель одобрительно покивал.
— Это приём. А в обратном порядке?
— Что в обратном порядке? – не понял Лекс.
— Ты сейчас сказал, что можешь принимать сигналы от другого человека. А направленно генерировать их?
— Так они и так генерируются не зависимо от моего желания.
— Ты уверен?
Лекс задумался. Разговор с хранителем получился неожиданным, интересным, но абсолютно непонятным – к чему он клонит? Руда? Она влияет как-то на нейросеть? Способности человека? К чему все эти подробности? Он посмотрел на хранителя. Что тот подразумевал под экстрасенсорикой? Уж не то, как он отбрасывал Лекса взмахами руки с далёкого расстояния? Магия? Бред! Лекс был слишком рационален, чтобы верить в подобное. Если исполнительного устройства не видно или ты ничего особенного не замечаешь, то это значит только то, что тебе про эту технологию ничего не неизвестно. Светящиеся, видимо плазменные, шарики хранитель тоже пускал с вытянутой руки, но Лексу довелось увидеть механизм их генерации. Наверняка нечто подобное было и с маханием рукой хранителя.
— О какой-то избирательности мне не известно. В череп имплантируют антенное поле для беспроводной связи. Теоретически его можно было бы использовать как-то для фокусировки. Но диаграмма направленности получаемого антенного комплекса обычно носит сферическую или полусферическую форму и не подразумевает индивидуальное управление микроантеннами.
— Вот мы и дошли до сути. Что если у тебя появится инструмент для формирования, так скажем, твоего поля желаний в конкретном объёме пространства?
Лекс попытался себе это представить. Получилось плохо.
— Хорошо, давай я упрощу. Представь, что в твоём «поле зрения» появляется чужой мозг. Ты можешь сконцентрироваться и считать его текущие колебания или наоборот повлиять на них нужным тебе образом.
Лекс представил. На этот раз получилось лучше.
— То есть, по сути, тогда я смогу считать мысли человека или повлиять на них? А через прямое влияние на мозг я могу, по сути, управлять человеком.
Хранитель кивнул.
— Это всё конечно интересно, но это всё – теоретические размышления. Мне известно о попытках получить хоть что-то отдалённое тому, о чём мы сейчас говорим. Но…
Лекс, поколебавшись, решил не скрывать непубличную информацию, которая, наверняка, известна хранителю.
— В НБС существует целый три неафишируемых исследовательских комплекса подобной тематики, которые никто не собирается расформировывать несмотря на их практически нулевой результат. Тем более, внедрение нейросетей сильно осложняет получение желаемого результата, так как нейросеть, на каком-то почти животном уровне, заботится о сохранении структуры и безопасности мозга своего носителя. Иначе бы мозги людей взламывали все, кому не лень.
Хранитель откинулся на стуле. По довольному выражению его лица было видно, что он вполне удовлетворён разговором.
— Подводя итог все сказанному, так как насчёт экстрасенсорики?
— С точки зрения научной фантастики – не буду отрицать, что подобное возможно. Но явно не сегодня, не завтра, а далеко-далеко, — Лекс махнул вдаль рукой, — почему бы и нет.
— Экстрасенсорика, Лекс, это не только управление человеком. А как же воздействие на предметы или их создание.
Лексу стало смешно. Может правду говорят, что Орден – секта внутри Церкви? Хранитель хочет пофантазировать?
— Если к управлению электромагнитным полем добавить способности к влиянию на гравитационное поле, то… можно будет почти всё, что душа пожелает! Если гравитацией я смогу влиять на объём, температуру и давление – этого будет минимально достаточно для влияния на химические процессы – их запуск, остановку, процесс протекания. А если на синтез влиять еще и электрическим или магнитным полями, то сфера моих возможностей только возрастёт.
— Ну вот, Лекс, ты только что описал что именно надо искать.
Лекс вопросительно посмотрел на хранителя. Хранитель, видя его непонимание, решил развернуть свою мысль.
— Видишь ли, для того, чтобы на что-то влиять нужно разобраться чем влиять и через что. Ты сам только что описал технологию, которая позволит тебе это делать. Не секрет ведь, что НБС активно ищет способы управления фокусировкой, так называемого, пси-поля. Спустя пару сотен лет, после начала исследований, прыть и восторженность поутихли, но бросать это направление, как ты верно заметил, никто не собирается. Диаграмму направленности излучения нейросети можно сконструировать практически любую. В чём современная проблема? В том, что любые попытки сконструировать усилитель с простым управлением неуспешны. Или ты в целом усиливаешь это поле, формируя сферическую диаграмму направленности антенного поля нейросети. И это никому не интересно. Потому что не даёт возможности осуществлять узконаправленный сбор информации, а когда она поступает со всех сторон, то начинаются проблемы фильтрации. Или ты получаешь какую-то ерунду, пытаясь вытянуть диаграмму, например, в направлении взгляда человека. Никто не понимает, как толком это регистрировать-то, не говоря уже о создании осмысленной теории. И… ты знаешь, как формируется антенное поле?
— Только в целом. В череп встраиваются молекулярные микроантенные блоки. Получаемые узлы согласовываться между собой и общей структурой управляет нейросеть.
— Верно. Ставились многие эксперименты как именно изготавливать это поле. Проектов было много. Некоторые методики были даже результативны, но для них требовались люди с очень специфическим устройством мозга. И жили такие люди очень недолго после выхода на «рабочий режим». Настолько недолго, что смысла в такой технологии не было. Самый интересный результат, полученный в рамках подобных проектов знаешь в чём был?
Хранитель посмотрел на Лекса. Лекс помотал головой – информация подобной тематики была ему неизвестна.
— Микроантенный блок – это связка биотехнологий и наноэлектроники. Структурно блок содержит в себе нейроинтерфейс, молекулярно-дипольную антенну, ограничитель мощности, биоэнергетический конвертер и элементы распределённой системы управления. В основном экспериментировали с антенной составляющей и её согласованием с нейроинтерфейсом. Выяснилось, что использование разных материалов, в качестве осцилляторов давало, разный эффект. В результате остановились на одном из видов полумета, который являлся диамагнетиком и давал отличный результат при незначительной цене. Но эксперименты продолжались и были найдены определённые соотношения металлов и диэлектриков, которые настолько удачно сопрягались с нейроинтерфейсом, что позволяли отказаться от автономной системы управления микроантенным блоком и подчинить его управление напрямую нейросети. Причём не требовалось кропотливого согласования антенного поля. Полученные структуры чутко реагировали на нейросетевое управление и были склонны к самосогласовыванию в пределах достаточно больших участков. Управление антенным полем упрощалась настолько, что становилось реализуемым на уровне нейросети, не приводя к чудовищному потреблению энергии мозгом и громадному увеличению его размеров. Самое интересное заключалось в том, что контролируемое направленное изменение электромагнитного поля было зафиксировано и от тех людей, которым имплантировали антенное поле без нейросети! Даже на данный момент нет полной теории. Текущие знания получены эмпирическим путём и являются, по сути, технологической инструкцией, нежели полноценной теорией. И всё бы хорошо, но эффективное расстояние, на которое могло «протянуться» такое поле не превышало пяти-семи миллиметров от поверхности головы человека. Были попытки пойти по пути увеличения головного мозга или вынести часть функций вне его, но это оказались неэффективные и тупиковые пути развития.
Хранитель испытующе посмотрел на Лекса, который уже начал понимать подоплёку всего разговора.
— Та руда в контейнерах…
— Да, этот материал позволит вывести исследования на новый уровень, который вполне может дать рабочую технологию. Ты понимаешь к чему это может привести?
Они замолчали. Каждый думал о своём. Лекс пытался понять, что теперь он должен делать.
— Так ли это плохо? — вслух задумался Лекс. – Будет новый технологический скачок. Какое-то время уйдёт на балансировку между новыми технологиями и обществом. Но это позволит сделать существенный шаг для дальнейшего развития. Ведь никто заранее не знает, как именно и где проявит себя очередная технология. У нас последнее тысячелетие – технологический застой. Предел гиперпрыжка не превышает одного светового года. Нейросети развиваются экстенсивно. По искусственному интеллекту развивается только теория. По сути, совершенствуются технологии тысячелетней, а то и больше, давности.
Хранитель встал и прошёлся мимо Лекса несколько раз.
— Орден Хранителей, — негромко проговорил он, — появился не просто так. Наши архивы содержат хроники таких времён, о которых информации больше нигде просто нет. К тому, что мы имеем сейчас, люди шли долго. И путь был тернист. Не раз созданные и, казалось бы, мощные империи и государственные образования просто исчезали, оставляя после себя хаос и перезапуская развитие человечества. Следующий этап являлся или первой ступенькой к очередному возрождению, или, чаще всего, ещё большим деградационным провалом. Лекс, ты даже не представляешь сколько времени это всё продолжается. Орден – очень старая организация, основы которой были заложены высокоразвитой цивилизацией. Которая тоже исчезла во времени. Люди в то время поняли, что необходим какой-то контрольный механизм нечёткого управления. И он был создан. Но тоже, видимо, испытывал колебания. Архив Ордена обширен. Но даже в нём есть пугающие пробелы.
Лекс весь превратился во внимание, ловя каждое слово хранителя.
— Выстраивание самоуправляющейся структуры общества – это очень непростая задача, как кажется на первый взгляд. Посмотри, что происходит на периферии Союза Миров. Существуют целые отсталые миры, которые вообще не понимают насколько огромна современная человеческая конгломерация. А ты знаешь, как они возникли? Людей просто оставляли на планетах и забывали о них. В силу разных причин. И сразу было видно, как общество структурируется без внешнего управления – вокруг психологически сильных личностей. Проходит одна-две сотни лет и общество, которое образуется на планете, в своём большинстве уже даже и не помнит откуда они появились и чьими потомками являются. Технологическая деградация и падение уровня жизни видны невооружённым взглядом. Везде складывается примерно одинаковая система управления по принципу: «прав тот, кто сильнее». Культурный уровень в целом падает, правда всё очень сильно зависит от основателя того или иного образования общины людей. Хотя со временем всё равно всё скатывается к борьбе за власть. Догадаешься с каким именно психологическим портретом люди чаще всего оказываются у власти? Со временем естественный отбор оставляет во власти тех, кто наиболее сильно её жаждет и является более беспринципным, чем остальные. Обычный апофеоз этого процесса — наступление «тёмного» времени, о котором не любит вспоминать ни один мир. Потому что гордиться тем, что люди порой превращались в зверей, удовольствия мало. Редко какой мир избежал подобного в своей истории. Однако, рано или поздно, организуется какая-то сложная структура управления, которая постепенно эволюционирует. Самое интересное – подобное развитие естественно и даже нормально. Власть должна находиться в руках тех людей, которые не хотят её выпускать. У власти нередко оказываются самодуры и просто дураки, но, концентрируясь только лишь на том, чтобы сохранить власть в своих руках, они нередко удерживают общественное образование от неизбежного распада порой даже тем, что оно сплачивается против откровенно бездарного тирана. И когда у власти оказывается толковый правитель, которому не приходится выполнять роль «собирателя земель», он вполне может оказать благоприятное влияние на дальнейшее развитие общества в целом. Власть же в слабых, безвольных и глупых руках обычно грозит деградацией общества, потому что рано или поздно при такой власти набирают обороты внутренние центробежные социальные силы и усиливаются противоречия, которые разрывают общество изнутри, отбрасывая его развитие назад. Конечно, весь этот процесс становления постоянно колеблется из стороны в сторону, находясь долгое время в зоне риска, когда любые перекосы могут очень негативно повлиять на важные промежуточные этапы развития.
Хранитель замолчал, о чём-то думая. Затем продолжил.
— И вот представь, что такая цивилизация выходит на планетарный уровень. Потом – на уровень системы, затем нескольких систем. Наконец – на уровень сектора. Любая власть желает контроля. Чем полнее – тем лучше. Это заложено чуть ли не генетически, таков эволюционный процесс, который позволил вырасти системе управления от уровня небольшой общины до космического масштаба. Да, общество космического уровня в научно-техническом и, наверняка, культурном плане будет гораздо развитее чем та община, с которой всё начиналось. Но, несмотря на лоск, правильные слова и реальную заботу о своих гражданах, желание ощущения власти и страх потерять эту власть никуда из людей не пропадают. Имплантаты цивилизации планетарного вида очень условно можно назвать с приставкой «био». Но даже они позволяют на порядки поднять уровень контроля над обществом. А представь какие возможности открываются с внедрением полноценных нейросетей!
— Но нейросети имеют самозащиту.
— А почему они их имеют? Начиналось же всё с встраивания обычных нейрочипов и никакой речи о нейросетях не было. Нейрочипы имели, да и сейчас имеют, функции влияния на состояние людей. Почему этот функционал не повторить в современных нейросетях?
Лекс не нашёлся что на это ответить. Он никогда не задумывался над подобными вопросами. И только сейчас, после прямого вопроса, задумался – действительно, почему? Зачем было отказываться от уже имеющегося наработанного функционала?
— Ну… возможно какое-то ограниченное управление есть, но мы об этом не знаем. Такой информацией наверняка обладает только очень узкий круг лиц.
— Такого управления нет, — резко ответил хранитель. — Орден очень чутко следил за первыми шагами разработок нейросетей. Раньше не было НБС, была куча корпораций, шедшие каждая своим путём и приходилось контролировать их все. На этапе разработки базовых технологий работы нейросетей были заложены такие принципы и «удачные» технологические решения, которые в будущем не позволили эффективно внедрить контура внешнего управления. И когда власти спохватились, то нормально реализовать внешнее управление уже не получалось, а от потенциальных преимуществ, которые давали нейросети, отказаться уже никто не мог, так как все очень хорошо понимали на какой уровень они смогут поднять цивилизацию в целом.
Смысл слов хранителя был понятен Лексу сразу, но осмысление сказанного дошло не сразу. Хранитель легко оперировал временем, когда НБС еще не было. Но это же порядок одного-двух тысячелетий назад!
— Возможность контроля – очень заманчивая штука. Я бы сказал – даже необходимая на некоторых этапах становления человеческой цивилизации. Но, на некоторых – она смертельно вредна. А отказаться от неё добровольно – да никакое правительство на это не пойдёт по вполне понятным и прозаическим причинам. И дело даже не в том, что чиновники долго добивались этого контроля, привыкали к его постоянному наличию или не могли объективно оценить текущий этап развития общества. А в том, что они просто не знает статистику вероятных путей будущего развития. Пойми, Лекс, Орден является свидетелем не одного взлёта и падения человечества. Как должно быть выстроено управление обществом на его определённых этапах развития, чтобы «не зарезать» пути дальнейшего развития? Тем самым обществом, которое только-только вышло с поверхности какой-то планеты. Со всеми его плюсами и минусами?
Хранитель сделал небольшую паузу.
— Что ты знаешь про историю центральных миров? Там ведь масса нестыковок, если пытаться составлять общую картину. Война с искусственным разумом? История умалчивает откуда и как появился такой «разумный» интеллект. Кстати, ты знаешь, что люди воевали на кораблях с абсолютно такой же серией ИИ, что и у «разумных» кораблей? Какой такой фактор привел к тому, что кто-то осознал свою личность, а кто-то нет? Если бы флот ИИ действительно был полноценно разумен, то вопрос вымирания человечества давно перешёл из теоретической плоскости в практическую – стоило просто отойти в дальний космос и через некоторое время нанести неожиданный, сокрушительный и финальный удар по человечеству. Я не спорю, даже такой ИИ, конечно, создал серьёзную проблему, особенно для того уровня развития, но была ли она настолько серьёзная как её раздули потом? Удобно ведь свалить все просчёты развития на безумных роботов и начать всё с чистого листа. Нам даже делать особо ничего не нужно было – просто подтолкнуть СМИ и некоторых политиков именно к такой интерпретации событий. И мы получили основной результат – создание действительно полноценного ИИ, который имеет какой-то смутный потенциал эволюционировать в Искусственный Разум, было эффективно предупреждено. Косвенно получилось заодно затормозить всё направление развития ИИ, потому что это направление стоит развивать с опозданием от других и это обосновывается не столько безопасностью, сколько балансировкой развития, а также экономическими и социальными причинами. Центр Союза периодически и неоднократно воюет с периферией. Ты не задумывался почему? Центр имеет на порядок лучшие корабли, чем периферия. Да, периферия большая, но, если задастся целью, я думаю, центру хватит пятисот лет, чтобы поставить под контроль всю периферию. Без исключения. И знаешь, что будет после этого? Сначала технологический всплеск, может быть даже несколько всплесков, а затем значительный провал в развитии. Нам приходится поддерживать текущее состояние, которое позволяет держать «в тонусе» и центр и периферию. Те, социальные структуры и элементы, которые по какой-то причине не могут существовать в центре, отлично приживаются на периферии и в центре не накапливается внутреннее напряжение. Живучесть периферии гораздо выше центра, она распределена и достаточно автономна. Если что-то случится с центром, то останется периферия или её часть. Да, с более низким уровнем развития науки и техники, но вполне приемлемым для удачного старта нового возрождения. Если же что-то будет угрожать части периферии, то центр вынужден будет помогать, заботясь о своём же будущем. Именно поэтому центр периодически и поэтапно «сливает» старые технологии и технику на периферию. Хотя тут ещё примешивается и общая экономика, и флоту никогда не приходится расслабляться, да и сама периферия в целом оживляется. И всем этим надо балансировать так, чтобы твои возможные ошибки, не сильно влияли. Управление должно быть так отложено во времени, чтобы по первым признакам вовремя просчитать и понять его влияние и суметь его скомпенсировать в случае необходимости. Нельзя вмешиваться напрямую, нельзя давить чувство самостоятельности, нельзя обрезать пути развития. Ты универсал – ты же знаешь историю отношений Союза с Орденом? В противостоянии с правительством мы допустили ошибки – проявили себя в своё время слишком явно. Никуда не денешься от человеческого фактора и… досадных случайностей. И это моментально стало нежелательным и неудобным фактором, который теперь приходится учитывать до сих пор.
Лекс сидел и, в прямом смысле слова, записывал информацию. Он продублировал текущий активный поток нейросетевой записи, а уже записанное сохранил в нескольких банках памяти.
— Создание именно самоуправляемой структуры — это очень сложно. В первую очередь потому что неизвестна будущая среда, в которой она будет работать. Непонятно как оптимально сбалансировать формируемую структуру. Проще всего просто бросить и ничего не делать – всё само собой организуется. Причём эта организация будет носить естественный, природный и адаптивный характер. И поэтому стабильный. И не надо думать над политическими, социальными и экономическими моделями, путями развития науки и техники. Все развивается и складывается так. Само по себе. Но получить высокоразвитую цивилизацию, следуя исключительно таким принципам не получится. Такая цивилизация забуксует на определённом этапе развития, словно те законы, по которым она самоорганизуется, являются останавливающими и отбрасывают её развитие назад. Вот поэтому, Лекс, когда-то и был придуман Орден. Всего скорее, в качестве дублирующей аварийной системы управления, которая бы помогла быстрому возрождению цивилизации, разрушенной в случае какого-либо катаклизма. Мы обладаем огромными массивами информации. Часть которой даже не понимаем сами. Однако мы знаем что и зачем мы должны делать и представляем себе как. И в этом есть смысл.
Хранитель подошёл к Лексу и внимательно посмотрел на него. Лекс поднял голову.
— Ты бы хотел работать в подобной организации? – задал вопрос хранитель.
Лекс, ошеломлённый подобным вопросом, смотрел на хранителя. «Вербовка», — пролетела мысль в голове Лекса. «Ну хранитель – это ж работа по высшему классу», — подумал он уже весело. — «А я-то тут рот раскрыл. Собираю эксклюзивную информацию, как же».
— Возможно.
— Я тебе обрисовал только общие контуры организации. Технологически мы выглядим гораздо интереснее.
— Не сомневаюсь.
— В таком случае, я предлагаю начать наше сотрудничество с него, — хранитель указал на корабль-курьер. – Как видишь, я сумел взломать доступ к этому кораблю и беспрепятственно попал на него. Но управление кораблём, по крайней мере с ходу, мне перехватить не удалось. Я предлагаю тебе передать мне главный сервисный код от корабля. Мне потребуется время, чтобы разобраться и скачать ядро системы управления и ИИ после чего я покину это место. Руда уже не находится на этом корабле. Спустя какое-то время ты покидаешь корабль на своём курьере. Легенду случившегося сочиняй сам, афишировать наше знакомство не стоит.
Лекс посмотрел на корабль, затем – на хранителя. Смысл сделки ему был понятен. Главный сервисный код назначался верфью ВКС. Через этот код можно было получить сервисный код верфи. Конечно, нужно было знать алгоритмы генерации и дополнительные условия, но сервисный код хотя бы одного корабля являлся ключевым условием и позволял начать работы по этому направлению. А имея код верфи хранитель получал доступ ко многим кораблям, выпущенным с этой верфи. Этот же корабль дорабатывался и оснащался на специальной верфи ВКС. В обмен на это Лекс получал иллюзию того, что его оставят в живых и дадут преспокойно покинуть корабль. А может быть и дадут – ведь его можно потом шантажировать сделкой. Хранитель тоже наверняка пишет всё на свою нейросеть или что там у него в голове есть. Понятно почему он обращается именно к нему – только у универсалов хранятся сервисные коды постоянно, что обусловлено характером их работы и высоким доверием правительства и военных.
Лекс снова посмотрел на стройный и грациозно вытянутый корабль. Он ему сразу понравился, когда он увидел его на верфи. Корабль был передан ему в служебное пользование, но за многие годы Лекс к нему настолько привык, что считал почти своим. Свою роль в это внёс и ИИ корабля, изучив и подстроившись под привычки своего владельца. Дать доступ хранителю на спецверфь и к половине кораблей специального назначения? Ответ был очевиден.
— Знаешь, — начал Лекс, — в принципе я не против, но… мне надо сначала поспать. При принятии важных и судьбоносных решений очень важно быть выспавшимся. А начинать сотрудничество с такой серьёзной организацией как Орден не выспавшимся – это даже как-то неуважительно.
Лекс повернул голову к Хранителю и пропустил быстрый и сильный удар в висок, после которого потерял сознание.
Неожиданная встреча. Глава 7.
Версия текста: 1.0.1.
Дата первой публикации: 28.02.2017.
Дата последней правки: 03.09.2017.
Полное оглавление приведено в Главе 1.
Быстрая навигация:
Глава 6 — предыдущая глава.
Глава 7 — текущая глава.
Глава 8 — следующая глава.
Лекс осторожно приоткрыл правый глаз. Через щёлку между веками, ничего подозрительного видно не было. Тогда он быстро моргнул и увидел часть ангара со своим кораблём. Люк на корабле был открыт, аппарель выдвинута. В зоне видимости никого не наблюдалось и Лекс полностью открыл глаз. При попытке открыть левый глаз Лекс почувствовал, что что-то не даёт ему открыться и тянет веко. Лекс оставил в покое левый глаз и попробовал приподняться. С трудом – мышцы плохо слушались – он сел и упёрся спиной в стену ангара. В теле отдалась слабая боль. Но эта боль ни в какое сравнение не шла с той, которая ему запомнилась до того, как его «отключили», поэтому Лекс не придал ей особого значения.
Комментарий от автора и аннотация
Комментарий о автора.
Неожиданная встреча — мой экспериментальный литературный проект. В основе проекта лежат мои размышления о модели управляемого развития цивилизации, представления о будущих технологических достижениях, а также некоторые размышления о научно-техническом прогрессе, его роли и последствиях для развития человеческой цивилизации. Идея книги зародилась в 2013-2014 годах, но только в конце 2015 года у меня появилось свободное время и я смог начать работать над ней. Изначально планировалась серия отдельных рассказов, но, в процессе создания единой вселенной для рассказов, я предпочёл попробовать написать целое научно-фантастическое произведение.
Аннотация.
На грузовом корабле неожиданно встречаются два бывших выпускника академии космического флота, которые уже давно не видели друг друга. Оба работают по задаче обеспечения сопровождения груза корабля. Однако, после практически завершённой очередной проверки корабля и груза на нём, происходят события, которые препятствуют дальнейшему расхождению их жизненных путей. В атмосфере взаимного недоверия героям приходится выяснять что происходит и искать решения возникающих проблем. После того, как проясняется общая ситуация на корабле, следует ещё одна неожиданная встреча, которая не только оказывает сильное влияние на будущее обоих героев, но и запускает более масштабные события в мирах, населённых людьми.
Неожиданная встреча — мой экспериментальный литературный проект. В основе проекта лежат мои размышления о модели управляемого развития цивилизации, представления о будущих технологических достижениях, а также некоторые размышления о научно-техническом прогрессе, его роли и последствиях для развития человеческой цивилизации. Идея книги зародилась в 2013-2014 годах, но только в конце 2015 года у меня появилось свободное время и я смог начать работать над ней. Изначально планировалась серия отдельных рассказов, но, в процессе создания единой вселенной для рассказов, я предпочёл попробовать написать целое научно-фантастическое произведение.
Аннотация.
На грузовом корабле неожиданно встречаются два бывших выпускника академии космического флота, которые уже давно не видели друг друга. Оба работают по задаче обеспечения сопровождения груза корабля. Однако, после практически завершённой очередной проверки корабля и груза на нём, происходят события, которые препятствуют дальнейшему расхождению их жизненных путей. В атмосфере взаимного недоверия героям приходится выяснять что происходит и искать решения возникающих проблем. После того, как проясняется общая ситуация на корабле, следует ещё одна неожиданная встреча, которая не только оказывает сильное влияние на будущее обоих героев, но и запускает более масштабные события в мирах, населённых людьми.
Для тех кто читает впервые или читал давно: расшифровка используемых сокращений
ВКФ — Военно-Космический Флот
ЗКП — Запасной Командный Пункт
ИИ — Искусственный Интеллект
КИРП — Кинетико-Индукционная Роторная Пушка
НБС — НейроБиоСистемы (корпорация в СЦМ)
СБ СЦМ — Служба Безопасности СЦМ
СЦМ — Союз Центральных Миров
ФИПИ — Физио-Интеллектуально-Психологический Индекс (человека)
ЦКТС — Центральная Командно-Телеметрическая Система
ЦУК — Центр Управления Кораблём
ЭМИГ — ЭлектроМагнитная Импульсная Граната
ЗКП — Запасной Командный Пункт
ИИ — Искусственный Интеллект
КИРП — Кинетико-Индукционная Роторная Пушка
НБС — НейроБиоСистемы (корпорация в СЦМ)
СБ СЦМ — Служба Безопасности СЦМ
СЦМ — Союз Центральных Миров
ФИПИ — Физио-Интеллектуально-Психологический Индекс (человека)
ЦКТС — Центральная Командно-Телеметрическая Система
ЦУК — Центр Управления Кораблём
ЭМИГ — ЭлектроМагнитная Импульсная Граната
Минут десять Лекс сидел и приходил в себя, изучая отчёты нейросети. Информации о том, что его усыпило и пробудило он не нашёл – только технические отчёты нейросети из которых можно было выудить, например, ориентировочный химический анализ введённого ему соединения, последовательность деактивации и активации головного мозга и самой нейросети. «Вот это номер, — подумал Лекс, – если эта штука и нейросеть отключила, то это далеко не простой медицинский препарат».
Лекс посмотрел в ту сторону ангара, куда обрушился технический уровень с потолка ангара, но никого не увидел. Вернув свой взгляд к кораблю, он попытался найти его через нейросеть, но не смог обнаружить никаких устройств, к которым можно было бы подключиться. Лекс с трудом поднялся вдоль стены, опираясь на неё, и не был уверен, что не упадёт, если сделает шаг от неё.
— Эй, — раздался голос. – Ну-ка живо сел обратно!
Лекс послушно сполз по стене ангара на пол. Не подчиняться хранителю теперь было бессмысленно и нелогично.
— Какой ты прыткий. Стоило мне задержаться, как ты уже куда-то собрался. Функционирование твоего организма восстановится примерно через два часа. Это время лучше не напрягаться.
Хранитель передвинул, неведомо откуда взявшийся, стул ближе к Лексу. А может он тут уже и ранее стоял и Лекс просто не обратил внимание? Действительно, что такого – стоит себе стул посреди пустого ангара. Сев на стул, хранитель критически оглядел Лекса, потом поднялся и быстро прошёл на корабль. Через несколько минут он вернулся, держа в руках небольшую сумку, в которой находились фляга с водой, пищевые пакеты моментального приготовления и салфетки. Смоченной салфеткой тщательно, как малому ребёнку, хранитель обтёр лицо Лекса.
— Открой левый глаз, — обратился хранитель к Лексу.
Лекс попробовал приоткрыть левый глаз. После того как это получилось он полностью открыл глаз.
— Видишь? – спросил хранитель.
— Да.
— Хорошо. Ну и видок у тебя, — хмыкнул хранитель. — Для начала предлагаю подкрепиться. Судя по анализу состояния твоего организма, ты давно обходишься не только без еды, но и без воды. И если первое – это вынужденная мера, то второе – это глупо.
Лекс потянулся к фляге и сделал глоток, после которого сразу захотелось дико пить. Жадно выпив около литра воды, он взял ближайший к нему пищевой пакет, надорвал упаковку и с силой, на которую сейчас был способен, сжал пакет в руке. Пакет сразу стал тёплым, Лекс окончательно его разорвал и извлёк из него пакет поменьше, который он надорвал с одного угла и принялся выдавливать тёплую питательную кашицу из пакета себе в рот. Съев, таким образом, содержимое трёх пакетов и запив их остатками воды, Лекс почувствовал себя значительно лучше. Хранитель всё это время безучастно сидел на стуле и оживился, когда Лекс закончил свою трапезу.
— Итак, как я говорил, нам нужно с тобой поговорить.
— Что с ней? — перебил его Лекс.
— С кем?
— С тем, кого завалило вон там, — Лекс кивнул в сторону обломков в ангаре.
— По крайней мере, тот человек уже не испытывает ни боли, ни сожаления и ему не нужно принимать никаких решений.
Лекс промолчал. «Теперь просто необходимо собрать максимум информации, иначе всё будет зря», — подумал он. Хранитель его молчание расценил по-своему и продолжил беседу.
— Для полноты картины произошедшего — что ты хотел добиться всем этим? Я не хотел причинить вам вред.
Лекс вздохнул. Возможно было бы всё иначе, если бы не этот чёртов имитатор.
— Взрыва не было. В том отсеке сработал акустический имитатор. Мы их расставили в прошлый раз для прикрытия отхода из ангара. Я тоже не знал, что это был имитатор. Мы оба подумали друг на друга, а потом понеслись неуправляемые события.
— Неуправляемые? – улыбнулся хранитель. – Случайно не прибить тебя было непросто. Неприятно, что пришлось закончить бой с тобой вот таким образом, но тебя было сложно остановить не убив. Я на себе знаю, каково это, когда у тебя срабатывают все нервы одновременно. Анестетик в твоей крови сделал из тебя робота-смертника, но он же не влияет на мозговую деятельность. О чём ты думал, когда вновь и вновь лез на меня?
Хранитель сделал паузу. Лекс ждал продолжения.
— Ну хорошо. Произошедшее – досадная случайность. Насчёт твоего напарника… Извини, но у меня не было времени возиться с вами обоими одновременно. Разбежитесь ещё – вас потом ловить по всему кораблю придётся. Хотя мне действительно жаль. Я бы мог подстрелить его ещё в первый раз. Во второй раз специально обрушил уровень. И если бы у твоего напарника было побольше мозгов он бы использовал те секунды, которые прошли перед там как уровень обрушился, для отхода в глубь корабля, а не пытался пристрелить меня. И то, что случилось – его глупость и его выбор – не мой.
Хранитель встал со стула и прошёл мимо Лекса. Лекс повернул голову за ним, обдумывая сказанное. Хранитель посмотрел на стоящий невдалеке корабль-курьер.
— Моё появление тут неслучайно. Как и твоё. Никто бы не стал просто так посылать универсала на проверку обычного рейса, сам понимаешь. И я тут не появился бы без веских причин. Нюанс в грузе. Две сотни контейнеров руды. «Рудник дракона» на самом деле является структурой, которую курируют безопасники Союза. Курируют напрямую. И затевалось всё не из-за какого-то там полумета, который можно добывать и в пределах центральных областей. В дальнем космосе была обнаружена планетарная система с двумя пригодными для жизни планетами с небогатой флорой и фауной. На одной из планет и была обнаружена эта руда. С виду – обычная полуметаллическая руда. Перерабатывай её в концентрат или агломерат и используй далее в производстве. Но случайно были обнаружены специфические свойства предметов, изготовленных из этой руды.
Хранитель внимательно посмотрел на Лекса.
— Что тебе известно про экстрасенсорику?
Лекс не ожидавший подобного вопроса только пожал плечами.
— А что мне должно быть известно об этом? По-моему, это ерунда, — честно ответил он.
Хранитель, о чём-то раздумывая, медленно вернулся обратно к стулу и сел на него.
— Думаю, есть смысл рассказать тебе поподробнее. Тебе ведь известно, что нейросеть влияет на уровень твоего ФИПИ?
— Конечно.
— На сколько сильно изменился твой ФИПИ? На мои вопросы можешь отвечать несколько развёрнуто, чтобы я понимал твой уровень знаний и мог донести информацию, не тратя время на ерунду.
— Каждая составляющая ФИПИ изменяется различно. По сравнению с моими естественными индексами физический возрос на 67%, интеллектуальный – порядка 6%, психологический – около 32%. Однако суммарный индекс эффективности вырос гораздо больше.
— Но если ты внедряешь в свой мозг нейросеть, то, может быть, логично появление ещё одного параметра, который бы характеризовал саму нейросеть?
— Современные нейросети уже не являются чужеродными организмами. В мозг имплантируется только базовый зародыш, который развивается вместе с самим человеком, эволюционируя в сигнальное нейросетевое поле, которое где-то использует ресурсы мозга, а где-то выращивает дополнительные связи. Только мозговой биомодуль, по сравнению со всем остальным сохраняет, какую-то автономность. Которая на самом деле весьма условна, так как ему также, как и другим органам, требуется как минимум кровяное питание и нейростимулирование. В дополнительном индексе нейросети нет смысла, так как он размазывается по ФИПИ человека.
— Но ты не будешь отрицать, что нейросеть напрямую влияет на тебя?
— Нейросеть влияет на меня соразмерно тому, как и мой мозг влиял бы на меня без нейросети. И я сам тоже влияю на нейросеть, как и она на меня, — Лекс не понимал к чему хочет подвести его хранитель.
— Ну хорошо, давай иначе. Если ты поумнел на десяток процентов, то значит ли это, что твой мозг должен как-то пропорционально увеличить свой вес?
— Вовсе не обязательно. Нейросеть оптимизирует сигнальные маршруты в мозге. Разумеется, масса головы как-то увеличивается, так как создаются дополнительные нейросетевые узлы или банки памяти. Но, в каких-то пределах, я могу поумнеть и без увеличения веса.
— Во-о-о-от, — хранитель демонстративно поднял указательный палец. – То есть нейросеть меняет твой мозг?
— Она корректирует сигнальные маршруты.
— Не важно, как это назвать, суть одна – мозг меняется. Функциональные возможности твоего мозга в естественном виде были эволюционно отполированы за долгое, очень, очень долгое время. И тут ты начинаешь улучшать то, что и так было практически оптимально устроено. В результате своих улучшений ты получаешь уже не то, чем должен был бы обладать, а нечто другое. Обычный человек с рождения не может управлять оборудованием с нейроинтерфейсом просто мысленно обращаясь к нему. Для обучения ему нужно увидеть или услышать информацию и осмыслить её, а не просто залить исходники в свой нейросетевой банк и проиндексировать их, прогнав через блоки ПА нейросети. Он не может слиться с роботом и почувствовать его манипуляторы буквально как свои руки – механическое управление с учётом виртуальной реальности — это всё же совсем другое. А ты всё это можешь. Ты получаешь совсем не то, что заложено в твоей ДНК. Эволюция балансировала твой организм в течении долгого времени. И тут, вдруг, ты меняешь этот баланс. Резко меняешь. Так где гарантия того, что, вмешавшись в свой мозг, ты не получил ещё какие-то побочные способности? Ведь, если разбираться глубже, речь идёт даже не просто о мозге, как твоей отдельной части, а о всём организме в целом.
— Гарантий нет, — согласился Лекс. – Но сейчас уже не времена первичных разработок. Нейросети исследованы вдоль и поперёк. По крайней мере те версии, которые поставлены на производственный поток. И на всём протяжении разработок ничего такого случайно-выдающегося от внедрения нейросетей замечено не было. Очень сложно было что-то встроить в мозг так, чтобы его не просто не сломать, а хотя бы не ухудшить. Поэтому каждый шажок в развитии нейросетей был исследован очень скрупулёзно и специалисты хорошо понимали, что делали. Не зря же говорят, что если у человека изменится ДНК и это повлечёт за собой хоть какое-нибудь малозначимое изменение в мозге, то на текущих знаниях о нейросетях придётся ставить жирный крест и начинать разработки заново.
— Лекс, порой невозможно что-то найти, не зная, что именно искать. Как ты объяснишь усиление нейросетью интуитивных и эмпатических способностей людей?
— Никак. Для того чтобы понять, что и насколько улучшилось нужно иметь начальный уровень. А как его измерить? Мне эти методики не известны. Хотя я, конечно, не специалист. Да, люди об этом говорят сами, оценивая субъективно свои возможности. Но интуиция – это сверхбыстрый способ делать вывод на основе уже наработанных информационных ситуационных шаблонов, то есть имеющегося опыта. Кажущийся недостаток информации при выборе на самом деле присутствует в этих шаблонах, с которыми хорошо кореллирует та или иная жизненная ситуация. С внедрением нейросети люди начинают нарабатывать этого опыта больше и возрастает скорость его получения. Разумеется, я не опровергаю того, что мозг этих людей как-то отличается от среднестатичного. Изменения могут быть совсем небольшие, но приводят к качественному отличию. Но никто же не говорит, что мозг – это простая штука.
— А эмпатия?
Лекс немного задумался. Он излагал, по сути, известные факты, полученные в рамках обучения в Академии и мимоходом изученной информации, при подготовке к выполнению некоторых заданий.
— Я не специалист в этой сфере…
— Говори то, что сам думаешь.
— Хм… если рассматривать работу мозга как электромагнитную систему… которая может генерировать некое слабое электромагнитное поле, то, возможно, может так же и принимать сгенерированное поле другого человека. Не исключаю, что некоторые люди, ввиду особенностей устройства своего мозга, обладают более чувствительной, так скажем, приёмной системой. И если наработанные шаблоны своих собственных ощущений, чувств и эмоций человека как-то скореллируют с наведёнными колебаниями от поля другого человека, то человек может почувствовать настроение другого человека. Правда непонятно как отделить свои эмоции от чужих. И эту особенность вполне может усиливать нейросеть. Базовый зародыш же адаптивен и на этапе развития до первого включения основного биомодуля не нарушает сигнальные пути в мозге. После включения, биомодуль сначала подхватывает сложившуюся маршрутизацию и, на первых порах, просто «присматривается» как работает мозг, накапливая статистику. В эту статистику попадают и те процессы, которые, так или иначе, отвечают и влияют за эмпатию. Но это всё чисто мои предположения.
Хранитель одобрительно покивал.
— Это приём. А в обратном порядке?
— Что в обратном порядке? – не понял Лекс.
— Ты сейчас сказал, что можешь принимать сигналы от другого человека. А направленно генерировать их?
— Так они и так генерируются не зависимо от моего желания.
— Ты уверен?
Лекс задумался. Разговор с хранителем получился неожиданным, интересным, но абсолютно непонятным – к чему он клонит? Руда? Она влияет как-то на нейросеть? Способности человека? К чему все эти подробности? Он посмотрел на хранителя. Что тот подразумевал под экстрасенсорикой? Уж не то, как он отбрасывал Лекса взмахами руки с далёкого расстояния? Магия? Бред! Лекс был слишком рационален, чтобы верить в подобное. Если исполнительного устройства не видно или ты ничего особенного не замечаешь, то это значит только то, что тебе про эту технологию ничего не неизвестно. Светящиеся, видимо плазменные, шарики хранитель тоже пускал с вытянутой руки, но Лексу довелось увидеть механизм их генерации. Наверняка нечто подобное было и с маханием рукой хранителя.
— О какой-то избирательности мне не известно. В череп имплантируют антенное поле для беспроводной связи. Теоретически его можно было бы использовать как-то для фокусировки. Но диаграмма направленности получаемого антенного комплекса обычно носит сферическую или полусферическую форму и не подразумевает индивидуальное управление микроантеннами.
— Вот мы и дошли до сути. Что если у тебя появится инструмент для формирования, так скажем, твоего поля желаний в конкретном объёме пространства?
Лекс попытался себе это представить. Получилось плохо.
— Хорошо, давай я упрощу. Представь, что в твоём «поле зрения» появляется чужой мозг. Ты можешь сконцентрироваться и считать его текущие колебания или наоборот повлиять на них нужным тебе образом.
Лекс представил. На этот раз получилось лучше.
— То есть, по сути, тогда я смогу считать мысли человека или повлиять на них? А через прямое влияние на мозг я могу, по сути, управлять человеком.
Хранитель кивнул.
— Это всё конечно интересно, но это всё – теоретические размышления. Мне известно о попытках получить хоть что-то отдалённое тому, о чём мы сейчас говорим. Но…
Лекс, поколебавшись, решил не скрывать непубличную информацию, которая, наверняка, известна хранителю.
— В НБС существует целый три неафишируемых исследовательских комплекса подобной тематики, которые никто не собирается расформировывать несмотря на их практически нулевой результат. Тем более, внедрение нейросетей сильно осложняет получение желаемого результата, так как нейросеть, на каком-то почти животном уровне, заботится о сохранении структуры и безопасности мозга своего носителя. Иначе бы мозги людей взламывали все, кому не лень.
Хранитель откинулся на стуле. По довольному выражению его лица было видно, что он вполне удовлетворён разговором.
— Подводя итог все сказанному, так как насчёт экстрасенсорики?
— С точки зрения научной фантастики – не буду отрицать, что подобное возможно. Но явно не сегодня, не завтра, а далеко-далеко, — Лекс махнул вдаль рукой, — почему бы и нет.
— Экстрасенсорика, Лекс, это не только управление человеком. А как же воздействие на предметы или их создание.
Лексу стало смешно. Может правду говорят, что Орден – секта внутри Церкви? Хранитель хочет пофантазировать?
— Если к управлению электромагнитным полем добавить способности к влиянию на гравитационное поле, то… можно будет почти всё, что душа пожелает! Если гравитацией я смогу влиять на объём, температуру и давление – этого будет минимально достаточно для влияния на химические процессы – их запуск, остановку, процесс протекания. А если на синтез влиять еще и электрическим или магнитным полями, то сфера моих возможностей только возрастёт.
— Ну вот, Лекс, ты только что описал что именно надо искать.
Лекс вопросительно посмотрел на хранителя. Хранитель, видя его непонимание, решил развернуть свою мысль.
— Видишь ли, для того, чтобы на что-то влиять нужно разобраться чем влиять и через что. Ты сам только что описал технологию, которая позволит тебе это делать. Не секрет ведь, что НБС активно ищет способы управления фокусировкой, так называемого, пси-поля. Спустя пару сотен лет, после начала исследований, прыть и восторженность поутихли, но бросать это направление, как ты верно заметил, никто не собирается. Диаграмму направленности излучения нейросети можно сконструировать практически любую. В чём современная проблема? В том, что любые попытки сконструировать усилитель с простым управлением неуспешны. Или ты в целом усиливаешь это поле, формируя сферическую диаграмму направленности антенного поля нейросети. И это никому не интересно. Потому что не даёт возможности осуществлять узконаправленный сбор информации, а когда она поступает со всех сторон, то начинаются проблемы фильтрации. Или ты получаешь какую-то ерунду, пытаясь вытянуть диаграмму, например, в направлении взгляда человека. Никто не понимает, как толком это регистрировать-то, не говоря уже о создании осмысленной теории. И… ты знаешь, как формируется антенное поле?
— Только в целом. В череп встраиваются молекулярные микроантенные блоки. Получаемые узлы согласовываться между собой и общей структурой управляет нейросеть.
— Верно. Ставились многие эксперименты как именно изготавливать это поле. Проектов было много. Некоторые методики были даже результативны, но для них требовались люди с очень специфическим устройством мозга. И жили такие люди очень недолго после выхода на «рабочий режим». Настолько недолго, что смысла в такой технологии не было. Самый интересный результат, полученный в рамках подобных проектов знаешь в чём был?
Хранитель посмотрел на Лекса. Лекс помотал головой – информация подобной тематики была ему неизвестна.
— Микроантенный блок – это связка биотехнологий и наноэлектроники. Структурно блок содержит в себе нейроинтерфейс, молекулярно-дипольную антенну, ограничитель мощности, биоэнергетический конвертер и элементы распределённой системы управления. В основном экспериментировали с антенной составляющей и её согласованием с нейроинтерфейсом. Выяснилось, что использование разных материалов, в качестве осцилляторов давало, разный эффект. В результате остановились на одном из видов полумета, который являлся диамагнетиком и давал отличный результат при незначительной цене. Но эксперименты продолжались и были найдены определённые соотношения металлов и диэлектриков, которые настолько удачно сопрягались с нейроинтерфейсом, что позволяли отказаться от автономной системы управления микроантенным блоком и подчинить его управление напрямую нейросети. Причём не требовалось кропотливого согласования антенного поля. Полученные структуры чутко реагировали на нейросетевое управление и были склонны к самосогласовыванию в пределах достаточно больших участков. Управление антенным полем упрощалась настолько, что становилось реализуемым на уровне нейросети, не приводя к чудовищному потреблению энергии мозгом и громадному увеличению его размеров. Самое интересное заключалось в том, что контролируемое направленное изменение электромагнитного поля было зафиксировано и от тех людей, которым имплантировали антенное поле без нейросети! Даже на данный момент нет полной теории. Текущие знания получены эмпирическим путём и являются, по сути, технологической инструкцией, нежели полноценной теорией. И всё бы хорошо, но эффективное расстояние, на которое могло «протянуться» такое поле не превышало пяти-семи миллиметров от поверхности головы человека. Были попытки пойти по пути увеличения головного мозга или вынести часть функций вне его, но это оказались неэффективные и тупиковые пути развития.
Хранитель испытующе посмотрел на Лекса, который уже начал понимать подоплёку всего разговора.
— Та руда в контейнерах…
— Да, этот материал позволит вывести исследования на новый уровень, который вполне может дать рабочую технологию. Ты понимаешь к чему это может привести?
Они замолчали. Каждый думал о своём. Лекс пытался понять, что теперь он должен делать.
— Так ли это плохо? — вслух задумался Лекс. – Будет новый технологический скачок. Какое-то время уйдёт на балансировку между новыми технологиями и обществом. Но это позволит сделать существенный шаг для дальнейшего развития. Ведь никто заранее не знает, как именно и где проявит себя очередная технология. У нас последнее тысячелетие – технологический застой. Предел гиперпрыжка не превышает одного светового года. Нейросети развиваются экстенсивно. По искусственному интеллекту развивается только теория. По сути, совершенствуются технологии тысячелетней, а то и больше, давности.
Хранитель встал и прошёлся мимо Лекса несколько раз.
— Орден Хранителей, — негромко проговорил он, — появился не просто так. Наши архивы содержат хроники таких времён, о которых информации больше нигде просто нет. К тому, что мы имеем сейчас, люди шли долго. И путь был тернист. Не раз созданные и, казалось бы, мощные империи и государственные образования просто исчезали, оставляя после себя хаос и перезапуская развитие человечества. Следующий этап являлся или первой ступенькой к очередному возрождению, или, чаще всего, ещё большим деградационным провалом. Лекс, ты даже не представляешь сколько времени это всё продолжается. Орден – очень старая организация, основы которой были заложены высокоразвитой цивилизацией. Которая тоже исчезла во времени. Люди в то время поняли, что необходим какой-то контрольный механизм нечёткого управления. И он был создан. Но тоже, видимо, испытывал колебания. Архив Ордена обширен. Но даже в нём есть пугающие пробелы.
Лекс весь превратился во внимание, ловя каждое слово хранителя.
— Выстраивание самоуправляющейся структуры общества – это очень непростая задача, как кажется на первый взгляд. Посмотри, что происходит на периферии Союза Миров. Существуют целые отсталые миры, которые вообще не понимают насколько огромна современная человеческая конгломерация. А ты знаешь, как они возникли? Людей просто оставляли на планетах и забывали о них. В силу разных причин. И сразу было видно, как общество структурируется без внешнего управления – вокруг психологически сильных личностей. Проходит одна-две сотни лет и общество, которое образуется на планете, в своём большинстве уже даже и не помнит откуда они появились и чьими потомками являются. Технологическая деградация и падение уровня жизни видны невооружённым взглядом. Везде складывается примерно одинаковая система управления по принципу: «прав тот, кто сильнее». Культурный уровень в целом падает, правда всё очень сильно зависит от основателя того или иного образования общины людей. Хотя со временем всё равно всё скатывается к борьбе за власть. Догадаешься с каким именно психологическим портретом люди чаще всего оказываются у власти? Со временем естественный отбор оставляет во власти тех, кто наиболее сильно её жаждет и является более беспринципным, чем остальные. Обычный апофеоз этого процесса — наступление «тёмного» времени, о котором не любит вспоминать ни один мир. Потому что гордиться тем, что люди порой превращались в зверей, удовольствия мало. Редко какой мир избежал подобного в своей истории. Однако, рано или поздно, организуется какая-то сложная структура управления, которая постепенно эволюционирует. Самое интересное – подобное развитие естественно и даже нормально. Власть должна находиться в руках тех людей, которые не хотят её выпускать. У власти нередко оказываются самодуры и просто дураки, но, концентрируясь только лишь на том, чтобы сохранить власть в своих руках, они нередко удерживают общественное образование от неизбежного распада порой даже тем, что оно сплачивается против откровенно бездарного тирана. И когда у власти оказывается толковый правитель, которому не приходится выполнять роль «собирателя земель», он вполне может оказать благоприятное влияние на дальнейшее развитие общества в целом. Власть же в слабых, безвольных и глупых руках обычно грозит деградацией общества, потому что рано или поздно при такой власти набирают обороты внутренние центробежные социальные силы и усиливаются противоречия, которые разрывают общество изнутри, отбрасывая его развитие назад. Конечно, весь этот процесс становления постоянно колеблется из стороны в сторону, находясь долгое время в зоне риска, когда любые перекосы могут очень негативно повлиять на важные промежуточные этапы развития.
Хранитель замолчал, о чём-то думая. Затем продолжил.
— И вот представь, что такая цивилизация выходит на планетарный уровень. Потом – на уровень системы, затем нескольких систем. Наконец – на уровень сектора. Любая власть желает контроля. Чем полнее – тем лучше. Это заложено чуть ли не генетически, таков эволюционный процесс, который позволил вырасти системе управления от уровня небольшой общины до космического масштаба. Да, общество космического уровня в научно-техническом и, наверняка, культурном плане будет гораздо развитее чем та община, с которой всё начиналось. Но, несмотря на лоск, правильные слова и реальную заботу о своих гражданах, желание ощущения власти и страх потерять эту власть никуда из людей не пропадают. Имплантаты цивилизации планетарного вида очень условно можно назвать с приставкой «био». Но даже они позволяют на порядки поднять уровень контроля над обществом. А представь какие возможности открываются с внедрением полноценных нейросетей!
— Но нейросети имеют самозащиту.
— А почему они их имеют? Начиналось же всё с встраивания обычных нейрочипов и никакой речи о нейросетях не было. Нейрочипы имели, да и сейчас имеют, функции влияния на состояние людей. Почему этот функционал не повторить в современных нейросетях?
Лекс не нашёлся что на это ответить. Он никогда не задумывался над подобными вопросами. И только сейчас, после прямого вопроса, задумался – действительно, почему? Зачем было отказываться от уже имеющегося наработанного функционала?
— Ну… возможно какое-то ограниченное управление есть, но мы об этом не знаем. Такой информацией наверняка обладает только очень узкий круг лиц.
— Такого управления нет, — резко ответил хранитель. — Орден очень чутко следил за первыми шагами разработок нейросетей. Раньше не было НБС, была куча корпораций, шедшие каждая своим путём и приходилось контролировать их все. На этапе разработки базовых технологий работы нейросетей были заложены такие принципы и «удачные» технологические решения, которые в будущем не позволили эффективно внедрить контура внешнего управления. И когда власти спохватились, то нормально реализовать внешнее управление уже не получалось, а от потенциальных преимуществ, которые давали нейросети, отказаться уже никто не мог, так как все очень хорошо понимали на какой уровень они смогут поднять цивилизацию в целом.
Смысл слов хранителя был понятен Лексу сразу, но осмысление сказанного дошло не сразу. Хранитель легко оперировал временем, когда НБС еще не было. Но это же порядок одного-двух тысячелетий назад!
— Возможность контроля – очень заманчивая штука. Я бы сказал – даже необходимая на некоторых этапах становления человеческой цивилизации. Но, на некоторых – она смертельно вредна. А отказаться от неё добровольно – да никакое правительство на это не пойдёт по вполне понятным и прозаическим причинам. И дело даже не в том, что чиновники долго добивались этого контроля, привыкали к его постоянному наличию или не могли объективно оценить текущий этап развития общества. А в том, что они просто не знает статистику вероятных путей будущего развития. Пойми, Лекс, Орден является свидетелем не одного взлёта и падения человечества. Как должно быть выстроено управление обществом на его определённых этапах развития, чтобы «не зарезать» пути дальнейшего развития? Тем самым обществом, которое только-только вышло с поверхности какой-то планеты. Со всеми его плюсами и минусами?
Хранитель сделал небольшую паузу.
— Что ты знаешь про историю центральных миров? Там ведь масса нестыковок, если пытаться составлять общую картину. Война с искусственным разумом? История умалчивает откуда и как появился такой «разумный» интеллект. Кстати, ты знаешь, что люди воевали на кораблях с абсолютно такой же серией ИИ, что и у «разумных» кораблей? Какой такой фактор привел к тому, что кто-то осознал свою личность, а кто-то нет? Если бы флот ИИ действительно был полноценно разумен, то вопрос вымирания человечества давно перешёл из теоретической плоскости в практическую – стоило просто отойти в дальний космос и через некоторое время нанести неожиданный, сокрушительный и финальный удар по человечеству. Я не спорю, даже такой ИИ, конечно, создал серьёзную проблему, особенно для того уровня развития, но была ли она настолько серьёзная как её раздули потом? Удобно ведь свалить все просчёты развития на безумных роботов и начать всё с чистого листа. Нам даже делать особо ничего не нужно было – просто подтолкнуть СМИ и некоторых политиков именно к такой интерпретации событий. И мы получили основной результат – создание действительно полноценного ИИ, который имеет какой-то смутный потенциал эволюционировать в Искусственный Разум, было эффективно предупреждено. Косвенно получилось заодно затормозить всё направление развития ИИ, потому что это направление стоит развивать с опозданием от других и это обосновывается не столько безопасностью, сколько балансировкой развития, а также экономическими и социальными причинами. Центр Союза периодически и неоднократно воюет с периферией. Ты не задумывался почему? Центр имеет на порядок лучшие корабли, чем периферия. Да, периферия большая, но, если задастся целью, я думаю, центру хватит пятисот лет, чтобы поставить под контроль всю периферию. Без исключения. И знаешь, что будет после этого? Сначала технологический всплеск, может быть даже несколько всплесков, а затем значительный провал в развитии. Нам приходится поддерживать текущее состояние, которое позволяет держать «в тонусе» и центр и периферию. Те, социальные структуры и элементы, которые по какой-то причине не могут существовать в центре, отлично приживаются на периферии и в центре не накапливается внутреннее напряжение. Живучесть периферии гораздо выше центра, она распределена и достаточно автономна. Если что-то случится с центром, то останется периферия или её часть. Да, с более низким уровнем развития науки и техники, но вполне приемлемым для удачного старта нового возрождения. Если же что-то будет угрожать части периферии, то центр вынужден будет помогать, заботясь о своём же будущем. Именно поэтому центр периодически и поэтапно «сливает» старые технологии и технику на периферию. Хотя тут ещё примешивается и общая экономика, и флоту никогда не приходится расслабляться, да и сама периферия в целом оживляется. И всем этим надо балансировать так, чтобы твои возможные ошибки, не сильно влияли. Управление должно быть так отложено во времени, чтобы по первым признакам вовремя просчитать и понять его влияние и суметь его скомпенсировать в случае необходимости. Нельзя вмешиваться напрямую, нельзя давить чувство самостоятельности, нельзя обрезать пути развития. Ты универсал – ты же знаешь историю отношений Союза с Орденом? В противостоянии с правительством мы допустили ошибки – проявили себя в своё время слишком явно. Никуда не денешься от человеческого фактора и… досадных случайностей. И это моментально стало нежелательным и неудобным фактором, который теперь приходится учитывать до сих пор.
Лекс сидел и, в прямом смысле слова, записывал информацию. Он продублировал текущий активный поток нейросетевой записи, а уже записанное сохранил в нескольких банках памяти.
— Создание именно самоуправляемой структуры — это очень сложно. В первую очередь потому что неизвестна будущая среда, в которой она будет работать. Непонятно как оптимально сбалансировать формируемую структуру. Проще всего просто бросить и ничего не делать – всё само собой организуется. Причём эта организация будет носить естественный, природный и адаптивный характер. И поэтому стабильный. И не надо думать над политическими, социальными и экономическими моделями, путями развития науки и техники. Все развивается и складывается так. Само по себе. Но получить высокоразвитую цивилизацию, следуя исключительно таким принципам не получится. Такая цивилизация забуксует на определённом этапе развития, словно те законы, по которым она самоорганизуется, являются останавливающими и отбрасывают её развитие назад. Вот поэтому, Лекс, когда-то и был придуман Орден. Всего скорее, в качестве дублирующей аварийной системы управления, которая бы помогла быстрому возрождению цивилизации, разрушенной в случае какого-либо катаклизма. Мы обладаем огромными массивами информации. Часть которой даже не понимаем сами. Однако мы знаем что и зачем мы должны делать и представляем себе как. И в этом есть смысл.
Хранитель подошёл к Лексу и внимательно посмотрел на него. Лекс поднял голову.
— Ты бы хотел работать в подобной организации? – задал вопрос хранитель.
Лекс, ошеломлённый подобным вопросом, смотрел на хранителя. «Вербовка», — пролетела мысль в голове Лекса. «Ну хранитель – это ж работа по высшему классу», — подумал он уже весело. — «А я-то тут рот раскрыл. Собираю эксклюзивную информацию, как же».
— Возможно.
— Я тебе обрисовал только общие контуры организации. Технологически мы выглядим гораздо интереснее.
— Не сомневаюсь.
— В таком случае, я предлагаю начать наше сотрудничество с него, — хранитель указал на корабль-курьер. – Как видишь, я сумел взломать доступ к этому кораблю и беспрепятственно попал на него. Но управление кораблём, по крайней мере с ходу, мне перехватить не удалось. Я предлагаю тебе передать мне главный сервисный код от корабля. Мне потребуется время, чтобы разобраться и скачать ядро системы управления и ИИ после чего я покину это место. Руда уже не находится на этом корабле. Спустя какое-то время ты покидаешь корабль на своём курьере. Легенду случившегося сочиняй сам, афишировать наше знакомство не стоит.
Лекс посмотрел на корабль, затем – на хранителя. Смысл сделки ему был понятен. Главный сервисный код назначался верфью ВКС. Через этот код можно было получить сервисный код верфи. Конечно, нужно было знать алгоритмы генерации и дополнительные условия, но сервисный код хотя бы одного корабля являлся ключевым условием и позволял начать работы по этому направлению. А имея код верфи хранитель получал доступ ко многим кораблям, выпущенным с этой верфи. Этот же корабль дорабатывался и оснащался на специальной верфи ВКС. В обмен на это Лекс получал иллюзию того, что его оставят в живых и дадут преспокойно покинуть корабль. А может быть и дадут – ведь его можно потом шантажировать сделкой. Хранитель тоже наверняка пишет всё на свою нейросеть или что там у него в голове есть. Понятно почему он обращается именно к нему – только у универсалов хранятся сервисные коды постоянно, что обусловлено характером их работы и высоким доверием правительства и военных.
Лекс снова посмотрел на стройный и грациозно вытянутый корабль. Он ему сразу понравился, когда он увидел его на верфи. Корабль был передан ему в служебное пользование, но за многие годы Лекс к нему настолько привык, что считал почти своим. Свою роль в это внёс и ИИ корабля, изучив и подстроившись под привычки своего владельца. Дать доступ хранителю на спецверфь и к половине кораблей специального назначения? Ответ был очевиден.
— Знаешь, — начал Лекс, — в принципе я не против, но… мне надо сначала поспать. При принятии важных и судьбоносных решений очень важно быть выспавшимся. А начинать сотрудничество с такой серьёзной организацией как Орден не выспавшимся – это даже как-то неуважительно.
Лекс повернул голову к Хранителю и пропустил быстрый и сильный удар в висок, после которого потерял сознание.
Неожиданная встреча. Глава 7.
Версия текста: 1.0.1.
Дата первой публикации: 28.02.2017.
Дата последней правки: 03.09.2017.
Полное оглавление приведено в Главе 1.
Быстрая навигация:
Глава 6 — предыдущая глава.
Глава 7 — текущая глава.
Глава 8 — следующая глава.
