Мы привыкли думать, что перегрузка — это результат плохой настройки. Неоптимальные процессы, слабые инструменты, устаревшие системы. Поэтому каждый сбой мы встречаем с новой волной оптимизации. Перестраиваем, автоматизируем, сокращаем — чтобы стало легче. Но легче не становится.
Каждое улучшение ускоряет поток. Но в этом потоке остаётся одна переменная, которая почти никогда не входит в расчёты. Это сам человек — тот, кто проходит через интерфейсы, переключается между задачами, принимает решения. И тот, чьё восприятие оказывается вне внимания системы.
1. Как мы оказались внутри незаметной перегрузки
Цифровые системы оптимизируются под эффективность. Чем быстрее работает алгоритм, чем дольше пользователь остаётся в приложении, тем выше метрики. Пауза, в этом контексте — это провал. Медленное решение — это ошибка.
В результате архитектура начинает гнать человека вперёд. Каждое уведомление, каждое автоматическое напоминание, каждое бесшовное переключение между задачами — часть одной логики: ускоряйся или отставай.
Это начинает напоминать «формулу 1», где даже отдых — вынужденный и в формате пит-стопа: мгновение — и снова в гонку. Теперь ещё и с ускоряющим ИИ на борту.
Но человек — не сервис и не все профессиональные гонщики, а восприятие — не бесконечный ресурс.
В отличие от серверов, у нас нет встроенной системы сигнализации: «перегрев». Скорее, сигналы есть — но они интерпретируются не как предел, а как личный сбой: усталость воспринимается как слабость, тревожность — как неспособность справиться, желание сделать паузу — как потеря эффективности. Поэтому движение продолжается — пока не начнёт «искрить и дымиться».
Сначала исчезают паузы. Потом — телесное ощущение процесса. Затем — осознанность. Всё делается «как бы автоматически». Ошибки растут, внимание фрагментируется, решения становятся шаблонными. Но система это не замечает. Она считает, что всё в порядке — ведь пользователь продолжает нажимать кнопки.
Восприятие — не синоним внимания. Это не только фокусировка на задаче, но и внутреннее ощущение участия, телесная ориентировка, проживание происходящего.
2. Парадокс ускорения: почему оптимизация создаёт перегрузку
Кажется, что ускорение — способ преодолеть напряжение. Если быстрее закрыть задачу — меньше устанешь. Если автоматизировать — снизишь нагрузку. Но в реальности происходит обратное.
Оптимизация без учёта восприятия усиливает напряжение. Вот как это работает:
Если внимание фрагментируется — ошибки растут.
Ошибки → чувство вины → попытка ускориться.
Ускорение → ещё большее напряжение.
Это петля, в которой человек перестаёт быть субъектом. Он становится функцией. Его биологическая природа игнорируется. А все сбои приписываются «низкой эффективности».
И вместо того чтобы остановиться, система снова ищет решение во внешнем: алгоритмы, шаблоны, UX-улучшения. Только не в теле, не в человеке.
3. Что система не замечает, когда теряет восприятие
Перегрузка — не только про усталость. Это состояние, в котором:
тело теряет ощущение включённости,
внимание распадается,
решения становятся автоматическими,
человек действует, но не проживает.
Это не просто фигура речи — так действительно ощущается крайняя стадия перегрузки. Ее можно назвать «выключением участия». Или, в клиническом варианте — DPDR (деперсонализация/дереализация). Состояние (не болезнь), в котором человек словно выключается из восприятия: он продолжает действовать, но как бы «через стекло», Это предохранитель или аварийный режим. Он включается, когда мозг не справляется с объёмом стимулов, эмоциональным фоном и отсутствием восстановительных фаз. Он отключает часть ощущений, чтобы хоть как-то удержать работоспособность.
DPDR подсказывает границы допустимого. Он показывает, что живое восприятие нельзя бесконечно вытеснять: оно либо вернётся — либо откажется участвовать.
Что важно: восстановление из DPDR происходит не за счёт теории, не через анализ. А через возвращение к телесному, к медленному, к простому. Через отдых, прогулку, ориентировку, дыхание.
То есть сама природа подсказывает: перегрузка начинается, когда исчезает проживание (а это не про скорость). И заканчивается, когда оно возвращается.
4. Можно ли это отслеживать?
Теоретически — да. Цифровые архитектуры давно умеют отслеживать клики, фиксировать ошибки, адаптироваться под поведение. А с приходом ИИ расширился и аналитический слой — теперь он не только удерживает внимание, но и способен распознавать ранние признаки перегрузки: частые переключения между задачами и окнами, зависание в лентах новостей, повторяющиеся действия, а при диалогах — зацикленность, обрывочность, резкое согласие или всплески агрессии. И т.д.
Система может мягко подсказать: «возможно, вы перегружены». Или предложить микро-паузу, смену ритма, обратить внимание на возвращение телесной чувствительности. Не обязательно делать это из заботы о человеке — достаточно разглядеть в этом эффективность на дистанции.
И некоторые сдвиги происходят — появляются практики, где что-то похожее учитывается: проектируются паузы, тестируются механизмы наблюдения за состоянием, ИИ настраивается не как ускоритель, а как сопровождающий — особенно в обучении и восприятии, вместо «набивания соломой до отказа».
Но всё это пока — исключения. Потому что восприятие всё ещё не признано системной переменной. Его нет в KPI, в метриках, в архитектуре.
5. Архитектура, в которой человек — не переменная, а основание
Новая архитектура — это не про гуманизм. Это про устойчивость. Системы, которые не видят точки перегрузки, начинают разрушать сами себя: через текучку, ошибки, выгорание, отказ от участия.
Восприятие человека — это основание, через который проходит всё. И если это ослаблено, система теряет точность, гибкость, смысл.
Паузы, телесность, проживание — это не романтика. Это нейрофизиология. Это то, что поддерживает способность ориентироваться и адаптироваться. А значит — оставаться в процессе.
Архитектура будущего — это не только скорость. Это системы, которые умеют удерживать внимание — не захватом, а согласованием. Которые умеют давать сигнал: «ты всё ещё здесь?»
И которые видят человека не как функцию — а как часть целостного цикла.
Пока системы измеряют всё, кроме того, через кого они работают — они остаются слепыми к своей собственной границе.
Точка перегрузки — не в процессоре. А в человеке, которого система не видит как живого.