Если я владелец, например, интернет-магазина, то мне удобнее взять GPL и поконтрибьютить в него: выйдет дешевле, чем пилить свою «нетленку» и проще (дешевле) найти поддержку в сообществе. По этой причине есть множество интернет-магазинов под лицензией GPL, идеи из которых соревнуются в разных реализациях.
Совсем другое дело, если за счет своей «нетленки» я хочу отделиться барьером от конкурентов в своей области. Но в этом случае, код перейдет в общее достояние только если в компании случится такое чудо, как приверженец свободной лицензии в руководстве (редкость) или убежденный альтруист, способный, как в свое время Столлман, переписать весь функционал под копилефт. Поэтому если компания прямо запрещает AGPL, то шансов что ее код станет общественным достоянием мало в любом случае.
«Embrace, extend and extinguish»[1] или же «Embrace, extend, and exterminate»[2] («Поддержать, надстроить и уничтожить») — фраза, которая, как было установлено Министерством юстиции США[3], использовалась в корпорации Microsoft[4], чтобы описать их стратегию внедрения в отрасли программного обеспечения, использующего широко распространённые стандарты, путём расширения этих стандартов и дальнейшего использования этих отличий для получения преимущества над конкурентами.
Я видел, как умирающая корпорация запрещает открывать код, опасаять неопределенных патентных рисков — и ее не заставишь, если лицензия не GNU.
Я также считаю, что нечестно приватизировать общественное достояние. Примеры этого есть в новостях, когда GNU-проекты перелицензируются под давлением корпоративных денег.
Это смотря какие достижения. Столлман сделал нечто такое, что изменило мир и последовательно остаивал это в течении десятилетий. Без него вообще не было бы свободного софта
Он последовательно боролся с нарушениями GNU что не давало крупному бизнесу зарабатывать на труде волонтеров СПО (см "тивоизация"). Учитывая невозможность повесить на него какое-нибудь сексуальное преступление, как на Асанжа или воздействовать через семью, как на Линуса, единственный способ свалить такого человека — это то что мы видим.
Еще и используя прямую ложь и передергивания, потому что вы были достаточно осторожны все эти 30 лет, чтобы не сказать ничего порочащего, даже если вырывать ваши предложения из контекста.
Просто когда корпорация выйдет на завершающую стадию существования организаций все улучшения в кодовой базе будут похоронены в патентных спорах и abandoned software, вместо того чтобы вернуться в сообщество. Думаю подобное тормозит прогресс, потому что кому-то приходится писать этот функционал еще раз, вместо того чтобы делать следующий шаг
Зато я, как бот, очевидно могу предложить человеку загрузить оригинал в гугл-транслейт и попробовать произвости diff этого перевода с полученным автоматическим переводом. Интересно, может ли человек изменить свое мнение по результатам такого опыта и если да — то ему нужно добавить очков в тесте Тьюринга, или наоборот — убрать? :)
По поводу инцидента с «изнасилованием» нашел первоисточник:
Марвин Мински, известный пионер ИИ в Массачусетском технологическом институте, скончавшийся в 2016 году, был сотрудником Эпштейна, получавшим исследовательские гранты Эпштейна. Мински посетил поместье Эпштейна на Виргинских островах, где одна из 17-летних жертв Эпштейна была «направлена на секс» с ним. В ответ на это и другие разоблачения в Массачусетском технологическом институте была организована акция протеста, и приглашение на нее было отправлено в различные списки адресов электронной почты Массачусетского технологического института. Столлман был на одном из них и прислал полный ответ, который включал следующее:
Объявление о пятничном мероприятии несправедливо по отношению к Марвину Мински: «покойный« пионер ИИ »Марвин Мински (обвиняемый в нападении на одну из жертв Эпштейна)». Несправедливость заключена в слове «нападение». Термин «сексуальное насилие» настолько расплывчатый и скользкий, что способствует инфляции обвинений: принятие утверждений о том, что кто-то совершил X, и побуждение людей думать об этом как о Y, что намного хуже, чем X… Слово «нападение» предполагает, что он применил силу или насилие каким-то неуказанным образом, но в самой статье ничего подобного не говорится… Мы можем представить множество сценариев, но наиболее вероятный сценарий состоит в том, что она представила себя полностью готовой. Если предположить, что Эпштейн принуждал ее, у него были бы все основания сказать ей, чтобы она скрывала это от большинства своих соратников"
Такое чрезвычайно сложно представить как оправдание насилия в отношении женщин, но атакующие делают именно это
Не думаю, что микросервисная ось, разрабатываемся даже одним программистом в течении 30 лет по вечерма может оставаться нестабильной. Возможно у нее драйвера не для всей периферии или мало приложений, но в нестабильность мне верится слабо. Вроде даже с графическим окружением работает
Совсем другое дело, если за счет своей «нетленки» я хочу отделиться барьером от конкурентов в своей области. Но в этом случае, код перейдет в общее достояние только если в компании случится такое чудо, как приверженец свободной лицензии в руководстве (редкость) или убежденный альтруист, способный, как в свое время Столлман, переписать весь функционал под копилефт. Поэтому если компания прямо запрещает AGPL, то шансов что ее код станет общественным достоянием мало в любом случае.
ru.wikipedia.org/wiki/Embrace,_Extend,_and_Extinguish
Я также считаю, что нечестно приватизировать общественное достояние. Примеры этого есть в новостях, когда GNU-проекты перелицензируются под давлением корпоративных денег.
Такое чрезвычайно сложно представить как оправдание насилия в отношении женщин, но атакующие делают именно это