Если вы посмотрите классификацию лицевых болей, то увидите длинные-длинные списки – до ста видов.

Например, воспалительная боль — это когда у вас в поезде Москва–Владивосток вдруг воспалился зуб, который вы не чистили пару лет. Суставная может возникнуть из-за внезапной блокировки сустава, потому что его чуточку перекосило. Невралгическая из-за защемления нерва или облезания его «изоляции». И ещё бывают внезапные боли — нет, не от осознания, что вы получаете в два раза меньше, чем должны, а просто характеризующиеся быстрой резкой реакцией и таким же быстрым исчезновением. Расскажу про каждый тип боли, встречающийся в нашей практике, чуть подробнее. Чаще всего мы работаем со смещением костей.

Вообще, боль — это информация. Она нужна, чтобы мозг понял, что что-то не так. К сожалению, после информирования боль сама может стать частью патологии, и иногда сбои в этой информационной сети гораздо серьёзнее, чем первопричина.

Если на первом курсе мединститута у вас дрожат руки — в хирурги можно уже не идти. Тремор никак серьёзно не победить, если он врождённый или приобретённый в детстве. Но у взрослого хирурга тоже может начаться тремор: это психоневрологическое, в этом случае он отправляется в короткий запоминающийся отпуск к психиатру.

По-настоящему хирург дифференцируется из терапевта где-то на третьем курсе, когда начинается практика. В этот момент становится понятно, насколько вы боитесь крови, криков, попыток вас укусить и гноя. И ответственности за любое неверное движение. На деле, конечно, университет старается выпустить интернов с универсальной подготовкой, что-то вроде слегка оперирующих терапевтов. Дальше вопрос специализации.

Давайте расскажу про то, как наш хирург Андрей рос до профессионала мирового уровня, к которому приезжают учиться. Его пример очень показателен. Ну и расскажу, каких усилий мне как владельцу клиники стоит создавать ему условия для работы. Потому что дорогой хирург легко может оперировать хоть скрепкой, но, как правило, ценит свою подготовку и берётся только за чуть ли не индивидуально подобранные инструменты. Чтобы вы понимали, одноразовое лезвие для одного разреза стоит у него тысячу рублей, а использует он его меньше секунды. Но в эту секунду он сокращает время заживления пациента на сутки. И хоть он их расходует как патроны, это далеко не самая большая часть расходов на его игрушки.

Так выглядит подготовка к имплантации, проектируем поверх модели конкретного пациента.

Имплант сам по себе очень и очень дешёвый. Это просто металлическая трубка, снаружи у неё — резьба для крепления внутри кости, а внутри — резьба для крепления коронки. По сути, это слот для искусственного зуба или другой конструкции. В целом крепить можно и на правильно забитый кусок канцелярской скрепки, но тогда риски неоправданно увеличатся. Дорогим имплант делают технология изготовления этой самой трубки, которая становится прочнее, инструментарий для установки в комплекте и набор запчастей. Потому что импланты надо поддерживать 30–40 лет, потому что обычно даётся пожизненная гарантия. Попробуйте представить проект с такой гарантией и поддержкой, и вы примерно поймёте, как формируется цена на железку. Остальное — операция, то есть примерно квадратичное увеличение цены за каждый уменьшенный процент серьёзных осложнений за счёт квалификации хирурга и используемого оборудования.

Мы принципиально не используем импланты noname включая всех российских производителей. До наработки ими имени осталось лет так 5–10 по разным оценкам. Сломаться, конечно, может любой, но у производителей с репутацией это случается сильно реже. Но всё равно есть шансы через пять, семь или даже 30 лет после остеоинтеграции получить поломку, особенно если вам под видом обычного хорошего импланта поставили «пиратский».

Иногда медицинское вмешательство идёт не по плану. Сейчас будет один из таких примеров. Сначала наш врач ошибся, неверно оценив состояние тканей (мы шли на осознанный очень малый риск, и он отработал), затем вскрылось достаточно большое бактериологическое поражение, а потом добавилось ещё немного сюрпризов.

Мы в хирургии сюрпризы очень не любим. И про такие истории обычно не рассказываем, их хочется спрятать под ковёр и не вспоминать. Но это часть реальности: такое случается во время операций даже у самых подготовленных врачей с самой современной техникой. Вопрос в том, что с пациентом происходит дальше.

Итак, пациентка в возрасте 59 лет пришла к нам, чтобы поставить импланты. Перед этим нужно было сделать несколько удалений, передвинуть зуб и почистить глубокий кариес. Всё началось с простого удаления верхней восьмёрки и сразу пошло не так.

Ниже будут фотографии частей человека изнутри, поэтому аккуратно.

Электрический инъектор и ампула ультракаина.

В теории всё достаточно просто: мы электрически деполяризируем мембраны нейронов нервов, они становятся неспособными к передаче информации, в итоге в вас можно тыкать скальпелем, а мозг об этом никогда не узнает.

Сложности начинаются уже на той стадии, когда вместо электротока на мембраны нейронов мы вводим вам в организм химическое соединение. Потому что так куда практичнее и легче. Точнее, мы, наверное, никогда бы не догадались про такой химический эффект, если бы не наркоманы. Когда кокаин ещё был разрешён и активно использовался в разных целях, испытатели заметили характерное онемение слизистых при введении. Это вызвало интерес, в частности, научный. Небезызвестный товарищ Зигмунд Фрейд, будучи студентом, очень увлёкся темой и исследовал местное анестезирующее действие. Дальше выяснилось, что раствор вещества просто изъязвляет слизистую, и спустя годы получилось выделить нужный амин, который, собственно, дальше и создаёт поток ионов Na+. Пропуская ещё несколько шагов на молекулярном уровне — нерв временно инактивируется.

Боль — это информация, и, блокируя информационный обмен через нерв, мы обезболиваем какой-то участок тела.

Мало что изменило стоматологию так, как открытие местной анестезии. Никакое материаловедение, никакие новые лекарственные средства и никакие знания об анатомии не дали такого большого толчка лечебным действиям. Под местной анестезией стало можно делать с зубами фактически что угодно, а не просто быстренько их выдирать, пока пациент не успел опомниться.

И, конечно, анестезия анестезии рознь. Давайте расскажу, в чём там ещё подводные камни.

Это не кариес, а флюороз, по таким зубам можно понять, насколько хорошую воду вы пьёте.

Хорошая новость: стрептококки не смогут это прогрызть, и флюороз защищает от кариеса.
Плохая новость: это нарушение эмали и дентина зуба из-за высокого содержания фтора.
Ещё одна плохая новость: это навсегда.

Чаще всего фтор может быть повышен по двум причинам:

1. Его очень много в воде, которую мы пьём.
2. Его много на производстве, на котором работаем.

Максимальные риски заработать флюороз — у младенцев на искусственном вскармливании и детей до 15 лет, которые пьют воду с повышенным содержанием фтора. Но если вы взрослый человек с флюорозом, то надо помнить, что возникшая форма остаётся с вами на всю жизнь. Тактика лечения зависит от стадии. При лёгкой — это когда на зубах небольшие пятна и штрихи — отбеливание раз в год и реминерализация без фтора. А если случай тяжёлый с изменением коронок зубов за счёт эрозий и отлома частей зубов — виниры и коронки. Это дорого, но зато поможет сохранить зубы.

Поэтому первое, что нужно сделать, — убедиться, что вода, которую вы пьёте, содержит нормальные дозировки фтора. Сейчас расскажу, сколько его должно быть.

Четыре точки опоры на челюсти в теории позволяют установить любую конструкцию. Также в теории вы можете убить медведя голыми руками

Прежде чем говорить про биомеханику, отмечу, что в промежутке между началом пенсии и смертью у вас выпадут зубы. У ИТ-специалистов это случается чаще до пенсии. Потому что не надо работать ночами, есть пиццу и терпеть. Советская медицина предлагала вам новые зубы, которые спят рядом с вами в стаканчике. Современная медицина предлагает нормальные импланты.

Вы как любой адекватный пациент, конечно, захотите установить всё это как можно быстрее и дешевле. Маркетологи давно всё придумали и назвали это «Зубы за один день», она же All-on-4. Это идеальная с точки зрения математики конструкция, которая представляет собой дугу несъёмного протеза, заменяющую всю челюсть, и монтируемую на четыре винта. Стоит это очень-очень дёшево, от 120 тысяч рублей. Ну, правда, нужно ещё убрать все оставшиеся здоровые зубы, иначе никакого идеала невозможно.

Конечно, идеальная математическая модель довольно криво ложится на реальные биосистемы. Собственно, сейчас я расскажу, в чём разница между прекрасной теорией и реальным миром и где конкретно вас, скорее всего, попробуют ввести в заблуждение, кое-что недоговаривая.

— Пациент, вам так больно? А так?

Если стоматолог вас так спрашивает, то поздравляю: он не очень много понимает в своей работе. Либо вы находитесь в ОМС-клинике, и у врача просто нет подходящих инструментов для работы. Привычка спрашивать, больно или нет, характерна для интернов, которые ещё не до конца знают, что делают. В современной стоматологии пациенту не должно быть больно вообще в принципе. Достаточно долгое обезболивание, КТ, рентген, операционный микроскоп (а мы работаем только под ними) позволяют достаточно полно увидеть картину и не спрашивать. Как сказал один из моих пациентов с хорошим полисом: «Я больше никогда не вернусь в ОМС-стоматологию, потому что у вас быстро и вообще не больно». Так и должно работать.

— Этот инструмент уже не новый, но всё ещё рабочий. Можно его использовать? Ведь это экономно!

Это ещё одна «профдеформация» студента. В вузах жёстко не хватает учебных материалов, поэтому студенты стараются максимально долго использовать то, что у них есть. И вид хирурга, который может распечатывать офтальмологический скальпель за три тысячи рублей, сделав ровно один надрез, а потом выкинуть — для них это шок. А на самом деле это рекомендованная протоколом процедура, потому что дальше после дезинфекции скальпель потеряет нужную для такого же надреза остроту.

— Я не знаю, сколько времени это займёт, но сделаю как можно лучше.

Тоже неправда. Опытный врач может управлять временем визита, а пациентам в нашем сегменте это важно.

В общем, давайте расскажу, с чем мы сталкиваемся в подходе наших джунов-интернов и чему переучиваем.

Премоляр, изготовленный по технологии фотополимерной печати.

Никто не хочет быть первым пациентом стоматолога-студента. И на работе он нужен сразу опытный, причём часто с трёхлетним опытом в технологии, которой два года. У молодых врачей-стоматологов кардинальных отличий от других специальностей нет, только ещё и накладывается вопрос медицинской этики.

И вот тут-то можно переиспользовать удалённые зубы, которые вы не забрали с собой в коробке.

Когда опытному хирургу предстоит сложная операция, он может напечатать на фотополимерном 3D-принтере зубы пациента, челюсти, обозначить сосуды и нервы — это на основании данных КТ и внутриротового панорамного видеосканирования с координатной привязкой. Отработав сценарий на этом «учебном» пациенте, можно переходить к живому. Студенты делают точно так же, только пациенты у них типовые — фантомы.

Фантомный курс помогает и в процессе обучения, и для повышения квалификации уже вполне состоявшихся специалистов. В простейшем варианте это удалённые зубы в гипсовой челюсти, в более крупном — полимерные копии различной степени достоверности.

Одним прекрасным утром мы взяли и удалили пациенту все зубы верхней челюсти. Для него это выглядело примерно как 10 лет мучений, потом пациент потерял сознание и все верхние зубы.



Затем проснулся, на часах — плюс четыре часа, во рту все зубы новые (импланты и временная конструкция).

Расскажу просто эпический случай мужика, который пострадал от российской медицины далеко не один раз. Итак, на момент приёма у нас пациенту 75 лет. Он несколько десятков лет наблюдался у своего постоянного стоматолога, но его привело в некоторое сомнение то, что последнее, что он ему сделал, отвалилось через неделю. И мужчина решил получить второе мнение. Мы и были вторым мнением. На диагностике мы увидели, что каналы корней вылечены плохо и давно, перелечивать их смысла уже нет, потому что ткани над десной тоже почти нигде нет. И из этих фрагментов зубов показываются штифты, то есть культевые вкладки потеряли герметичность. Вторичный кариес дополняет картину постапокалипсиса.

Как можно довести зубы до такого состояния? С трудом. Как оказалось, нужно просто наблюдаться у своего единственного врача. У меня есть много гипотез, что же пошло не так, но мы не узнавали эту часть, поэтому давайте остановимся на объективных данных, то есть полученных инструментальными способами.

По данным mos.ru, стоматологии, похоже, уже не медицинские организации

В Москве и ещё паре регионов (например, в Санкт-Петербурге, Хакасии) сделали новую замечательную фишку: с 28 октября по 7 ноября в стоматологиях будет оказываться только экстренная и неотложная медицинская помощь. То есть плановых приёмов не будет. Как я это вижу — это учения для оценки того, можно ли переводить вообще все больницы в такой режим, чтобы работать с ковидными больными. Почему это моё мнение — потому что в «О реализации указа от 20 октября 2021 года № 595» описывается доступ непривитых больных без теста только до той же самой экстренной и неотложной помощи.

Расскажу, как это выглядит с точки зрения медицины и бизнеса. Начнём с медицины.

Неотложным или экстренным считается медицинский случай, когда промедление со врачебным вмешательством ведёт к ухудшению прогноза или диагноза. Если вы потяжелели на 9 грамм в результате перестрелки — похоже, что довольно скоро и прогноз, и диагноз ухудшатся, тут вопроса нет. Если вам выбили зуб, вы стоите с ним в руке весь в крови и хотите реплантацию — тоже. Если вы просыпаетесь ночью от зубной боли и бутылки водки не хватает, чтобы её унять, — очевидно, это неотложно.

Проблема в том, что правоприменительная практика уже, чем медицинское определение. Если из пациента нигде ничего не течёт, он не орёт от боли и находится в сознании — то, по практике, лечение плановое. А то, что если не сделать, например, вторую операцию в заданный срок, то пациенту будет хуже, — это дело второе. В конечном счёте мы на практике не знаем, где точная граница плановой и неотложной помощи с точки зрения конкретного чиновника, который будет принимать решение.

Рабочее место врача-стоматолога конца XX века. Музейный экспонат.

Стоматология раньше была весьма специфична. Специфична настолько, что вырастила не одно поколение пациентов-стоматофобов, которые натурально падают в обморок от вида инструментов.

Я реально рад, что современные дети не застали этот особый аромат гвоздичного масла, йодоформа и бесконечные ряды пыточных установок УС-30 в одном большом зале. За всей этой красотой даже без намёка на ширмы бдительно надзирала пожилая медсестра, которую время от времени звал кто-то из врачей кодовой фразой: «Люся, давай». И Люся бежала замешивать на стекле шпателем Унифас-цемент, который выглядел как плохо пахнущая строительная субстанция для затирки швов. Работал он примерно так же.

Сегодня будет немного воспоминаний о том, какой стоматологии мы лишились и к чему пришли сегодня. Поговорим про свистящие турбинные наконечники, кипячение шприцов, введение слепочной массы в полости пациента и вообще всё то, что меняет мир к лучшему.

Примерно так в конце XIX века выпрямляли зубы

В современном мире не принято умирать от кривых зубов. Максимум, что с вами случится, — станет не очень приятно широко открывать рот, вылетит челюстной сустав, вырастут амортизационные издержки на периодонт зубов, да и со стоматологом вы начнёте видеться чаще.

В принципе 99% проблем с расположением зубов сегодня можно исправить без проблем. Для этого есть опоры, создающие давление на зубы и кости, двигающие их. Брекеты несъёмные фиксируются с внешней или внутренней стороны зубов, ими можно решить много проблем, но они требуют постоянного ухода и посещения клиники раз в месяц. Альтернатива — элайнеры, прозрачные капы. Их можно снимать, чистить зубы как обычно и есть всё подряд.

В большинстве случаев ортодонтическое лечение требует от 8 месяцев до 2 лет в зависимости от сложности случая. На масштабные изменения вроде перемещения соседнего седьмого зуба на место отсутствующего шестого может уйти и 3 года. Плюс есть вероятность неуспеха, потому что нужно много считать.

Смоделировать возможную ситуацию можно на основе данных КТ, телерентгенограммы и 3D-моделирования (это после съёмки полости рта сканером). Это более-менее страхует от скрытых кист, сверхкомплектных зубов и прочих радостей, которые могут вылезти в процессе лечения.

Итак, сегодня:

• Что умеет современная ортодонтия и сколько она стоит.
• Как мы корректируем прикус с помощью брекетов и элайнеров.
• Зачем используем в дополнение минивинты (импланты) и нёбные расширители.
• Когда будет результат. И что мы делаем, чтобы его закрепить.
• Что может пойти не так при установке брекетов или элайнеров.

Я очень рада, что в моей практике всё меньше встречается странных родителей, которые считают, что чистить зубы детям как бы нужно, но особо не впечатляются, если дети этого не делают. Я неоднократно сталкивалась с идеей, что «какая разница, что всё в кариесе, новые же красивые вырастут». На самом деле могут и не вырасти из-за необратимых повреждений зачатков.

А ещё бедный детёныш к школе уже может иметь профиль как у птеродактиля из-за деформаций после удаления разрушенных зубов. При правильном подходе мы всегда изготовляем временную замену удалённому зубу, пока не вырастет зачаток постоянного. Импланты детям ставить нельзя.

Поэтому сегодня я расскажу вот что:

• Как протекает кариес у детей.
• Какие зубные щётки и зубные нити лучше выбрать.
• Почему кормление грудью может быть опасно для зубов ребёнка.
• Когда пора бежать к ортодонту.

Diagnocam от Kavo. Просвечивает зуб мощной боковой подсветкой и одновременно делает снимок сверху.

Беременные — это всегда огромные сложности для любого врача-стоматолога:

• Очень многие процессы в организме протекают не так, как обычно.
• С беременными нельзя использовать сильнодействующие препараты.
• На обычные препараты вроде анестетиков есть ограничения.
• Беременным нельзя делать рентген, а многие протоколы лечения его требуют.
• Беременные часто имеют привычку сидеть дома и не проходить профилактику по два-три года.

Разумеется, это порождает кучу мифов, включая знаменитое «ребёнок съел зубы», когда после декрета выясняется, что кариес всё же надо было лечить (или делать профилактическую гигиену). Но ещё интереснее происходящее прямо на приёме. Врач несёт ответственность не только за здоровье самой пациентки, но и её будущего малыша. Естественно, что на всё это накладывается много страхов будущей мамы.

Например, нет никаких проблем сделать рентген зуба в третьем триместре, если очень надо. Нормы с запасом ограничивают дозы облучения до 1 мЗв, а один снимок зуба даёт всего 0,02 мЗв. Но есть методики, которые позволяют обойтись без облучения.

Или частые опасения беременных по поводу анестезии. На самом деле гораздо опаснее лечить без неё. Ведро адреналина от боли на пользу не пойдёт, а правильные анестетики доказанно безопасны и разрешены для применения у будущих мам.

Сегодня будем говорить об основных рисках для таких пациенток и их малышей. Например, нередко приходится удалять потенциально жизнеспособный зуб, чтобы не применять антибиотиков и не рисковать получить генерализованную инфекцию.

Самое дорогое в клинике — это время врача. Особенно с учётом того, что у нас 7,5-часовой рабочий день, чтобы эти самые врачи были свежими всё время, потому что в клинике нашего уровня важно не совершать ошибок, а они при утомлении начинают случаться и в части мануальных манипуляций, и в части качества принятия решений. Соответственно, когда мы только открывали клинику и хотели доказать, что практическая наука может приносить заработок, тогда мы заодно применили эргономичный подход к проектированию самих помещений клиники. В смысле сделали не «как обычно», а оценили, что можно поменять и пересобрать, благо были хорошие примеры разных вещей со всего мира.


Высота полок над столом — 35 сантиметров, а не 60, как на кухне. Нужно, чтобы ассистент не вставал, а доставал рукой сидя.

Мы поменяли схему подготовки ассистентов: всё равно пришлось бы это делать с учётом нашего подхода «работа только с операционным микроскопом». Изменили эргономику кресел, сделали ещё много вещей и заодно занялись оптимизацией времени пациента. Начиная с какого-то момента, когда у нас в клинике начали появляться миллиардеры, это стало важной частью сервиса. Пациентам нравится, что они не теряют ни минуты у нас, и это тоже управляется.

Керамические виниры. Выглядят почти как коронки, но на самом деле они восстанавливают только переднюю часть зуба

Иногда у людей бывают настолько жёсткие эстетические проблемы, что простым пломбированием, отбеливанием и другими процедурами вопрос решить невозможно. Например, вам не повезло и всё детство вы провели в местности, где вода содержит больше 2,5 мг/л фтора. В результате — тяжёлая эрозивная форма флюороза зубов. Это состояние, когда эмаль закладывается хаотично из-за дефектной минерализации. Кариесом такие пациенты, правда, почти не болеют, но это слабое утешение в ситуации с некрасивыми окрашенными дефектами.

Вот именно в таких ситуациях и помогают виниры, когда жевать можно, но человек стесняется лишний раз открыть рот из-за тяжёлых эстетических дефектов. Этот вид конструкций может применяться не только при сложных эстетических дефектах, но и по функциональным показаниям, когда у пациента уже есть проблемы с суставами из-за неправильной артикуляции. Препарировать твёрдые ткани под виниры всё же придётся, но не так много, как для коронок. Об этому расскажу чуть подробнее ниже. Ну и заодно поговорим о том, как этот вид конструкций изготавливается — там есть интересные моменты за счёт полностью цифрового моделирования.

Фрагмент проекта по источнику гамма-излучения в клинике

Когда мы открывали клинику, то чётко понимали, что наш путь — взять умолчания рынка стоматологии, критически их оценить, пересобрать модель, убрав всё то, что «исторически сложилось», но мешает, а потом сделать оптимальный набор услуг. Параллельно решалась задача хорошего сервиса и экономии времени пациентов, потому что будущее, которое кое-где уже наступило, стоит дорого. Даже по меркам стоматологии.

Я уже рассказывал, что мы ввели кросс-ревью врачей, прямую выгрузку медицинских данных и фотопротоколов всех процедур пациентам (что почти никогда не делают, потому что это показывает любую ошибку врачей), приняли рациональную доказательную методологию и почти полностью перешли с патерналистской модели биоэтики «слушай, сынок, вот что тебе надо» на партнерскую модель.

Но сегодня я бы хотел рассказать про бизнес. Потому что, на мой взгляд, одна из главных проблем научного сообщества России — неумение упаковывать и продавать результат. Наше европейское и американское образование отчасти избавило нас от иллюзий, но одно дело было теоретизировать, а другое — внедрить на практике в России.

Если у вас при мытье рук из этих самых рук потечёт кровь, то, наверное, вы сразу пойдёте к врачу. Если умыться и увидеть кровь на глазах — тоже. А вот с зубами почему-то все воспринимают кровотечение совершенно спокойно.

Итак, если у вас кровь при повседневной чистке зубов, то пора знакомиться с довольно редкой и специализированной разновидностью стоматолога — пародонтологом:

1. Коротко пробежимся по строению пародонта и его задачам.
2. Как наша иммунная система спасает нас от лишних зубов.
3. Что будет, если слишком усердно чистить зубы.
4. Учим чистить зубы с нуля, или классические ошибки пациентов.
5. Почему иногда лучше чистить без зубной пасты.
6. Почему самые терпеливые пациенты рискуют всю жизнь посещать стоматолога четыре раза в год.

Давайте разберём ещё один медицинский случай, в котором к нам пришла девушка 25 лет, её врач в региональной стоматологии хотел удалить 6 зубов после недолеченного пульпита. Поскольку у нас технический уровень всё же чуть выше, четыре из них удалось спасти.


На фотографии этой прекрасной девушки видны кисты, где кость уже распалась из-за давления гноя

Случай достаточно типовой, если брать каждый зуб отдельно, и это как раз та стадия, когда безграничное терпение — это не добродетель. Если ваш стоматолог вам говорил, что с верхушкой корня на снимке что-то не так и хорошо бы её в течение года открыть и полечить — то вот это как раз начало похожей ситуации.

Итак, если пациент попадается особо упорный, а такое встречается чаще, чем хотелось бы, то он вполне может потерпеть боли в кариозном зубе. И нет, потом зуб не выздоровеет, просто через какое-то время анаэробы наконец догрызут твёрдые ткани зуба и примутся поедать пульпу. Дальше, если пациент окажется терпеливым, он может наконец дождаться, пока мягкие ткани зуба будут сожраны, и порадоваться от облегчения, так как мёртвым тканям уже не так больно. Инфекция продолжит свой путь, постепенно выходя за верхушку корня. И вот тут начинается самое интересное.

Поговорим о том, как людям удаётся ходить с кучей гнойных очагов в голове и спокойно это терпеть. Коснёмся жизнерадостных подробностей про подтекающие свищи и о том, почему всё это обостряется вплоть до экстренной госпитализации. Ну и наконец расскажу про то, что такое резекция верхушки корня и почему не обязательно удалять половину зубов, которые можно спасти. Ну и вообще заодно разберёмся с периодонтитом.