Привет, GT! Сегодня я решила поделиться с вами транскриптом одного из выпусков подкаста «Правила игры», в котором я общаюсь с экспертами по налогам.
/ фото Images Money CC
Алина: Поговорим о том, почему [предпринимателю] важно не просто [механически] заниматься, но и интересоваться бухгалтерским учетом. Существует много ситуаций, когда происходят какие-то вещи, о которых предприниматель не знал.
Сегодня мы проговорим самые интересные кейсы: нестандартные, сложные, необычные вещи, о которых стоит задуматься. Если они найдут какой-то отклик в вашей предпринимательской душе, значит, пора проверить, все ли у вас хорошо.
Сергей: Речь идет даже не о необычных вещах, а о настолько обычных, что многие и не задумываются об этом. С каждым годом контроль в области налогообложения для предпринимателей серьезно усиливается. Это общий вектор не только нашей страны, но и для Европы, где контроль осуществляется совсем на другом уровне.
До сих пор считалось, что есть какие-то офшорные зоны. Сейчас большинство офшорных зон уже не офшорные, в них появилось налогообложение. Кто-то шутит, что «одна из самых офшорных зон – это Россия», страна, в которой еще можно где-то «похулиганить».
Но если говорить даже не про «умышленное хулиганство», а про безалаберность или просто безответственность с точки зрения налогового учета, отчетности и ведения бизнеса, то хорошие времена уже в прошлом. Сейчас появляется множество нормативных актов и [случаев из арбитражной] практики, которые играют не на руку предпринимателям. Самое интересное, что под раздачу порой попадают и «чистые» предприниматели, которые даже не задумываются об «оптимизации налогообложения» или о том, чтобы где-то схитрить.
Первое, о чем хотелось бы напомнить всем, кто работает на классическом режиме налогообложения или с плательщиком НДС: налоговая инспекция уже два года как внедрила систему АСК НДС, которая состыковывает все выставленные и принятые счета-фактуры. Счет-фактура – это документ, выдающийся вместе с продажей или покупкой, по которому происходит начисление и расчет НДС.
До 2015 года налоговая инспекция не «видела» документы, а «видела» только итоговые цифры: сколько вошло, сколько вышло и какой начислен налог; при желании она могла запросить документы. Если возникал вопрос, почему получился такой маленький налог, налоговая начинала разбираться, направлять запросы.
Сейчас все происходит в автоматическом режиме. Автоматически с каждой декларацией в электронном виде подается реестр всех выданных и полученных счетов-фактур. Так происходит по всем контрагентам. Когда сервера налоговой инспекции обрабатывают эти документы, стыкуются цепочки поставок, цепочки движения денег и товара, и система ищет разрывы.
Разрывы – это тот случай, когда вы показали документ, а ваш контрагент – нет. Во время первого запуска этой системы была [выявлена] куча разрывов, даже не потому, что документы не были проведены, а потому, что они имели другой номер, или бухгалтер некорректно их отразил. В таком случае налоговая инспекция автоматически высылает требования на подтверждение этих документов.
Если разница в номерах, ничего страшного нет, документы отправляются в электронном виде, и на этом вопросы к компании заканчиваются. Но если раньше рисков попасть на недобросовестного контрагента было меньше («Контрагент не показал что-то в отчетности? Когда еще к нему придут и проверят!»), то сейчас, как только контрагент, у которого вы покупаете какие-то товары или услуги, не показал реализацию (не захотел, или бухгалтер не отразил это в отчетности), вопрос вашего вычета, который вы получаете из этой операции, ставится под сомнение.
Более того, последняя практика (на уровне писем из региональных инспекций в конкретные инспекции по районам) показывает, что под сомнение ставится большой сегмент операций, и существуют признаки, которые могут иметь действующие компании, но которые налоговыми инспекциями, равно как и судами, трактуются не в пользу предпринимателя.
Алина: Признаки, под которые может подпасть совершенно легальный бизнес?
Сергей: Да. [Эти признаки важно знать] чтобы компания, получающая вычеты по НДС, могла быть уверена, что все эти вычеты не снимут. Раньше [для этого] в обязательном порядке нужна была выездная проверка, она и сейчас нужна в отдельных случаях. Сейчас налоговая инспекция сверяет счета-фактуры, каким-то образом их анализирует и просто присылает требования на доплату налогов.
Предприниматель удивлен. У него есть документы, есть компания, которая оказывает ему услуги. На что налоговая инспекция говорит, что ей ничего не надо доказывать, и отправляет предпринимателя в суд. А дальше возникает очень интересный казус.
Если коснуться арбитражной практики: есть критерии, по которым любая сделка может быть признана недействительной. Есть классические вещи, например, нахождение компании не по юридическому адресу. Много компаний находится не по юридическому адресу, потому что сначала были зарегистрированы в одном месте, потом переехали в другой офис и юридический адрес менять почему-то не стали. Это не преступление.
Далее, например, генеральный директор – он же и учредитель, он же и главный бухгалтер. Существует много действующих компаний с такими показателями. Это происходит не потому, что директор пытается уйти от ответственности, а потому, что это его собственный бизнес, он там один: и швец, и жнец, и на дуде игрец. Далее все интереснее. Например, отсутствие платежей, характерных для стандартного бизнеса.
Алина: Для оквэда, по которому работает компания?
Сергей: Нет, просто для предпринимателей. Например, нет платежей за канцтовары, аренду, за воду. Далее, если говорить про налоговую составляющую, это минимальные отчисления в бюджет.
Если взять компанию, которая недавно работает и, по сути, убыточная, имеет небольшой поток входящих денег, у нее действительно довольно незначительные отчисления налогов. По этому признаку каждая такая компания представляет собой «нереальный» бизнес. Далее: минимальный или близкий к минимальному уровень заработной платы. Если говорить про стартап, где люди работают почти за идею, многие из них действительно имеют минимальный размер заработной платы.
И таких критериев много. Каждый из них не играет существенной роли. Но в совокупности… Понятно, что почти каждая небольшая компания, которая недавно образована, только начинает работать, примерно так и выглядит. Да и давно действующих таких компаний много.
А дальше начинаются вопросы уже к документам. Как они подписаны, кем они подписаны, когда была поставлена печать? Кроме самих документов, например, товарной накладной и счета-фактуры, налоговая инспекция, равно как и суд, обязательно запрашивает подтверждение, что товар действительно имеется.
С товаром все более-менее просто: он где-то на складе или его нет на складе, он пущен в работу. Но когда товар не находят, часто запрашивают документы, которые, например, связаны с его доставкой. Многие предприниматели на своей машине везут товар и не оформляют доставку. Мы говорим не про КамАЗ песка, а, например, про серверное оборудование, которое стоит дорого, но его проще перевезти на своем внедорожнике.
Конечно, предприниматель не может дать таких документов. А компания, в которой он купил оборудование, имеет одного директора-учредителя, уставной капитал у нее 10 000 рублей, организована она недавно, находится не по юридическому адресу, налогов платит мало, людей в ней работает немного, аренда копеечная, да еще и документов на доставку нет.
Налоговая инспекция, как и суд, в большинстве случаев расценит такую операцию как нереальное движение товара, и такие налоговые вычеты снимет. Понятно, что это направлено на уменьшение количества «обнальщиков», уменьшение доли «оптимизации налогообложения». Но в такую ситуацию может попасть чуть ли не каждый.
Если говорить про проверку контрагентов, есть такое понятие, как «принцип должной осмотрительности». Многие об этом слышали. При заключении договора с контрагентом надо запросить у него учредительные документы, скан паспорта директора, чтобы понимать, действующая это компания или нет. В налоговом кодексе вообще нет понятия «принципа должной осмотрительности». Это такая штука, которая как-то понятийно используется, но законодательно не закреплена.
Еще нам обещали с июля на сайте налоговой инспекции размещать всю информацию об отчетности, штрафах, сумме уплаты налогов, среднесписочной зарплате по каждой компании.
Сергей: Раньше налоговая инспекция, приходя с выездной проверкой, говорила: «Ребят, что это у вас за деятельность? Что это за сделка?». Ей объясняли, что компания [контрагент] нормальная. У них запросили учредительные документы, скан паспорта директора, устав их почитали, они документы все дали. Находятся они в другом городе, вживую не виделись, но переписка, сайт есть.
Налоговой инспекции не удавалось в этом случае оперировать суммой начислений налогов и штрафов (если компания-контрагент не платит налоги, и у нее большие штрафы), потому что предприниматель не имел доступа к этой информации.
Алина: В налоговой не могли спросить, знали ли вы об этом, или почему не узнали. А сейчас по идее вы должны о таких проблемах вашего контрагента знать.
Сергей: Да. Информацию размещают публично. Здесь не получится отмазаться по принципу «Я не знал». Можно будет зайти на сайт налоговой инспекции, и посмотреть, есть штрафы или нет.
При этом обратите внимание, что сам факт наличия штрафов или неуплаты налогов, не говорит о том, что контрагент плохой, производит плохую продукцию. В итоге выбор контрагента будет строиться предпринимателем, не только исходя из лучших условий или каких-то удобств и гибкости в сервисе, он, видимо, должен исходить из таких показателей, как налоговые отчисления.
Выбрал себе самого дешевого поставщика, который с небольшой маржой работает, качественный товар производит, но вот у него с бухгалтерией не заладилось в какой-то момент, и штраф висит. При том, что это нормальные ребята. Но у них нельзя покупать, потому что есть большая вероятность, что при каких-то разборках документ от них могут не принять к учету и вычет могут снять.
Алина: То есть самое опасное, чем это может грозить, это налоговые вычеты? Или какие-то еще есть серьезные последствия?
Сергей: Если говорить о налоговых вычетах и потерях предпринимателя, исходя из снятия этих налоговых вычетов, не будем обращать внимания, реальных или нет, у нас есть срок налоговой давности. Это 3 года. За 3 года предпринимателю при снятии вычета придется заплатить налоги, штрафы за неуплату этих налогов и пени (иногда это совсем не копейки), которые «накапали» с момента проведения операции.
В случае, если эти суммы превышают пороговые показатели (с июля 2016 года крупный размер – 5 миллионов и особо крупный размер – 15 миллионов), то обычно налоговая инспекция такими кейсами не занимается, их автоматически передают следственным органам, в основном УБЭП.
Алина: Это уже уголовная ответственность?
Сергей: Да, уголовная ответственность за неуплату налогов. Статья за неуплату налогов приравнена к мошенничеству, обогащению незаконным путем. Разговор с налоговой инспекцией строится в одном ключе, разговор с отделом по экономическим преступлениям строится совершенно в другом ключе, там на кону свобода на ближайшие лет пять-семь, а то и десять.
Алина: Получается, что предпринимателю надо не просто понимать, как работает его бизнес, с кем работать, кто надежный контрагент, надо еще и постоянно проверять этого самого контрагента и быть уверенным, что у него все в порядке.
Сергей: Да. Когда система АСК НДС еще не работала так, как она должна работать, у нас была интересная ситуация. Налоговая инспекция проверяла строительную компанию и запросила все документы за 3 года по самым крупным покупкам и подрядным услугам. Компания предоставила все документы, а налоговики взяли и отправили встречные запросы на подтверждение документов в компании, у которых были осуществлены покупки.
Но это же стройка. Строительный бизнес, он такой: кризис – все сворачиваются, кризиса нет – все открываются заново. Процентов 30-40 компаний не ответили на встречные запросы и не прислали документы, потому что уже не существовали или не вели деятельность. По объективным показателям это большие компании, которые разорились и закрылись. При этом среди них были, откровенно говоря, и компании «оптимизированного налогообложения».
До нуля сумму, конечно, не снизили, потому что если выездные проверки приходят, они, скорее всего, знают, куда идут. Но суть в том, что под раздачу попали действующие организации. Первое время, когда эта выездная проверка проходила, у предпринимателя была паника, он не мог подумать, что все так повернется.
Алина: Получается, что если вы работали с компанией, которая по тем или иным причинам сейчас не действует, закрылась, вам лучше иметь максимальное количество подтверждений, что вы работали и получили от нее какие-то услуги, товары, чтобы где-то это было зафиксировано.
Сергей: Причем не просто где-то зафиксировано. Если посмотреть арбитражную практику, суд принимает во внимание материалы следующего уровня: если это скриншот переписки или сайта, который может не существовать, он должен быть распечатан и заверен подписью и печатью с указанием, с какого браузера, IP-адреса, инвентарного номера компьютера он распечатан. Это необходимо, чтобы задним числом невозможно было эту переписку создать.
Да, есть свои «умельцы», и, наверное, хитрости какие-то можно применить. Но в формате текущей работы, если следовать всему, о чем мы с вами говорим, наверное, заниматься бизнесом будет практически невозможно. Или понадобится отдельный человек, который будет фиксировать все взаимодействия с контрагентами.
Мы, например, по своим клиентам понимаем, что налоговую и суд часто интересует, виделись ли вы лично с директором компании-контрагента, обменивались ли визитками. В формате Москвы еще можно встретиться. Но попробуйте встретиться с директором АльфаСтрахования или Сбербанка. Со Сбербанком все работают. А все с Грефом за руку здоровались?
По многим компаниям взаимодействие идет на уровне менеджеров, и руководители вообще друг друга не видят и не знают. И почему это важно? Часто при «разборе полетов» с документами контрагенту приходит запрос. А он говорит: «А я не подписывал документ! Не моя подпись!» Или, например, идет экспертиза, и оказывается, что это не подпись директора. А дальше вариантов много.
Часть судов встает на позицию предпринимателя и говорит, что директор мог не знать, что за него подписали, или могла быть доверенность, факсимиле. Если печать стоит, и товар действительно существует, есть подтверждение в накладных, или он лежит на складе с какими-то маркировками, то на подпись можно закрыть глаза, главное, что печать есть, заверили.
А во многих случаях и наоборот выходит. Когда доказать наличие товара или сделки невозможно, все факторы говорят против, так еще и подпись оказывается недействительной, или выясняется, что документ подписывал не директор.
Алина: Получается, если вы поработали с каким-нибудь недобросовестным подрядчиком, который предоставил услугу не в полном размере, и при этом подделал подписи или заставил кого-то расписаться вместо директора, то вам [компании-партнеру] за это еще и отвечать?
Сергей: Еще и налоги заставят доплатить. Кстати, ты зря иронизируешь по поводу того, специально они это делают или нет. Я знаю ряд организаций, в которых какое-то время директор специально не подписывал акты сам, он просил кого-то делать это за него. В случае, если будут какие-то передряги, он скажет, что ничего не подписывал, и вообще его не было. Такое тоже бывает.
Поэтому речь идет о том, чтобы не только запрашивать копии учредительных документов, скан паспорта директора, но и (при заключении договора), лично смотреть, кто его подписал, либо каким-то образом сверять подписи.
P.S. Транскрипт первого выпуска с разбором мифов о современной бухгалтерии. И тематический пост.
/ фото Images Money CCАлина: Поговорим о том, почему [предпринимателю] важно не просто [механически] заниматься, но и интересоваться бухгалтерским учетом. Существует много ситуаций, когда происходят какие-то вещи, о которых предприниматель не знал.
Сегодня мы проговорим самые интересные кейсы: нестандартные, сложные, необычные вещи, о которых стоит задуматься. Если они найдут какой-то отклик в вашей предпринимательской душе, значит, пора проверить, все ли у вас хорошо.
Как прослушать аудиоверсию подкаста:
Все ли у вас хорошо
Сергей: Речь идет даже не о необычных вещах, а о настолько обычных, что многие и не задумываются об этом. С каждым годом контроль в области налогообложения для предпринимателей серьезно усиливается. Это общий вектор не только нашей страны, но и для Европы, где контроль осуществляется совсем на другом уровне.
До сих пор считалось, что есть какие-то офшорные зоны. Сейчас большинство офшорных зон уже не офшорные, в них появилось налогообложение. Кто-то шутит, что «одна из самых офшорных зон – это Россия», страна, в которой еще можно где-то «похулиганить».
Но если говорить даже не про «умышленное хулиганство», а про безалаберность или просто безответственность с точки зрения налогового учета, отчетности и ведения бизнеса, то хорошие времена уже в прошлом. Сейчас появляется множество нормативных актов и [случаев из арбитражной] практики, которые играют не на руку предпринимателям. Самое интересное, что под раздачу порой попадают и «чистые» предприниматели, которые даже не задумываются об «оптимизации налогообложения» или о том, чтобы где-то схитрить.
Первое, о чем хотелось бы напомнить всем, кто работает на классическом режиме налогообложения или с плательщиком НДС: налоговая инспекция уже два года как внедрила систему АСК НДС, которая состыковывает все выставленные и принятые счета-фактуры. Счет-фактура – это документ, выдающийся вместе с продажей или покупкой, по которому происходит начисление и расчет НДС.
До 2015 года налоговая инспекция не «видела» документы, а «видела» только итоговые цифры: сколько вошло, сколько вышло и какой начислен налог; при желании она могла запросить документы. Если возникал вопрос, почему получился такой маленький налог, налоговая начинала разбираться, направлять запросы.
Сейчас все происходит в автоматическом режиме. Автоматически с каждой декларацией в электронном виде подается реестр всех выданных и полученных счетов-фактур. Так происходит по всем контрагентам. Когда сервера налоговой инспекции обрабатывают эти документы, стыкуются цепочки поставок, цепочки движения денег и товара, и система ищет разрывы.
Разрывы – это тот случай, когда вы показали документ, а ваш контрагент – нет. Во время первого запуска этой системы была [выявлена] куча разрывов, даже не потому, что документы не были проведены, а потому, что они имели другой номер, или бухгалтер некорректно их отразил. В таком случае налоговая инспекция автоматически высылает требования на подтверждение этих документов.
Если разница в номерах, ничего страшного нет, документы отправляются в электронном виде, и на этом вопросы к компании заканчиваются. Но если раньше рисков попасть на недобросовестного контрагента было меньше («Контрагент не показал что-то в отчетности? Когда еще к нему придут и проверят!»), то сейчас, как только контрагент, у которого вы покупаете какие-то товары или услуги, не показал реализацию (не захотел, или бухгалтер не отразил это в отчетности), вопрос вашего вычета, который вы получаете из этой операции, ставится под сомнение.
Более того, последняя практика (на уровне писем из региональных инспекций в конкретные инспекции по районам) показывает, что под сомнение ставится большой сегмент операций, и существуют признаки, которые могут иметь действующие компании, но которые налоговыми инспекциями, равно как и судами, трактуются не в пользу предпринимателя.
Алина: Признаки, под которые может подпасть совершенно легальный бизнес?
Сергей: Да. [Эти признаки важно знать] чтобы компания, получающая вычеты по НДС, могла быть уверена, что все эти вычеты не снимут. Раньше [для этого] в обязательном порядке нужна была выездная проверка, она и сейчас нужна в отдельных случаях. Сейчас налоговая инспекция сверяет счета-фактуры, каким-то образом их анализирует и просто присылает требования на доплату налогов.
Предприниматель удивлен. У него есть документы, есть компания, которая оказывает ему услуги. На что налоговая инспекция говорит, что ей ничего не надо доказывать, и отправляет предпринимателя в суд. А дальше возникает очень интересный казус.
Если коснуться арбитражной практики: есть критерии, по которым любая сделка может быть признана недействительной. Есть классические вещи, например, нахождение компании не по юридическому адресу. Много компаний находится не по юридическому адресу, потому что сначала были зарегистрированы в одном месте, потом переехали в другой офис и юридический адрес менять почему-то не стали. Это не преступление.
Далее, например, генеральный директор – он же и учредитель, он же и главный бухгалтер. Существует много действующих компаний с такими показателями. Это происходит не потому, что директор пытается уйти от ответственности, а потому, что это его собственный бизнес, он там один: и швец, и жнец, и на дуде игрец. Далее все интереснее. Например, отсутствие платежей, характерных для стандартного бизнеса.
Алина: Для оквэда, по которому работает компания?
Сергей: Нет, просто для предпринимателей. Например, нет платежей за канцтовары, аренду, за воду. Далее, если говорить про налоговую составляющую, это минимальные отчисления в бюджет.
Если взять компанию, которая недавно работает и, по сути, убыточная, имеет небольшой поток входящих денег, у нее действительно довольно незначительные отчисления налогов. По этому признаку каждая такая компания представляет собой «нереальный» бизнес. Далее: минимальный или близкий к минимальному уровень заработной платы. Если говорить про стартап, где люди работают почти за идею, многие из них действительно имеют минимальный размер заработной платы.
И таких критериев много. Каждый из них не играет существенной роли. Но в совокупности… Понятно, что почти каждая небольшая компания, которая недавно образована, только начинает работать, примерно так и выглядит. Да и давно действующих таких компаний много.
А дальше начинаются вопросы уже к документам. Как они подписаны, кем они подписаны, когда была поставлена печать? Кроме самих документов, например, товарной накладной и счета-фактуры, налоговая инспекция, равно как и суд, обязательно запрашивает подтверждение, что товар действительно имеется.
С товаром все более-менее просто: он где-то на складе или его нет на складе, он пущен в работу. Но когда товар не находят, часто запрашивают документы, которые, например, связаны с его доставкой. Многие предприниматели на своей машине везут товар и не оформляют доставку. Мы говорим не про КамАЗ песка, а, например, про серверное оборудование, которое стоит дорого, но его проще перевезти на своем внедорожнике.
Конечно, предприниматель не может дать таких документов. А компания, в которой он купил оборудование, имеет одного директора-учредителя, уставной капитал у нее 10 000 рублей, организована она недавно, находится не по юридическому адресу, налогов платит мало, людей в ней работает немного, аренда копеечная, да еще и документов на доставку нет.
Налоговая инспекция, как и суд, в большинстве случаев расценит такую операцию как нереальное движение товара, и такие налоговые вычеты снимет. Понятно, что это направлено на уменьшение количества «обнальщиков», уменьшение доли «оптимизации налогообложения». Но в такую ситуацию может попасть чуть ли не каждый.
Если говорить про проверку контрагентов, есть такое понятие, как «принцип должной осмотрительности». Многие об этом слышали. При заключении договора с контрагентом надо запросить у него учредительные документы, скан паспорта директора, чтобы понимать, действующая это компания или нет. В налоговом кодексе вообще нет понятия «принципа должной осмотрительности». Это такая штука, которая как-то понятийно используется, но законодательно не закреплена.
Еще нам обещали с июля на сайте налоговой инспекции размещать всю информацию об отчетности, штрафах, сумме уплаты налогов, среднесписочной зарплате по каждой компании.
Какой тут посыл
Сергей: Раньше налоговая инспекция, приходя с выездной проверкой, говорила: «Ребят, что это у вас за деятельность? Что это за сделка?». Ей объясняли, что компания [контрагент] нормальная. У них запросили учредительные документы, скан паспорта директора, устав их почитали, они документы все дали. Находятся они в другом городе, вживую не виделись, но переписка, сайт есть.
Налоговой инспекции не удавалось в этом случае оперировать суммой начислений налогов и штрафов (если компания-контрагент не платит налоги, и у нее большие штрафы), потому что предприниматель не имел доступа к этой информации.
Алина: В налоговой не могли спросить, знали ли вы об этом, или почему не узнали. А сейчас по идее вы должны о таких проблемах вашего контрагента знать.
Сергей: Да. Информацию размещают публично. Здесь не получится отмазаться по принципу «Я не знал». Можно будет зайти на сайт налоговой инспекции, и посмотреть, есть штрафы или нет.
При этом обратите внимание, что сам факт наличия штрафов или неуплаты налогов, не говорит о том, что контрагент плохой, производит плохую продукцию. В итоге выбор контрагента будет строиться предпринимателем, не только исходя из лучших условий или каких-то удобств и гибкости в сервисе, он, видимо, должен исходить из таких показателей, как налоговые отчисления.
Выбрал себе самого дешевого поставщика, который с небольшой маржой работает, качественный товар производит, но вот у него с бухгалтерией не заладилось в какой-то момент, и штраф висит. При том, что это нормальные ребята. Но у них нельзя покупать, потому что есть большая вероятность, что при каких-то разборках документ от них могут не принять к учету и вычет могут снять.
Алина: То есть самое опасное, чем это может грозить, это налоговые вычеты? Или какие-то еще есть серьезные последствия?
Сергей: Если говорить о налоговых вычетах и потерях предпринимателя, исходя из снятия этих налоговых вычетов, не будем обращать внимания, реальных или нет, у нас есть срок налоговой давности. Это 3 года. За 3 года предпринимателю при снятии вычета придется заплатить налоги, штрафы за неуплату этих налогов и пени (иногда это совсем не копейки), которые «накапали» с момента проведения операции.
В случае, если эти суммы превышают пороговые показатели (с июля 2016 года крупный размер – 5 миллионов и особо крупный размер – 15 миллионов), то обычно налоговая инспекция такими кейсами не занимается, их автоматически передают следственным органам, в основном УБЭП.
Алина: Это уже уголовная ответственность?
Сергей: Да, уголовная ответственность за неуплату налогов. Статья за неуплату налогов приравнена к мошенничеству, обогащению незаконным путем. Разговор с налоговой инспекцией строится в одном ключе, разговор с отделом по экономическим преступлениям строится совершенно в другом ключе, там на кону свобода на ближайшие лет пять-семь, а то и десять.
Алина: Получается, что предпринимателю надо не просто понимать, как работает его бизнес, с кем работать, кто надежный контрагент, надо еще и постоянно проверять этого самого контрагента и быть уверенным, что у него все в порядке.
Сергей: Да. Когда система АСК НДС еще не работала так, как она должна работать, у нас была интересная ситуация. Налоговая инспекция проверяла строительную компанию и запросила все документы за 3 года по самым крупным покупкам и подрядным услугам. Компания предоставила все документы, а налоговики взяли и отправили встречные запросы на подтверждение документов в компании, у которых были осуществлены покупки.
Но это же стройка. Строительный бизнес, он такой: кризис – все сворачиваются, кризиса нет – все открываются заново. Процентов 30-40 компаний не ответили на встречные запросы и не прислали документы, потому что уже не существовали или не вели деятельность. По объективным показателям это большие компании, которые разорились и закрылись. При этом среди них были, откровенно говоря, и компании «оптимизированного налогообложения».
В итоге налоговый вычет, который был не доплачен за 3 года, превысил 17 миллионов. С проблемами в итоге разобрались. Юристы собрали доказательства, что компании действительно существовали, и что сделки были реальные. Доказательства – это и переписка по электронной почте со скриншотами, и запросы коммерческих предложений.
До нуля сумму, конечно, не снизили, потому что если выездные проверки приходят, они, скорее всего, знают, куда идут. Но суть в том, что под раздачу попали действующие организации. Первое время, когда эта выездная проверка проходила, у предпринимателя была паника, он не мог подумать, что все так повернется.
Алина: Получается, что если вы работали с компанией, которая по тем или иным причинам сейчас не действует, закрылась, вам лучше иметь максимальное количество подтверждений, что вы работали и получили от нее какие-то услуги, товары, чтобы где-то это было зафиксировано.
Сергей: Причем не просто где-то зафиксировано. Если посмотреть арбитражную практику, суд принимает во внимание материалы следующего уровня: если это скриншот переписки или сайта, который может не существовать, он должен быть распечатан и заверен подписью и печатью с указанием, с какого браузера, IP-адреса, инвентарного номера компьютера он распечатан. Это необходимо, чтобы задним числом невозможно было эту переписку создать.
Да, есть свои «умельцы», и, наверное, хитрости какие-то можно применить. Но в формате текущей работы, если следовать всему, о чем мы с вами говорим, наверное, заниматься бизнесом будет практически невозможно. Или понадобится отдельный человек, который будет фиксировать все взаимодействия с контрагентами.
Мы, например, по своим клиентам понимаем, что налоговую и суд часто интересует, виделись ли вы лично с директором компании-контрагента, обменивались ли визитками. В формате Москвы еще можно встретиться. Но попробуйте встретиться с директором АльфаСтрахования или Сбербанка. Со Сбербанком все работают. А все с Грефом за руку здоровались?
По многим компаниям взаимодействие идет на уровне менеджеров, и руководители вообще друг друга не видят и не знают. И почему это важно? Часто при «разборе полетов» с документами контрагенту приходит запрос. А он говорит: «А я не подписывал документ! Не моя подпись!» Или, например, идет экспертиза, и оказывается, что это не подпись директора. А дальше вариантов много.
Часть судов встает на позицию предпринимателя и говорит, что директор мог не знать, что за него подписали, или могла быть доверенность, факсимиле. Если печать стоит, и товар действительно существует, есть подтверждение в накладных, или он лежит на складе с какими-то маркировками, то на подпись можно закрыть глаза, главное, что печать есть, заверили.
А во многих случаях и наоборот выходит. Когда доказать наличие товара или сделки невозможно, все факторы говорят против, так еще и подпись оказывается недействительной, или выясняется, что документ подписывал не директор.
Алина: Получается, если вы поработали с каким-нибудь недобросовестным подрядчиком, который предоставил услугу не в полном размере, и при этом подделал подписи или заставил кого-то расписаться вместо директора, то вам [компании-партнеру] за это еще и отвечать?
Сергей: Еще и налоги заставят доплатить. Кстати, ты зря иронизируешь по поводу того, специально они это делают или нет. Я знаю ряд организаций, в которых какое-то время директор специально не подписывал акты сам, он просил кого-то делать это за него. В случае, если будут какие-то передряги, он скажет, что ничего не подписывал, и вообще его не было. Такое тоже бывает.
Поэтому речь идет о том, чтобы не только запрашивать копии учредительных документов, скан паспорта директора, но и (при заключении договора), лично смотреть, кто его подписал, либо каким-то образом сверять подписи.
P.S. Транскрипт первого выпуска с разбором мифов о современной бухгалтерии. И тематический пост.
