Древние греки активно торговали даже с теми, кто этого не хотел. Поэтому им нужны были деньги для строительства и оборудования ремесленных мастерских и киосков с гиросом, на покупку земли, сельскохозяйственных орудий или скота, найм кораблей для морских походов и т. д.

А ещё были нужны люди или организации, которые могли дать денег взаймы или принять их на хранение. Часть этих функций взяли на себя храмы, а в период поздней архаики — менялы-трапезиты. И всё бы ничего, но такая система держалась в прямом смысле на честном слове за счёт авторитета, репутации и отзывов участников сделок. Регулирование и законодательная защита были достаточно слабыми, и это приводило к эксцессам, подобным одной кулстори про незадачливого юношу из Боспора, поехавшего покорять Афины и попавшего в руки недобросовестного гражданина, работающего трапезитом.


Барельеф на греческом саркофаге II века до н. э., изображающий лавку менял

Греческие храмы как первые финансовые учреждения

Храмы играли роль банков во многих государствах Древнего мира, например в тех же Вавилоне или Египте. Священный статус и вероятность божественного гнева — одни из гарантов неприкасаемости в то время. Правда, в отношении чужеземцев, которые в местных богов не верили, это работало не так хорошо. Впрочем, при храмах была вооружённая охрана, как весомый аргумент для тех, кто в богов верил меньше, чем в сапог стражника. Конечно, храмы не были банками в полном смысле этого слова. Они не сильно рвались в обычную коммерцию — зачем, если богобоязненные прихожане сами несли свои пожертвования за гадания на кишках и отвязные сатурналии? Скорее, храмы можно назвать древними резервными фондами. Например, в своих подвалах они хранили сокровища и деньги клиентов в деревянных, металлических и глиняных контейнерах с буквенными пометками. А ещё кредитовали отдельных горожан, организации, а иногда даже целые города под сравнительно небольшой процент.

Как менялы превратились в банкиров

У независимой Древней Греции не было централизованной финансовой системы, даже когда Эллада была на коне. Например, монеты в Античной Европе стали чеканить сравнительно поздно, лишь в VII веке до н. э. И, если верить Гомеру, первыми чеканила металлические деньги не Греция, а Лидия — государство в Малой Азии, образовавшееся после распада Хеттской державы. Именно лидийские статеры сначала использовали греческие полисы, а уже на их основе запилили свои монеты с пегасами и афинами. Впрочем, есть свидетельства, что чеканить монеты стали сразу в нескольких странах параллельно — в Лидии, Эолиде (греческом регионе в Малой Азии) и на острове Эгина на берегу Эгейского моря.


Лидийский статер, чеканившийся в VII–V веках до н. э.

Уже к V веку до н.э. в Древней Греции собственные монеты чеканили свыше двух тысяч полисов и колоний. Иногда полисы заключали между собой монетные союзы для упрощения экономических отношений. Например, впервые единый монетный стандарт (аттическую стопу) использовали в Первом Афинском морском союзе — потом она перекочевала в империю Филиппа и Александра Македонских.

Когда у вас куча разномастных монет, торговать с их помощью та ещё задачка. Чтобы нормально путешествовать и торговать в греческих полисах, жителю Греции или понаехавшему варвару заморскому гостю, нужно было иметь при себе несколько валют, помнить их обменные курсы и т. д. К тому же один и тот же полис сегодня мог пользоваться одной валютой, а завтра уже другой — поди разберись.

В таких условиях естественным образом появились профессиональные менялы — или, как их звали в Греции, трапезиты (от греч. «трапеза» — стол). Они ставили на главных торговых площадях в полисах или в других публичных местах столы, за которыми и проводили свои денежные операции.


Столы ушли, а название осталось

Трапезиты хорошо знали соотношение различных монетных систем, их обменный курс, могли быстро определить содержание металлов в монете и выявить фальшивые деньги. За это их, собственно, и терпели. А некоторых, как мы увидим в дальнейшем, даже уважали.

Правда, в Греции заниматься торговлей и всем, что с ней связано, в том числе финансовыми операциями, свободному гражданину считалось не комильфо, поэтому трапезитами становились в основном метеки (иностранцы) и вольноотпущенники, не обладавшие гражданскими правами.

Со временем трапезиты расширили перечень своих услуг, включив в него:

• Хранение депозитов с фиксированными сроками и по востребованию. Причём одни источники говорят, что под небольшой процент, другие — что без процентов вовсе.
• Выдачу кредитов и займов под залог недвижимости, товаров, драгоценностей и т. д. под проценты.
• Посредничество в сделках, оформление и хранение документов, поручительство.
• Денежные переводы — как наличные, так и безналичные (путём передачи расписки через поверенных).
• Платёжные операции по распоряжению клиентов с их расчётных счетов.

Между храмами и трапезитами существовали большие различия:

• Религиозные учреждения чаще всего специализировались на хранении крупных сумм денег, кредитовании организаций и городов. Клиентами трапезитов становились именно частные лица.
• Храмы кредитовали частных лиц под сравнительно небольшой процент, потому что это не было основным источником их дохода. Трапезиты, чей бизнес был завязан на кредитовании, давали ссуды под более высокие ставки.

Развиваясь, трапезиты совершенствовали методы учёта и управления. Известно, что они вели подробные записи о размере и сроках принятых вкладов и выданных кредитов, указывали имена клиентов и другую информацию. Деньги группировались по металлу и весу, а позднее — по символике и покупательской способности. Имеются исторические документы того времени об уплате государственных займов, по инвентаризации.

А что там с защитой прав клиентов?

Несмотря на довольно развитую кредитно-финансовую систему, специализированных институтов и законов, регламентирующих работу банковской системы, в Древней Греции не было. Отношения между финансовыми учреждениями, их клиентами и государством регулировались либо общими законами, либо частными соглашениями сторон. Например, храмы и трапезиты сами устанавливали процентные ставки по вкладам и кредитам, руководствуясь исключительно своей выгодой и рыночной целесообразностью. Отсутствовали система лицензирования деятельности таких учреждений или специализированный регулирующий орган (Центральный банк), который бы осуществлял их проверки. Впрочем, есть сведения, что практика ревизий появилась к концу классического периода.

Доверие к трапезитам и их услугам зачастую строилось просто на честном слове и авторитете. Об этом говорил оратор Демосфен, написавший речь в защиту вольноотпущенника Формиона. Несмотря на то, что в Греции существовал определённый стандарт заключения договоров вкладов и кредитования, подразумевавший поручительство и имущественную ответственность трапезита перед клиентами, такие сделки часто совершались в устной форме и секретно, то есть без свидетелей.

Стремясь защитить свои интересы, греческие банкиры шли на разные ухищрения. Например, объединялись друг с другом, чтобы иметь информацию о местоположении клиентов, бежавших от непомерных кредитов. Или направляли вместе с выданным займом тайных осведомителей под видом рабов на корабли, чтобы ушлые купцы не могли соврать о «нападении пиратов» и оправдать невыплату займа.

В таких условиях, разумеется, ни о какой эффективной защите прав вкладчиков речи не было. Богатые трапезиты часто пользовались своим общественным положением и влиянием, реализуя очень мутные схемы. Как раз об одном таком случае и рассказано в судебной речи афинского оратора Исократа «Трапезитика».


Исократ смотрит на нас, как на трапезитов

Дело было так.

В Боспорском царстве, тесном торговом партнёре Афин, жил некий Сопей, приближённый местного царя Сатира I. У него был сын, имя которого Исократ не назвал, поэтому историки условно зовут его Сопеидом. Так вот, этот юноша однажды решил совершить вояж по Греции. Мир посмотреть да себя показать. Отец согласился, дал сыну денег в дорогу и, чтобы вояж послужил ещё и на благое дело, снарядил два корабля, нагрузив их товарами по самые паруса.

Прибыв в Афины, Сопеид решил передать деньги на хранение Пасиону — одному из наиболее уважаемых и влиятельных трапезитов города, тот их охотно принял. А дальше начинается несколько неловкая ситуация: Сатиру I пишут донос на Сопея, мол, тот что-то замышляет (спойлер: нет). Царь Сатир I отправляет своего приближённого в тюрьму и конфискует его имущество. Бонусом хочет отобрать ещё и товары с деньгами, которые Сопей дал сыну в путешествие.

Чтобы сохранить в целости семейные капиталы, Пасион предлагает Сопеиду сделку: отдать на хранение оставшиеся деньги, но при этом озвучить при свидетеле, что никаких денег у него нет и вообще живёт он в долг.

Что же могло пойти не так?

Спустя некоторое время ситуация с отцом благополучно разрешилась, обвинения были сняты. Юноша пришёл обратно к Пасиону за деньгами, но, к его удивлению, трапезит ответил, что вообще не в курсе, о чём речь. А на возражения Сопеида справедливо заметил, что тот сам при свидетелях подтвердил, что ничего не вкладывал.

Юноша, впрочем, тоже оказался не робкого десятка и продолжил требовать свои деньги обратно. В какой-то момент Пасион в разговоре с глазу на глаз признался, что сейчас нужной суммы у него нет, но через некоторое время он постарается её найти. Более того, он начал уговаривать Сопеида, чтобы он держал этот разговор в тайне, потому что публичная огласка повредит бизнесу.

Юноша пошёл на попятную и предложил разработать какой-то план, чтобы и вернуть деньги, и не испортить репутацию. Они заключили соглашение, что оба молчат о ситуации, но трапезит едет вместе с Сопеидом в Понт, где отдаёт ему деньги. Однако вместо этого Пасион организовал исчезновение раба Китта, в присутствии которого был оформлен вклад, а также украл и подделал документы так, как будто Сопеид отдал деньги не на хранение, а в долг.

В итоге ситуация всё же дошла до суда.

На стороне истца (Сопеида) выступил Исократ, один из известных греческих ораторов того времени. К сожалению, чем закончилось судебное разбирательство, неизвестно — текст «Трапезитики» обрывается на самом интересном месте.


Один из фрагментов

В других источниках об этой истории ничего не говорится. Судя по тому, что Пасион до самой своей смерти вёл успешный бизнес (его состояние равнялось 60 талантам — огромной по тем временам сумме), имел хорошую репутацию и даже получил афинское гражданство, отделался он очень легко.

Возможно, стороны всё-таки заключили мировое соглашение.

Вообще, истории известны случаи, когда трапезиты, расходовавшие вклады на свои нужды, не могли расплатиться с долгами перед вкладчиками и разорялись. Часто это приводило к серьёзным кризисам в греческой банковской системе с массовыми банкротствами. Схемы, основанные на многократном кредитовании и депонировании, бесконтрольно увеличивали денежную массу, приводили к высокой инфляции и экономическому коллапсу всей Эллады.

Банковская система Древней Греции так и осталась слабо регулируемой вплоть до конца независимого существования греческих полисов. В период македонского господства в эллинистическом Египте был создан Птолемеевский государственный банк — ещё не центральный, но уже имеющий некоторые его функции. Также появилась более развитая система учёта, в которой стало обязательным наличие долговых расписок при совершении транзакции. Этот документ имел статус официального и мог использоваться в судебных тяжбах, это давало базовую защиту как самим банкам, так и их клиентам.

В таком виде с небольшими изменениями банковская система перекочевала в Древний Рим, где её использовали вплоть до падения империи.