Да Вы понимаете, я бы тоже хотел все свои деньги хранить в виде вкладов под хороший процент и ни на что их не тратить, поскольку пока эти деньги лежат на счетах, то это приносит мне прибыль. Но не могу — ибо кушать хочется и за квартиру платить нужно :).
Товаров на мировом рынке «вдвое больше» не становится. Там есть рост, но весьма умеренный, от 3 до 5% в год. Это и есть реалистичная оценка дефляции для биткоина работающего в стабильном режиме обычной валюты.
А описываемый у Вас рост — спекулятивный. Вопрос не в том, сколько товаров предлагается за биткоины, вопрос в том сколько товаров реально покупается с их использованием. Чем больше продаж — тем крепче биткоин, это верно. Но в модели когда «все хомячат» продаж-то как раз, как Вы верно заметили, практически и нет. Биткоин играет при этом роль не валюты, но спекулятивного вложения а-ля пирамида. Он может выйти из этого режима, если начнется массовая продажа биткоинов и это стабилизирует его курс на разумном уровне, а может и не выйти — если циклы «хомячим — пузырь лопнул» будут регулярными.
Я не ставил задачу посчитать точную сумму до доллара — это все равно невозможно. Так что 800$ — не более чем оценка — отсюда и округление до сотен :). А по порядку цифры у меня и у Вас одни и те же.
Если интересуют детали, то я в частности я не нашел указанного Вами исследования и грубо оценил M1 как 17 трлн экстраполируя данные по США на мировую экономику.
M1 полагаю более корректным сравнением поскольку все же будет довольно странно, если доходность по вложениям в Биткоин после его стабилизации будет сравнима с доходностью от других видов инвестиций, да и в рамках «реальной ценности для экономики» основной интерес представляет именно M1.
Что до 12 млн, то я считаю использование 20-22 млн более корректным, поскольку указанный 0.1% экономики будет достигнут не сегодня и не завтра и число биткоинов к этому моменту заметно увеличится.
В описанной Вами модели биткоины практически не тратятся вообще. Но в таком случае это уже не валюта, да и рост цены у неё становится чисто виртуальным, поскольку число реальных сделок с ней проходит очень мало :). Это ситуация пирамиды (хотя конкретно сейчас Биткоин, похоже, находится именно в ней). Но если допустить что Биткоин перерастет эту проблему и все же станет широко используемым средством расчета (что маловероятно, но вдруг?), то дефляция в нем будет не очень большой, а обмен биткоинов на товары и обратно будет тривиальной задачей.
Конечность биткоина совершенно не является помехой возможности возвращать проценты. В любой стабильной банковской системе возврат процентов по кредиту производится прежде всего за счет уступки от собственного потребления в пользу потребления примерно тех же товаров другими лицами.
Дефляция в данной модели просто соответствует более высокой эффективной процентной ставке по кредиту, только и всего.
Доллары в систему как вводятся, так и выводятся, не надо забывать об этом. «Накопления» и «оборот» — разные вещи. Можно провернуть через Биткоин сколь угодно большой оборот со сколь угодно малым курсом биткоина к доллару — достаточно просто разбить весь этот оборот на достаточно большое число очень коротких транзакций «ввели доллары — обмен в биткоинах — вывели доллары»
Курс биткоина, таким образом, определяется не столько оборотом в сети, сколько объемом накоплений. А в плане накоплений биткоины сейчас растут по модели финансовой пирамиды.
Очень грубо можно оценить что общемировая потребность в деньгах (денежная база) составляет около 17 трлн $. В пересчете на биткоины это дает курс примерно в 800.000$ за биткоин при условии полного вытеснения всех других валют. Но в реальности едва ли реалистично набрать хотя бы 10% от этой суммы.
Биткоин — это тоже фиатные деньги (которые сами по себе ничего не стоят), просто объем их эмиссии ограничен, а центрального эмитента нет.
За вычетом вопросов эмиссии, электронные деньги в виде кредитных карточек обладают, в общем-то, теми же свойствами.
Причем чем шире будет распространение биткоина — тем больше у него будет сходства с существующими фиатными деньгами, вплоть до признания государством биткоинов в качестве законного платежного средства.
Ну и плюс там немного другие вопросы доверия — с кредиткой Вы должны верить банку (и через него — контролирующему банк государству), тогда как с биткоинами — Вы должны верить только в том, что значительную часть сети биткоина не контролирует недружественное Вам лицо.
Но в целом ничего особо уникального в чисто экономическом плане в биткоинах нет.
Простые пользователи не могут самостоятельно подписывать транзакции (невыгодно майнить на CPU/GPU), а вынуждены обращаться к майнерам. Меня очень смущает эта зависимость от третьих лиц.
Транзакции подписываются И пользователем И майнером. Подпись пользователя это гарантия того что никто другой не сможет потратить его деньги, подпись майнера — это гарантия того что пользователь не попытается одни и те же деньги продать сразу нескольким покупателям.
Да не так уж часто, к сожалению. В основном в новостях фигурируют полеты к МКС новых экипажей и беспилотных грузовиков.
Что до экспериментов, то я сейчас скажу очень непопулярную вещь: научная ценность МКС сравнительно невелика и заведомо несопоставима со стоимостью проекта. МКС — это прежде всего имиджевая игрушка, плюс (в меньшей степени) опыт строительства объектов в космосе при отсутствии, увы, вменяемых перспектив у такого строительства. И лишь в третью очередь это научная станция. Эксперименты там конечно ставят, просто люди для этих экспериментов (а следовательно и станция) в общем-то не нужны а порою даже просто мешают.
Приемником радиоизлучения в принципе может быть любая антенна, её уже достаточно для того, чтобы визуализировать радиодиапазон.
Но поскольку длина волны большая, то картинка будет очень размытой. Представьте себе что Вам надели очки с молочно-матовыми стеклами. Примерно определить расположение ярких источников света Вы сможете, но полноценной картинки не увидите.
Для картинки высокого разрешения нужны уже крупные приемники излучения — радиотелескопы и ФАР. Вот они как раз могут нарисовать описанную Вами картинку
Радиотелескоп, кстати, радаром не является. В мире всего несколько радиотелескопов способных работать в режиме радара, да и для тех это второстепенный режим, используемый для зондирования ближней Солнечной системы (зато дающий картинку в 3D с высоким разрешением даже для очень маленьких объектов).
Основы теории цвета, простите, раскрыты совершенно безобразно. Вы здесь путаете собственно свет и цвет с некоторыми частными цветовыми пространствами (фактически, просто системами координат) и половину статьи описываете свойства этих систем координат, выдавая их за свойства собственно цвета и света.
Эта статья только запутывает наивных читателей. То о чем Вы пишете, в общем-то, если не очевидно, то очень легко находится любым желающим. Проблема в том, что это «верхушка айсберга» и для реальной работы, скажем, с цветовыми пространствами она просто непригодна и лучше, если окружающие будут отчетливо это себе представлять, нежели полагать, что они хорошо «понимают» что такое цвет и действовать исходя из этого представления.
Вот просто навскидку простейший пример: Вы в курсе, что ни одна комбинация из трех прожекторов красного, зеленого и синего цветов не может воспроизвести произвольный цвет который мы реально своими глазами можем увидеть в природе? Что поверхность освещенная «зеленым» светом может выглядеть «красной» или «синей»? Для Вашего текста это «невозможные» ситуации, тогда как для реальной теории цвета — тривиальные. У Вас даже не разбирается почему существует много разных цветовых пространств RGB, хотя с этим-то уж любой человек, работающий с цветом должен был сталкиваться.
Обидно, понимаете? Тема-то невероятно интересная! Почитайте более глубокую литературу по теории цвета, это реально интересно! Начните с модели CIE 1931 по крайней мере.
Потому что пространство всех возможных событий слишком велико чтобы исчерпать его полностью перебором, это т.н. проблема «комбинаторного взрыва». А для нейронной сети обученной на подмножестве возможных событий, пусть даже очень большом в «абсолютном» исчислении, нет никаких разумных гарантий что она корректно отработает на событии вне «обучающей» выборки, которых, как ни крути, несопоставимо больше.
Вообще, нейронные сети — широко распиаренная, но на практике очень ограниченно полезная технология. Только что «самообучается», но в остальном — огромное количество недостатков. Если решаемую проблему можно разумно просто формализовать в виде допускающем её прямое решение, то нейронные сети — последняя технология, которую имеет смысл применять.
Уважаемый moveax3, экономическая неэффективность не проходит «бесплатно». Те деньги которые будут потрачены на то чтобы содержать неэффективную технологию могли бы быть потрачены на создание чего-то нового, например на развитие новых технологий. А в долгосрочной перспективе ставка на развитие приносит гораздо больше преимуществ, чем ставка на «нравящиеся» по какой-то причине неэффективные технологии. Угольные шахты США, например, на порядок безопаснее угольных шахт Советского Союза, хотя, казалось бы, ситуация должна была быть прямо противоположной. Но Штаты предпочли развиваться, тогда как Союз — разводить философствования о том, как «более по-человечески правильно» вести производство. В итоге людских потерь больше у нас, а не у Штатов. С теми же самолетами мы, например, запрещаем летать в нашем небе западным авиакомпаниям и западным пилотам. Капитализм же у нас «государственный», господдержка отечественных компаний, развитие отечественной авиации. А платят за это в том числе и подобными катастрофами.
Реальные проблемы есть в том как корректно оценивать экономическую эффективность, ибо важна долгосрочная эффективность в масштабах страны, тогда как предприятия ориентируются по существенно иным метрикам.
Я сейчас скажу один очень непопулярный тезис: современный телефон значительно технологически сложнее Бурана. Я понимаю что выглядит он далеко не так круто и из-за своей повсеместности и дешевизны воспринимается как что-то простое и (для детей, пожалуй) даже уже «природное», «растущее на деревьях». Но если посмотреть именно на технологию, то она для телефона намного сложнее.
Что совершенно не мешает мне, естественно, восхищаться людьми спроектировавшими, построившими и успешно запустившими Буран. Просто я восхищаюсь не только ими. На мой взгляд люди, создающие телефоны (в понятии железа, протоколов и ОС), сложный софт, станции метрополитена и т.д. заслуживают восхищения в не меньшей степени. Восхищают меня и люди, вырастившие прекрасных детей — это тоже сложная задача, поверьте. И вот когда мне начинают говорить что заслуги этих людей меньше, чем заслуги создателей Бурана и восхищаться ими надо меньше — то я начинаю задавать разные интересные вопросы о том, чем же Буран настолько выделяется на фоне прочих технологических и человеческих чудес.
Первая — стоимость. Особенно существенно это было до 90-х годов прошлого века, но и сегодня оборудование стоит недешево. Авионика же, следовательно требуется тщательное тестирование, сертификация и т.д. для сложного и мелкосерийного продукта. Отсюда получаем высокую стоимость аппаратуры. При этом оборудовать требуется не только самолеты, но и аэропорты. Одномоментным этот процесс сделать невозможно, из-за чего получается замкнутый круг: пока нет оборудованных аэродромов — нет смысла ставить оборудование на самолет, пока нет оборудования на самолетах — нет смысла модернизировать аэродромы. В итоге процесс идет очень медленно.
Вторая проблема — невозможность за разумно короткое время убедиться в надежности решения. Условно говоря даже если у нас будут повсюду автопилоты и все интересные аэропорты будут оборудованы системами автопосадки, то все равно самолеты в авторежиме должны летать лет эдак 5-10 без серьезных происшествий прежде чем пилотов разрешат убрать. А происшествия, я Вас уверяю, будут: отладку софта еще никто не отменял. И кто будет платить за это удовольствие — совершенно непонятно, ибо если пилота из-за штурвала все равно много лет еще убрать будет нельзя, то зачем расходовать деньги на систему автопосадки? Приплюсуйте сюда необходимость управления беспилотным самолетом с земли (диспетчеров еще никто не отменял) и связанный с этим риск перехвата управления (вспомните пресловутый американский стелс-беспилотник захваченный Ираном). Приплюсуйте так же возможность создания помех в навигационном оборудовании (бомбы и ракеты с GPS-наведением, например, российская армия умеет сбивать с курса и уводить если не на другие цели, то по крайней мере в сторону от своих).
В общем, не текущем уровне развития технологий — нереально. Автоматика при этом в крупных аэропортах и так сажает самолет практически автоматически, с минимальным контролем со стороны пилота, занятого в основном радиообменом с диспетчером. В будущем число таких аэропортов будет расти, но сверх этого радикальные перемены если и будут, то лишь после целенаправленных реформ и десятилетий соответствующей работы.
Не совсем: непосредственно перед посадкой пилот все-таки обыкновенно берет управление на себя. Другой вопрос что это происходит на высоте от 60 метров (старые системы) до менее чем 15 (более совершенные системы), при этом автопилот продолжает автоматически выполнять большую часть всех требуемых операций (от режима работы двигателей до выпуска интерцепторов после касания). Но до полностью автоматической посадки тут всего полшага, и её, в общем-то время от времени реально выполняют аж с 60-х годов прошлого века
Проблемы в том, чтобы однажды посадить самолет в автоматическом режиме, как таковой давным-давно нет. Я удивляюсь числу поклонников пресловутой посадки Бурана: коммерческие авиалайнеры сажали в полностью автоматическом режиме аж с 60-х годов прошлого века (правда поначалу только при достаточно спокойных погодных условиях). При пилотах в кабине, да, но без их вмешательства вплоть до касания полосы. По мере отработки технологии автопосадки смещались к способности парировать все более турбулентную атмосферу и сильный ветер. Идея-то не нова, в плохих погодных условиях автоматика справляется с заходом на посадку гораздо лучше человека.
Проблема в том, чтобы заставить систему работать всегда, с числом отказов менее одного на по крайней мере миллион успешных посадок, причем по цене заметно ниже стоимости обучения и эксплуатации пары обычных обученных пилотов. И как легко заметить вот эту проблему с 60-х годов уже решают далеко не столь успешно
Товаров на мировом рынке «вдвое больше» не становится. Там есть рост, но весьма умеренный, от 3 до 5% в год. Это и есть реалистичная оценка дефляции для биткоина работающего в стабильном режиме обычной валюты.
А описываемый у Вас рост — спекулятивный. Вопрос не в том, сколько товаров предлагается за биткоины, вопрос в том сколько товаров реально покупается с их использованием. Чем больше продаж — тем крепче биткоин, это верно. Но в модели когда «все хомячат» продаж-то как раз, как Вы верно заметили, практически и нет. Биткоин играет при этом роль не валюты, но спекулятивного вложения а-ля пирамида. Он может выйти из этого режима, если начнется массовая продажа биткоинов и это стабилизирует его курс на разумном уровне, а может и не выйти — если циклы «хомячим — пузырь лопнул» будут регулярными.
Если интересуют детали, то я в частности я не нашел указанного Вами исследования и грубо оценил M1 как 17 трлн экстраполируя данные по США на мировую экономику.
M1 полагаю более корректным сравнением поскольку все же будет довольно странно, если доходность по вложениям в Биткоин после его стабилизации будет сравнима с доходностью от других видов инвестиций, да и в рамках «реальной ценности для экономики» основной интерес представляет именно M1.
Что до 12 млн, то я считаю использование 20-22 млн более корректным, поскольку указанный 0.1% экономики будет достигнут не сегодня и не завтра и число биткоинов к этому моменту заметно увеличится.
0.1% мировой экономики, по примерным прикидкам, дает курс в 800$ за биткоин (17e+12$ денежной базы * 1e-3 / 22e+6 биткоинов)
При этом, очевидно, Биткоин сейчас не покрывает и 0.0001% экономики.
Дефляция в данной модели просто соответствует более высокой эффективной процентной ставке по кредиту, только и всего.
Курс биткоина, таким образом, определяется не столько оборотом в сети, сколько объемом накоплений. А в плане накоплений биткоины сейчас растут по модели финансовой пирамиды.
Очень грубо можно оценить что общемировая потребность в деньгах (денежная база) составляет около 17 трлн $. В пересчете на биткоины это дает курс примерно в 800.000$ за биткоин при условии полного вытеснения всех других валют. Но в реальности едва ли реалистично набрать хотя бы 10% от этой суммы.
За вычетом вопросов эмиссии, электронные деньги в виде кредитных карточек обладают, в общем-то, теми же свойствами.
Причем чем шире будет распространение биткоина — тем больше у него будет сходства с существующими фиатными деньгами, вплоть до признания государством биткоинов в качестве законного платежного средства.
Ну и плюс там немного другие вопросы доверия — с кредиткой Вы должны верить банку (и через него — контролирующему банк государству), тогда как с биткоинами — Вы должны верить только в том, что значительную часть сети биткоина не контролирует недружественное Вам лицо.
Но в целом ничего особо уникального в чисто экономическом плане в биткоинах нет.
Транзакции подписываются И пользователем И майнером. Подпись пользователя это гарантия того что никто другой не сможет потратить его деньги, подпись майнера — это гарантия того что пользователь не попытается одни и те же деньги продать сразу нескольким покупателям.
Что до экспериментов, то я сейчас скажу очень непопулярную вещь: научная ценность МКС сравнительно невелика и заведомо несопоставима со стоимостью проекта. МКС — это прежде всего имиджевая игрушка, плюс (в меньшей степени) опыт строительства объектов в космосе при отсутствии, увы, вменяемых перспектив у такого строительства. И лишь в третью очередь это научная станция. Эксперименты там конечно ставят, просто люди для этих экспериментов (а следовательно и станция) в общем-то не нужны а порою даже просто мешают.
Но поскольку длина волны большая, то картинка будет очень размытой. Представьте себе что Вам надели очки с молочно-матовыми стеклами. Примерно определить расположение ярких источников света Вы сможете, но полноценной картинки не увидите.
Для картинки высокого разрешения нужны уже крупные приемники излучения — радиотелескопы и ФАР. Вот они как раз могут нарисовать описанную Вами картинку
Радиотелескоп, кстати, радаром не является. В мире всего несколько радиотелескопов способных работать в режиме радара, да и для тех это второстепенный режим, используемый для зондирования ближней Солнечной системы (зато дающий картинку в 3D с высоким разрешением даже для очень маленьких объектов).
Эта статья только запутывает наивных читателей. То о чем Вы пишете, в общем-то, если не очевидно, то очень легко находится любым желающим. Проблема в том, что это «верхушка айсберга» и для реальной работы, скажем, с цветовыми пространствами она просто непригодна и лучше, если окружающие будут отчетливо это себе представлять, нежели полагать, что они хорошо «понимают» что такое цвет и действовать исходя из этого представления.
Вот просто навскидку простейший пример: Вы в курсе, что ни одна комбинация из трех прожекторов красного, зеленого и синего цветов не может воспроизвести произвольный цвет который мы реально своими глазами можем увидеть в природе? Что поверхность освещенная «зеленым» светом может выглядеть «красной» или «синей»? Для Вашего текста это «невозможные» ситуации, тогда как для реальной теории цвета — тривиальные. У Вас даже не разбирается почему существует много разных цветовых пространств RGB, хотя с этим-то уж любой человек, работающий с цветом должен был сталкиваться.
Обидно, понимаете? Тема-то невероятно интересная! Почитайте более глубокую литературу по теории цвета, это реально интересно! Начните с модели CIE 1931 по крайней мере.
Вообще, нейронные сети — широко распиаренная, но на практике очень ограниченно полезная технология. Только что «самообучается», но в остальном — огромное количество недостатков. Если решаемую проблему можно разумно просто формализовать в виде допускающем её прямое решение, то нейронные сети — последняя технология, которую имеет смысл применять.
Реальные проблемы есть в том как корректно оценивать экономическую эффективность, ибо важна долгосрочная эффективность в масштабах страны, тогда как предприятия ориентируются по существенно иным метрикам.
Что совершенно не мешает мне, естественно, восхищаться людьми спроектировавшими, построившими и успешно запустившими Буран. Просто я восхищаюсь не только ими. На мой взгляд люди, создающие телефоны (в понятии железа, протоколов и ОС), сложный софт, станции метрополитена и т.д. заслуживают восхищения в не меньшей степени. Восхищают меня и люди, вырастившие прекрасных детей — это тоже сложная задача, поверьте. И вот когда мне начинают говорить что заслуги этих людей меньше, чем заслуги создателей Бурана и восхищаться ими надо меньше — то я начинаю задавать разные интересные вопросы о том, чем же Буран настолько выделяется на фоне прочих технологических и человеческих чудес.
Первая — стоимость. Особенно существенно это было до 90-х годов прошлого века, но и сегодня оборудование стоит недешево. Авионика же, следовательно требуется тщательное тестирование, сертификация и т.д. для сложного и мелкосерийного продукта. Отсюда получаем высокую стоимость аппаратуры. При этом оборудовать требуется не только самолеты, но и аэропорты. Одномоментным этот процесс сделать невозможно, из-за чего получается замкнутый круг: пока нет оборудованных аэродромов — нет смысла ставить оборудование на самолет, пока нет оборудования на самолетах — нет смысла модернизировать аэродромы. В итоге процесс идет очень медленно.
Вторая проблема — невозможность за разумно короткое время убедиться в надежности решения. Условно говоря даже если у нас будут повсюду автопилоты и все интересные аэропорты будут оборудованы системами автопосадки, то все равно самолеты в авторежиме должны летать лет эдак 5-10 без серьезных происшествий прежде чем пилотов разрешат убрать. А происшествия, я Вас уверяю, будут: отладку софта еще никто не отменял. И кто будет платить за это удовольствие — совершенно непонятно, ибо если пилота из-за штурвала все равно много лет еще убрать будет нельзя, то зачем расходовать деньги на систему автопосадки? Приплюсуйте сюда необходимость управления беспилотным самолетом с земли (диспетчеров еще никто не отменял) и связанный с этим риск перехвата управления (вспомните пресловутый американский стелс-беспилотник захваченный Ираном). Приплюсуйте так же возможность создания помех в навигационном оборудовании (бомбы и ракеты с GPS-наведением, например, российская армия умеет сбивать с курса и уводить если не на другие цели, то по крайней мере в сторону от своих).
В общем, не текущем уровне развития технологий — нереально. Автоматика при этом в крупных аэропортах и так сажает самолет практически автоматически, с минимальным контролем со стороны пилота, занятого в основном радиообменом с диспетчером. В будущем число таких аэропортов будет расти, но сверх этого радикальные перемены если и будут, то лишь после целенаправленных реформ и десятилетий соответствующей работы.
Проблема в том, чтобы заставить систему работать всегда, с числом отказов менее одного на по крайней мере миллион успешных посадок, причем по цене заметно ниже стоимости обучения и эксплуатации пары обычных обученных пилотов. И как легко заметить вот эту проблему с 60-х годов уже решают далеко не столь успешно