Где тонко, там и рвётся. Жил я себе с Visa одного приятного российского банка, не тужил. Потерял её ровно две недели назад, перезаказал. На момент выдачи оказался в больнице и оттуда пытался уточнить, дождётся ли карта меня в отделении. Но со мной общался очень вежливый робот, который так и не перевёл на живого оператора. Звонить дальше не было ни сил, ни нервов, — отчаянно бросил трубку и решил, что зайду в офис банка в апреле. Больничные стены не внушают особого оптимизма, и я задумался о бренном, а заодно вспомнил, что олды застали Shutdown Day. Отложите клавиатуры и не спешите писать комментарий — внутри речь пойдёт не о том, о чём вы сейчас подумали.
Даже бобру слабо!
Shutdown Day был кампанией в интернете, которая проходила с 2007 по 2009 год: 24 марта каждого года люди по всему миру выключали свои компьютеры и шли заново знакомиться с окружающим миром. Потом под эту историю подвязали экологические и морально-этические лозунги, но начало было максимально простым. Проживающий в Канаде Денис Быстров однажды понял, что компьютер отнимает у него слишком много времени и от этого страдает общение с семьёй. Он объединился со своими друзьями Николаем Кудреватых, Майклом Тейлором и Дэвидом Бридлом, чтобы заварить небольшую кампанию с призывом отказаться от интернета на 24 часа. Сайт кампании был весьма скромным, но это не помешало собрать 24 марта 65 000 участников акции. В 2009 году кампания прошла с 1 марта по 2 мая с участием медиа и огромного количества присоединившихся «утомлённых компьютером». Далее след Shutdown Day уходит в сетевую лету, а зря, ведь кое-что мы действительно потеряли. Погрустим и поностальгируем об этом вместе?
Сейчас домен занят, в 2008 году сайт Shutdown Day выглядел так
Интернет-общение становится всё более специфическим: голосовое общение не выдержало конкуренции с мессенджерами и отошло в сторону (в основном, пока в бизнес-сферу), забрав с собой интонации и эмоциональную окраску голоса. Переписка в мессенджере исключает оценку реальной реакции собеседника и возникает искажение: даже зная характер человека и его особенности, мы вкладываем в его слова свои эмоции, а он в наши — свои. Таким образом, нередко возникает недопонимание, а общение в мессенджере больше похоже не на живой диалог, а на пересечение фрагментов двух монологов (особенно, если затронуть какую-то глобальную, философскую, экономическую или социальную тему, где разница взглядов решает). Есть и ещё одна тонкость: у собеседника в мессенджере всегда есть время на выверенный, продуманный ответ и в накалённой, требующей эмоционального участия ситуации разговор становится не искренним и раскрывающим каждого, а выстроенной шахматной партией. Иногда это мешает даже в работе.
Кстати, о работе. Письменное общение, а потом ещё и удалённая работа, связанная с коммуникациями через интернет, значительно разобщила сотрудников. Ещё далеко до ковидных и вообще нынешних времён, в MSN-овских мессенджерах и Jabber селились целые компании, сотрудники которых довольно быстро подходили к кулеру с опущенными глазами, лишь бы случайно не встретиться взглядом с коллегой — ведь нужно будет, о ужас, заговорить! В некоторых подразделениях и компаниях и тогда, и сейчас общение в мессенджере было установлено приоритетным на уровне распоряжения руководства. Это, конечно, весьма тягостно: часто тупо долго, иногда бессмысленно и затруднительно, а порой выводит из себя целый опенспейс заданным вслух вопросом. Конечно, такой формат взаимодействия не просто разобщает коллектив, но и позволяет формироваться стихийным кластерам, группировкам и кастам внутри компании, одновременно затрудняя прохождение информации. И если раньше я радовался немоте своих рабочих коллективов, то сейчас, с высоты опыта, могу сказать: разговаривайте, общайтесь, по возможности используйте тактильные ощущения (о, ужас!). Это действительно сплачивает команду.
Если мы начали с речи, то продолжим письменностью. Когда-то я не мог написать статью или любой рабочий документ без ручки: мне нравилось (и нравится), как мысль идёт вслед за шариком по бумаге, как тихо, спокойно и равномерно думается в эти моменты. А теперь оторвитесь от моей статьи. Попробуйте написать любую фразу ручкой на бумаге. Потом напишите её другой рукой, потом напишите с резким наклоном вправо, потом влево, закончите печатными буквами. После всего этого снова напишите фразу в своей обычной манере. Скорее всего, вы увидите, что ваш почерк стал лучше за эти считаные 5 минут. Дело в том, что наш мозг активно и пластично отзывается на письмо, работа на бумаге активирует малозатронутые зоны головного мозга, мелкая моторика помогает мыслительной деятельности. Объясняю на пальцах, но если кому интересно, поищите информацию о связях письменности, речи и развития мозга — это достаточно серьёзный нейрофизиологический процесс.
Важно, что в процессе письма от руки мы мало отвлекаемся, на нас почти не воздействуют внешние раздражители, можно спокойно сосредоточиться на тексте без соблазна потупить в Телеграм или чатик с коллегами. Дополнительный бонус: любая написанная от руки информация лучше воспринимается, потому что письмо и память связаны. Отчасти именно поэтому так помогают учиться шпаргалки и конспекты. Думаю, иногда будет не лишним написать от руки план очередной статьи, выступления или даже рабочего проекта. Может, действительно слова на бумагу ровнее лягут.
Компьютер буквально принуждает нас к многозадачности: мы мечемся между проектами и чатами, текстами и личными интересами, разными информационными системами. Кажется, что мы суперэффективны и фигачим как истинные профессионалы. На самом деле, в эти моменты буквально выжигается мозг: исследование Стэнфордского университета показало, что многозадачные люди менее продуктивны, чем упорно работающие над одной задачей. Люди, работающие в нескольких потоках электронной информации, с трудом концентрируют внимание, трудно запоминают контент и тяжело переключаются между задачами, даже если со стороны кажется, что человек ультрапродуктивен. Есть проблемы и на стороне физиологии: считалось, что когнитивные нарушения, вызванные многозадачностью, носят временный характер, но на самом деле, они гораздо стабильнее и устойчивее, чем нам бы хотелось. Так, учёные из Сассекского университета проанализировали МРТ мозга «многозадачных электроников» (например, тех, кто смотрел фильмы и чатился с друзьями) и обнаружили, что у людей с высоким уровнем многозадачности есть физиологические отклонения в областях головного мозга, ответственных за эмпатию, когнитивный и эмоциональный контроль. Кажется, где-то здесь лежит часть причин выгорания, которое преследует работающих и творческих людей во всём мире.
Фактчекинг давно перестал быть головной болью одних лишь редакторов и журналистов, теперь это забота каждого из нас. Мы пользуемся коллективно созданной информацией, но не можем доверять ей безоговорочно, как, например, доверяли справочникам наши родители и дедушки с бабушками. Хорошо, если дело касается неудачного фрагмента кода в бизнес-приложении (нифига не хорошо!) или испорченных продуктов в модном рецепте, хуже, когда речь идёт об инженерном деле, образовании или медицине. Мы научились быстро искать материал и отделять спам и треш от адекватных по форме материалов, но верифицировать содержание всего прочитанного выше сил человеческого разума. И, конечно, становится очень страшно, когда, например, люди занимаются самолечением на основании текстов сайта клиники, которые писала на заказ выпускница филфака в декрете. О новостях и образовательных материалах я даже говорить не хочу — готов поспорить, что среди читателей этой статьи не найдётся ни одного человека, кто может быть уверен в своём источнике новостей и информации.
Но есть и ещё один неприятный аспект: мы верим экспертам (часто самоназванным) в интернете и перестаём верить реальным врачам, строителям, сантехникам, учителям и т. д. Общаясь с ними, мы мысленно сверяемся со всем массивом изученной информации и задаём упрекающие и обвиняющие вопросы с лицами глубинных экспертов. Доверие к профессионалам парадоксально падает из-за обилия информации и ложного ощущения наученности, начитанности и умения разобраться во всём на свете. При этом полученные в виртуальном пространстве знания чаще всего крайне поверхностны, противоречивы и даже опасны для использования, например, в вопросах здоровья, питания и даже разработки программного обеспечения. Кому-то я покажусь старомодным, но всё же высшее образование призвано в течение долгих 5-8 лет обучать человека профессии с азов, и за это время усваиваются те важные нюансы, которые не выцепишь за неделю сидения на профильных ресурсах. Хотя общая эрудированность и широкий кругозор ещё никому не мешали.
У нас много деятельных друзей: сотни репостят объявления о пропаже детей и взрослых, объявления о продаже автомобилей и пристрое котиков. И только единицы берут собаку, болотные сапоги, рацию и шерстят лес в поисках потеряшек, только кто-то один помогает сделать предпродажную подготовку и только 2-3 человека на 200-300 френдов смело берут Мурку и несут её туда, где её будут любить. И так во всём. Главное, что нередко те, кто делают, вообще не проявляют электронной активности — их ждёт что-то другое, реально ощутимое и приносящее удовлетворение. Остальные мы (да, я почти всегда такой же) либо пассивно обсуждаем проблемы, либо считаем, что лайк — это тоже важно, а репост — великое одолжение. Да, конечно, важно, — мы с вами разработчики и прекрасно знаем, как работают алгоритмы. Но это несравнимо с реальными делами, даже очень небольшими. Получается, совесть вроде бы очищена, у человека складывается ложное ощущение причастности, а результата и морального удовлетворения нет.
Анонимность в сети — колоссальная этическая проблема. С одной стороны, это мега круто: можно работать на двух работах, выполнять левые заказы на фрилансе, учиться вместо перекуров и кофе. А с другой — каждый из нас говорит и читает то, что никогда бы не сказали и не услышали в личной беседе. Норма морали оказывается размытой, и рано или поздно это неизбежно кочует в реальную жизнь. Привыкнув к вседозволенности, человек невольно тренируется быть невосприимчивым к чужим личным границам. Привычка быть гадким анонимом незаметно для нас может перейти в обычную жизнь и испортить отношения с коллегами, друзьями и близкими. Лучше быть человеком везде — не супергероем, не судьёй, не искателем высшей меры справедливости, — а просто адекватным, мыслящим, анализирующим человеком. Вы даже не представляете, как это меняет вектор и мощность зла.
Где-то в глубоком столе деканата лежит флешка с моими студенческими фотографиями. Я её туда закинул и при увольнении в 2008 году забыл. Учитывая, сколько я находил там артефактов типа перфокарт, она точно там. И вроде бы хочется забрать, а то лень, то забыл, то ещё что-то. Иногда мысль о флешке всплывает в моей голове и идёт дальше: значительная история современного человечества есть только в цифровом формате. Какими бы мощными и безотказными ни были наши сервера и сервера других компаний и хостеров, риски хранения и воспроизведения информации высоки: от человеческого фактора до сверхмощных вспышек на Солнце и иной активности. Перед человечеством стоит вопрос сохранения и воспроизведения цифровой информации на эффективных и безопасных носителях и устройствах. И при всей необходимости это мне видится чистого вида футурологией и фантастикой — хотя бы потому, что мы не сможем протестировать эту технику на протяжении большого временного интервала, только в условиях лабораторного эксперимента. И тут бы мне опять ворчать про преимущества недиджитального прошлого, но и старые носители, если честно, оказались так себе.
Вообще, интернет поменял в нас многое: навыки чтения, приспособленность к ориентированию на местности, характер творчества, живописи, искусства и фотографии. Да всё почти поменял. Наше мнение могут формировать отзывы, которые мы с радостью выдадим за своё мнение. Наши дети теряют нас, а мы их, потому что так проще — смартфоны и планшеты освобождают руки и головы родителей. Мы можем испытывать затруднение, начиная диалог с другом на улице, и неловко молчать при личной встрече. Но, конечно, Shutdown Day должен быть именно одним днём, потому что всё, что я описал — это своего рода эволюция, эволюция идей, отношений, справедливости и доброты. Человечество может устраивать эта форма эволюции — и оно подстроится, а может не устраивать — и оно будет менять правила игры дальше.
Так что ностальгировать можно. Нужно гулять, общаться, любить, отдыхать на природе, крутить педали и разгонять самокаты, обниматься и целоваться, любоваться миром и находить себя в мире. И если смартфон в руке вас вдохновляет, а в сети ваши лучшие идеи — почему нет? Просто вы часть нашей непростой социальной эволюции.
Я сегодня не выключу компьютер на сутки — работа. Но в субботу — точно. У нас река вскрывается, у меня зеркалка пылится. Короче, off.
Shutdown Day был кампанией в интернете, которая проходила с 2007 по 2009 год: 24 марта каждого года люди по всему миру выключали свои компьютеры и шли заново знакомиться с окружающим миром. Потом под эту историю подвязали экологические и морально-этические лозунги, но начало было максимально простым. Проживающий в Канаде Денис Быстров однажды понял, что компьютер отнимает у него слишком много времени и от этого страдает общение с семьёй. Он объединился со своими друзьями Николаем Кудреватых, Майклом Тейлором и Дэвидом Бридлом, чтобы заварить небольшую кампанию с призывом отказаться от интернета на 24 часа. Сайт кампании был весьма скромным, но это не помешало собрать 24 марта 65 000 участников акции. В 2009 году кампания прошла с 1 марта по 2 мая с участием медиа и огромного количества присоединившихся «утомлённых компьютером». Далее след Shutdown Day уходит в сетевую лету, а зря, ведь кое-что мы действительно потеряли. Погрустим и поностальгируем об этом вместе?
Сейчас домен занят, в 2008 году сайт Shutdown Day выглядел так
Эмоции, которые мы потеряли
▍Тишина ответила мне эхом
Интернет-общение становится всё более специфическим: голосовое общение не выдержало конкуренции с мессенджерами и отошло в сторону (в основном, пока в бизнес-сферу), забрав с собой интонации и эмоциональную окраску голоса. Переписка в мессенджере исключает оценку реальной реакции собеседника и возникает искажение: даже зная характер человека и его особенности, мы вкладываем в его слова свои эмоции, а он в наши — свои. Таким образом, нередко возникает недопонимание, а общение в мессенджере больше похоже не на живой диалог, а на пересечение фрагментов двух монологов (особенно, если затронуть какую-то глобальную, философскую, экономическую или социальную тему, где разница взглядов решает). Есть и ещё одна тонкость: у собеседника в мессенджере всегда есть время на выверенный, продуманный ответ и в накалённой, требующей эмоционального участия ситуации разговор становится не искренним и раскрывающим каждого, а выстроенной шахматной партией. Иногда это мешает даже в работе.
Кстати, о работе. Письменное общение, а потом ещё и удалённая работа, связанная с коммуникациями через интернет, значительно разобщила сотрудников. Ещё далеко до ковидных и вообще нынешних времён, в MSN-овских мессенджерах и Jabber селились целые компании, сотрудники которых довольно быстро подходили к кулеру с опущенными глазами, лишь бы случайно не встретиться взглядом с коллегой — ведь нужно будет, о ужас, заговорить! В некоторых подразделениях и компаниях и тогда, и сейчас общение в мессенджере было установлено приоритетным на уровне распоряжения руководства. Это, конечно, весьма тягостно: часто тупо долго, иногда бессмысленно и затруднительно, а порой выводит из себя целый опенспейс заданным вслух вопросом. Конечно, такой формат взаимодействия не просто разобщает коллектив, но и позволяет формироваться стихийным кластерам, группировкам и кастам внутри компании, одновременно затрудняя прохождение информации. И если раньше я радовался немоте своих рабочих коллективов, то сейчас, с высоты опыта, могу сказать: разговаривайте, общайтесь, по возможности используйте тактильные ощущения (о, ужас!). Это действительно сплачивает команду.
▍Достать чернил и плакать
Если мы начали с речи, то продолжим письменностью. Когда-то я не мог написать статью или любой рабочий документ без ручки: мне нравилось (и нравится), как мысль идёт вслед за шариком по бумаге, как тихо, спокойно и равномерно думается в эти моменты. А теперь оторвитесь от моей статьи. Попробуйте написать любую фразу ручкой на бумаге. Потом напишите её другой рукой, потом напишите с резким наклоном вправо, потом влево, закончите печатными буквами. После всего этого снова напишите фразу в своей обычной манере. Скорее всего, вы увидите, что ваш почерк стал лучше за эти считаные 5 минут. Дело в том, что наш мозг активно и пластично отзывается на письмо, работа на бумаге активирует малозатронутые зоны головного мозга, мелкая моторика помогает мыслительной деятельности. Объясняю на пальцах, но если кому интересно, поищите информацию о связях письменности, речи и развития мозга — это достаточно серьёзный нейрофизиологический процесс.
Важно, что в процессе письма от руки мы мало отвлекаемся, на нас почти не воздействуют внешние раздражители, можно спокойно сосредоточиться на тексте без соблазна потупить в Телеграм или чатик с коллегами. Дополнительный бонус: любая написанная от руки информация лучше воспринимается, потому что письмо и память связаны. Отчасти именно поэтому так помогают учиться шпаргалки и конспекты. Думаю, иногда будет не лишним написать от руки план очередной статьи, выступления или даже рабочего проекта. Может, действительно слова на бумагу ровнее лягут.
▍Да ты Юлий Цезарь!
Компьютер буквально принуждает нас к многозадачности: мы мечемся между проектами и чатами, текстами и личными интересами, разными информационными системами. Кажется, что мы суперэффективны и фигачим как истинные профессионалы. На самом деле, в эти моменты буквально выжигается мозг: исследование Стэнфордского университета показало, что многозадачные люди менее продуктивны, чем упорно работающие над одной задачей. Люди, работающие в нескольких потоках электронной информации, с трудом концентрируют внимание, трудно запоминают контент и тяжело переключаются между задачами, даже если со стороны кажется, что человек ультрапродуктивен. Есть проблемы и на стороне физиологии: считалось, что когнитивные нарушения, вызванные многозадачностью, носят временный характер, но на самом деле, они гораздо стабильнее и устойчивее, чем нам бы хотелось. Так, учёные из Сассекского университета проанализировали МРТ мозга «многозадачных электроников» (например, тех, кто смотрел фильмы и чатился с друзьями) и обнаружили, что у людей с высоким уровнем многозадачности есть физиологические отклонения в областях головного мозга, ответственных за эмпатию, когнитивный и эмоциональный контроль. Кажется, где-то здесь лежит часть причин выгорания, которое преследует работающих и творческих людей во всём мире.
▍По фактам?
Фактчекинг давно перестал быть головной болью одних лишь редакторов и журналистов, теперь это забота каждого из нас. Мы пользуемся коллективно созданной информацией, но не можем доверять ей безоговорочно, как, например, доверяли справочникам наши родители и дедушки с бабушками. Хорошо, если дело касается неудачного фрагмента кода в бизнес-приложении (нифига не хорошо!) или испорченных продуктов в модном рецепте, хуже, когда речь идёт об инженерном деле, образовании или медицине. Мы научились быстро искать материал и отделять спам и треш от адекватных по форме материалов, но верифицировать содержание всего прочитанного выше сил человеческого разума. И, конечно, становится очень страшно, когда, например, люди занимаются самолечением на основании текстов сайта клиники, которые писала на заказ выпускница филфака в декрете. О новостях и образовательных материалах я даже говорить не хочу — готов поспорить, что среди читателей этой статьи не найдётся ни одного человека, кто может быть уверен в своём источнике новостей и информации.
Но есть и ещё один неприятный аспект: мы верим экспертам (часто самоназванным) в интернете и перестаём верить реальным врачам, строителям, сантехникам, учителям и т. д. Общаясь с ними, мы мысленно сверяемся со всем массивом изученной информации и задаём упрекающие и обвиняющие вопросы с лицами глубинных экспертов. Доверие к профессионалам парадоксально падает из-за обилия информации и ложного ощущения наученности, начитанности и умения разобраться во всём на свете. При этом полученные в виртуальном пространстве знания чаще всего крайне поверхностны, противоречивы и даже опасны для использования, например, в вопросах здоровья, питания и даже разработки программного обеспечения. Кому-то я покажусь старомодным, но всё же высшее образование призвано в течение долгих 5-8 лет обучать человека профессии с азов, и за это время усваиваются те важные нюансы, которые не выцепишь за неделю сидения на профильных ресурсах. Хотя общая эрудированность и широкий кругозор ещё никому не мешали.
▍Реальные дела != ?
У нас много деятельных друзей: сотни репостят объявления о пропаже детей и взрослых, объявления о продаже автомобилей и пристрое котиков. И только единицы берут собаку, болотные сапоги, рацию и шерстят лес в поисках потеряшек, только кто-то один помогает сделать предпродажную подготовку и только 2-3 человека на 200-300 френдов смело берут Мурку и несут её туда, где её будут любить. И так во всём. Главное, что нередко те, кто делают, вообще не проявляют электронной активности — их ждёт что-то другое, реально ощутимое и приносящее удовлетворение. Остальные мы (да, я почти всегда такой же) либо пассивно обсуждаем проблемы, либо считаем, что лайк — это тоже важно, а репост — великое одолжение. Да, конечно, важно, — мы с вами разработчики и прекрасно знаем, как работают алгоритмы. Но это несравнимо с реальными делами, даже очень небольшими. Получается, совесть вроде бы очищена, у человека складывается ложное ощущение причастности, а результата и морального удовлетворения нет.
▍С (не)любовью, аноним
Анонимность в сети — колоссальная этическая проблема. С одной стороны, это мега круто: можно работать на двух работах, выполнять левые заказы на фрилансе, учиться вместо перекуров и кофе. А с другой — каждый из нас говорит и читает то, что никогда бы не сказали и не услышали в личной беседе. Норма морали оказывается размытой, и рано или поздно это неизбежно кочует в реальную жизнь. Привыкнув к вседозволенности, человек невольно тренируется быть невосприимчивым к чужим личным границам. Привычка быть гадким анонимом незаметно для нас может перейти в обычную жизнь и испортить отношения с коллегами, друзьями и близкими. Лучше быть человеком везде — не супергероем, не судьёй, не искателем высшей меры справедливости, — а просто адекватным, мыслящим, анализирующим человеком. Вы даже не представляете, как это меняет вектор и мощность зла.
Это всё что останется после меня
Где-то в глубоком столе деканата лежит флешка с моими студенческими фотографиями. Я её туда закинул и при увольнении в 2008 году забыл. Учитывая, сколько я находил там артефактов типа перфокарт, она точно там. И вроде бы хочется забрать, а то лень, то забыл, то ещё что-то. Иногда мысль о флешке всплывает в моей голове и идёт дальше: значительная история современного человечества есть только в цифровом формате. Какими бы мощными и безотказными ни были наши сервера и сервера других компаний и хостеров, риски хранения и воспроизведения информации высоки: от человеческого фактора до сверхмощных вспышек на Солнце и иной активности. Перед человечеством стоит вопрос сохранения и воспроизведения цифровой информации на эффективных и безопасных носителях и устройствах. И при всей необходимости это мне видится чистого вида футурологией и фантастикой — хотя бы потому, что мы не сможем протестировать эту технику на протяжении большого временного интервала, только в условиях лабораторного эксперимента. И тут бы мне опять ворчать про преимущества недиджитального прошлого, но и старые носители, если честно, оказались так себе.
Вообще, интернет поменял в нас многое: навыки чтения, приспособленность к ориентированию на местности, характер творчества, живописи, искусства и фотографии. Да всё почти поменял. Наше мнение могут формировать отзывы, которые мы с радостью выдадим за своё мнение. Наши дети теряют нас, а мы их, потому что так проще — смартфоны и планшеты освобождают руки и головы родителей. Мы можем испытывать затруднение, начиная диалог с другом на улице, и неловко молчать при личной встрече. Но, конечно, Shutdown Day должен быть именно одним днём, потому что всё, что я описал — это своего рода эволюция, эволюция идей, отношений, справедливости и доброты. Человечество может устраивать эта форма эволюции — и оно подстроится, а может не устраивать — и оно будет менять правила игры дальше.
Так что ностальгировать можно. Нужно гулять, общаться, любить, отдыхать на природе, крутить педали и разгонять самокаты, обниматься и целоваться, любоваться миром и находить себя в мире. И если смартфон в руке вас вдохновляет, а в сети ваши лучшие идеи — почему нет? Просто вы часть нашей непростой социальной эволюции.
Я сегодня не выключу компьютер на сутки — работа. Но в субботу — точно. У нас река вскрывается, у меня зеркалка пылится. Короче, off.
