По историческим меркам компьютер, если отсчитывать его появление на свет от «разностной машины» Чарлза Бэббиджа, очень молод — каких-то два века. Еще моложе его портативная версия — ноутбук, ему всего-то сорок лет. Обычно за такой срок изобретение, даже кардинально меняющее жизнь человека и/или порождающее его большое предприятие, не успевает обрасти своей собственной мифологией, тщательно лелеемой и охраняемой выросшим на нем бизнесом. Но процесс, как говорится, пошел: по меньшей мере один апокриф уже сопровождает историю ноутбука.

Обычно ее начинают с того, что концепцию ноутбука разработал и предложил коллегам по IT-сообществу инженер Алан Кэй из Xerox PARC (научно-исследовательского подразделения корпорации Xerox в Пало-Альто, Калифорния). Концепция — понятие растяжимое. Но если считать, что Левкипп и Демокрит постулировали концепцию атома, Коперник разработал концепцию строения Солнечной системы, Леонардо да Винчи — предложил концепцию вертолета, а Циолковский — космического корабля, то концепция Алана Кэя имеет к ноутбуку весьма опосредованное отношение. Если быть точным, то инженер Кэй предложил своим коллегам задуматься над созданием учебного персонального компьютера для детей. 

Сделал он это в августе 1972 года, выступая с докладом в Бостоне на 27-й ежегодной Конференции ассоциации вычислительной техники. По порядковому номеру конференции легко подсчитать, что начались они в 1945 году, когда появилась первая ЭВМ современного типа ENIAC, и продолжаются они, кстати, поныне. Так что аудитория у инженера Кэя была самая что ни есть целевая для таких докладов. Назывался его доклад «Персональный компьютер для детей всех возрастов», а сам этот ПК Кэй называл DynaBook «Динамичная книга», то есть динамично, быстро меняющая свое содержание. Доклад инженера Кэя был опубликован в том же 1972 году в «Материалах конференции…» (Proceedings of the ACM National Conference, Boston Aug. 1972), которые свободно доступны в интернете, и любой желающий может самостоятельно прочитать, концепцию чего предлагал Алан Кэй.

Его доклад был довольно долгим (в книжном формате это 24 страницы убористого текста) и обильно украшенным максимами, каковые сейчас модно именовать спойлерами, из работ Чарлза Бэббиджа, графини Ады Лавлейс (знаменитой в IT-кругах того времени дочери лорда Байрона и действительно уникальной для XIX века дамы, которая разработала как раз концепцию программирования механической ЭВМ Бэббиджа); итальянского писателя-коммуниста Чезаре Павезе («Познать мир  можно, только сконструировав его»); Анатоля Франса («Учиться можно, только забавляясь»); Сеймура Паперта (одного из ранних теоретиков ИИ, с которым Алан Кэй до Xerox PARC два года проработал в Стэнфордской лаборатории искусственного интеллекта, и который задавал самому себе вопрос: «Должен ли компьютер программировать ребенка, или ребенок должен программировать компьютер?»); британского филолога сэра Айвора Уильямса («Мысль Средневековья не была ограниченной, но, возможно, ее словарный запас был таковым»).

Если же коротко, то в первой части доклада Алан Кэй с употреблением философских терминов «эпистемология» (познание) и им подобных рассуждает о том, что со времен Песталоцци называется новаторской педагогикой, то есть без ученических парт в классе и учителя у доски, и рисует буколическую картинку, как мальчик Джимми и девочка Бет на школьной лужайке на экранах своих «Динабуков» управляют космическими кораблями (каждый своим), летящими к Солнцу, и самостоятельно доходят до явления свободного падения, как его понимали в свое время Галилей, а потом Лейбниц, и радостно бегут к своему педагогу мистеру Джекобсону, прогуливающему по лужайке между своими учениками с «Динабуками», чтобы спросить у него, правильно ли они это понимают. В завершении первой части доклада Алан Кэй продемонстрировал аудитории концепт своей концепции — пустой внутри макет «динамичной книги», как он ее представлял. Похоже это было на планшетный компьютер размером 12 на 9 дюймов толщиной в один дюйм с единственным отличием от современных планшетов: у него была кнопочная клавиатура, что навевает IT-историкам его сравнение с кнопочным телефоном Blackberry начала нулевых годов нашего века.

«У нас есть несколько причин желать, чтобы DynaBook существовал, — говорил Алан Кэй. — Соображения, относящиеся к более практичным аспектам устройства (его размер, стоимость, возможности и т.д.), так же важны, как и более сложная философия, которая побудила нас в первую очередь… И мы попытаемся убедить вас в том, что цена в 500 долларов не является совершенно возмутительной». 

И далее Адан Кэй впервые употребляет слово «ноутбук», но в традиционном значении этого слова в английском языке: «Размер должен быть не более тетради (notebook); вес — менее 4 фунтов». Всего же в своем докладе он произнес слово notebook 4 раза, три раза в значении «школьной тетради» и один как looseleaf notebook, то есть в качестве блокнота с отрывными листами, когда говорил, что цену на саму DynaBook можно снизить до 300 долларов и продавать к ней содержимое — «файлы, кассеты, как сейчас распространяется упакованное телевидение или музыка».

Надо, наверное, помнить, что Алан Кэй относился к той когорте IT-инженеров, которые специализировались на программировании, «софте», как говорят в народе. Диссертацию на соискание степени доктора философии (PhD) он написал по объектно-ориентированной графике, а в 2003 году был удостоен премии Тьюринга, своего рода «нобелевки» в мире IT, за «многочисленные новаторские идеи, которые легли в основу современных объектно-ориентированных языков и руководство командой разработчиков языка Smalltalk». Но и в «железе» он разбирался в той степени, чтобы обозначить те лакуны в современных ему IT-технологиях, которые препятствовали немедленному созданию его «динамичной книги» в рабочем виде, а не в виде демонстрационного макета.

Кэй по очереди перечисляет все компоненты ПК, начиная с дисплея. В идеале это могла бы быть плазменная панель, которая заменила бы электронно-лучевую трубку, но для нее не хватило бы мощности автономного ПК заданных размеров, так как «она может потреблять 5 ампер при полном освещении». «Что же тогда остается? — вопрошает аудиторию Кэй и сам отвечает. — Жидкий кристалл с фазовым переходом. Дисплей будет работать как бы сам по себе при очень небольшом дополнительном энергопотреблении». И так далее он по очереди перебирает: клавиатуру (с которой проблем нет), систему хранения данных (пока доступны только варианты: магнитофонная кассета или гибкий диск); процессор и оперативную память (есть варианты, но они требуют значительной адаптации под размеры «динамичной книги); языки программирования. Вот здесь он как раз приводит цитату насчет ограниченности словарного запаса средневековых ученых, которые все понимали не хуже нашего, только выразить это не могли, слов у них таких еще не было.

Далее Алан Кэй приводит бухгалтерский подсчет что почем в таком ПК, и снова возвращается к деньгам. Ну да, пока дорого выходит, но ведь для детей же! В целом, его выступление на конференции в Бостоне не может не вызвать ассоциаций с речью Остапа Бендера на собрании старгородских обывателей, с которых Остап собрал немалые деньги якобы на «помощь беспризорным детям, которые как цветы на асфальте заслуживают лучшей участи». Но ничего смешного здесь нет. Подобные конференции, широко освещавшиеся в прессе и на ТВ, для того и собирались, чтобы привлечь внимание инвесторов к перспективным разработкам IT-компаний, сами айтишники могли общаться между собой и в рабочем порядке. А Алан Кэй был заметной медийной персоной того времени, его голос был слышен дальше Бостона.

Он был типичным представителей поколения шестидесятых. Выгнанный из университета за участие в студенческих демонстрациях, отслужил в армии, потом зарабатывал на жизнь игрой на бас-гитаре в довольно популярном джаз-бенде. Восстановился в университете, закончил его, защитил диссертацию. Обладая харизмой и ораторским даром, он успешно продвигал продукты тех компаний, в которых работал, стал заметен на ТВ. В интернете сохранились ролики с его выступлениями, их можно посмотреть и убедиться, что со своим делом он справлялся не хуже Стива Джобса, который сменил его в амплуа главной IT-медийной персоны много лет спустя.

Так что судите сами, был ли инженер Кэй пророком ноутбука. Кстати, через пару лет в его компании Xerox PARC был создан первый в мире ПК с графическим пользовательским интерфейсом (патент США №4103331 от 25 июля 1977 года, заявка на который была подана Xerox Corp на имя коллеги Алана Кэя по Xerox PARC Чарлза Текера, работавшего, кстати, одно время вместе с Кэем над проектом Dynabook). Этот ПК с торговым названием Xerox Alto в принципе удовлетворял почти всем требованиям, перечисленным Аланом Кэем для «динамичной книги», кроме одного. Он был мэйнфреймовых габаритов с ЭЛТ-монитором размером с телевизор, носить его по школьной лужайке пришлось бы всем классом вместе с учителем.

Что же касается пророчеств инженера Кэя, то в его бостонском докладе прозвучало еще одно, похоже, до сих пор не замеченное IT-историками: «Сочетание устройства "носи с собой куда угодно" и такой глобальной информационной утилиты, как сеть ARPA [прототип интернета, которого тогда еще не было — Ред.] или двустороннее кабельное телевидение, перенесет библиотеки и школы (не говоря уже о магазинах и рекламных щитах) или даже весь мир в дом. Можно себе представить, что одна из первых программ, которую напишет его владелец, будет фильтр для устранения рекламы!» Золотые слова, согласитесь.

Подобные эпизоды украшают историю появления ПК, делают ее более занимательной, чем она была в реальной жизни. В жизни все было прозаичнее и скучнее. Как только в 1970-е годы в продаже появились первые персональные компьютеры, граждане захотели иметь такие же, только портативные, чтобы носить их с собой, и рынок пошел им навстречу. В течение нескольких лет в продаже появились ПК, которые можно было не только переставить дома из одного угла комнаты в другой, но и взять с собой в дорогу. Дежурной фразой в их рекламе было: «Помещается под креслом самолета». Про их вес обычно помалкивали: первые ноутбуки весили больше 10 кг. И ноутбуками они, строго говоря, еще не были. 

Как пишут IT-историки, они имели форм-фактор «раскладушки». Сейчас это общепринятый у нас, но слишком общий по смыслу перевод оригинала: clamshell form-factor, то есть дословно — форма ракушки моллюска. Причем, в данном случае скорее устрицы с ассиметричными створками: одна массивная и выпуклая с телом моллюска, а вторая плоская, как крышка, которая захлопывается. Если же говорить человеческими словами, то первые ноутбуки имели вид чемоданчика с ручкой или на ремне через плечо и назывались лэптопами, то есть умещались на коленях. Кстати, гораздо больше им подходит другое сленговое слово из отечественного IT-жаргона — «лапоть» (от «лэптоп»), которым сейчас называют «ноуты», то есть ноутбуки. По конфигурации первые переносные ПК действительно напоминали лапоть, у которого носок откидывался вверх, открывая переднюю часть подошвы лаптя с клавиатурой.

Все это не просто слова, излишнее увлечение специальной терминологией в публикациях профессиональных IT-историков и энтузиастов нередко приводит к казусам. В данном случае, даже в солидных работах иногда пишут, что первым ноутбуком была изобретенная Джорджем Бликенсдерфером портативная пишущая машинка (патент США №472692 с приоритетом от 12 апреля 1892 г.). И придраться тут не к чему, патент доступен в интернете, и любой может убедится, что машинка мистера Бликенсдерфера из штата Коннектикут, действительно имеет форм-фактор раскладушки, только чемоданчик у нее деревянный, а не пластиковый или металлический, как у первых ПК-лэптопов. 

Появление транспортабельных ПК (не важно, как их называть — ноутбуками или лэптопами) лимитировала не столько их внутренняя начинка (понятно, что она должна была быть такой, что это был компьютер, а не что-то иное), сколько их размеры и вес. Прототипы современного ПК на транзисторных схемах с центральным процессором, которые появились в 1960-е годы, назывались «мини-компьютерами», что сейчас вызывает улыбку. В лучшем случае это устройство весило полцентнера, а обычно больше, и чтобы переставить его из одного угла комнаты в другой желательно было вызвать грузчиков. 

Следующим шагом на пути миниатюризации стали ПК чуть легче пудовой гири, но тяжелее ведра с водой, которые их создатель назвал микрокомпьютером. Случилось это, странным образом, не в США — несомненно лидером в этой области, а во Франции. Первый такой микро-ПК изобрел инженер Франсуа Жернель. В 1990 году на симпозиуме в Париже он сам не без юмора рассказывал, как это было. А было это так.

В 1972 году, когда его заокеанский коллега Алан Кэй рассказывал в Бостоне о том, как необходим детям ПК в виде книжки, сотрудник конструкторского бюро электроники R2E инженер Жернель беседовал в парижском пригороде Орсе с Аленом Перье из Национального института сельскохозяйственных исследований (INRA), главным и, вероятно, единственным, благодетелем этого КБ, дававшим ему заказы. Точнее, говорил в основном президент INRA, а доктор Жернель слушал. Только когда месье Перье закончил, Жернель уточнил: «Если я правильно понял, цена PDP8 4K в 45 тысяч франков слишком высока для вашего бюджета. Я же предлагаю вам сделать калькулятор за половину этой цены». «Согласен», — ответил месье Перье и еще раз напомнил, что дело не только в цене. Машина предназначалась для расчета эвапотранспирации почв, то есть испарения из них воды, а говоря проще, для регулирования режима поливов кукурузных полей, для чего требовалась быстрая и автоматическая оценка относительной влажности почвы и воздуха на разных высотах над землей. Машина должна была быть автономной (аккумуляторной) и выдерживать работу на открытом воздухе, посреди полей. 

Миникомпьютер PDP корпорации Digital Equipment (DEC), который был не по карману месье Перье выпускался с 1963 года, его модель PDP-8 1965 года была самой дешевой, но весила она 80 кг (без сопутствующих блоков внешнего управления, в том числе телетайпа). Выставлять все это на кукурузное поле было бы проблематично. Так, по словам Жернеля, месье Перье, сам того не подозревая, дал зеленый свет одной из самых ярких эпопей нашего конца века — рождению микрокомпьютеров. 

Жернель, раньше работавший в компании Intertechnique, тщетно пытался убедить там своих начальников создать «крошечную машину». Но та не казалась им «серьезной», поскольку Жернель планировал использовать в ней «забавный микропроцессор, некий 8008, небольшой калифорнийской компании Intel, малоизвестной в Европе». Теперь он получил карт-бланш и деньги. Только отчитаться перед инвестором за них нужно было уже в январе 1973 года. 

Настал черед спешки. Жернелю помогали два инженера: Ален Лакомб и Жан-Клод Бекманн. Они отвечали за «железо». А также программист Роне Бошетри. Работали они на винодельне в городке Шатне-Малабри недалеко от Парижа, и вкалывали, как вспоминал Жернель, по 18 часов в сутки, в течение трех месяцев практически не выходя на свет божий. Машину Жернель назвал «микрокомпьютером», что «было логично, поскольку это был компьютер, построенный на "микропроцессоре", обладал почти всеми характеристиками своих старших собратьев». 

«У нас не было библиотеки с плавающей запятой, мы сделали себе 3-байтовую (24-битную) целочисленную библиотеку, что было сложно, поскольку у нас было только 8-битное сложение и вычитание целых чисел на 8008… Расчеты были грандиозными. Разработка велась на приставке к клавишам (надо было еще разработать приставку). Мы загружали программы по TTY (телетайпу), — рассказывал Жернель. — «Вся система была доставлена в INRA 15 января 1973 года с опозданием на 5 дней... Никто больше не сможет работать так быстро сегодня! Мы назвали машину Micral N (на французском сленге micral означает "маленький")». 

Micral N был размером 43 на 39 см и толщиной 13 см, весим 8,2 кг, то есть в 10 раз легче PDP-8. Правда, к «микрокомпьютеру» Жернеля требовались еще «периферия» для ввода/вывода данных, более удобная для пользователя, чем телетайп. Все это было реализовано в следующих моделях: Micral. C 1977 года он был уже с встроенной клавиатурой и монитором (ЭЛТ) (его, судя по фотографиям, по кукурузным полям его возили на ручной тележке), а Micral D был еще и с жестким диском. В 1980 году на Выставке офисной промышленности и торговли (SICOB) в парижском деловом районе Дефанс компания R2E представила то, что сейчас многими IT-историками считается первым в мире лэптопом, ноутбуком, переносным ПК (историки называют его по-разному, но суть одна) — R2E Micral CCMC «Portal». 

«Portal» был немного больше и тяжелее (45 см x 45 см x 15 см, 12 кг), чем его пра-пра-пра-прадед Micral N, но зато вся «периферия» у него была убрана внутрь его корпуса (архитектура All-in-One (AIO) — «все в одном», как говорят американцы), то есть это были его габариты и вес нетто, если так можно выразиться. Правда, сам Жернель явно не считал свой «Портал» лэптопом или ноутбуком в современном понимании, иначе он приделал бы к нему чемоданную крышку, чтобы легче было его совать под кресло самолета. Но по габаритам это был переносной ПК, к тому же уже на стадии серийного производства, а не в виде конкурировавших с ним за первенство лабораторных прототипов других компаний, которые дошли до продажной стадии пусть не на много позже, но все-таки позже «Портала».

В 1981 году IBM выпустила свой ПК, превратив микрокомпьютер в «эгоистичную машину», как выразился Жернель, имея в виду, что отныне он стал в буквальном смысле этого слова персональным. А «хорошо помогла в этом IBM Microsoft вместе с её MS-DOS, и IBM 10 лет спокойно выпускала недорогие компьютеры», считал Жернель. 

Уже в наше время Генеральный комиссар по инвестициям (такая должность появилась во Франции в 2010 году, в СССР она называлась — председатель Госплана) Луи Галлуа недоумевал, как так получилось, что «в 1973 году француз Франсуа Жернель построил первый в мире микрокомпьютер. А в последующие десятилетия Франция наблюдала, как IBM и Apple создали вокруг себя индустрию стоимостью в несколько триллионов долларов». Такая же история, говорил месье Галлуа, приключилась с патентами Франсуа Мици на сенсорные экраны в 1980-х годах (в том числе патенте США №4990725). И вообще, по его словам, «начиная с предшественника интернета Minitel Франция неоднократно терпела неудачу в превращении идей и исследований в приносящие прибыль глобальные продукты, оставляя других в выигрыше». 

Впрочем, гневные тирады комиссара Галуа — из разряда «кто виноват» и «что делать» и лишь забавная французская версия нашего фирменного самоедства. Что же касается патентов Франсуа Жернеля, то здесь точно сказать можно только следующее. В 1972-73 гг., то есть в начале работы над своими «микрокомпьютерами» серии Micral Франсуа Жернель подал патентные заявки и в 1974 году получил два французских патента №7303552 и №7303553, которые он сам называл «основными», а  вообще патентов у него было много, около дюжины. Одновременно он подал заявки и получил патенты в Германии (DE2404886), Голландии (NL7401328), Японии (JP50117333) и США (US3974480 «Система обработки данных, специально разработанная для приложений реального времени»). 

Однако владелец и генеральный директор компании R2E Андре Чонг Тхи, вероятно, искренне считал, что без него инженер Жернель ничего бы не изобрел, и потребовал по меньшей мере соавторства этих изобретений. Судебные разбирательства между ними длились 25(!) лет, пока наконец в 1998 году окончательное судебное решение не подтвердило исключительное авторство этих изобретений Франсуа Жернеля. К этому можно добавить еще одну мелкую, но любопытную деталь. Когда Жарнель подавал патентную заявку, его французский патентный поверенный отказался использовать в ней предложенный изобретателем термин «микрокомпьютер», заявив, что смысл изобретения должен быть описан известными терминами. Тем не менее слово «микрокомпьютер» вошло в обиход айтишников и в Европе, и в Новом Свете.

Полезное от Онлайн Патент:

→ Бесплатный онлайн-поиск по базам данных Роспатента и Мадридской системы (доступно после регистрации).

→ Как стартапу защитить свою интеллектуальную собственность?

→ Как IT-компаниям сохранить нулевой НДС и попасть в Реестр отечественного ПО

→ Как запатентовать технологию?