— Мы месяц по Галактике «маму» попоем — и планета у нас в кармане. А ещё месяц — и воздух купим. У кого воздуха нет, все сюда насыпятся. Воздух наш.
— Они будут на карачках ползать, а мы на них плевать!
— А зачем?
— Как зачем? Удовольствие получать.
— А какое в этом удовольствие?
— Молодой ещё
— Ну, что у нас плохого?
— Добром это не кончится.
— Я же предупреждал…
— Сейчас разобьется…
— Слышу, слышу, но я разобрал катер…
— Не люблю я этих тайн и загадок…
— Не нравится мне это.
— А ведь я предупреждал.
— Чудо враждебной техники. (об алмазной черепашке)
— Чудеса не в моём вкусе.
— Хулиган и невоспитанный тип. (о Громозеке)
— Если коровы станут летать, то мне в космосе делать нечего
немецкий язык уже так изучали, действительно кое-что запомнилось на всю жизнь:
— Oh, Oh!
— Das ist fantastisch!
— Ja, ja!
— Mein Glid ist lange Schlange, dein glid ist kurz
новая фича — фирменный элитный транспарентый бэкграунд на картинке. Узнаваемый бренд — однажды он был на всех десктопах маков, а теперь — бесплатно — на камерах!
— Скажите, — сердито спросил Аббаг, — разве мы можем замедлить его еще больше без удорожания стоимости в два раза и увеличения размеров в три? Не представляю, какое разусовершенствование от нас потребуют в следующий раз.
Гудмэн силился понять образ мыслей собеседника и концепцию «разусовершенствования» машины.
На Земле всегда стремились к созданию робота с более быстрыми, плавными и точными реакциями. Сомневаться в мудрости такой задачи не приходилось. Он в ней и не сомневался.
— Но это еще не все, — продолжал жаловаться Аббаг. — Новая пластмасса, которую мы разработали для данной модели, катализируется или что-то в этом роде. Смотрите.
Он подошел к роботу и ударил его ногой в живот. Пластмассовый корпус прогнулся, как жесть… Аббаг ударил еще раз. Пластмасса еще больше вогнулась, робот заскрипел, а лампочки его жалобно замигали. С третьего удара корпус развалился. Внутренности взорвались с оглушительным шумом и разлетелись по всему полу.
— Не очень-то он крепок, — сказал Гудмэн.
— Чересчур крепок. Он должен разбиваться вдребезги от первого же удара. Наши покупатели не почувствуют удовлетворения, ушибая ноги о его корпус. Но скажите, как мне разработать пластмассу, которая выдержит обычные воздействия (нельзя же, чтобы роботы случайно разваливались) и в то же время разлетится на куски, когда этого пожелает владелец?
— Подождите, — запротестовал Гудмэн. — Давайте объяснимся. Вы сознательно замедляете своих роботов, чтобы они раздражали людей, а люди их за это уничтожали?
Аббаг поднял брови:
— Вот именно!
— Почему?
— Вы здесь новичок, — сказал Аббаг. — А это известно каждому ребенку. Это же основа основ.
— Я был бы благодарен за разъяснение.
Аббаг вздохнул.
— Ну, прежде всего вы, конечно, понимаете, что любой механизм является источником раздражения. У людей непоколебимое затаенное недоверие к машинам. Психологи называют это инстинктивной реакцией жизни на псевдожизнь. Вы согласны?
Марвин Гудмэн припомнил книги, которые он читал о бунте машин, о кибернетическом мозге, завоевавшем мир, о восстании андроидов и т. д. Он вспомнил забавные происшествия, о которых писали газеты, как, например, о человеке, который расстрелял свой телевизор, или разбил тостер о стену, или «расправился» с автомобилем. Он вспомнил враждебность, сквозившую в анекдотах о роботах.
— С этим, пожалуй, я могу согласиться, — сказал Гудмэн.
— Тогда позвольте мне вернуться к исходному тезису, — педантично продолжал Аббаг. — Любая машина является источником раздражения. Чем лучше машина работает, тем сильнее чувство раздражения, которое она вызывает. Таким образом, мы логически приходим к тому, что отлично работающая машина — источник чувства досады, подавляемых обид, потери самоуважения…
— Нет, этот охотник теперь совсем не охотится.
— Чем занимается?
— Борется за свою славу. Он добыл уже 50 дипломов, подтверждающих, что он знаменит.
— Что делает-то?
— Отдыхает. Бороться за свою славу — что может быть утомительнее?
использовал подобную технику подмены jpeg-ов в 1996 или 1997 году будучи студентом для создания примитивной javascript игрушки. Там даже звук был…
UPD… ух ты, миррор нашелся, сохранили добрые люди: htmlweb.ru/java/games/gun/index.htm
— Они будут на карачках ползать, а мы на них плевать!
— А зачем?
— Как зачем? Удовольствие получать.
— А какое в этом удовольствие?
— Молодой ещё
— Ну, что у нас плохого?
— Добром это не кончится.
— Я же предупреждал…
— Сейчас разобьется…
— Слышу, слышу, но я разобрал катер…
— Не люблю я этих тайн и загадок…
— Не нравится мне это.
— А ведь я предупреждал.
— Чудо враждебной техники. (об алмазной черепашке)
— Чудеса не в моём вкусе.
— Хулиган и невоспитанный тип. (о Громозеке)
— Если коровы станут летать, то мне в космосе делать нечего
для обучения не годится
anybody got Backdoor-Sluts-9_eng.srt? Urgently need it for studying!
— Oh, Oh!
— Das ist fantastisch!
— Ja, ja!
— Mein Glid ist lange Schlange, dein glid ist kurz
Гудмэн силился понять образ мыслей собеседника и концепцию «разусовершенствования» машины.
На Земле всегда стремились к созданию робота с более быстрыми, плавными и точными реакциями. Сомневаться в мудрости такой задачи не приходилось. Он в ней и не сомневался.
— Но это еще не все, — продолжал жаловаться Аббаг. — Новая пластмасса, которую мы разработали для данной модели, катализируется или что-то в этом роде. Смотрите.
Он подошел к роботу и ударил его ногой в живот. Пластмассовый корпус прогнулся, как жесть… Аббаг ударил еще раз. Пластмасса еще больше вогнулась, робот заскрипел, а лампочки его жалобно замигали. С третьего удара корпус развалился. Внутренности взорвались с оглушительным шумом и разлетелись по всему полу.
— Не очень-то он крепок, — сказал Гудмэн.
— Чересчур крепок. Он должен разбиваться вдребезги от первого же удара. Наши покупатели не почувствуют удовлетворения, ушибая ноги о его корпус. Но скажите, как мне разработать пластмассу, которая выдержит обычные воздействия (нельзя же, чтобы роботы случайно разваливались) и в то же время разлетится на куски, когда этого пожелает владелец?
— Подождите, — запротестовал Гудмэн. — Давайте объяснимся. Вы сознательно замедляете своих роботов, чтобы они раздражали людей, а люди их за это уничтожали?
Аббаг поднял брови:
— Вот именно!
— Почему?
— Вы здесь новичок, — сказал Аббаг. — А это известно каждому ребенку. Это же основа основ.
— Я был бы благодарен за разъяснение.
Аббаг вздохнул.
— Ну, прежде всего вы, конечно, понимаете, что любой механизм является источником раздражения. У людей непоколебимое затаенное недоверие к машинам. Психологи называют это инстинктивной реакцией жизни на псевдожизнь. Вы согласны?
Марвин Гудмэн припомнил книги, которые он читал о бунте машин, о кибернетическом мозге, завоевавшем мир, о восстании андроидов и т. д. Он вспомнил забавные происшествия, о которых писали газеты, как, например, о человеке, который расстрелял свой телевизор, или разбил тостер о стену, или «расправился» с автомобилем. Он вспомнил враждебность, сквозившую в анекдотах о роботах.
— С этим, пожалуй, я могу согласиться, — сказал Гудмэн.
— Тогда позвольте мне вернуться к исходному тезису, — педантично продолжал Аббаг. — Любая машина является источником раздражения. Чем лучше машина работает, тем сильнее чувство раздражения, которое она вызывает. Таким образом, мы логически приходим к тому, что отлично работающая машина — источник чувства досады, подавляемых обид, потери самоуважения…
Шекли, «Билет на планету Транай»
— Чем занимается?
— Борется за свою славу. Он добыл уже 50 дипломов, подтверждающих, что он знаменит.
— Что делает-то?
— Отдыхает. Бороться за свою славу — что может быть утомительнее?
UPD… ух ты, миррор нашелся, сохранили добрые люди:
htmlweb.ru/java/games/gun/index.htm