Жил был праведный человек. Был беден, б-гобоязнен и законопослушен. И решил Б-г его наградить. Явилсо ему в виде неопалимого кактуса и молвил гласом человеческим что-то типа «проси, человече, чего хошь». «А дай-ка мне, Б-же, всего, наравне с другими?» — человече ему ответил. И стало у него со всеми наравне. На кукурузные лепешки и халат с барахолки было у него и для себя, и для детей многочисленных, и для любовниц, и даже халва по праздникам бывала. Но, несмотря на то что жизнь его кардинально изменилась, продолжал человече быть б-гобоязненным и законопослушным. И снова явилсо ему Б-г. На этот раз в виде говорящей овцы, или иной скотины — толком не помнит никто. И говорит, мол, проси снова, чего хочешь, шибко ты мне симпатичен. Ну, человече бороду почесал, говорит, дай-ка мне всего в два раза больше, чем у всех. Овца хмыкнула и кивнула. И стало у человече еще круче все. Завел он себе овец там несколько, сыр на столе почти ежедневно, дети радостные и округленькие, старшего даже учиться послал. И, хотя уже не было у него за всеми хозяйственными заботами времени на столь усердное служение Б-гу, продолжал он усердно держать пост, совершать вечернюю молитву по первому крику муллы, и вообще, прослыл благодетелем и достопочтимым мужем — богат, б-гобоязнен, и нищему иногда медяк подаст, и радушен, и приветлив, и одет хорошо. И явилсо ему в третий раз Б-г, гвоорит, мол, нихрена ты тип. Офигенный ты тип. Еще раз проси, чего хошь. «А хочу я, Б-же, чтоб у меня в четыре раза всего больше было, чем у всех» — отвечает.
И стало у него всего в четыре раза больше — четыре х%я, восемь ног и восемь рук. Голову только Б-г ему одну оставил, мотивировав это тем, что дебилов плодить он не намерен, одного хватит.