Не путает. Царь Египта не пашет, не сеет, не строит, а только руководит, и зерно в его закромах может образоваться двумя способами: если он его купит и если он его отнимет. Монархия — не коммунизм, рыночные отношения вполне себе присутствуют, и хотя формально все, чего в стране есть — оно, вроде как, его, царево, но если отнимать слишком часто, подданные могут не понять и не посмотреть, что он царь.
Поэтому все адекватные цари во все времена покупали и запасали зерно в тучные годы, а потом продавали в неурожайные. Чтоб народ не вымер.
Уо — просто у. Уов — черт его знает, хочется списать на такое же у, но ошибкой, или на другую его форму, но нельзя, потому что см. ниже. Пробежался быстро по нескольким грамотам, формы уов не видел, может, лингвисты с ней уже знакомы.
Ортимие — это однозначно Артемий, этих Ортимиев уже пачка была, на gramoty.ru можно посмотреть.
Вообще, ошибка писца — это первое, что приходит в голову нелингвисту, и последнее, что будет предполагать лингвист или хотя бы человек, посмотревший пару лекций Зализняка. В первом приближении можно считать, что авторы грамот не ошибаются. Потому что доказанных ошибок писавшего мало, а случаев, когда то, что считали ошибкой, оказывалось осмысленным, много. Надо пытаться объяснить все до конца.
Нельзя так говорить. Во-первых, если вы предполагаете, что слово А — это измененное слово Б, это надо доказать. Лингвистика это умеет делать научно; поиск же просто по созвучию, как верно указал выше Vilaine — любительщина в лучшем случае, в худшем — фоменковщина. Тем более, предполагать, что новгородское слово первой половины XIV века — это измененное украинское слово XXI века.
Во-вторых, есть же контекст: уов ортимие уо посака три берековесеке — то есть, [у] Ортимия (Артемия) у посака три берковца.
«Уо» или «оу» — они равнозначны — это просто у. Предлог «у». Что такое «уов», не знаю может быть, тоже у, может быть нет, но для контекста посака это неважно. Теперь если представить, что посака это действительно позыка и переводится как кредит, то получается:
… у посака три берковца — … у кредит три берковца?
Ну чушь ведь выходит.
Посак — это явная характеристика Артемия. Или кличка. Может быть, Зализняк и ошибается в значении этой характеристики — он, хотя и лучший на планете специалист по новгородским грамотам, тоже может ошибаться — но ошибочное определение контекста практически исключено.
Еще и потому исключено, что это вполне вероятно именно долговая запись. Форма очень характерная. «На Семене три гривны», или «У Кюрилы четвертина гороху», или «У Икагала у Кривца 3 куницы». Последнее по форме просто один в один. Ни в одной долговой записи слова «долг» нету, а вот уточнение — у какого именно Артемия или Икагала — сплошь и рядом.
Поэтому все адекватные цари во все времена покупали и запасали зерно в тучные годы, а потом продавали в неурожайные. Чтоб народ не вымер.
В вашем:
1) Уовор — неизвестное имя
2) Необходимость списать «мие — мне»
3) Все еще неизвестное слово посака
4) Неизвестное слово секе
Оккам недоволен будет.
Ортимие — это однозначно Артемий, этих Ортимиев уже пачка была, на gramoty.ru можно посмотреть.
Вообще, ошибка писца — это первое, что приходит в голову нелингвисту, и последнее, что будет предполагать лингвист или хотя бы человек, посмотревший пару лекций Зализняка. В первом приближении можно считать, что авторы грамот не ошибаются. Потому что доказанных ошибок писавшего мало, а случаев, когда то, что считали ошибкой, оказывалось осмысленным, много. Надо пытаться объяснить все до конца.
Во-вторых, есть же контекст: уов ортимие уо посака три берековесеке — то есть, [у] Ортимия (Артемия) у посака три берковца.
«Уо» или «оу» — они равнозначны — это просто у. Предлог «у». Что такое «уов», не знаю может быть, тоже у, может быть нет, но для контекста посака это неважно. Теперь если представить, что посака это действительно позыка и переводится как кредит, то получается:
… у посака три берковца — … у кредит три берковца?
Ну чушь ведь выходит.
Посак — это явная характеристика Артемия. Или кличка. Может быть, Зализняк и ошибается в значении этой характеристики — он, хотя и лучший на планете специалист по новгородским грамотам, тоже может ошибаться — но ошибочное определение контекста практически исключено.
Еще и потому исключено, что это вполне вероятно именно долговая запись. Форма очень характерная. «На Семене три гривны», или «У Кюрилы четвертина гороху», или «У Икагала у Кривца 3 куницы». Последнее по форме просто один в один. Ни в одной долговой записи слова «долг» нету, а вот уточнение — у какого именно Артемия или Икагала — сплошь и рядом.