Сработает для чего?
Идея в том, что зафиксировав положение человека (видимо, да, с включенным телефоном) четыре раза, можно выделить тот единственный номер телефона, который повторялся во всех случаях.
Видеокамера на подъезде, скорее всего, теракт — и вообще предступление — не предотвратит. Но если речь не о смертнике, то преступника потом надо искать, а для этого его изображение полезно (кстати, изображение с видеокамеры в случае смертника тоже может оказаться единственным).
Я где-то читал, что в условиях крупного города достаточно зафиксировать положение человека четыре раза, чтобы, проанализировав данные сотовых операторов, определить его номер.
1. Как правильно заметил автор, на данный момент техническая возможность тотальной слежки — это свершившийся факт. Можно еще про банковские карты добавить, кстати.
2. Слежка — это само по себе не плохо и не хорошо. Должны ли правоохранительные органы иметь возможность следить за преступниками (определять положение, получать информацию о разговорах, переписке) и так далее? Должны. Можно ли технически разрешить доступ к информации о преступниках, но запретить доступ к информации о добропорядочных гражданах? Естественно, нет.
3. «Честному человеку бояться нечего»? Есть чего — неправомерного использования. Можно ли это запретить технически? См. выше.
Соответственно, 4. Если технически запретить слежку невозможно (и, собственно говоря, не в интересах добропорядочных граждан), то необходимо ее ограничивать не технически — административно (законодательно и т.д.).
Тотальная слежка — это не более чем жупел. Проблема не в том, возможна она или нет (технически возможна, возможен ли полноценный анализ полученной информации — вопрос), и не в том, нужна она или нет (следить за преступниками надо, но это дает возможность следить за кем угодно), а в том, как эту возможность правильно ограничивать.
Мы конкретно называем так только тех посредников, которые прикрываясь защитой автора лоббируют принятие новых ужесточающих законов, регулирующие отношения в указанной сфере. Очевидно же, что это ведь не авторы делают.
Хм, мне казалось, что Лукьяненко это делает. А он автор. И не думаю, что он один.
Странно у Вас получается, кстати:
И прекрасно понимаю, что авторам надо жить и зарабатывать.
Но при этом:
Талантливый автор никогда не останется голодным.
В поем понимании смысл второй фразы примерно такой: «Что бы мы не сделали, талантливый автор свое заработает, поэтому мы имеем право распространять его произведения без его ведома и оплаты». Но это как-то не коррелирует с первой фразой, по-моему.
Я готов также выступать и за защиту прав авторов
Я так понимаю, Вы при этом сначала планируете разделить эти права и
утопические фантазии некоторых амбициозных авторов
А можно узнать, по каким критериям делить будете?
Бездарность же нынче вынуждена тонуть в потоке информации.
Можно подробнее этот аргумент раскрыть? Я правильно Вас понял, что раньше, когда произведения бездарностей приходилось покупать, она не тонула (то есть люди за нее платили), а теперь, когда за нее платить не надо, она тонет?
Ага, а еще суд может судить не по закону.
Давайте все же исходить из предположения, что все действуют объективно и по закону. Потому что иначе разговор закончится на первой фразе: «Я не считаю себя обязанным выполнять законы нелегитимной власти».
Такой же, да не такой. Иногда — практически идентичный, иногда — весьма сильно отличающийся.
По поводу китайского айфона — это, правда, скорее не в части авторских прав, но все равно: мне кажется бредовой ситуация, когда добропорядочный производитель не может делать то, что безнаказнно делает недобропорядочный. Что-то в этой консерватории не так.
Что до черного хлеба — возможно, хотя я бы сказал, что это просто другой не идентичный батон. НО! Выбор у Вас есть. Вы можете купить батон, можете черный хлеб, можете даже практически бесплатно сухарики погрызть. Так что голодным Вы не останетесь. Но уж если Вы хотите именно этот такой вот батон — будьте добры заплатить столько, сколько хочет производитель. Это его право: может, он ночей не спал, рецептуру разрабатывал, кучу денег на эксперименты потратил, а потом на оборудование пекарни, и батон у него — ну просто отличный (с его точки зрения), и не хочет он его продавать по цене сухарика. Не стоит он, по-Вашему, столько? Не покупайте, Ваше право. Может, действительно пекарь чересчур цену задрал, или не рассчитал в тратах и вернуть их не получится — но это его беда.
Не требует — не значит «не потребует». Кстати, подарить Вы ее в общем случае не можете. Потерять и уничтожить — можете, возможно, даже без последствий. Хотя, например, в случае с картой метро с последствиями — Вам не вернут залоговую стоимость.
Про удаление файла — это пример гипотетической ситуации fair use, а не заготовка для статьи закона:) По крайней мере до той поры, пока нет возможности технически это обеспечивать и/или контролировать.
Оно коряво, думаю, переводится как раз потому, что использовано так же, как и обмен:)
Коллинз:
If you share something with another person, you both have it, use it, or occupy it. You can also say that two people share something.
If you share something that you have with someone, you give some of it to them or let them use it.
То есть и в английском люди играют словами: делают вид, что они чем-то делятся или что-то совместно используют, хотя на самом деле этого нет.
Кстати, если Вам не нравится слово «копирование», используйте «распространение»: «бесконтрольное и бесплатное распространение созданного не ими контента в Сети».
А кто говорит про «от балды»? Перечитайте третий и в особенности четвертый пункты.
А вот насчет «сначала доказать» — в общем случае Вы не правы. Как правило, для подобных запросов необходимо решение суда — это да.
«электронные деньги могут быть вообще анонимны. Во благо борьбы с пиратством предлагаете запретить биткоин»
Да боже упаси, зачем их запрещать? Кому хочется, пусть пользуется. Но да, в предлагаемой схеме анонимная покупка лицензируемого контента будет нелегальна, точнее, будет нелегален полученный контент. Лично меня это нисколько не смущает.
Что до выкинутого диска — если подтверждением подлинности является диск и Вам об этом известно, то это Ваши проблемы, что Вы его выкинули.
Напомните, пожалуйста, где Вы излагали свой вариант?
Я считаю, что если человек нарушает закон, то его не следует называть добропорядочным. Это по поводу моего к Вам вопроса и Вашего ответа.
Выдавать ордер на обыск при обоснованных подозрениях о том, что кто-то нарушил закон, на мой взгляд, вполне логично.
Если информация о покупке конкретным лицом, то это тотальная слежка.
Ай-яй-яй! Как же это я живу, бедный, за мной же тотально следят, когда я кредитными картами пользуюсь.
А теперь серьезно.
1. На данный момент техническая возможность тотальной слежки — это свершившийся факт. Во многих странах операции за наличный расчет составляют меньше 10% (в Швеции — насколько мне известно, рекорд — безналичные расчеты составляют 97%). Перемещение сотового телефона тоже отслеживается. Видеокамер уже сейчас довольно много (хотя и не всегда качественных). Это так, то, что первым пришло в голову — причем это даже не считается вмешательством в личную жизнь. В дальнейшем ситуация будет становиться только хуже (ну или лучше — с какой стороны смотреть). И технически это не ограничить — максимум несколько усложнить жизнь тем, кто захочет за тобой следить (причем поимев и для себя приличный геморрой).
2. Слежка — это само по себе не плохо и не хорошо. Должны ли правоохранительные органы иметь возможность отследить перемещение преступника? Глупый вопрос, правда? Должны ли они иметь возможность получать доступ к разговорам преступников? Тоже очевидно — должны. Можно ли технически разрешить доступ к информации о преступниках, но запретить доступ к информации о добропорядочных гражданах? Естественно, нет.
3. «Честному человеку бояться нечего»? Да нет, к сожалению, есть чего — неправомерного использования. Можно ли это запретить технически? См. выше. Соответственно,
4. Если технически полностью запретить слежку невозможно (да и, собственно говоря, не в интересах добропорядочных граждан), то необходимо ее ограничивать не технически — административно (законодательно и т.д.).
К чему я это все писал? К тому, что «тотальная слежка» — это не более чем жупел. Проблема не в том, возможна она или нет (технически возможна, возможен ли анализ полученной информации — вопрос), и не в том, нужна она или нет (опять же: следить за преступниками надо, но это дает возможность следить за кем угодно), а в том, как эту возможность правильно ограничивать.
Вы противоречите сами себе. Если контент находится в жесточайшей конкуренции за внимание потребителя, то Вам как потребителю нет никакой надобности вообще связываться с лицензионным контентом.
Насчет сотни миллионов — если это Вы про Россию, то это сильнейшее преувеличение, а если про мир — то даже если Вы правы, это меньше одной десятой
Идея в том, что зафиксировав положение человека (видимо, да, с включенным телефоном) четыре раза, можно выделить тот единственный номер телефона, который повторялся во всех случаях.
Я где-то читал, что в условиях крупного города достаточно зафиксировать положение человека четыре раза, чтобы, проанализировав данные сотовых операторов, определить его номер.
2. Слежка — это само по себе не плохо и не хорошо. Должны ли правоохранительные органы иметь возможность следить за преступниками (определять положение, получать информацию о разговорах, переписке) и так далее? Должны. Можно ли технически разрешить доступ к информации о преступниках, но запретить доступ к информации о добропорядочных гражданах? Естественно, нет.
3. «Честному человеку бояться нечего»? Есть чего — неправомерного использования. Можно ли это запретить технически? См. выше.
Соответственно, 4. Если технически запретить слежку невозможно (и, собственно говоря, не в интересах добропорядочных граждан), то необходимо ее ограничивать не технически — административно (законодательно и т.д.).
Тотальная слежка — это не более чем жупел. Проблема не в том, возможна она или нет (технически возможна, возможен ли полноценный анализ полученной информации — вопрос), и не в том, нужна она или нет (следить за преступниками надо, но это дает возможность следить за кем угодно), а в том, как эту возможность правильно ограничивать.
Хм, мне казалось, что Лукьяненко это делает. А он автор. И не думаю, что он один.
Странно у Вас получается, кстати:
Но при этом:
В поем понимании смысл второй фразы примерно такой: «Что бы мы не сделали, талантливый автор свое заработает, поэтому мы имеем право распространять его произведения без его ведома и оплаты». Но это как-то не коррелирует с первой фразой, по-моему.
Я так понимаю, Вы при этом сначала планируете разделить эти права и
А можно узнать, по каким критериям делить будете?
Можно подробнее этот аргумент раскрыть? Я правильно Вас понял, что раньше, когда произведения бездарностей приходилось покупать, она не тонула (то есть люди за нее платили), а теперь, когда за нее платить не надо, она тонет?
Давайте все же исходить из предположения, что все действуют объективно и по закону. Потому что иначе разговор закончится на первой фразе: «Я не считаю себя обязанным выполнять законы нелегитимной власти».
По поводу китайского айфона — это, правда, скорее не в части авторских прав, но все равно: мне кажется бредовой ситуация, когда добропорядочный производитель не может делать то, что безнаказнно делает недобропорядочный. Что-то в этой консерватории не так.
Что до черного хлеба — возможно, хотя я бы сказал, что это просто другой не идентичный батон. НО! Выбор у Вас есть. Вы можете купить батон, можете черный хлеб, можете даже практически бесплатно сухарики погрызть. Так что голодным Вы не останетесь. Но уж если Вы хотите именно этот такой вот батон — будьте добры заплатить столько, сколько хочет производитель. Это его право: может, он ночей не спал, рецептуру разрабатывал, кучу денег на эксперименты потратил, а потом на оборудование пекарни, и батон у него — ну просто отличный (с его точки зрения), и не хочет он его продавать по цене сухарика. Не стоит он, по-Вашему, столько? Не покупайте, Ваше право. Может, действительно пекарь чересчур цену задрал, или не рассчитал в тратах и вернуть их не получится — но это его беда.
Коллинз:
If you share something with another person, you both have it, use it, or occupy it. You can also say that two people share something.
If you share something that you have with someone, you give some of it to them or let them use it.
То есть и в английском люди играют словами: делают вид, что они чем-то делятся или что-то совместно используют, хотя на самом деле этого нет.
Кстати, если Вам не нравится слово «копирование», используйте «распространение»: «бесконтрольное и бесплатное распространение созданного не ими контента в Сети».
А вот насчет «сначала доказать» — в общем случае Вы не правы. Как правило, для подобных запросов необходимо решение суда — это да.
«электронные деньги могут быть вообще анонимны. Во благо борьбы с пиратством предлагаете запретить биткоин»
Да боже упаси, зачем их запрещать? Кому хочется, пусть пользуется. Но да, в предлагаемой схеме анонимная покупка лицензируемого контента будет нелегальна, точнее, будет нелегален полученный контент. Лично меня это нисколько не смущает.
Что до выкинутого диска — если подтверждением подлинности является диск и Вам об этом известно, то это Ваши проблемы, что Вы его выкинули.
Напомните, пожалуйста, где Вы излагали свой вариант?
Выдавать ордер на обыск при обоснованных подозрениях о том, что кто-то нарушил закон, на мой взгляд, вполне логично.
Ай-яй-яй! Как же это я живу, бедный, за мной же тотально следят, когда я кредитными картами пользуюсь.
А теперь серьезно.
1. На данный момент техническая возможность тотальной слежки — это свершившийся факт. Во многих странах операции за наличный расчет составляют меньше 10% (в Швеции — насколько мне известно, рекорд — безналичные расчеты составляют 97%). Перемещение сотового телефона тоже отслеживается. Видеокамер уже сейчас довольно много (хотя и не всегда качественных). Это так, то, что первым пришло в голову — причем это даже не считается вмешательством в личную жизнь. В дальнейшем ситуация будет становиться только хуже (ну или лучше — с какой стороны смотреть). И технически это не ограничить — максимум несколько усложнить жизнь тем, кто захочет за тобой следить (причем поимев и для себя приличный геморрой).
2. Слежка — это само по себе не плохо и не хорошо. Должны ли правоохранительные органы иметь возможность отследить перемещение преступника? Глупый вопрос, правда? Должны ли они иметь возможность получать доступ к разговорам преступников? Тоже очевидно — должны. Можно ли технически разрешить доступ к информации о преступниках, но запретить доступ к информации о добропорядочных гражданах? Естественно, нет.
3. «Честному человеку бояться нечего»? Да нет, к сожалению, есть чего — неправомерного использования. Можно ли это запретить технически? См. выше. Соответственно,
4. Если технически полностью запретить слежку невозможно (да и, собственно говоря, не в интересах добропорядочных граждан), то необходимо ее ограничивать не технически — административно (законодательно и т.д.).
К чему я это все писал? К тому, что «тотальная слежка» — это не более чем жупел. Проблема не в том, возможна она или нет (технически возможна, возможен ли анализ полученной информации — вопрос), и не в том, нужна она или нет (опять же: следить за преступниками надо, но это дает возможность следить за кем угодно), а в том, как эту возможность правильно ограничивать.
Насчет сотни миллионов — если это Вы про Россию, то это сильнейшее преувеличение, а если про мир — то даже если Вы правы, это меньше одной десятой