[От переводчика] Наверное многие, когда речь заходит о поиске экзопланет, представляет себе человека, смотрящего в окуляр огромного телескопа. К сожалению, это так не работает. Даже для самых лучших современных телескопов наблюдение экзопланеты — сложная задача, так как сами планеты имеют маленький размер, а их излучение чрезвычайно сложно отличить от излучения звезды. Для этого применяют ряд интересных методов, один из которых — ADI (Angular Differential Imaging) — и будет рассмотрен в этой статье.

Вы нашли интересную статью, и захотели перевести ее и опубликовать на Хабре, но вдруг задумались об авторских правах? Давайте разберемся, как закон регулирует право на перевод, и его опубликование.

Еще несколько лет назад перспективы частного космоса были весьма туманны. В этом нет ничего удивительного — разработки, связанные с запуском космических аппаратов дороги, а малейшие ошибки приводят к катастрофическим последствиям. Именно поэтому долгие годы — с самой зари космических полетов, и до недавнего времени — космос оставался доступен лишь правительствам ведущих мировых держав. Но все меняется. На рынок приходят новые игроки, индустрия становится чуть более открытой и коммерческой, чуть менее бюрократизированной и старомодной.

В ноябре далекого 1957 года — в том же самом месяце, когда Советский Союз запустил в космос собачку Лайку на борту 508-килограммового Спутника 2 — около 20 инженеров Исследовательского Центра Льюиса начали исследование возможности использования ядерных, ионных и ракетных двигателей для межпланетных перелетов. 1 октября 1958 года, сразу после образования NASA, центр Льюиса попал под эгиду Агентства, а уже в апреле 1959 года его специалисты отчитались о своей работе перед Конгрессом, попросив финансирование для исследований возможности полетов на Марс. Конгресс ответил согласием, дав добро на первое в США исследование, касавшееся пилотируемого полета на Марс на ядерном двигателе.

Находящаяся на орбите примерно в 400 километрах над нами Международная Космическая Станция — это один из наиболее сложных и дорогих инженерных проектов за всю историю человечества. Станция весит около 400 метрических тонн, а размеры ее немного превышают размеры поля для американского футбола. Для ее сборки потребовались десятки и десятки запусков со стороны России и США (включая 37 полетов шаттлов), а так же более 155 выходов космонавтов и астронавтов в открытый космос — а это вдвое больше, чем общее количество выходов в открытый космос на тот момент.


^{Сравнение размеров МКС и поля для американского футбола}

Постройка и запуск МКС обошлась человечеству примерно в 150 миллиардов долларов и 13 лет работы. И в этот самый момент, где-то там, высоко над нашими головами, шесть человек работают в космосе. Конечно, станция не просто висит там без движения. Сама по себе орбита МКС имеет тенденцию к снижению из-за сопротивления атмосферы — скорость этого снижения составляет около 2 километров в год — поэтому станцию нужно время от времени подталкивать, чтобы помочь ей оставаться на необходимой высоте. Более того, вся эта огромная структура является довольно мобильной — ее можно двигать, поворачивать и наклонять в трех измерениях для того, чтобы избежать возможных столкновений с космическим мусором. Так как же удается переместить 400 тонн довольно хрупкой МКС в случае, если на нее, к примеру, движется астероид?

В тот день, когда будущие марсианские колонисты смогут открыть браузер и посмотреть, как котик в костюме акулы, верхом на роботе-пылесосе roomba, преследует утку, благодарить им следует ни кого иного, как Винта Сёрфа.

В качестве главного интернет-евангелиста google, Сёрф провел достаточно времени, размышляя о будущем сетевых технологий. И он имеет на это полное право — ведь именно Сёрф, вместе с Бобом Каном (Bob Kahn) был ответственен за разработку TCP/IP. Но, не удовлетворившись своей ролью отца Интернета на этой планете, Сёрф потратил годы на то, чтобы его детище вышло и в космос.

Работая совместно с NASA и JPL, Сёрф помогал разрабатывать новый стек протоколов, который может быть использован в условиях космоса — в которых, учитывая ограничения, связанные со скоростью света, а так же сложности орбитальной механики, — осуществление работы сети становится весьма сложным.

Мы [wired.com, — прим.пер.] пообщались с Сёрфом о роли этого межпланетного Интернета в исследовании космоса, имеющихся на сегодня проблемах, а так же о том, каким ему видится будущее этой технологии.

[От переводчика: Возможно вы помните, что несколько месяцев назад NASA, совместно с TopCoder, проводило конкурс на разработку алгоритма движения солнечных панелей МКС, который упоминался в том числе и на Хабре. Теперь же агентство начинает новый проект — на этот раз с целью разработать ПО для робота-астронавта. Призовой фонд каждого из этапов конкурса составит 10000 долларов, но ведь уже возможность разработать ПО, которое будет работать в космосе, стоит любых денег, не правда ли?

Однажды вкусив полет, ты всегда будешь ходить по земле с глазами, обращенными к небу, — ибо ты уже был там, и тебя неудержимо тянет туда вернуться.
– Леонардо Да Винчи

Последняя неделя выдалась довольно насыщенной, и, принимая во внимание два последних поста, касающихся космического аппарата Планк [о котором уже рассказывали на Хабре, — прим.пер.], я совершенно не планировал писать сегодня о чем-то еще. В конце концов, количество информации которое можно переварить за неделю не безгранично, а за последние пару дней мы и так узнали много нового о нашей Вселенной.

Возможно, тот факт, что основным источником финансирования для Планка является не НАСА – это, в конце концов, не так уж и плохо. Потому что хоть это и было прекрасно – получать от НАСА всю эту интереснейшую информацию, пополнять свои знания о Вселенной и делиться этими знаниями с миром – с сегодняшнего дня все это закончится.

Закончится, потому что больше никаких образовательных программ НАСА не будет, так что если раньше вы думали, что урезание бюджета Агентства никак не отразится на вас лично, то возможно вам стоит пересмотреть свое мнение. Далее я приведу текст внутреннего документа НАСА, устанавливающего новый регламент для связей с общественностью.

Итак, как же можно связаться с ровером, находящимся на Марсе? Вдумайтесь — даже когда Марс находится на наименьшем расстоянии от Земли, сигналу нужно преодолеть пятьдесят пять миллионов километров! Это действительно огромное расстояние. Но как же маленькому, одинокому марсоходу удается передавать свои научные данные и прекрасные полноцветные изображения так далеко и в таком количестве? В самом первом приближении, это выглядит примерно вот так (я очень старался, правда):

Как многие из вас уже наверняка слышали, на прошлой неделе у марсохода Curiosity, который был занят анализом образцов, высверленных им с помощью дрели, возникли некоторые проблемы с основным бортовым компьютером. Давайте разберемся, что именно произошло, и как специалисты JPL планируют решать эту проблему.

По словам специалистов NASA, причиной повреждения памяти на борту Curiosity может являться космическая радиация. Напомню, что в прошлый четверг, по причинам, которые специалисты связывают с повреждением области памяти марсохода, инженерам пришлось переключить Curiosity на запасной компьютер.

Перед вами вторая часть ответов Паоло на вопросы, заданные Хабром.
Первая часть доступна по этой ссылке, а сами вопросы принимались вот в этом посте — все тексты вопросов взяты оттуда почти без изменений.

Я постарался сгруппировать вопросы так, чтобы сначала шли те из них, которые относятся к каким-либо техническим аспектам, а ближе к концу — вопросы, освещающие личные взгляды Паоло, взаимоотношения в команде марсохода, и так далее. Давайте же вновь поприветствуем Паоло, и продолжим интервью.

От переводчика: В последнее время на первый план выходит техническая часть космических программ. В сети можно найти большое количество статей, рассказывающих о тех или иных научных достижениях, помогающих нам в освоении космоса. Но не стоит забывать и про космонавтов, отважно бросающих вызов звездам. В этой статье автор рассказывает о пяти случаях, которые заставляют как никогда проникнуться уважением к этим покорителям космоса.

Nokia довольно давно появилась на рынке планшетов. В 2007 году, за несколько лет до появления iPad, у них уже был интернет-планшет N800 (который, правда, по современным меркам больше похож на фаблет [phablet — нечто среднее между планшетом и смартфоном, устройство с диагональю порядка 5-7 дюймов, например Samsung Galaxy Note — прим.пер.]). Конечно, на настоящий момент Nokia не производит планшетов, однако, если судить по замечаниям CEO Nokia Стивена Элопа (Stephen Elop), который намекнул, что компания хочет вернуться в эту область рынка, вскоре ситуация может измениться.

Тот факт, что вы берете абстрактную идею и говорите, что будете использовать ее «на компьютере» или «через Интернет» не означает, что вы заслуживаете патента — гласит экспертное заключение, составленное в пятницу Google, Facebook и шестью другими технологическими компаниями. Они просят суды отклонять иски, основанные на расплывчатых патентах на идеи вместо конкретных реализаций, так как такие патенты приводят к увеличению цен и замедлению технического прогресса.

От переводчика: К сожалению, несмотря на очевидные и значительные достижения в области планетарных исследований, многие страны продолжают сокращать финансирование этой области науки. Исключением не стало и NASA, бюджет которого будет урезан уже в следующем году. Тем не менее, NASA имеет довольно амбициозные планы на дальнейшие исследования Марса, которые включают, помимо прочего, разработку нового марсохода.

Как известно, Qt предлагает разработчикам практически неограниченные возможности для создания интерфейсов. В большинстве случаев, если вы используйте стандартные виджеты, внешний вид вашего приложения (и элементов его интерфейса) будет соответствовать внешнему виду вашей операционной системы. Для этого в Qt есть система так называемых стилей — классов, ответственных за отрисовку стандартных элементов интерфейса. В этой статье мы попробуем создать свой стиль и применить его к простейшему приложению для того, чтобы получить красивую таблицу на основе виджета QTableWidget.

В последнее время на Хабре стало появляться довольно много статей о тех или иных аспектах программирования, которые позиционируются как статьи для «начинающих». Между тем, как раз для начинающих эти статьи часто являются непонятными: иногда — слишком сложными, иногда — не отвечающими на те вопросы, на которые должны, иногда — тяжелыми для восприятия.

Попробуем разобраться, как должна быть написана статья, если вы хотите, чтобы она не только понравилась, но и была полезна читателям.

Первая часть.

Во второй части будут рассмотрены арифметическое кодирование и преобразование Барроуза-Уилера (последнее часто незаслуженно забывают во многих статьях). Я не буду рассматривать семейство алгоритмов LZ, так как про них на хабре уже были неплохие статьи.

Итак, начнем с арифметического кодирования — на мой взгляд, одного из самых изящных (с точки зрения идеи) методов сжатия.

Доброго времени суток.
Сегодня я хочу коснуться темы сжатия данных без потерь. Несмотря на то, что на хабре уже были статьи, посвященные некоторым алгоритмам, мне захотелось рассказать об этом чуть более подробно.
Я постараюсь давать как математическое описание, так и описание в обычном виде, для того, чтобы каждый мог найти для себя что-то интересное.

В этой статье я коснусь фундаментальных моментов сжатия и основных типов алгоритмов.

Доброго времени суток, уважаемое хабрасообщество.

Когда я учился в институте на втором или третьем курсе (то есть, в общем, не так и давно), был у меня, помимо прочих, предмет под названием «алгоритмы и структуры данных». Рассказывали там, однако, не только про сами алгоритмы и структуры, но и о таком понятии, как «вычислительная сложность». Признаюсь, тогда это меня не очень заинтересовало.

«Наверняка заморачиваться с исследованием алгоритма на пространственную и временную сложность нужно только при разработке либо очень высокопроизводительных/высоконагруженных систем, либо при работе с действительно большими объемами данных», — примерно такие мысли посещали меня (да и, наверное, не только меня) тогда.

Однако недавно мне пришлось сильно изменить свое мнение из-за простой, казалось бы, задачи.