Оригинальная статья «What’s wrong with “the mindful brain”? Moving past a neurocentric view of meditation» опубликована в 2019 году Эваном Томпсоном (Evan Thompson), ассоциированным членом кафедры азиатских исследований и кафедры психологии Университета Британской Колумбии, и Майклом Лифшицом (Michael Lifshitz), научным сотрудником кафедры антропологии Стэнфордского Университета, в журнале «Проливая свет на темную сторону мозга» (Casting Light on the Dark Side of Brain Imaging).
Медитация сейчас в тренде. Наша культура увлекается медитацией как мощным инструментом для тренировки мозга и формирования внутреннего психического состояния — чтобы сделать нас счастливее, продуктивнее и спокойнее внутри. Но медитация — это не просто тренировка нашего мозга. Она представляет собой глубоко социальную и фундаментально воплощенную коллекцую культурных практик. Если мы сводим медитативные практики только к набору мозговых паттернов, мы упускаем из виду то, как эти практики работают, и игнорируем многое из того, чему они должны научить нас о нашем собственном субъективном опыте.
Растущая шумиха вокруг осознанности (mindfulness) вращается вокруг особого взгляда на медитацию осознанности как вид тренировки мозга. В основе этой тенденции лежит простая привлекательная идея: практика медитации, как нам говорят, буквально «переписывает» (rewires) ваш мозг. Это броская идея: тренируй свой ум, меняй свой мозг. Но у этой идеи есть свои проблемы, как эмпирические (в отношении силы имеющихся данных), так и концептуальные (относительно того, имеет ли смысл даже думать о медитации
в этих условиях).
Если мы сводим медитативные практики к набору мозговых паттернов, мы упускаем из виду то, как эти практики работают, и игнорируем многое из того, что они учат нас о человеческом опыте.
В современном мире осознанность (mindfulness) понимается как состояние или обучаемое умение быть сосредоточенным определенным образом. Быть внимательным — значит осознавать и принимать постоянный поток переживаний настоящего момента с любопытством. В соответствии с этим распространенным пониманием, внимательность заключается в том, чтобы замечать, что происходит с вашими мыслями, вашим телом и вашими эмоциями, — анализировать тонкие нюансы жизненного опыта, которые мы склонны скрывать в нашей занятой жизни. Обучая определенные сети в нашем мозгу, мы можем научиться быть внимательными таким осознанным образом. Нетрудно понять, почему эта идея обращается к нашим «современным» чувствам. Мы живем в электронном мире, который беспрестанно штурмует нас своей сложностью. Внимательность, кажется, предлагает частный доступ к более простому способу сознания. Это может дать нам чувство контроля над нашей внутренней жизнью.
Приятно думать, что мы можем определить конкретную мозговую сигнатуру состояния осознания. Тогда мы могли бы оптимизировать медитацию, чтобы быстрее и легче достичь этого состояния. Мы могли бы пропустить всё, что сопровождает медитацию (религиозная космология, моральные учения, колокола и одежды), и сосредоточиться на том, что некоторые люди считают настоящей сущностью: укрепление сетей мозга, отвечающих за внимание, для достижения осознания собственного опыта. Якобы этот оптимизированный подход к нейровнимательности даст нам результаты, которые мы хотим, и быстро. С момента появления «осознанного мозга» (mindful brain) найти внутренний мир никогда ещё не было настолько просто.
В наши дни вам даже не нужно искать учителя медитации или сообщества — вы можете просто скачать приложение для осознанности или надеть головную повязку, чувствительную к мозговой активности, чтобы увеличить ваши мозговые волны.
За небольшую стоимость и всего несколько минут вашего времени, вы также приобретете свой собственный «осознанный мозг» (mindful brain).
Открытие того, что медитация меняет ваш мозг, часто воспринимается как доказательство эффективности медитации. Похоже, что молчаливое понимание заключается в том, что документирование воздействия медитации на физическую ткань мозга делает эти эффекты более существенными и надежными, более достоверными — более реальными.
Важно отметить, что большинство исследований медитации на нейровизуализации имеют очень маленький размер выборки.
Даже если мы предположим, что изменения в мозге, о которых сообщают в нейровизуальных исследованиях медитации, являются устойчивыми, остается более глубокая концептуальная проблема с идеей, что мы можем сопоставить виды комплексного поведения или психические процессы с изменениями в определенных областях мозга, В осознанности есть нечто большее, чем просто принятие состояния мозга или его тренировки.
Рассмотрим воспитание детей как аналогию. Навыки родительского воспитания, безусловно, зависят от мозга — и их применение меняет мозг — но они не являются частными психическими процессами и не существуют внутри мозга. Конкретные паттерны мозговой активности могут коррелировать с тем, чтобы быть хорошим родителем в данном контексте, но одни только эти паттерны мозга едва ли объясняют, что значит быть хорошим родителем. Хорошее воспитание не внутри мозга; это способ, которым весь человек (включая мозг) вовлечен в мир. Более того, то, что считается хорошим воспитанием, отличается в зависимости от культуры.
Поэтому обращение к мозгу просто не скажет нам, что значит быть хорошим родителем. Чтобы понять это, нам нужна более широкая перспектива, учитывающая контекст всего человека, а также социальную и культурную среду. То же самое относится и к осознанности.
Одним из основных положений в медитативной практике является идея того, что наши умы неразрывно связаны с нашими телами и с более широкими социальными и экологическими контекстами, в которые мы вовлечены. Мы надеемся на науку осознанности (a science of mindfulness), которая заставила бы нас больше, а не меньше, помнить о том, как наш мозг вписывается в эту большую картину.
Медитация сейчас в тренде. Наша культура увлекается медитацией как мощным инструментом для тренировки мозга и формирования внутреннего психического состояния — чтобы сделать нас счастливее, продуктивнее и спокойнее внутри. Но медитация — это не просто тренировка нашего мозга. Она представляет собой глубоко социальную и фундаментально воплощенную коллекцую культурных практик. Если мы сводим медитативные практики только к набору мозговых паттернов, мы упускаем из виду то, как эти практики работают, и игнорируем многое из того, чему они должны научить нас о нашем собственном субъективном опыте.
Растущая шумиха вокруг осознанности (mindfulness) вращается вокруг особого взгляда на медитацию осознанности как вид тренировки мозга. В основе этой тенденции лежит простая привлекательная идея: практика медитации, как нам говорят, буквально «переписывает» (rewires) ваш мозг. Это броская идея: тренируй свой ум, меняй свой мозг. Но у этой идеи есть свои проблемы, как эмпирические (в отношении силы имеющихся данных), так и концептуальные (относительно того, имеет ли смысл даже думать о медитации
в этих условиях).
Если мы сводим медитативные практики к набору мозговых паттернов, мы упускаем из виду то, как эти практики работают, и игнорируем многое из того, что они учат нас о человеческом опыте.
В современном мире осознанность (mindfulness) понимается как состояние или обучаемое умение быть сосредоточенным определенным образом. Быть внимательным — значит осознавать и принимать постоянный поток переживаний настоящего момента с любопытством. В соответствии с этим распространенным пониманием, внимательность заключается в том, чтобы замечать, что происходит с вашими мыслями, вашим телом и вашими эмоциями, — анализировать тонкие нюансы жизненного опыта, которые мы склонны скрывать в нашей занятой жизни. Обучая определенные сети в нашем мозгу, мы можем научиться быть внимательными таким осознанным образом. Нетрудно понять, почему эта идея обращается к нашим «современным» чувствам. Мы живем в электронном мире, который беспрестанно штурмует нас своей сложностью. Внимательность, кажется, предлагает частный доступ к более простому способу сознания. Это может дать нам чувство контроля над нашей внутренней жизнью.
Популярная, хотя и ошибочная идея о том, что внимательность находится в мозге, предполагает, что ключ к нашему счастью, миру и продуктивности лежит внутри и что, контролируя наш мозг, мы контролируем наше собственное субъективное благополучие.Если есть что-то, что наша современная культура ценит больше, чем индивидуальное самоопределение, то это ощутимые результаты. Мы верим в то, что можем измерить. Концепция осознанного мозга предполагает, что практика медитации осознанности действительно делает что-то — что-то физическое, конкретное. Доказательством, по-видимому, является «мозговой пудинг» (brain pudding). Исследования показывают, что у буддистских монахов («олимпийских атлетов» медитации) мозг во всех нужных местах «утолщен» (имеется ввиду толщина коры головного мозга — прим. перев.), и что даже занятые жители Запада смогут «утолщать» свой мозг уже через несколько недель ежедневной медитации. Смысл ясен: если мы готовы медитировать всего несколько минут в день, мы тоже можем перестроить свой мозг, чтобы получить больше осознанности и контроля над своим собственным умом — стать счастливее, продуктивнее и спокойнее внутри.
Приятно думать, что мы можем определить конкретную мозговую сигнатуру состояния осознания. Тогда мы могли бы оптимизировать медитацию, чтобы быстрее и легче достичь этого состояния. Мы могли бы пропустить всё, что сопровождает медитацию (религиозная космология, моральные учения, колокола и одежды), и сосредоточиться на том, что некоторые люди считают настоящей сущностью: укрепление сетей мозга, отвечающих за внимание, для достижения осознания собственного опыта. Якобы этот оптимизированный подход к нейровнимательности даст нам результаты, которые мы хотим, и быстро. С момента появления «осознанного мозга» (mindful brain) найти внутренний мир никогда ещё не было настолько просто.
В наши дни вам даже не нужно искать учителя медитации или сообщества — вы можете просто скачать приложение для осознанности или надеть головную повязку, чувствительную к мозговой активности, чтобы увеличить ваши мозговые волны.
За небольшую стоимость и всего несколько минут вашего времени, вы также приобретете свой собственный «осознанный мозг» (mindful brain).
Так что же тут не так?
Открытие того, что медитация меняет ваш мозг, часто воспринимается как доказательство эффективности медитации. Похоже, что молчаливое понимание заключается в том, что документирование воздействия медитации на физическую ткань мозга делает эти эффекты более существенными и надежными, более достоверными — более реальными.
Но вся умственная деятельность предположительно отражается на уровне функций мозга, поэтому неудивительно, что изменение психического поведения соответствует изменению в мозге. Любая повторяющаяся деятельность, которую вы делаете, может оставить следы в вашем мозгу. Научиться играть на музыкальном инструменте, овладеть вторым языком, играть в видеоигры или даже читать строчки на экране — все эти действия, как было показано, формируют мозг. Медитация далеко не уникальна в этом отношении, поэтому нет смысла апеллировать к идее, что практика внимательности меняет ваш мозг как способ доказать, что она действительно имеет эффекты. Если практика меняет субъективный опыт, это почти наверняка меняет мозг.Однако остается менее очевидным, могут ли современные методы визуализации мозга точно определить и понять изменения в мозге, вызванные такими практиками, как медитация на осознанность (mindfulness meditation). Научные доказательства того, что медитативные практики производят долгоиграющий позитивный эффект в мозге, остаются экспериментальными. Во-первых, большая часть имеющихся данных опирается на корреляцию, а не на причинность. В большинстве исследований, посвященных нейропластичности, вызванной медитацией, люди, медитирующие в течение долгого времени, сравниваются с новичками. Только из этих исследований мы не можем установить, действительно ли наблюдаемые различия в мозге связаны с практикой медитации или просто отражают существовавшие ранее различия между группами. Возможно, люди с более «толстым мозгом» (thicker brains) в определенных регионах просто более склонны заняться практикой медитации и придерживаться ее.
Важно отметить, что большинство исследований медитации на нейровизуализации имеют очень маленький размер выборки.
Даже если мы предположим, что изменения в мозге, о которых сообщают в нейровизуальных исследованиях медитации, являются устойчивыми, остается более глубокая концептуальная проблема с идеей, что мы можем сопоставить виды комплексного поведения или психические процессы с изменениями в определенных областях мозга, В осознанности есть нечто большее, чем просто принятие состояния мозга или его тренировки.
Осознанность (mindfulness) — это не внутренний когнитивный процесс, который аккуратно отображается на мозговой активности; это сложное сочетание когнитивных навыков, воплощенных в определенном социальном контексте
Рассмотрим воспитание детей как аналогию. Навыки родительского воспитания, безусловно, зависят от мозга — и их применение меняет мозг — но они не являются частными психическими процессами и не существуют внутри мозга. Конкретные паттерны мозговой активности могут коррелировать с тем, чтобы быть хорошим родителем в данном контексте, но одни только эти паттерны мозга едва ли объясняют, что значит быть хорошим родителем. Хорошее воспитание не внутри мозга; это способ, которым весь человек (включая мозг) вовлечен в мир. Более того, то, что считается хорошим воспитанием, отличается в зависимости от культуры.
Поэтому обращение к мозгу просто не скажет нам, что значит быть хорошим родителем. Чтобы понять это, нам нужна более широкая перспектива, учитывающая контекст всего человека, а также социальную и культурную среду. То же самое относится и к осознанности.
Одним из основных положений в медитативной практике является идея того, что наши умы неразрывно связаны с нашими телами и с более широкими социальными и экологическими контекстами, в которые мы вовлечены. Мы надеемся на науку осознанности (a science of mindfulness), которая заставила бы нас больше, а не меньше, помнить о том, как наш мозг вписывается в эту большую картину.
