Пока я писал отчет – общался с разными людьми, которые задавали интересные вопросы. Ответы на них я оформил в небольшое интервью.
Как вы заблудились, почему?
Мы заблудились на третий день. В этот день, как я понял, в организме начались переходные процессы на «голодный» режим и я очень плохо соображал. Критическим моментом было то, что в таком полубредовом состоянии я принимал важное решение о том, куда идти дальше. И естественно ошибся. Этого в принципе можно было избежать, я уже совершал подобную ошибку раньше, но в тот момент это состояние было особенно сильным.Когда всё закончилось, оценивая произошедшее с учетом всех последствий, мы пришли к выводу, что хорошо, что я заблудился. Это очень сильно обогатило внутреннее состояние различными переживаниями, погрузило меня в ожидаемый образ. В эти дни я испытывал местами колоссальное отчаяние, когда падал без сил в густых зарослях, не видя неба, и понимая, что я заблудился. В этот период мы сняли хороший материал, наверное, лучший за все выживание. Увидели потрясающие виды. И главное – я получил хороший урок и опыт в том плане, что нужно быть очень внимательным, принимая решения, особенно в моменты рассеянности и слабости. Всё многократно перепроверять и оценивать.
Какой маршрут был пройден?
Мы протопали по горам около 70 км. Половину из них в труднопроходимых зарослях склонов. Примерно четверть маршрута пролегала на высоте более 1000 метров. Это был район вулкана Бакенинг. Потрясающие красивейшие места с разноцветной землей, горными озерами и следами вулканической деятельности.Чем в основном питался?
Питался в основном ягодой голубикой и кедровыми шишками. Часто от голода кушал цветы Иван-Чая, крапиву, неспелую рябину. Кедровые шишки запекал в углях – получалось очень вкусно. Грибы и незнакомые ягоды не кушал, боялся. Были еще некоторые, употребимте в пищу растения, но они показались мне настолько невкусными, что я не ел их.Какие навыки выживания пригодились? Какие были сложности?
Самое главное в этом выживании было у меня за долго до его начала – это моральная готовность к таким условиям. Порядка полугода в голове были эти мысли, поэтому к началу самого процесса я был невероятно морально силен и готов к такому повороту событий.
Из того, что не мог предвидеть — сложно было переключаться между выживанием и работой со съемочной группой. Самые большие волевые и энергозатраты были по вечерам и ночам — когда нужно было запасать дрова на ночь и ночью поддерживать костер. Ночи меня выматывали больше всего: засыпаешь у костра, он тухнет через час, просыпаюсь от холода, и надо заново разводить костер на оставшихся углях, это примерно 30-40 минут работы (дрова либо сырые, либо просто долго разгораются), дым, глаза слезятся, нос заложен, и так 4-5 раз за ночь. Таких дров, чтобы сделать долгоиграющий костер (нодью или таежный) там не было. По утрам я был уже совсем вымотанный и нормально спал только 2-3 часа после восхода солнца, когда уже немного теплело и можно было не следить за огнем. Ближе к концу меня посещали мысли о том, чтобы плюнуть вообще на костер, плюхнуться на землю под поваленное дерево и тупо перетерпеть ночной холод, но я знал, что это отнимет больше сил, чем борьба за тепло. Да и обувь и ноги все время были мокрые, нужно было сушиться. В итоге я ни одной ночи не провел без огня. Даже в сырую погоду в моросящий дождь в лесу, ближе к концу выживая, когда у меня почти не оставалось сил, я разводил костер всё равно. Огонь разводил исключительно огнивом, поэтому навык умелой работы с ним считаю одним из самых важных в этом походе.
А можно ли было применить тактику — идти ночью, что бы не мерзнуть, а днем отдыхать? Понятно, что для съемок это было не реально, но в принципе.
Нет. Ландшафт очень непростой, высокая растительность (порой выше головы), под которой камни, иногда невидимые даже днем заросшие ямы, ручьи и промоины, а в стланике даже днем нужно напрягаться, чтобы не сломать ноги. Даже выживая без съемочной группы, я бы не решился так сделать в этой местности.Из чего строил жилище, где приходилось ночевать, были ли открытые ночевки?
Старался выбирать уже готовые укрытия, типа толстого поваленного дерева. Иногда достраивал какие-то полуготовые объекты, укладывая тонкие ветки и покрывая сверху тем что было под рукой и чего было много — осокой, борщевиком и всем, у чего листья побольше. Некоторое время погода на ночь была очевидной с вечера, и я спал под открытым небом, заботясь лишь о настиле. Где позволял лес — стелил несколько ровных длинных жердей во весь рост, где-то набирал много сухого мха и стелил его, иногда стелил ту же осоку.А места ночевок это отдельная песня. Иногда я был заложником времени и сил, и приходилось ночевать там, где заставала ночь. Один раз я ночевал на склоне 45-50 градусов в небольшом участке леса, там нашел небольшое более-менее пологое место, но все равно к утру был изрядно помят. Полностью с нуля шалаш строил только один раз и провел в нем 2 ночевки, это было на берегу красивейшего озера. Там было много других более закрытых от ветра и удобных мест, но здесь эстетика взяла верх над здравым смыслом, к тому времени я задолбался спать во всяких темных чащах, мне хотелось простора и красоты.
А после 11 дней на растительной скудной пище и почти без общения начались ли какие-нибудь изменения в психике?
Радикальные не успели начаться. Капитально грустить и впадать в депрессию я начал только в последние несколько дней, но усиленно боролся с этим и всячески пытался поднять себе настроение. Хотя крыша немного ехать начала — я стал разговаривать с окружающими меня объектами — с лесом, с костром, с рекой, с деревьями и т.п. Спасался тем, что строил планы: что сделаю первым по возвращении, что буду делать потом, с кем увижусь, что буду есть, что куплю и т.п.Наверно, самым большим желанием было покушать побольше и поспать в тепле, а еще о чем мечталось и думалось в таких условиях?
Как это ни странно, но чувство голода беспокоило меня редко, и мечтал я вовсе не о еде. Иногда меня это даже пугало и я кушал только потому, что надо что-то есть. Хочу особенно отметить этот момент, т.к. предавшись депрессии и перестав питаться, я бы мог быстро потерять силы и погибнуть если бы был без присмотра. Поэтому очень важно работать над своим настроением и заставлять себя кушать. Вообще я понял важность деятельности как таковой. Даже через силу, в изнеможении нужно заставляться делать что-то для обеспечения себя комфортом, пищей и теплом. В деятельности спасение. Один раз поленишься сделать теплую ночевку — потеряешь за ночь много сил, днем не сможешь найти пищу и так по цепочке можно совсем упасть без чувств и не встать больше.Поспать это да, и не столько в тепле, сколько просто подряд хотя бы 3-4 часа. Вечер и ночь были самым сложным для меня временем суток. Я постоянно просыпался от холода, когда тух костер, и вскакивал при каждом подозрительном шорохе — медведи всё-таки.
Еще заметил за собой такой момент — я стал каждый раз задумываться над рентабельностью своих действий. Т.е. если действие позволит мне сохранить или получить энергии меньше, чем я затрачу на него — то я отказывался от этого действия. Очень внимательно и экономно расходовал энергию, например если маленького усилия не хватает для того чтобы отломать сухую ветку — то я оставляю её и больше не предпринимаю попыток бороться с ней.
