В последние недели OpenAI находится в центре внимания из-за попыток Meta* (признана экстремистской в России) переманить к себе лучших сотрудников компании, предлагая за переход рекордные суммы — до 100 миллионов долларов. OpenAI лишилась уже более десятка ведущих специалистов — несмотря на утверждение Сэма Альтмана, что не все покупается за деньги и в его компании сотрудников удерживает культура и инновации.
На фоне этого особенно интересно узнать про OpenAI из первых рук: буквально день Кальвин Френч-Оуэн опубликовал свой рассказ о работе в компании — это внушительный текст, из которого я перескажу только часть о корпоративной культуре. Бывший CTO Segment (платформа сбора и анализа данных), в OpenAI Кальвин занимался агентом для программирования Codex. Кальвин покинул компанию без конфликтов, а причиной ухода называет то, что он после руководства своим стартапом он не смог полностью привыкнуть к работе в большой компании.
Кальвин проработал в OpenAI чуть больше года, за которые компания выросла от 1000 до 3000 сотрудников. По его словам, столь бурный рост ощущается во всем: у разных команд отличается стиль работы, а в менеджменте практически не найти человека, который занимается тем же, что делал 2-3 года назад.
Позитивный факт, что инициатива в OpenAI направлена снизу-вверх: когда Кальвин только вышел на работу, то сразу спросил дорожную карту на ближайший квартал — и получил ответ, что ее нет (сейчас, по его словам, она появилась). Новые идеи приходят отовсюду, при этом в компании развита меритократия — лидеров выбирают в первую очередь за наличие хороших идей и умение реализовывать их, а не за навыки в корпоративной политике. Глобально OpenAI легко может сменить курс, если новые знания показывают, что так будет лучше.
Обратная сторона такого подхода в том, что многие проекты дублируются. Кальвин успел поработать над аналогом ChatGPT Connectors, а альтернативных версий Codex в компании существовало не менее 3-4. Подобное обычно происходит потому, что небольшие команды в OpenAI сами стартуют новые проекты, не получая ни у кого одобрения. По словам Кальвина, в OpenAI расходы на специалистов, а также офисы и программное обеспечение, составляют крохи в сравнении с тем, сколько компания тратит на графические процессоры для тренировки и запуска моделей.
Сложности возникают тогда, когда нужно превратить многочисленные инициативы "снизу" в полноценный продукт. Это задача для очень продуктивных менеджеров, а такие специалисты всегда в дефиците.
После работавшей в b2b-секторе Segment Кальвина в OpenAI удивило то, под каким давлением находится компания. Пользователи X используют автоматических ботов, которые проверяют аккаунты сотрудников на предмет новых анонсов. В прессе же регулярно выходят статьи о чем-то новом в OpenAI, что еще не объявлялось внутри компании. Сложно даже просто сказать, что ты работаешь в OpenAI — у собеседника всегда будет предвзятое мнение.
OpenAI помешана на секретности. Кальвин долгое время не мог почти никому рассказать в деталях, над чем он работает. Но причина не только во внимании прессы и пользователей. OpenAI ставит целью создать AGI, а это технология, ошибка в которой значит многое. Плюс продукт должен хорошо работать у сотен миллионов человек, которые задают ChatGPT разные вопросы. Плюс OpenAI находится под постоянным вниманием не только со стороны конкурирующих с ней Google и Anthropic, но и со стороны властей крупнейших мировых государств, которые обращают на ИИ все больше и больше внимания.
Кальвин считает OpenAI чем-то похожим на Лос-Аламос времен Манхэттенского проекта — на старте это была группа специалистов, изучавших передовую технологию. Совершенно неожиданно им удалось сделать приложение, которое завирусилось по всему миру — затем же настало время для амбиций продать технологию правительствам и крупным компаниям. Поэтому в компании существуют разные мировоззрения, но обычно, чем больше времени человек провел в OpenAI, тем больше он воспринимает компанию как некоммерческий проект, работающий на благо человечества.
Особенно автор ценит то, что в OpenAI не болтают о пользе искусственного интеллекта, а просто делают дело. Компания очень справедливо распределяет свои достижения, не пряча передовые модели за контрактами с корпорациями — любой может зайти в СhatGPT и задать интересующие его вопросы (даже в бесплатной версии). Новинки стараются максимально быстро добавить в API, чтобы даже маленькие команды смогли ими пользоваться.
Отдельно Кальвин коснулся подхода к безопасности. В OpenAI в первую очередь думают не об абстрактных сценариях "угрозы ИИ" (хотя в компании есть специалисты в этой теме), а повседневных проблемах, вроде использования моделей для создания оружия, нанесения вреда кому-либо, политических манипуляций и так далее. Автор считает подход к безопасности серьезным, но критикует OpenAI за то, что компания редко открыто публикует результаты этих исследований. Он считает, что это могло бы помочь другим разработчикам ИИ.
В финале автор называет OpenAI пугающе амбициозной компанией, которая сейчас стремится конкурировать в десятках направлений: научные работы по теме ИИ, продукты для программистов и обычных пользователей, генерация изображений и многое другое. Также он хвалит руководство, упоминая ники Грега Брокмана (президент OpenAI) и Сэма Альтмана (генеральный директор) — по словам Кальвина, боссы никогда не отсиживаются в кабинетах, а активно участвуют в работе на всех уровнях.
P.S. Поддержать меня можно подпиской на канал "сбежавшая нейросеть", где я рассказываю про ИИ с творческой стороны.