Они огромные — 12 метров в высоту.
Они не перегорают.
И светятся не обычным белым, а ярко-оранжевым цветом.
Это — неоновые лампы Жоржа Клода.
В начале 20 века лампочки были маленькими, дорогими и недолговечными. А лампы Клода нарушили все привычные правила.
Их впервые показали публике в декабре 1910 года на Всемирной автомобильной выставке в Гран-Пале, Париж. Посетители пришли посмотреть на новые автомобили — но неоновые лампы у входа отвлекли на себя всё внимание.
Клод оформил патент, но не на источник освещения в привычном смысле. Он понимал: оранжевое свечение не подойдёт для освещения домов или промышленных помещений. Вместо этого он предложил использовать неон как визуальный акцент в городской среде.
Так появилась первая коммерческая неоновая вывеска. Спустя всего пару лет технология начала завоёвывать города — сначала Европу, потом США. Реклама перестала быть исключительно плоской и текстовой. Она засияла.
Жорж Клод родился 24 сентября 1870 года в 11-м округе Парижа. Место не самое туристическое, скорее рабочий район, известный своими ремесленниками и революционными настроениями. Первое сыграет в судьбе изобретателя решающую, а второе — драматическую роль.
Закончив Высшую школу промышленной физики и химии, Жорж пробует себя в нескольких сферах: инспектор по электричеству, лабораторный менеджер и даже издатель собственного журнала, посвящённого электричеству. Однако призвание он находит в работе с газами: в 1896 году учёный придумывает способ безопасного хранения ацетилена. Газ, который в те годы массово использовался для освещения, обладал неприятной привычкой взрываться при сжатии, что создавало определённые трудности при его хранении и перевозке. Однако Жорж Клод понял, что проблему можно решить, растворив ацетилен в обычном ацетоне.
Следующим направлением, захватившим молодого человека, стало получение кислорода. Чистый О2 нужен был и в медицине, и в промышленности, так что тот, кто сможет придумать способ его добычи, начнёт делать деньги в буквальном смысле из воздуха. И Жорж Клод смог: он разработал метод отделения кислорода от прочих газов, которыми был насыщен парижский воздух, и в 1902 году основал компанию Air Liquide. Стартап оказался достаточно успешным, существует до сих пор и даже входит в мировой топ-300.
Париж. До буйства красок и неоновых реклам остаётся 3… 2… 1…
Побочным продуктом производства кислорода стали всё те «прочие газы», включая неон. Однако прежде чем последний сыграет в истории решающую роль, нам стоит отойти назад и поближе познакомиться с лампочками.
Лампу накаливания вы все прекрасно знаете. Её главным элементом является спираль из тугоплавкого металла, которая разогревается до высоких температур и начинает светиться. После чего, к сожалению, сгорает, превращая лампочку в полезный инструмент для штопанья носков.
Появившиеся несколько раньше дуговые лампы выделяли свет за счёт электрической дуги, возникающей между электродами. Они были достаточно мощными, но нуждались в сложных системах запуска, а сами электроды постепенно сгорали, и их приходилось часто менять.
К счастью, изобретённая незадолго до того газоразрядная лампа этими недостатками не обладала. В её случае свет испускал сам газ, через который пропускали электрический ток. То есть нечему сгорать, нечему лопаться, работаем. К сожалению, углекислый газ или азот, которым наполняли такие лампы, отказывался вести себя спокойно и активно реагировал со стенками, электродами и вообще всем, до чего успевал дотянуться.
Нужен был какой-нибудь инертный газ, который в реакции не вступает. Например, неон. И у одного парня из Франции этого неона было очень много.
Однако мало просто иметь неон. Жорж Клод разрабатывает новый способ его очистки и новый тип электродов, по которым подаётся ток. Всё это делает лампы Клода по-настоящему долгоживущими. Теперь он готов бросаться в бой.
После триумфальной демонстрации новых ламп Жорж основывает новую компанию, ClaudeNeonLights. А спустя год, в 1912-м, изготавливает вывеску для парикмахерской Palais на бульваре Монмартр. Первую неоновую вывеску в мире.
Идею с вывесками подсказал друг изобретателя, Жан Фонсекью. Он резонно предположил, что яркие разноцветные лампы гораздо лучше подойдут для рекламы, чем для бытового освещения. И не прогадал: на парижан вывеска произвела эффект разорвавшейся бомбы. Выручка парикмахерской удвоилась, а у ClaudeNeonLights немедленно появились новые клиенты. Следующим стал производитель итальянского вермута Cinzano, чья гигантская светящаяся вывеска вознеслась над Парижем уже год спустя.
В 1915-м Клод получил патент на своё изобретение.
Бизнес быстро понял новые правила игры: или светись, или закрывайся. Поэтому к началу Первой мировой в Париже было уже 160 неоновых вывесок, рекламировавших всё подряд, от вермута и сигарет до Парижской оперы. Жорж Клод экспериментировал не только с неоном, но и с другими инертными газами, каждый из которых светился собственным цветом, превращая парижские улицы в настоящий калейдоскоп.
В 1925 году Андре Ситроен, прославившийся своим умением делать рекламу эффектной и запоминающейся, решил превратить Эйфелеву башню в гигантскую рекламную вывеску. По его замыслу, на трёх сторонах башни появились огромные неоновые буквы с названием его марки — каждая буква была высотой около 30 метров. Каждую ночь над Парижем зажигались примерно 250 000 разноцветных ламп, благодаря которым имя Ситроена было видно даже на расстоянии 40 километров. Рекламная акция длилась целых девять лет и стала таким символом города, что её изображали на открытках и фотографиях.
Правда, не удалось найти конкретной информации о том, был ли сам Жорж Клод непосредственно связан с этой рекламой — детали о том, кто именно разработал и реализовал эту световую инсталляцию, в доступных источниках отсутствуют. Но поскольку Клод был пионером в области неонового освещения и имел патенты на неоновые лампы, скорей всего, проект был сделан на основе его технологий.
Вскоре неоновый бум охватил и Соединённые Штаты. Перевозить туда хрупкие неоновые лампы было непросто, поэтому Жорж Клод начинает продавать лицензии на производство — за солидную по тем временам сумму в 100 тысяч долларов. Но американские производители не в обиде, ведь спрос серьёзно превышает предложение.
Американские города как будто созданы для неона — небоскрёбы, в отличие от замков и дворцов Старого Света, не конфликтуют с неоновыми вывесками. Они в них нуждаются. Местные жители покорены светом «французского Эдисона», как называют Клода, перед первыми вывесками собираются толпы и даже встаёт движение машин. И даже когда вывесок становится больше, вау-эффект не пропадает. Ведь бизнес конкурирует друг с другом, потому вынужден изобретать всё новые и новые типы вывесок. Соседнее казино заказало вывеску? Закажите такую же, но двухцветную! Ах, у них уже три цвета? Тогда сделайте так, чтобы наш ковбой махал рукой! Как? Не знаю, придумайте что-нибудь!
Я добавил немного светового загрязнения в твоё световое загрязнение…
И они придумывали. Настоящий расцвет неона в США начался после того, как в 1932 году истёк срок патента. Освободившийся от правообладателя рынок рос опережающими темпами. Неоновый свет залил города от Западного до Восточного побережья, достигнув апогея в пустыне Невады.
«Лас-Вегас — единственный город в мире, чей горизонт состоит не из зданий, как в Нью-Йорке, не из деревьев, как в Уилбрэхеме, а из знаков. Лас-Вегас можно увидеть на расстоянии мили у шоссе 91 и увидеть не здания и деревья, а вывески. Но какие вывески! Они возвышаются, вращаются, колеблются, парят в формах, перед которыми существующий словарь истории искусства беспомощен», — говорил по этому поводу американский журналист Том Вулф.
Сам Клод, построив прибыльный бизнес, не стал почивать на лаврах. Он с головой окунулся в новую идею: построить электростанцию, работающую на разнице температур в слоях Мирового океана. Холодная и тёплая вода, чередуясь, должна была приводить в работу тепловую машину. И, таким образом, дать человечеству практически бесконечный источник возобновляемой энергии.
Опытный образец, построенный неподалёку от Мааса, показал работоспособность идеи. Второй прототип Клод разместил уже в океане, возле Кубы, а полномасштабную версию — в Средиземном море, у берегов Туниса. Однако проблемы с коррозией и глубоководная поломка трубы похоронили этот проект, который сам изобретатель назвал самым горьким провалом в своей карьере.
Другим провалом для Клода стала политическая деятельность. Он выступал с правых и антисоциалистических позиций, критикуя рабочее движение и социальное государство. Можно предположить, что он, на сто процентов селф-мейд-мэн, паренёк из бедной семьи, ставший миллионером, искренне считал: успеха может достичь любой, а если кто-то беден, он просто не старается.
Жорж Клод делает деньги из воздуха. Буквально
Так или иначе, Клод активно поддерживал реакционные и монархистские движения как деньгами, так и в своих выступлениях. А после поражения Франции в 1940 году примкнул к вишистскому правительству маршала Петена.
Коллаборационизма учёному уже не простили, и после окончания Второй мировой приговорили к пожизненному заключению. Однако через пять лет, учитывая солидный возраст (79 лет), выпустили на свободу. Последние годы жизни Жорж Клод провёл в попытках возродить идею океанической электростанции, а умер в 1960 году, совсем чуть-чуть не дожив до своего 90-летия.
Однако творение Клода пережило и взлёт, и падение своего создателя. Неоновые вывески проникли на все континенты, кроме Антарктиды. Даже в относительно закрытом Советском Союзе они появились уже в 1930-х, с лаконичной надписью САД над входом в парк имени Прямикова. А к 1960-м началось настоящее второе рождение: яркими цветами засияли названия гостиниц, вокзалов и даже киосков по продаже газет.
В СССР неон стал орудием не только торговли, но и пропаганды, и на крыши заводов подняли лозунги коммунистической партии — что достаточно иронично, учитывая отношение к социализму самого Жоржа Клода.
Жорж Клод не одобряет
На Западе неоновая реклама пережила несколько взлётов и падений — то теряла актуальность во время войн или после появления новых технологий, таких как светодиоды, то затем восстанавливала позиции. Простые и нетребовательные к обслуживанию, неоновые лампы проникли внутрь домов, завоевали своё место в дизайне интерьеров. Причём не только в сфере развлечений, как предполагал сам Клод, но и в офисах, квартирах и даже музеях.
В 2012 году в парижском музее Мезон-Руж проходила выставка произведений, созданных с использованием неоновых ламп. Художники помещали яркий разноцветный свет в разные контексты, иронизировали, задавались важными вопросами или обыгрывали знаменитые картины с его помощью.
В 2025-м патенту на неон исполнилось 110 лет. Некогда бывший символом всего нового, прорывного, необычного, сегодня неон воспринимается, скорее, как элемент старины, атмосферы и ретрофутуризма. И в этом качестве успешно конкурирует с современными LED-панелями.
Если у аудиофилов есть тёплый ламповый звук, то неон — это наш тёплый ламповый свет.
Они не перегорают.
И светятся не обычным белым, а ярко-оранжевым цветом.
Это — неоновые лампы Жоржа Клода.
В начале 20 века лампочки были маленькими, дорогими и недолговечными. А лампы Клода нарушили все привычные правила.
Их впервые показали публике в декабре 1910 года на Всемирной автомобильной выставке в Гран-Пале, Париж. Посетители пришли посмотреть на новые автомобили — но неоновые лампы у входа отвлекли на себя всё внимание.
Клод оформил патент, но не на источник освещения в привычном смысле. Он понимал: оранжевое свечение не подойдёт для освещения домов или промышленных помещений. Вместо этого он предложил использовать неон как визуальный акцент в городской среде.
Так появилась первая коммерческая неоновая вывеска. Спустя всего пару лет технология начала завоёвывать города — сначала Европу, потом США. Реклама перестала быть исключительно плоской и текстовой. Она засияла.
Паренёк из рабочего квартала
Жорж Клод родился 24 сентября 1870 года в 11-м округе Парижа. Место не самое туристическое, скорее рабочий район, известный своими ремесленниками и революционными настроениями. Первое сыграет в судьбе изобретателя решающую, а второе — драматическую роль.
Закончив Высшую школу промышленной физики и химии, Жорж пробует себя в нескольких сферах: инспектор по электричеству, лабораторный менеджер и даже издатель собственного журнала, посвящённого электричеству. Однако призвание он находит в работе с газами: в 1896 году учёный придумывает способ безопасного хранения ацетилена. Газ, который в те годы массово использовался для освещения, обладал неприятной привычкой взрываться при сжатии, что создавало определённые трудности при его хранении и перевозке. Однако Жорж Клод понял, что проблему можно решить, растворив ацетилен в обычном ацетоне.
Следующим направлением, захватившим молодого человека, стало получение кислорода. Чистый О2 нужен был и в медицине, и в промышленности, так что тот, кто сможет придумать способ его добычи, начнёт делать деньги в буквальном смысле из воздуха. И Жорж Клод смог: он разработал метод отделения кислорода от прочих газов, которыми был насыщен парижский воздух, и в 1902 году основал компанию Air Liquide. Стартап оказался достаточно успешным, существует до сих пор и даже входит в мировой топ-300.
Париж. До буйства красок и неоновых реклам остаётся 3… 2… 1…
Побочным продуктом производства кислорода стали всё те «прочие газы», включая неон. Однако прежде чем последний сыграет в истории решающую роль, нам стоит отойти назад и поближе познакомиться с лампочками.
Лампу накаливания вы все прекрасно знаете. Её главным элементом является спираль из тугоплавкого металла, которая разогревается до высоких температур и начинает светиться. После чего, к сожалению, сгорает, превращая лампочку в полезный инструмент для штопанья носков.
Появившиеся несколько раньше дуговые лампы выделяли свет за счёт электрической дуги, возникающей между электродами. Они были достаточно мощными, но нуждались в сложных системах запуска, а сами электроды постепенно сгорали, и их приходилось часто менять.
К счастью, изобретённая незадолго до того газоразрядная лампа этими недостатками не обладала. В её случае свет испускал сам газ, через который пропускали электрический ток. То есть нечему сгорать, нечему лопаться, работаем. К сожалению, углекислый газ или азот, которым наполняли такие лампы, отказывался вести себя спокойно и активно реагировал со стенками, электродами и вообще всем, до чего успевал дотянуться.
Нужен был какой-нибудь инертный газ, который в реакции не вступает. Например, неон. И у одного парня из Франции этого неона было очень много.
Однако мало просто иметь неон. Жорж Клод разрабатывает новый способ его очистки и новый тип электродов, по которым подаётся ток. Всё это делает лампы Клода по-настоящему долгоживущими. Теперь он готов бросаться в бой.
Рождение света
После триумфальной демонстрации новых ламп Жорж основывает новую компанию, ClaudeNeonLights. А спустя год, в 1912-м, изготавливает вывеску для парикмахерской Palais на бульваре Монмартр. Первую неоновую вывеску в мире.
Идею с вывесками подсказал друг изобретателя, Жан Фонсекью. Он резонно предположил, что яркие разноцветные лампы гораздо лучше подойдут для рекламы, чем для бытового освещения. И не прогадал: на парижан вывеска произвела эффект разорвавшейся бомбы. Выручка парикмахерской удвоилась, а у ClaudeNeonLights немедленно появились новые клиенты. Следующим стал производитель итальянского вермута Cinzano, чья гигантская светящаяся вывеска вознеслась над Парижем уже год спустя.
В 1915-м Клод получил патент на своё изобретение.
Бизнес быстро понял новые правила игры: или светись, или закрывайся. Поэтому к началу Первой мировой в Париже было уже 160 неоновых вывесок, рекламировавших всё подряд, от вермута и сигарет до Парижской оперы. Жорж Клод экспериментировал не только с неоном, но и с другими инертными газами, каждый из которых светился собственным цветом, превращая парижские улицы в настоящий калейдоскоп.
В 1925 году Андре Ситроен, прославившийся своим умением делать рекламу эффектной и запоминающейся, решил превратить Эйфелеву башню в гигантскую рекламную вывеску. По его замыслу, на трёх сторонах башни появились огромные неоновые буквы с названием его марки — каждая буква была высотой около 30 метров. Каждую ночь над Парижем зажигались примерно 250 000 разноцветных ламп, благодаря которым имя Ситроена было видно даже на расстоянии 40 километров. Рекламная акция длилась целых девять лет и стала таким символом города, что её изображали на открытках и фотографиях.
Правда, не удалось найти конкретной информации о том, был ли сам Жорж Клод непосредственно связан с этой рекламой — детали о том, кто именно разработал и реализовал эту световую инсталляцию, в доступных источниках отсутствуют. Но поскольку Клод был пионером в области неонового освещения и имел патенты на неоновые лампы, скорей всего, проект был сделан на основе его технологий.
Вскоре неоновый бум охватил и Соединённые Штаты. Перевозить туда хрупкие неоновые лампы было непросто, поэтому Жорж Клод начинает продавать лицензии на производство — за солидную по тем временам сумму в 100 тысяч долларов. Но американские производители не в обиде, ведь спрос серьёзно превышает предложение.
Американские города как будто созданы для неона — небоскрёбы, в отличие от замков и дворцов Старого Света, не конфликтуют с неоновыми вывесками. Они в них нуждаются. Местные жители покорены светом «французского Эдисона», как называют Клода, перед первыми вывесками собираются толпы и даже встаёт движение машин. И даже когда вывесок становится больше, вау-эффект не пропадает. Ведь бизнес конкурирует друг с другом, потому вынужден изобретать всё новые и новые типы вывесок. Соседнее казино заказало вывеску? Закажите такую же, но двухцветную! Ах, у них уже три цвета? Тогда сделайте так, чтобы наш ковбой махал рукой! Как? Не знаю, придумайте что-нибудь!
Я добавил немного светового загрязнения в твоё световое загрязнение…
И они придумывали. Настоящий расцвет неона в США начался после того, как в 1932 году истёк срок патента. Освободившийся от правообладателя рынок рос опережающими темпами. Неоновый свет залил города от Западного до Восточного побережья, достигнув апогея в пустыне Невады.
«Лас-Вегас — единственный город в мире, чей горизонт состоит не из зданий, как в Нью-Йорке, не из деревьев, как в Уилбрэхеме, а из знаков. Лас-Вегас можно увидеть на расстоянии мили у шоссе 91 и увидеть не здания и деревья, а вывески. Но какие вывески! Они возвышаются, вращаются, колеблются, парят в формах, перед которыми существующий словарь истории искусства беспомощен», — говорил по этому поводу американский журналист Том Вулф.
Уход во тьму
Сам Клод, построив прибыльный бизнес, не стал почивать на лаврах. Он с головой окунулся в новую идею: построить электростанцию, работающую на разнице температур в слоях Мирового океана. Холодная и тёплая вода, чередуясь, должна была приводить в работу тепловую машину. И, таким образом, дать человечеству практически бесконечный источник возобновляемой энергии.
Опытный образец, построенный неподалёку от Мааса, показал работоспособность идеи. Второй прототип Клод разместил уже в океане, возле Кубы, а полномасштабную версию — в Средиземном море, у берегов Туниса. Однако проблемы с коррозией и глубоководная поломка трубы похоронили этот проект, который сам изобретатель назвал самым горьким провалом в своей карьере.
Другим провалом для Клода стала политическая деятельность. Он выступал с правых и антисоциалистических позиций, критикуя рабочее движение и социальное государство. Можно предположить, что он, на сто процентов селф-мейд-мэн, паренёк из бедной семьи, ставший миллионером, искренне считал: успеха может достичь любой, а если кто-то беден, он просто не старается.
Жорж Клод делает деньги из воздуха. Буквально
Так или иначе, Клод активно поддерживал реакционные и монархистские движения как деньгами, так и в своих выступлениях. А после поражения Франции в 1940 году примкнул к вишистскому правительству маршала Петена.
Коллаборационизма учёному уже не простили, и после окончания Второй мировой приговорили к пожизненному заключению. Однако через пять лет, учитывая солидный возраст (79 лет), выпустили на свободу. Последние годы жизни Жорж Клод провёл в попытках возродить идею океанической электростанции, а умер в 1960 году, совсем чуть-чуть не дожив до своего 90-летия.
Однако творение Клода пережило и взлёт, и падение своего создателя. Неоновые вывески проникли на все континенты, кроме Антарктиды. Даже в относительно закрытом Советском Союзе они появились уже в 1930-х, с лаконичной надписью САД над входом в парк имени Прямикова. А к 1960-м началось настоящее второе рождение: яркими цветами засияли названия гостиниц, вокзалов и даже киосков по продаже газет.
В СССР неон стал орудием не только торговли, но и пропаганды, и на крыши заводов подняли лозунги коммунистической партии — что достаточно иронично, учитывая отношение к социализму самого Жоржа Клода.
Жорж Клод не одобряет
На Западе неоновая реклама пережила несколько взлётов и падений — то теряла актуальность во время войн или после появления новых технологий, таких как светодиоды, то затем восстанавливала позиции. Простые и нетребовательные к обслуживанию, неоновые лампы проникли внутрь домов, завоевали своё место в дизайне интерьеров. Причём не только в сфере развлечений, как предполагал сам Клод, но и в офисах, квартирах и даже музеях.
В 2012 году в парижском музее Мезон-Руж проходила выставка произведений, созданных с использованием неоновых ламп. Художники помещали яркий разноцветный свет в разные контексты, иронизировали, задавались важными вопросами или обыгрывали знаменитые картины с его помощью.
В 2025-м патенту на неон исполнилось 110 лет. Некогда бывший символом всего нового, прорывного, необычного, сегодня неон воспринимается, скорее, как элемент старины, атмосферы и ретрофутуризма. И в этом качестве успешно конкурирует с современными LED-панелями.
Если у аудиофилов есть тёплый ламповый звук, то неон — это наш тёплый ламповый свет.
