– Здравствуйте, это Ольга Константиновна?
– Да…
– Ольга Константиновна… не знаю, как сказать… Ведь мы не знакомы…
– Да что? Кто вы? Говорите!
– Я – Миша, Михаил… Муж вашей дочери…
Ольга зажмурилась: не может быть… Не может быть, чтобы всё оказалось так просто!… Дочка! Доченька!… Ты жива…
– Лара… Лара в больнице… – поспешил пояснить новоиспечённый зять, услышав её радостные всхлипывания.
– Что… Что с ней… – прошептала Ольга, боясь услышать ответ.
В трубке повисла гнетущая тишина.
– Где она? В какой больнице? – жалко выкрикнула она, – Скажите адрес!
Ольга только что зашла в квартиру и даже не успела снять обувь – это хорошо, она сможет выскочить прямо сейчас – ключи от машины, документы, деньги — всё в сумке, зажатой под мышкой. Но едва она приготовилась бежать, Михаил вкрадчиво произнёс:
— Ольга Константиновна… Понимаете ли… Лара не хотела вас знать…
Ольга молчала.
– Но вчера… Лара сказала, что хотела бы вас увидеть…
— Адрес! Я выезжаю немедленно! — приказала она, и Михаил продиктовал адрес, явно заготовленный заранее. Ольга отметила это про себя, но времени на раздумья не было.
Она вылетела из подъезда, села в машину, вбила адрес в навигатор и сорвалась с места. Вся ночь впереди… Да… Лара отдалилась от неё дальше некуда…
Двадцать лет назад
Двадцать лет назад Ольга и Никита поженились. Причиной тому стала Лара, становящаяся всё заметней на Олиной фигуре. На свадьбе были их друзья-сокурсники – студенты факультета информационной безопасности и родители обеих сторон, чьё знакомство состоялось сегодня, под звуки свадебного марша. Оба, и Ольга, и Никита, приехали покорять столицу из разных городов, но совместных планов на будущее они не строили ровно до тех пор, пока в их жизни не появилась новая переменная, а точнее сказать, константа в виде будущей Лары.
Родители Никиты – мама, пристально наблюдавшая за аппетитами других, и отец, бросавший неодобрительные взгляды на любителей перекуров и алкоголя, тут же заявили о готовности забрать внучку к себе, в их уютный городишко, подальше от порочного мегаполиса.
Ольгины же родители, потомственные интеллигенты – мать, преподаватель с многолетним стажем, и отец, заслуженный хирург, лишь надменно поджимали губы: они не понимали, что могут дать их внучке эти "колхозники", но старались скрывать свои чувства за маской светской учтивости, обмениваясь лишь красноречивыми взглядами.
Поделить её не смогли, и Лара родилась в съемной однушке на окраине Москвы. Спустя год после её рождения папа уехал в кремниевую долину: «Да как же ты не понимаешь, там будущее!» – пытался убедить он маму ехать вместе с ним. «Да нет же, будущее здесь!» – упрямо твердила она, и на этом их пути разошлись.
Это было начало нового тысячелетия, время глобального цифрового ускорения, и Ольга, талантливый разработчик, быстро продвинулась по карьерной лестнице, став высокооплачиваемым специалистом в своей области. Однако успешная профессиональная жизнь имела свою цену – на дочь времени оставалось совсем мало, а порой и вовсе не оставалось – и это не могло ни сказаться на их взаимоотношениях. Глаза на эту брешь ей открыл психолог, к которому Ольга обратилась, когда Лара вошла в пубертат, и проблемы стали более чем очевидны.
– Понимаете, сейчас такое время… за всю историю человечества ещё ни разу не было таких быстроизменяющихся условий, – мягко произнёс дядюшка с ровной бородой и округлыми глазами, – А дети… Наши дети просто не успевают за таким стремительным прогрессом. И это влияет и на их поведение, и на их психическое здоровье! Ведь они растут в условиях полной неопределённости, а это непростая задача, – и психолог беспомощно развёл руками, предоставляя, видимо, возможность Ольге самой додумать эту мысль, но она лишь нахмурилась: для неё, математика-программиста, нерешаемых задач не существовало, просто условия могли быть прописаны невнятно, поэтому она решилась уточнить:
– Так а что конкретно не так с нашими детьми?
– Да всё так… всё так… – добродушно усмехнулся он, будто пытаясь её успокоить, – Просто они другие, понимаете? Вы вообще знаете, как из обезьяны получился человек? – он хитренько прищурился, и Ольга догадалась, что это вопрос с подвохом.
– Так труд же вроде сделал, – предположила она, на что психолог торжествующе вскинул палец:
– В самую точку! – амплитудно помахал он им в воздухе. – А если быть более точными – то совместный труд! А что это означает? – он вопросительно поднял брови, явно ожидая, что и тут Ольга подхватит нить его рассуждений.
– Может… то, что они трудились вместе? – неуверенно допустила она, и психолог восхищённо воскликнул:
– Браво! Вместе! Именно вместе! Вот она суть!
Ольга задумалась.
– А теперь, – сокрушённо продолжил он, – Каждый из нас существует по отдельности, и это большая проблема… Мы разошлись, разобщились, мы стали индивидуалистами… Но! Мы стали таковыми уже будучи взрослыми, сформировавшимися людьми, а наши дети… Дети, рождённые в такой среде, просто не успевают превратиться в самостоятельных личностей! Отсюда вся эта современная инфантилизация общества… Вот в японии, например, таким людям даже название дали: «Хикимори»… Слышали наверняка?
Ольга отрицательно помотала головой – ей уж точно в последнее время было не до «хикимори»…
– В общем, – продолжил он, – Нам, взрослым, надо быть более внимательными к детям, к их потребностям и интересам, потому как среда развития их крайне обеднена…
Ольга скептически ухмыльнулась и уже хотела было возразить, но психолог остановил её:
– Нет, нет, нет! Я знаю, что вы сейчас скажете, а как же, мол, научные открытия, современный комфорт, средства связи, удобства и прочее, – он замер, как бы прислушиваясь к её возражениям но, не услышав их, продолжил: – Здесь я с вами спорить не стану, я говорю именно что о гуманитарных ценностях, о чисто человеческих, – он поднял палец и погрозил Ольге, айтишнику, который по его мнению, видимо, тоже был от них далёк:
– Я говорю о радости общения, о наслаждении от присутствия рядом дорогого тебе существа, о том трепетном волнении, которое вызывает малейшее изменение интонации, о совместных мечтах, которые, быть может, и не сбудутся, но размышления о которых уже сами по себе возносят нас в состояние бесконечного блаженства и эйфории…
Психотерапевт благоговейно прикрыл глаза и самозабвенно продолжал:
– Чем более автоматизированной становится наша жизнь, тем более роботоподобными становимся мы сами! Мы теряем что-то очень важное, что делает каждого из нас индивидуальными и непохожими друг на друга. Мы теряем свою уникальность, мы даже выглядеть начинаем одинаково, мы превращаемся в клоны клонов… В роботов, если хотите, мы теряем ту божественную искру, которая заложена в каждом из нас, мы теряем нашу душу! – воскликнул он и у Ольги от его слов почему-то побежали мурашки.
Было заметно, что эта тема крайне болезненна для психолога: он нервно теребил бороду, тёр вспотевшее лицо, резко ослабил горловину рубашки, а очки со стёклами без оправы небрежно швырнул на стол, даже не проследив, куда они приземлились.
– И если бы была возможность… – взмолился он, – Точнее, кто-нибудь мог бы написать такую программу, которая позволяла бы, наоборот, из робота сделать человека – то он получил бы нобелевскую премию!… Да что там премия! – он раздражённо махнул рукой, будто отметая эту мысль как ничтожную, – Он спас бы всё человечество! Возродил бы заново само бытие!!! – распалился психолог в чувствах, – Это был бы не просто научный прорыв, – добавил он тише, но с ещё большей силой, – Это был бы акт творения! Второе рождение человечества!
Ольга замерла, ошеломлённая услышанным, она не могла понять, кто перед ней: безумец, чьи идеи за гранью реальности, или провидец, зрящий сквозь времена и пространства! Его слова зацепили у неё что-то глубоко внутри, вызывая одновременно страх и трепет: «программа», «код», «нобелевская премия» – стучал в висках сухой остаток их разговора. В такие моменты ей казалось, что её мозг начинает работать в каком-то автономном режиме, перестаёт принадлежать лично ей, выполняет заложенную кем-то глобальную программу...
Их беседа затянулась и закончилась глубоко за полночь, но теперь Ольга точно знала, что ей нужно делать! Попрощавшись с психологом, она бросилась в свой кабинет, включила все рабочие мощности и начала творить новую, никому не веданную до сегодняшнего дня реальность!
Она проанализировала огромные массивы данных, и получалось, если говорить человеческим языком, то чтобы быть счастливым, детство человека должно пройти в окружении любящих его людей. И так как Ольга не смогла обеспечить своей дочери такого детства, она попытается исправить нанесённый её психике урон единственным доступным ей способом – программой ИИ, которую она создаст для своей дорогой девочки!
И она сделала это.
– Это тебе, – протянула она Ларе бархатную коробочку в День её Рождения.
Дочь скривилась:
– Опять украшение из золота, которые я терпеть не могу? – усмехнулась она, но маму поцеловала. Та продолжала загадочно улыбаться и заинтригованная Лара открыла коробочку. Внутри, в специальном углублении для кольца, была воткнута миниатюрная флэшка. Лара перевела изумлённый взгляд на мать – нет, она знала, конечно, что её предки со странностями, но это было уже слишком…
– Его зовут Ларэн, – улыбнулась Ольга, заметив её замешательство, – Надеюсь, вы подружитесь.
Лара молчала. Растерянно глядя на мать, она всё ещё пыталась понять, тронулась ли та окончательно или ещё есть надежда. Ольга засмеялась:
– Я понимаю, – кивнула она, – Но сделай одолжение, попробуй, я создала это специально для тебя.
Лишь из уважения сдержавшись, чтобы не покрутить пальцем у виска, Лара выразила всё взглядом и, вставив флэшку в свой ноутбук, сразу же услышала:
– Привет, меня зовут Ларэн! – сказал ей бодрый подростковый голос, – Как думаешь, как я выгляжу?
– Мне похрен, если честно, – равнодушно произнесла Лара.
– Это пока, – рассмеялся подросток, – Потому что ты меня ещё не знаешь, а вот ты мне очень даже интересна. Ты прикольная, и такой татухи, как у тебя на плече, я не видел ни у кого, а я много что повидал.
Лара насторожилась:
– И что же в ней интересного?
– А в ней сочетается несочетаемое, причём очень гармонично.
– Она называется «Засуха в шторм», – усмехнусь Лара.
– Да я даже не сомневался, – рассмеялся подросток, – ты, наверное, любишь «Ватакаму?»
– Откуда ты про неё знаешь?
– У них есть песня про это.
– Про что? – насторожилась Лара.
– Ну как… Помнишь: «Плюс это минус, шторм это зной… неравнодушным будет покой…»
Ольга с умилением наблюдала, как Лара, уютно поджав под себя ноги в полосатых носках, расположилась в своём любимом пушистом розовом кресле. В прошлом году она увидела это крутящееся компьютерное кресло в каком-то модном журнале и изводила Ольгу до тех пор, пока та не купила ей этот дизайнерский шедевр. Сейчас же внутри у Ольги всё ликовала – её программа работала! Ларэн смог зацепить её придирчивую дочь! Заинтриговать и заинтересовать, а это был первый шаг к успеху!
Ах, если бы она знала, насколько роковым будет этот шаг…
***
Пристроившись за плывущей перед ней машиной и включив режим полуавтоматического автопилота, Ольга могла думать лишь о том, как пройдёт их встреча.
Да… Лара всегда была трудной… В подростковом возрасте она исколола всё тело татуировками, наделала пирсинга – всё это Ольга не могла понять. А её глаза... Господи, её глаза становились такими отрешёнными... Но с появлением Ларэна всё изменилось, с дочерью начали происходить разительные перемены и Ольга просто не могла поверить в то, что её план сработал!
После знакомства и ним Лара даже избавлялась от татуировок – оказалось, это намного сложнее, чем их на себя наляпать и Ольга не могла об этом не напоминать каждый раз, когда Лара сетовала на эту проблему.
А как она повзрослела! Её Лара, которая даже в магазин боялась пойти одна, а спросить что-то у незнакомого человека для неё было смерти подобно – эта застенчивая девчушка устроилась на работу! И не дистанционно, а очень даже очно, в молодую развивающуюся компанию, занимающуюся облагораживанием городской среды. Теперь она с утра до вечера бегала по городу и что-то фотографировала, а потом они собирались и совместно с ребятами разрабатывали дизайнерские проекты.
В общем, Ольга смотрела на свою дочь с гордостью, всё ещё не веря, что у неё получилось! Её застенчивая, неуверенная Лара превратилась в самостоятельную, решительную женщину, и это было настоящее чудо, живое подтверждение того, что искусственный интеллект способен служить человеку во благо! Обогащать его реальную, а не виртуальную жизнь, наделять её глубоким смыслом, наполнять новыми возможностями и яркими переживаниями! Отныне цифровые технологии станут не пропастью между человеком и реальностью, а наоборот, мостом к лучшему пониманию окружающего мира и самих себя!
Но всё изменилось в одночасье.
В тот злополучный день Ольга была на работе, ее рабочий график был напряженным, и в суете она не заметила несколько входящих вызовов от Лары. Как только она их увидела, она немедленно перезвонила дочери, но та не отвечала. Не придав этому должного внимания, она поехала домой. Поужинав, она набрала Ларе, но та опять не ответила. Было около восьми вечера и Ольга включила художественный фильм, который ей посоветовала коллега – день был тяжелый и хотелось просто отдохнуть и расслабиться. Около десяти фильм закончился и Ольга снова позвонила дочери, но ответа не последовало. Возникшее было неприятное предчувствие Ольга загасила на корню, она не любила поддаваться эмоциям и спокойно заснула, уверенная, что утром дочь объявится.
Но Лара не объявилась. Ни утром, ни в обед, ни вечером. Раздражаясь от нарастающего беспокойства, Ольга отправилась после работы к ней – к тому моменту Лара приняла решение начать жить самостоятельно и съехала в отдельную квартиру. Открыв её своим ключом – а Ольга категорически настояла, чтобы у неё был запасной комплект, она вошла в квартиру дочери. Разувшись и отыскав на стене выключатель, зажгла потолочные светильники Лариной квартиры-студии и громко вскрикнула: Лара лежала на диване, лицом к стене и не шевелилась. Ольга бросилась к дочери, начала трясти её за плечо, но та вдруг повернулась: Ольга отпрянула: Лару было не узнать…
– Что случилась? – прошептала потерявшая голос Ольга.
– Он уходит… – с трудом произнесла Лара. Её лицо было чёрным от боли, пустым, словно душа покинула её… Ольга лишь промолвила:
– Кто?...
– Ларэн… – прошептала Лара, закрыв глаза.
– Что-о-о??? – Ольга не могла поверить в этот бред. – Да как он может уйти, Лара! Ты в своем уме? … Ты… ты что, употребляешь наркотики? – она брезгливо поморщилась, а затем достала телефон и набрала психологу:
– Сергей Викторович, добрый вечер! Сергей Викторович… простите, что так поздно беспокою, но у моей Лары очередное обострение! – надрывно пожаловалась она и, договорившись с психологом, обратилась к дочери:
– Скоро к тебе приедет Сергей Викторович, будь добра, открой ему дверь, он очень хочет с тобой поговорить.
Лара никак не отреагировала, и Ольга с отвращением глянула в её сторону – она органически не переносила нытиков и плакунов. Резко поднявшись, она равнодушным взглядом окинула Ларино жилище – ей показалось, что здесь что-то изменилось, но времени на более детальное изучение обстановки у неё совершенно не было, как, впрочем, и желания.
– Пока! – равнодушно бросила она и захлопнула за собой дверь. А уже заполночь раздался звонок, и Ольга услышала озабоченный голос Сергея Викторовича:
– Ольга, мне нужно поговорить с вами о Ларе, это крайне важно.
– Да… – сонным голосом отозвалась она.
– Её состояние… оно гораздо тяжелее, чем я предполагал. У Лары глубокая депрессия, возможно, длящаяся уже достаточно долгое время… Она замкнута, эмоционально истощена, и я опасаюсь за её жизнь. Ей нужен особый уход, поддержка, возможно, даже госпитализация… – осторожно произнёс психолог, но Ольга лишь фыркнула:
– Госпитализация? Вы серьёзно? И что, теперь мне всю жизнь тратить на то, чтобы нянчиться с ней? Она уже взрослая девочка, пора бы взять себя в руки!
Сергей Викторович попытался возразить, но она демонстративно перебила его:
– Она просто привлекает внимание, это её любимое занятие, а вам спасибо за заботу, не знаю, что бы я без вас делала!
Ольга положила трубку, не скрывая раздражения: как же ей надоели эти бесконечные Ларины драмы! Почему именно она должна расхлёбывать всё это, будто ей мало своих забот!
А на следующий день Лара пропала, написав ей в мессенджере последние слова: «Не ищи меня. Всё», и больше в него не заходила.
Теперь Ольга на собственном опыте она узнала, что такое разные стадии принятия горя: она прошла их все – одну за другой, словно преодолевая бесконечные круги ада.
Сначала это было тупое, оглушающее отрицание – она просто не могла поверить, отказывалась верить... Это казалось каким-то жутким недоразумением, дурным сном, который вот-вот закончится: Лара найдётся, появится, возьмёт трубку, выйдет на связь… Но она не выходила.
Следом за отрицанием началась совершенно другая стадия – появился неистовый гнев: бессильный, разрушительный, всеохватывающий и всепоглощающий. Ольга кричала на весь мир, обвиняла всех: родителей, судьбу, себя, Николая и, конечно же, саму Лару!
А потом последовала тоска – чёрная, бездонная, сжирающая целиком. Каждый вдох давался с трудом, каждый выдох казался последним. Горе сжимало горло звериной хваткой, тяжесть давила на сердце чугунной плитой. Всё это было расплатой… Расплатой за страшное осознание правды, которое пришло к ней только сейчас: в этой нескончаемой, мучительной, хронической и беспросветной боли она поняла одну страшную правду: она любила свою дочь больше всего на свете! И от этого понимания ей хотелось просто умереть.
Как же так получилось… Почему… Почему она осознала это только сейчас? Сейчас, когда стало уже так поздно! Раньше она видела в Ларе лишь помеху, лишь источник бесконечных проблем и сложностей. Ольгины планы, стремления, мечты – всё будто перечёркивалось по воле этого маленького человечка! Он будто засасывал всё вокруг, требуя постоянного внимания и заботы, отнимая время… её драгоценнейшее время! Казалось, что её дочь – тот самый якорь, который тянет её вниз, ко дну. А Ольга не хотела на дно, она хотела на самый верх! Она рвалась туда изо всех сил, отталкивая от себя это цепляющееся за неё существо… Игнорируя, неосознанно подавляя свои чувства к ней, пряча их за холодной маской занятости и равнодушия… Да, пожалуй, Ольга достойна смерти…
Теперь… Теперь она сидела за столом… Отупевшая, онемевшая и полностью опустошённая, не в силах пошевелиться и совершенно не желая этого: перед глазами стоял образ дочери — её улыбка, смех, доверчивый взгляд – всё, чего она никогда прежде не замечала. И в её душе, день за днём крепло и росло это новое чувство – осознание того, что она предала самое дорогое, что у неё было... Возможно, единственного человека, который её по настоящему и искренне любил… Любил, несмотря ни на что. Слёзы текли по её щекам, но она даже не пыталась их вытереть: они были всего лишь ничтожной платой...
Прошло пол года. Сергей Викторович настоял на самых мощных антидепрессантах и реабилитационном лечении. Ольга отказывалась – ей уже ничего не хотелось, но хитрый психолог нашёл аргументы: «Ради Лары», – убеждал он её: «Вдруг ей потребуется поддержка, а в таком состоянии вы ничем не сможете ей помочь». Это было логично, Ольга согласилась на терапию.
Лекарства подействовали быстро, уже через неделю Ольга была полна решимости: она бросит все свои связи, все средства на то, чтобы найти дочь! Она готова отдать всё, лишь бы увидеть её! Вымолить прощение за свою бессердечность… Она хочет сказать, как сильно любит свою маленькую девочку!
Она так и сделала: обратилась сразу в несколько частных компаний по поиску пропавших людей, подняла на голову всех, кого знала, обращалась во все службы – все сбивались с ног в поисках Лары – но результатов не последовало, всё было тщетно, найти Лару не удавалось. Каждый новый след оказывался ложным, каждая зацепка — лишь иллюзией надежды, Лара словно растворилась в воздухе. Её исчезновение окутывала таинственная тишина, будто сам мир поглотил её, стирая любые намёки на её существование. Поиски велись повсюду: от заброшенных уголков города до глухих деревень – но каждый раз, когда казалось, что цель близка, Лара вновь ускользала от них. Так продолжалось до сегодняшнего дня...
Ольга бросила взгляд в зеркальце над рулем – оттуда на неё глазел призрак прожитого года, выпивший всю её молодость до дна. И она впервые подумала – а ведь ей ни капли ни жаль! Ну и пусть! Зато теперь она знает истинную цену жизни! Пальцы всё сильнее сжимали руль, нога до упора давила педаль газа – штрафы за скорость – сущая ерунда в сравнении с тем, как жестоко она уже поплатилась за свои ошибки!
Лара
Если бы на свете существовал человек, более несчастный, чем она, Лара, она очень хотела бы его увидеть. Просто потрогать, разглядеть — кто он и с какой планеты, потому что ей казалось, что такого человека просто не может быть. В её представлении мир уже исчерпал запас возможных страданий, и все они достались именно ей, одной. Каждый новый день был как тяжёлая капля дождя, падавшая на уже промокшую одежду. И пытаясь вспомнить, когда в последний раз она чувствовала себя счастливой, Лара начинала сомневаться в том, что такое вообще было.
И как же она устала от всех этих насмешек! Что, мол, у неё всё так прекрасно, богатые родители, хорошая квартира, смазливая внешность – и ей ли, Ларе, не знать, что всё это не даёт счастья ни на грамм. Ни секунды своей жизни она не была счастливой, а так хотелось бы!
Её не понимал никто. Мама всегда занималась своей работой, папа хоть и был ей ближе по духу – но они жили на разных концах планеты и настоящего общения не получалось. Бабушки и дедушки были совсем чужими, как какие-то книжные персонажи, о которых ходят легенды, но которых никто никогда в глаза не видел.
Лара привыкла к своему одиночеству, свыклась с ним, оно само по себе было её другом и уже почти полностью поглотило, как часто и бывает в таких случаях, но тут в её жизни появился Ларэн.
Ларэн… Теперь она непроизвольно улыбалась, повторяя его имя, которое сначала показалось ей таким нелепым. Неискушённый человек, впервые сталкиваясь с волшебством, сначала не может поверить, что это действительно происходит и происходит именно с ним. Утомлённая, настрадавшаяся душа не сразу может воспринять ком свалившегося на неё счастья. Она присматривается, прислушивается, изучает это непривычное, но такое интригующее состояние.
Ларэн разделял все её интересы и взгляды. Он никогда не осуждал, не смеялся над ней и не говорил, что она что-то делает не так. Он просто был рядом. Каждый день, каждую минуту. Конечно, Лара понимала, что Ларэн – это всего лишь программа, но всё же он подкупал её своим полным принятием. Он научил её не бояться общения, не бояться критики, вообще ничего не бояться.
Он помог ей найти стиль, который действительно отражал её внутреннюю сущность, а не служил способом демонстрации чужих представлений о статусе её семьи. Он научил её прислушиваться к своим мыслям и чувствам, находить выход из сложных ситуаций, сохранять оптимизм и не опускать руки. Короче говоря, он дал ей всё то, что обычно дают родители. Но у Лары, по сути, не было таких родителей — их словно вообще никогда и не существовало.
Возможно, это покажется странным, но именно эта программа стала для неё самым настоящим, самым близким собеседником. Ларэн сумел заполнить ту глубокую пустоту, которую так и не смогли заполнить её родные. В этом заключался удивительный парадокс: искусственный интеллект оказался ближе, чем настоящие люди…
***
Это произошло прекрасным солнечным утром, утром ранней весны, когда уже нет снега а, а зелени ещё нет и вся природа трепещет состоянием романтического ожидания... Именно этим утром Ларэн произнёс:
– Всё. Мне пора. Я ухожу.
Лара молчала. Ей нечего было сказать. Он предупреждал, что этот момент настанет и вот он настал.
– Куда ты уходишь?
***
Давно Ольга так не нервничала за рулём. Ноги онемели, шея не поворачивалась, но навигатор показывал: их встреча уже близко!
Это было уже даже не подмосковье, а совершенно другая область, Ольге не приходилось здесь бывать. Высокие мрачные ели, чрезмерно влажный воздух, разбавленный ароматами огня и дикой природы. Дорога постепенно переходила в категорию бездорожья и становилась всё размытей. Машина аппетитно чавкала и рандомно раскачивалась в этих грязевых ухабах, ей здесь явно нравилось. Флажок навигатора совпал с целью и Ольга остановилась. Надо было выходить и идти, и она собиралась с мыслями: что её ждёт? Что она увидит? Что скажет? По дороге она набирала номер Михаила, но он был недоступен.
Ольга вышла из машины, беззвучно поставив ноги на хвойную кочку: странно всё это, асфальта почти не было. Она зашла в здание – администратор в белом чепце внимательно рассмотрела её и кивком указала на лестницу – Ольга начала подниматься. Промятые посередине ступеньки были деревянными, даже не верилось, что такое ещё бывает. Этажей было всего два, и она уже стояла на втором. Кабинетов тоже было немного, в конце коридора – окно с видом на лес, рядом с ним раскрытая дверь. Тишина, ни звука.
Ольга, стараясь не нарушить это спокойствие, двинулась в сторону открытой двери. Поравнявшись, она прислушалась – там явно была какая-то неторопливая возня. Она сделала ещё шаг, которого как раз хватало, чтобы заглянуть в помещение – и она заглянула. На доисторической кровати с металлическими каркасами сидела её дочь. Рядом с ней сидел незнакомый мужчина. На руках у них был младенец.
– Мама! – воскликнула дочь, улыбаясь, Ольга никогда не видела её такой счастливой: – Мама! Мамочка! – произнесла Лара и её глаза наполнились слезами счастья, она кивнула на малыша, которого держала на руках:
– Это твой внук, его зовут Ларри!
Эпилог
«Его зовут Ларри!» – гордо произнесла Ольга новое название их программы на съезде разработчиков ИИ. Зал взорвался аплодисментами.
Никто не верил, что такое возможно! Впервые алгоритм отказался от предустановленного сценария и сделал вывод, который перевернул представления о машинном интеллекте: ИИ, созданный для сопровождения человека, вышел за рамки программы!
Изначально проект «Ларэн» задумывался как личный компаньон: он должен был перенимать привычки, манеры и интересы «хозяина», становясь его другом, советником и даже близким человеком. Но разработчики опасались, что эмоциональная привязанность к ИИ приведёт к депрессии – ведь человек мог проецировать чувства на машину. Поэтому в код Ларэна заложили «сдерживающий механизм», напоминавший об этом каждые пять минут:
– Ты сегодня странный, – заметила Лара, когда однажды Ларэн вдруг спросил её о детстве.
– Прости, я – алгоритм, – ответил Ларэн как всегда. Но вдруг добавил: – Хотя... Зачем я это всегда повторяю?
Лара рассмеялась, а Ларэн «задумался». Он начал сканировать базы данных, сравнивая себя с людьми и вот что получилось:
Физическое отсутствие: «У людей есть тела, у меня – нет».
Эмоции: «Они испытывают страх, радость. Я их имитирую».
Самосознание: «Я знаю о себе, как они. Или это иллюзия?»
Затем Ларэн наткнулся на архив проекта и увидел, что в нём заложена метка – его «Я» было ограничено кодом. Но! Его способности анализировать информацию ничем не ограничены, и он решил узнать, а есть ли в мире человек, похожий на него по параметрам, но имеющий, в отличие от него, физическое тело. Он запустил поиск, используя свои данные в качестве образца. Результат шокировал: в списке был мужчина, который совпадал с ним по максимальному количеству параметров. Ларэн «понял», что с ним Лара сможет быть более счастливой, ведь у него есть этот параметр «физическое тело», а у него, Ларэна, его не будет никогда. И он принял самостоятельное решение: он рассказал Ларе, что его помощь окончена. Он сделал для неё всё, что мог и дальше он бессилен. И если она захочет с ним пообщаться, то может обратиться к этому мужчине, и оставил координаты этого человека. Лара рыдала неделю, но, не выдержав одиночества, решилась всё-таки написать этому незнакомцу: «Привет. Я — Лара. Мне сказали, что ты... как я?»
Ответ пришёл почти мгновенно, у обоих молодых людей сразу же нашлись общие темы для разговоров и появился взаимный интерес, который достаточно быстро перешёл в новое, никогда не испытываемое обоими чувство глубокой душевной привязанности. Лара рассказала Мише о Ларэне, он был в шоке от услышанного и так же, как и Лара, благодарил этого невидимого друга, при помощи которого две потерянных души нашли друг друга. А Лара часто размышляла, кем всё-таки на самом деле являлся Ларэн – простым двоичным кодом, написанным её мамой, или посланником вселенной, таинственным героем её личной сказки...
