Что взаимодействует? Субъект («измерительный прибор», «наблюдатель», «внутренний мир») и объект («наблюдаемое», «внешний мир»). Они входят в контакт и взаимно изменяют состояние друг друга. Вообще говоря, так как во вселенной всё со всём связано, то они делают это всегда, но не все взаимодействия являются значимыми.
Что такое «значимый»? Это значит изменяющий состояние наблюдателя достаточно сильно, чтобы наблюдатель изменил своё поведение, и это изменение было скоррелировано с проделаным измерением. В простейшем случае у наблюдателя есть некий узел сравнения, компаратор. У компаратора имеется «уровень значимости», т.е. он срабатывает не на любое взаимодействие, а лишь на то, что превышает порог. В момент срабатывания компаратора для наблюдателя и возникает элементарное «событие»: «ЕСТЬ ИЗМЕНЕНИЕ!», субъект получает 1 бит информации и, например, решает идти спать.
В моделировании, событие — это тоже значимое изменение состояния, т.е. такое изменение наблюдаемого объекта, которое должно обязательно отразиться в модели. Всё, что идёт мимо модели — это не события (хотя это может быть событием для какой-то другой модели). Собственно, порог компаратора описанного абзацем выше — это и есть его собственная «модель мира», и все события, которые он способен наблюдать, обусловлены его моделью. Никакой 3D- или 4D- или даже 1D-протяжённости у его событий нет, так как компаратор не измеряет ход времени (хоть и существует во времени с нашей точки зрения). Для него событие элементарно и «точечно».
Не знаю как Декарт со словесными паттернами, а я привык измерять координаты приборами. Линейки там, хронометры и проч. И любой прибор, фиксирующий протяжённость (временную ли, пространственную ли, или какую-то ещё), нуждается как минимум в двух отсчётах («событиях»): начало и окончание.
Но для описания объёкта мало зафиксировать пару событий — нужно, чтобы приборы делали это регулярно и стабильно, чтобы многократные измерения показали, что «границы» объекта статистически значимы, и это не просто случайная флуктуация, а закономерность.
И вот когда у нас есть статистика из кучи событий, мы можем начитать предполагать возможное существование какого-то «объекта». И даже для описания такого вроде базового объекта как «пространство» или «время» нужны многократные наблюдения за событиями и их взаимными соотношениями. Без этого невозможно сказать, каким законам подчиняется пространство (например, какая у него метрика).
Что такое «координаты»? Это лишь разница между парой событий. Т.е. чтобы начать говорить о каких-то протяжённостях (АКА пространстве или времени), нужно иметь хотя бы два события.
Или наоборот: уважение может быть безусловным и априорным, а вот НЕуважение нужно постараться «заслужить».
И в этом есть практический смысл: делая этот принцип общепринятым, вы получаете нормальное уважительное отношение в любых кругах общества, даже не будучи популярной в этих кругах личностью.
Да, это вопрос. В отсутствие гравитационно-связанного партнёра, постоянным источником вещества может быть только межзвёздная среда, но оно по идее не должно задерживаться дырой, так как скорость пролёта будет слишком высокой. Или может там где-то карлик есть — те долго живут, и много вещества дать не могут.
В SS 433 есть партнёр, вещество которого постоянно пополняет материал аккреционного диска, увеличивая плотность диска, скорость выпадения вещества на дыру и долю рентгеновского излучения. У Гаргантюа партнёра не было, значит диск мог быть довольно малой плотности, и доля рентгена в общем излучении тоже могла быть невелика.
> Искажая изображение диска, она показывает планетам как раз его внутренние горячие области, обрушивая на планеты тот самый жёсткий рентген
А вот тут бы посчитать точнее, будет ли рентген. Внутренние области диска находятся глубже в гравитационном колодце ЧД, значит и красное смещение у них будет больше, вполне может оказаться, что профиль излучения диска окажется более равномерным.
> никак не могу осмыслить даже такие «простые» для ОТО вещи как искривление пространства-времени
Это легко, на самом деле. Представьте, что вы едете в вагоне поезда, и на окна падают капли дождя. Когда поезд едет равномерно, капли прочерчивают прямые линии. Чем выше скорость, тем больше наклон этих линий, но прямолинейность сохраняется.
Но если поезд ускоряется, то линии из прямых превратятся в параболы. И вы вдруг обнаруживаете, что искривление линий чётко связано с горизонтальным ускорением, и кривизна пропорциональна ускорению. Поздравляю, вы невооружённым глазом увидели эффект гравитационного искривления пространства, ибо гравитационное поле есть ни что иное, как поле ускорений (согласно принципу эквивалентности, совсем не важно, чем именно вызвано ускорение)
Конечно, так как скорость капель много меньше скорости света, то и искривление вы видите преувеличенно в сравнении с траекториями фотонов, попадающих в ваши глаза — но всё же это оно самое и есть.
Кажется я понял, в чём проблема в ваших рассуждениях. Вот вы совершенно верно пишете:
~~ мощность на валу равно (за исключением потерь) мощности на оси
а следом же у вас получается, что мощность на оси нулевая (т.к. ось неподвижна), а мощность на валу ДВС в тот же самый момент почему-то максимальная! Но ведь это противоречит вашим же словам о равенстве мощностей. Вы начинаете устранять это противоречие, объявляя момент пропорциональным мощности — мол, чтобы тронуться, нужна мощность — и переносите это на электромотор — мол, у электромотора мощности при трогании нет, значит он не вытянет.
Но действительно, если ДВС крутится на высоких оборотах, и у него на валу есть явно ненулевой момент (или даже максимальный момент, как я писал), то мощность на нём явно ненулевая. А на оси — нулевая. Куда же девается разница?
А девается она в то, что вы написали в скобках: «за исключением потерь». При старте это совсем не маленькая величина. Хуже того, при разгоне неподвижного автомобиля абсолютно вся (!) мощность ДВС уходит в тепло на фрикционе сцепления — ибо только так можно передать механический момент с крутящегося вала на неподвижную ось. Т.е. чтобы дать ДВС возможность выдать максимальный момент и передать его на колёса, мы вынуждены тупо греть атмосферу. У коробки тут вообще роль второстепенная — она уменьшает разницу скоростей, чтобы уменьшить период, когда ДВС выдаёт мощность больше потребной. Как только сцепление срабатывает полностью, мощность выдаваемая ДВС становится равной мощности на оси (за исключением небольших уже потерь), и она гораздо ниже максимальной.
Если бы ДВС не глох на низких оборотах, а работал как электромотор (или хотя бы как паровой двигатель), никакого рассогласования мощностей на валу и на оси не было бы никогда.
Ещё раз: «нужна мощность, которой на 0 оборотов не будет» — это ваши слова.
Если для разгона вам нужна именно мощность (а не момент, как утверждаю я), то выходит, что электромотор вообще никогда не может разогнаться с места, потому что пока он стоит, его мощность равна нулю, а для разгона, по вашим словам, нужна мощность. Отсюда моя отсылка к парадоксу Ахилла.
Если же для разгона нужен всё же момент, а не мощность, то непоятно, зачем вы упорно говорите о максимальной мощности ДВС. Для ДВС, разгоняющего стоящий автомобиль, важнее выйти на режим максимального момента — и именно для этого ему нужна коробка. Для электромотора эта коробка просто лишняя, потому что он может развивать максимальный момент с нуля оборотов.
Если энергетический спектр частицы непрерывен, то квант может быть сколь угодно малым — просто будет расти длина волны и падать разрешение. Если насобирать много статистики, то может быть что-то можно улучшить. Но я тоже не особо в курсе, я не настоящий сварщик.
Насколько я понимаю, в экспериментах со слабым измерением берётся ряд частиц в одинаковом квантовом состоянии (или одна и та же частица постоянно загонятеся в одно и то же состояние), что позволяет сделать много «нечётких» измерений и, накопив статистику, алгоритмически повысить «четкость».
Что взаимодействует? Субъект («измерительный прибор», «наблюдатель», «внутренний мир») и объект («наблюдаемое», «внешний мир»). Они входят в контакт и взаимно изменяют состояние друг друга. Вообще говоря, так как во вселенной всё со всём связано, то они делают это всегда, но не все взаимодействия являются значимыми.
Что такое «значимый»? Это значит изменяющий состояние наблюдателя достаточно сильно, чтобы наблюдатель изменил своё поведение, и это изменение было скоррелировано с проделаным измерением. В простейшем случае у наблюдателя есть некий узел сравнения, компаратор. У компаратора имеется «уровень значимости», т.е. он срабатывает не на любое взаимодействие, а лишь на то, что превышает порог. В момент срабатывания компаратора для наблюдателя и возникает элементарное «событие»: «ЕСТЬ ИЗМЕНЕНИЕ!», субъект получает 1 бит информации и, например, решает идти спать.
В моделировании, событие — это тоже значимое изменение состояния, т.е. такое изменение наблюдаемого объекта, которое должно обязательно отразиться в модели. Всё, что идёт мимо модели — это не события (хотя это может быть событием для какой-то другой модели). Собственно, порог компаратора описанного абзацем выше — это и есть его собственная «модель мира», и все события, которые он способен наблюдать, обусловлены его моделью. Никакой 3D- или 4D- или даже 1D-протяжённости у его событий нет, так как компаратор не измеряет ход времени (хоть и существует во времени с нашей точки зрения). Для него событие элементарно и «точечно».
Но для описания объёкта мало зафиксировать пару событий — нужно, чтобы приборы делали это регулярно и стабильно, чтобы многократные измерения показали, что «границы» объекта статистически значимы, и это не просто случайная флуктуация, а закономерность.
И вот когда у нас есть статистика из кучи событий, мы можем начитать предполагать возможное существование какого-то «объекта». И даже для описания такого вроде базового объекта как «пространство» или «время» нужны многократные наблюдения за событиями и их взаимными соотношениями. Без этого невозможно сказать, каким законам подчиняется пространство (например, какая у него метрика).
Зеркальный потолок над кроватью? ;)
И в этом есть практический смысл: делая этот принцип общепринятым, вы получаете нормальное уважительное отношение в любых кругах общества, даже не будучи популярной в этих кругах личностью.
while (i → 0) {… }
А вот тут бы посчитать точнее, будет ли рентген. Внутренние области диска находятся глубже в гравитационном колодце ЧД, значит и красное смещение у них будет больше, вполне может оказаться, что профиль излучения диска окажется более равномерным.
Это легко, на самом деле. Представьте, что вы едете в вагоне поезда, и на окна падают капли дождя. Когда поезд едет равномерно, капли прочерчивают прямые линии. Чем выше скорость, тем больше наклон этих линий, но прямолинейность сохраняется.
Но если поезд ускоряется, то линии из прямых превратятся в параболы. И вы вдруг обнаруживаете, что искривление линий чётко связано с горизонтальным ускорением, и кривизна пропорциональна ускорению. Поздравляю, вы невооружённым глазом увидели эффект гравитационного искривления пространства, ибо гравитационное поле есть ни что иное, как поле ускорений (согласно принципу эквивалентности, совсем не важно, чем именно вызвано ускорение)
Конечно, так как скорость капель много меньше скорости света, то и искривление вы видите преувеличенно в сравнении с траекториями фотонов, попадающих в ваши глаза — но всё же это оно самое и есть.
~~ мощность на валу равно (за исключением потерь) мощности на оси
а следом же у вас получается, что мощность на оси нулевая (т.к. ось неподвижна), а мощность на валу ДВС в тот же самый момент почему-то максимальная! Но ведь это противоречит вашим же словам о равенстве мощностей. Вы начинаете устранять это противоречие, объявляя момент пропорциональным мощности — мол, чтобы тронуться, нужна мощность — и переносите это на электромотор — мол, у электромотора мощности при трогании нет, значит он не вытянет.
Но действительно, если ДВС крутится на высоких оборотах, и у него на валу есть явно ненулевой момент (или даже максимальный момент, как я писал), то мощность на нём явно ненулевая. А на оси — нулевая. Куда же девается разница?
А девается она в то, что вы написали в скобках: «за исключением потерь». При старте это совсем не маленькая величина. Хуже того, при разгоне неподвижного автомобиля абсолютно вся (!) мощность ДВС уходит в тепло на фрикционе сцепления — ибо только так можно передать механический момент с крутящегося вала на неподвижную ось. Т.е. чтобы дать ДВС возможность выдать максимальный момент и передать его на колёса, мы вынуждены тупо греть атмосферу. У коробки тут вообще роль второстепенная — она уменьшает разницу скоростей, чтобы уменьшить период, когда ДВС выдаёт мощность больше потребной. Как только сцепление срабатывает полностью, мощность выдаваемая ДВС становится равной мощности на оси (за исключением небольших уже потерь), и она гораздо ниже максимальной.
Если бы ДВС не глох на низких оборотах, а работал как электромотор (или хотя бы как паровой двигатель), никакого рассогласования мощностей на валу и на оси не было бы никогда.
Нет, мощность пропорциональна _произведению_ момента и скорости, а не просто моменту.
~~ чтобы создать высокий момент на оси, надо высокая мощность двигателя.
Если ось неподвижна, а момент равен 110500 килоньютон-метров то потребная мощность равна [вписать правильное значение]?
Если для разгона вам нужна именно мощность (а не момент, как утверждаю я), то выходит, что электромотор вообще никогда не может разогнаться с места, потому что пока он стоит, его мощность равна нулю, а для разгона, по вашим словам, нужна мощность. Отсюда моя отсылка к парадоксу Ахилла.
Если же для разгона нужен всё же момент, а не мощность, то непоятно, зачем вы упорно говорите о максимальной мощности ДВС. Для ДВС, разгоняющего стоящий автомобиль, важнее выйти на режим максимального момента — и именно для этого ему нужна коробка. Для электромотора эта коробка просто лишняя, потому что он может развивать максимальный момент с нуля оборотов.