Многие процессы во рту развиваются, мягко говоря, небыстро, и самостоятельно отследить, что происходит, практически нереально. Если ортопедия или терапия сделаны некачественно, то вы узнаете об этом лет через десять, когда воспалятся корни или начнутся проблемы с дёснами.

Это как со строительством — если фундамент сделать плохо, дом рано или поздно перекосит, каким бы красивым он в первый месяц эксплуатации ни казался. При этом на качественный фундамент уйдёт гораздо меньше денег, чем на последующую тотальную реновацию. Например, исправить прикус ребёнку — это вопрос 150 тысяч, а во взрослом возрасте это развлечение с протезированием и парой миллионов.

В общем, у нас тут была пара постов о том, как айтишники теряли сознание, передние зубы и 3 миллиона рублей в наших клиниках, а взамен получали полный рот здоровых зубов, разные экзогенные вставки в скелет и зубную щётку в подарок.

Ещё раз хочу объяснить, куда мы деваем эти миллионы и почему мы такие жадные.

Чаще всего причина в том, что микробы попали внутрь зуба из кариозной полости или процессе удаления нерва (лечения каналов) из-за его воспаления. Иногда это результат давней травмы, о которой уже и думать забыли.


На снимке врач видит примерно такую картинку: чёрное облачко вокруг корня — это и есть периодонтит

Хронический апикальный периодонтит редко кто приходит лечить специально. Чаще всего его обнаруживают случайно: стоматолог делает рентген, а там — чёрное облачко вокруг корня зуба. Вот так он и выглядит.

Кстати, это реальный повод не пропускать профилактические осмотры. Чем раньше врач заметит такую штуку, тем проще её решить, пока это не стало серьёзной проблемой.

По ОМС такой зуб скорее всего удалят, но не потому, что врачи плохие. Просто, чтобы перелечить уже пролеченные каналы и оставить зуб на месте, нужна современная техника, те же микроскопы и увеличительная техника, а в государственных клиниках это нечастая история. Поэтому, как правило, предложат удаление. Хотя есть шансы зуб сохранить. Но и в клиниках подороже далеко не каждый терапевт возьмётся за такую работу — она тонкая и сложная.

В общем, профилактика рулит. Каждую пломбу важно периодически проверять. Зубы без нервов — особенно тщательно и на рентгене. Тогда дело до обострения не дойдёт и свои зубы останутся в челюсти дольше.

Возможно, вы знаете, что врачам-женщинам как-то традиционно принято дарить конфеты, а урологам и хирургам (обычно мужчинам) — коньяк. Но как конкретно работает эта система, какой там этикет, нужно ли приносить подарок до, после или во время лечения — непонятно.

Я бы хотел разобрать эту практику в российской системе здравоохранения. Сегодня будет не про технологии в медицине, а больше про управление и этику.

Система с конфетами врачам появилась в СССР, когда в бесплатной медицине можно было получить какой-то дефицитный ресурс, которого на всех не хватало. Например, чешский расходник вместо омского или что-то ещё, что поставлялось в ограниченном количестве.

Почему именно конфеты и алкоголь, я не знаю, эта традиция появилась ещё задолго до моего рождения. Но в начале 90-х я застал ситуацию, когда врачи (с зарплатами обычных бюджетников) организовали на первом этаже поликлиники лавку с конфетами. Пациенты приносили им подарки, они выставляли их в лавку по принципу комиссионки, пациенты покупали там конфеты и дарили врачам. Коробка с хорошим соотношением яркости к цене могла сделать до 20–30 кругов. Так они конвертировали подарки в деньги, потому что сделать что-то с таким количеством конфет было невозможно.

Когда речь идёт про станок, автомобиль или другой механизм, там очень понятно, почему нужны профилактика и регулярные проверки работы. Ремонтировать до того, как всё внутри разнесёт при аварии, обычно как-то проще и дешевле, чем потом.

С людьми это не работает. Чтобы прийти к такому подходу про человеческое здоровье, надо поменять сложившийся веками и тысячелетиями принцип: человек не идёт к врачу, пока он здоров. Он обращает внимание на здоровье, только когда симптомы начинают мешать ему жить привычной жизнью.

В принципе нигде в мире, где эта история добровольная, а не по повесткам, как в Японии, не было и нет массовой системы профилактической медицины. Все системы здравоохранения, даже в самых богатых и развитых странах, работают по реактивному принципу. В 90 % случаев мы начинаем действовать, когда уже есть яркая симптоматика.

Да, в Советском Союзе практиковались регулярные профосмотры для всех работающих. Есть и сегодня отголоски и в туботрядах Крайнего Севера: там тяжело добраться до больницы, поэтому летом по сёлам летает вертолёт с врачами, рентгеновской установкой, аппаратом УЗИ и полевой биохимической лабораторией. Но в целом как система профилактики это не работает, потому что при административном принуждении зачастую цель визита сводится к тому, чтобы просто поставить галочку напротив фамилии, а не выявить проблемы.

Повторюсь: исторически так сложилось почти во всех странах, хотя это просто неэффективно.

И вот пару лет назад мы вдруг начали наблюдать первые проблески того, что профилактика для людей начинает работать. И очень удивились.

Так получилось, что вопрос второго мнения считается чуть ли не постыдным и часто замалчивается.

Когда вы собираетесь потратить много денег на эстетику, когда вас ждёт хирургия или просто когда от квалификации врача зависит многое — не только можно, но и нужно идти за вторым мнением.

В лучшем случае второй специалист подтвердит план первого. В худшем их версии будут расходиться, и вам придётся либо разбираться, кому вы больше доверяете, либо искать третье мнение.

Мы сразу выгружаем все данные исследований, фотопротоколы осмотров, записи в карточке в приложение пациенту, чтобы ему не пришлось ничего запрашивать. Мы знаем, что наши пациенты часто ходят за вторым мнением, или даём им консультацию по лечению в другой клинике. Очень часто к нам стучатся люди из-за границы на удалённые консультации обсудить предложенные им там планы лечения.

Итак, самое важное:

• Это нормальная практика, и это этично.
• Хорошие специалисты понимают, что это в целом улучшает прогноз пациента.
• По полезности это похоже на кросс-ревью.
• Внутри наших клиник обязательно делается кросс-ревью, то есть даже в обычном процессе есть второй врач. Аналогично делается в схеме, где завотделением смотрит за врачами в обычных клиниках.

Право на это закреплено в нашей стране законодательно: это 48-я статья Федерального закона № 323. В зарубежной практике во многих странах такое право тоже поддерживается законом. Если вы так не делаете — возможно, стоит завести такую практику. Тут есть одна очень тонкая грань. Отношения «обычный человек — узкий профессионал» неизбежно строятся на делегировании доверия. Человек либо доверяет лечить себя, либо ему лучше найти другого врача, с которым ему комфортнее.

Исторически пациенту лили массу в рот, чтобы получить отпечатки зубов. 20 минут с открытым ртом — и вот у ортопеда есть модель вашего рта.

Потом оказалось, что пациента всё равно оцифровывают изнутри — КТ-сканирование даёт облако точек. И если оцифровать ещё и в полости рта, по доступным поверхностям, то получится точная цифровая модель. Причём за 3 минуты и без рвоты от силикона.


Так выглядит высокополигональная трёхмерная «склейка», полученная при сканировании

Если вместо силикона или гипса в человека пихать сканер, то будет 3 минуты вместо 20 и гораздо приятнее. Просто фото зубов и всё. Полученную 3D-модель можно использовать в лечении, протезировании, имплантации, ортодонтии, да и много где ещё. Можно распечатать на 3D-принтере, загрузить во фрезерный станок для вытачивания коронки или вообще соединить с данными КТ и посмотреть, как двигаются и смыкаются челюсти. Массу задач можно решить на благо пациенту и врачу, главное — чтобы был хороший сканер, который по точности как минимум не уступает обычному силиконовому оттиску.

Если у вас в клинике такого нет, сейчас расскажу, что вы упускаете из благ двадцать первого века.

Сильная корреляция между проблемами с десной и болезнью Альцгеймера. Во всём виноваты Porphyromonas

Сегодня я предлагаю взглянуть на зубной налёт под немного другим углом. Думаю, что большинство знает, что зубной налёт — это плохо, там есть бактерии, которые в итоге разрушат эмаль, вызовут кариес и воспаление десны. Надо чистить зубы. Тут всё довольно прозрачно.

Но я хочу рассказать про менее очевидную и скрытую жизнь бактерий в полости рта. Раскроем драматическую взаимовыручку в многовидовой бактериальной колонии и взаимодействия зачастую не менее сложные, чем в больших многоклеточных организмах. А заодно расскажу, как чувство кворума помогает Porphyromonas съесть ваш пародонт (т.е. околозубные ткани, удерживающие зуб в альвеоле), а вдогонку ко всем этим неприятностям ещё и вызвать болезнь Альцгеймера. Ну и заодно разберёмся, почему жевание дельфиньих фекалий может нам сильно помочь.

Это на удивление сложный вопрос, потому что нет работающей системы, которая позволяла бы это сделать.

Процент успешных операций у хирурга говорит либо о его профессионализме, либо о том, что он отказывается от сложных пациентов (это, кстати, серьёзная проблема: многие врачи с «золотым» резюме и не менее золотыми руками не берутся за рисковые случаи, когда есть, например, 30 % шанса смерти, но у любого другого хирурга он будет существенно выше).

Рейтинг и отзывы говорят либо о качестве врача, либо о том, как маркетологи их накручивают.

Сами по себе отзывы пациентов говорят о том, насколько хорошо врач умеет презентовать лечение, то есть, по сути, пускать пыль в глаза. Ну или это можно назвать софт-скилами.

Но если вам надо выбрать врача среди незнакомых, то существует несколько базовых принципов, которые могут помочь разобраться, насколько он востребован.

Десна иногда съезжает, обнажая корни зубов. Это нормально и может случиться с каждым, но штука это неприятная. Кроме повышенной чувствительности к горячей, холодной, кислой или сладкой пище, она несёт целый куст возможных последствий ― от заболеваний полости рта до изменения прикуса и нарушения жевательной функции. Да ещё и эстетически это так себе выглядит.

Вариантов, откуда рецессия берётся, сильно больше одного, иногда весьма противоречивых.

В любом случае лучше вытащить пирсинг из языка и губы, попрощаться с зубным порошком и жёсткими щётками и ещё — систематически ходить к гигиенисту. Это уже существенно уменьшит вероятность появления рецессии. А дальше — как повезёт. Как бы то ни было, с этой проблемой нужно разбираться. Желательно — сразу.


Вверху фото десны с рецессией до операции, а внизу — после операции

На начальных этапах, пока рецессия не дошла до тканей пародонта, вернуть всё к норме можно достаточно быстро, качественно и относительно дёшево. Если же десневые сосочки между зубами атрофировались, пересаживать лоскуты слизистой с нёба, чтобы нарастить десну, придётся гораздо дольше и дороже.

А теперь живописные подробности.

Если вы впечатлительный человек, заглядывайте под кат аккуратнее, там не самые приятные для чувствительных людей фото и видео. Такая уж у нас работа.

Около тридцати лет назад появились композитные материалы, один в один похожие на собственные зубы. Они отлично приклеивались, долго служили и были весьма эффективны во множестве ситуаций. Примерно тогда же у нас появились по-настоящему хорошие имплантаты.

Стоматологи поняли, что вот теперь-то можно эстетично решить огромное количество задач, не сильно напрягаясь, расслабились и стали сверлить зубы намного смелее. И это печально. Потому что мысль о том, что сохранять живые ткани пациента в объёме, полученном от матушки-природы, гораздо круче, чем менять их даже на очень красивые коронки. И мы снова возвращаемся к важности профилактики и гигиены и говорим о том, что без качественного ухода и без поддерживающей терапии хорошей стоматологии мы обеспечить не можем.

Но можем помочь сохранить собственные зубы надолго, вылечить то, что раньше было невозможно, и сделать необходимые манипуляции с вашим ртом не больно и без осложнений.

Да, не во всех клиниках сегодня самое современное оборудование и самые продвинутые врачи, и пока ещё в медицине осталось много чего из прошлого, что устарело. Но всё же понемногу оно уходит в небытие. Я сейчас перечислю основные мракобесные моменты, и если вы их встретите, то как минимум надо задать себе вопросы. А лучше прямо бегите оттуда.

У Меркьюри была необычная патология прикуса — полиодонтия: у него было четыре лишних зуба, которые росли в верхней челюсти во фронтальной области и испортили ему прикус. Фредди, конечно, говорил, что нестандартный прикус ему не только не мешает, но и помогает лучше петь, однако вообще-то такое расположение зубов — большая проблема.



То есть, даже если по какой-то причине эстетика не волнует человека, то скученность зубов функционально мешает гигиене и сокращает срок их жизни, а нижние зубы постоянно бьются о верхние и вывихивают их ещё сильнее.

Впрочем, девушку, которая пришла ко мне в ноябре 2020 года, когда я ещё работала в другой клинике, больше всего волновала как раз-таки именно эстетика: с такими зубами она стеснялась открывать рот и не могла сомкнуть губы. Главный её запрос звучал так: «Светлана, сделайте мне, пожалуйста, красиво!»

Ну что ж, я сделала. Стоило это около 600 тысяч, лечение заняло чуть меньше трёх лет. Но результат того стоил!

Внимание! Под катом есть фотографии и изображения, которые могут напугать читателей, не переносящих вид крови и прочих медицинских манипуляций. Это работа врача.

К началу нулевых закончились последние добровольно-принудительные стоматологические диспансеризации у школьников. Почти у каждого была история про то, как ужасная врач сверлила зуб без анестезии. Но там был ещё один незаметный врач, который утаскивал только некоторых. Это ортодонт. Он искал тех, у кого неправильно развивалась челюсть или было слишком узкое нёбо.

Когда массовый осмотр постепенно стал личной проблемой каждого родителя, стало расти целое поколение шепелявых детей с дефектами прикуса. К сожалению, то, что может дёшево решаться лёгкой съёмной пластинкой за полгода в 8 лет, решается сложно и дорого за несколько лет после 20, когда рост костей завершился.

И вот у меня на пороге появилась пациентка, которая пришла это лечить уже во взрослом возрасте. Даша работает аниматором детских праздников. И вроде ей по профессии положено широко улыбаться, а она себе такого не позволяет. Вместо этого постоянно закладывает язык между зубами и шепелявит при разговоре.


До лечения

Улыбка у Даши была не самая эстетичная, зубы немного расходились «веером». То, как лечат это обычно — ставят зубы поровнее и отпускают пациента. Только потом от перегрузки выйдут из строя либо коронковые части зубов (это ещё хорошо), либо сразу челюстные суставы.

Лечение заняло два года, понадобилось двигать кость, а потом ещё ставить брекет-систему. Если думаете, что этим всё кончилось, то нет.

Мы, медики, весьма консервативны и очень не любим рисковать. Все изменения у нас приживаются с большим скрипом и после миллиона тонн проверок. Ответственность за чужое здоровье, а порой и жизнь не даёт нам права нырять во что-то новое и незнакомое с обрыва. Даже если это (может быть?) поможет лечить людей лучше.

Когда технология или методика прошла испытания, это ещё не значит, что врач сразу же возьмётся её применять. Скорее, даже нет. Потому что если предыдущий метод работает — лучше не трогать.

Иногда это полезно, а иногда, как показывает практика, — нет. У нас не оборачивают сломанную руку сеткой полимера, чтобы можно было чесаться, а закатывают в старый добрый гипс. Не ставят трубки в нос при операции по исправлению перегородки носа, а впихивают 4 метра бинта (буквально), чтобы пациент дышал только ртом первые сутки, а потом это одним движением выдёргивают. Не ставят импланты зубов сразу после удаления кисты в кисту (медицински лучше, но пускай пациент пострадает два раза вместо одного, такова традиция).

В общем, короткий обзор того, что поменялось.

Есть такой классный врач, который весьма успешно решает большую часть проблем с дёснами, чувствительностью зубов и кровью, которая остаётся на зубной щётке. Он называется пародонтолог.

А я хирург-ортопед, и разруливаю нетипичные случаи, в которых он бессилен.

У первой пациентки дёсны воспалились, покраснели и кровоточили каждый раз, когда она начинала чистить зубы.

У второй девушки — гиперчувствительные зубы. Она не могла спокойно их чистить, только супермягкими щётками и неагрессивной пастой. Не могла есть мороженое или пить холодные коктейли. Не могла дышать ртом зимой и на морозе старалась говорить поменьше — зубы реагировали даже на холодный воздух.



Одну задачу я решил без хирургического вмешательства, исключительно ортопедией. Во втором всё-таки пришлось пошить, а ортопедия была уже дополнительным бонусом и воплощением давней мечты.

Не каждая проблема стоит так дорого, но иногда лечение дёсен бывает не самым простым.

Красноватая штука на остатках корня — это киста

Пришла пациентка, я без задней мысли набросал предварительный план с удалением проблемного зуба с кистой на верхушке корня и одновременной постановкой импланта на его место.

Это совершенно рядовая операция, мы так часто делаем. При одномоментных манипуляциях медицинский результат статистически лучше. Из приятного: послеоперационный период у пациента тоже один.

В свою очередь, пациентка сообщила, что сомневается в качестве наших услуг, так как другие врачи ей сказали, что объединить операции невозможно. Да и ей самой это тоже было довольно очевидно, ведь речь же идет про целую страшную кисту.

И вот тут я понял, что для большинства пациентов и нередко для врачей научные исследования имеют меньший вес, чем интуитивные выводы. Поэтому сегодня я буду рассказывать про страшные кисты, об удалении зубов и о том, что с 1975 года мы собрали достаточно данных, чтобы делать пациенту неприятно только один раз вместо двух.

Я несколько месяцев назад попросил тех, кто боится стоматологов, сходить на интервью. Многие пришли с Хабра, и я пообещал поделиться результатами. Сразу скажу, сами результаты меня очень удивили, потому что я ждал историй тех, кого в детстве обижали врачи, а получил совершенно другое. Большая часть страхов перед врачами была связана со страхом неверного решения с высокими последствиями.

То есть зубы оказались в той же группе решений, что выбор спутника жизни, смена работы, покупка квартиры и так далее!

Хабр оказался очень хорошим местом для сбора такого рода научных данных по трём причинам:

• Вы очень стремитесь помочь, и желающих пришло сильно больше, чем мы планировали, некоторым даже пришлось отказать.
• Аудитория почти вся мужская. Дентофобия намного более характерна для мужчин, чем для женщин. Из наших соцсетей и других площадок чаще приходили женщины. С Хабра не пришла ни одна женщина, только остальные мужчины.
• Сами интервью проходят очень чётко, вы очень детализированно и точно отвечаете.

Большое спасибо за это.

Сразу уточню, что это качественное исследование, а не количественное. Мы искали закономерности и выделяли образ действий, чтобы дальше построить гипотезы и провести уже количественные эксперименты.

Вторая особенность — у нас нет сырых данных, кроме заметок в блокноте, потому что все интервью проходили без записи и анонимно, это было основное условие участия для многих.

Теперь давайте перейдём к самим выводам.

Сегодня у нас ещё один пациент с Хабра — umka-beaf

Сергей, технический директор ИТ-компании, пришёл к нам с весьма характерной историей и классической картиной «рта айтишника». У него были абсцесс, стёртые жевательные зубы, сильный запах изо рта и стоматофобия. Но больше, чем стоматологов, он боялся бросить лечение на середине пути, как уже бывало в прошлом.

А дальше он потерял сознание и 2,7 миллиона рублей. Но зато когда очнулся — перестал резать язык о зубы и стесняться разговаривать с людьми.


Собственно, даже на рентгене видно, что наши коллеги когда-то давно лечили Сергея не очень хорошо

Перед тем как решиться на лечение, Сергей долго читал наш блог на Хабре.

До «Белой Радуги» моё знакомство с карательной советско-российской стоматологией выглядело так: кругом — мышьяк, и в борьбе с пульпитом убивались все зубы, до которых можно было дотянуться. После этой «бережной» процедуры оставшиеся без нервов зубы методично разрушались и крошились, пока вместо жевательных зубов не оставались только острые обломки, о которые я постоянно резал язык. Правда, надо отметить: мой «фасад» до упора выглядел довольно неплохо, и после лечения улыбка внешне почти не изменилась. Но если я улыбался слишком уж широко, то в одном месте было видно золотую коронку, а в другом — большой провал. Жевательных зубов у меня почти не осталось. К тому же, честно говоря, с гигиеной всё было отвратительно, и изо рта у меня сильно пахло. Усугублял положение тот факт, что в последние 18 лет я много курил, и это тоже не добавляло дыханию свежести.

Изначальный запрос выглядел так: «Нет сил это терпеть, снесите мне все зубы и сделайте вставную челюсть». Сразу скажем, что получил он совсем не это.

Ниже будет история о том, как это лечение выглядело со стороны: рассказывает сам Сергей и я, его курирующий врач-ортопед Артём Абакумов.

Тут мы продолжаем рассказывать про то, как вы взаимодействуете с нашими уютными клиниками. Иван (имя пациента изменено) пришёл к нам после долгого и вдумчивого чтения блога на Хабре, а до этого лет десять, наверное, не был вообще ни у каких стоматологов.

Когда он впервые сел ко мне в кресло, у него не было вообще ни одного целого зуба. Это не преувеличение ради красного словца — реально ни одного! Спустя год и примерно пятьдесят визитов в клинику у Вани улыбка, как говорится, — на миллион! Точнее, на три.

Он сам захотел рассказать здесь свою историю. Поэтому вот.


Это Иван, он прошёл зубной квест на хард-левеле и радуется

Сначала будут Ванины впечатления, а потом я, Леван, его ортопед, расскажу, как мы реставрировали его зубы. И заодно про то, как мы работали со сложным пациентом, который мог сорваться и уйти в закат с любого приёма, плюс дополнительно у нас не возникла симпатия с первого раза, что неудивительно, если знать его анамнез.

Вот интервью Собчак для миллионной аудитории. Коротко: барыня позвала целую компанию разных специалистов, чтобы разнести в пух и прах ортодонтов и выставить их сектой шарлатанов.

Такой научпоп мне не очень нравится, потому что он немного, знаете, предвзят. Возможно, это какое-то не очень хорошее детское впечатление, но весь выпуск прослеживается мысль, что к ортодонтам лучше вообще не соваться, потому что они не имеют нормальной доказательной базы и делают деньги из воздуха.

Как бывший хирург и действующий владелец сети клиник хочу выступить в защиту ортодонтов и разобрать передачу.

Сразу скажу, что отчасти разбираются правильные мифы. Например, вряд ли обычный пациент понимает, что исправление прикуса — это не разовая операция, а лечение на всю жизнь, потому что зубы и челюсти будут стараться занять прежнее положение (далёкое от идеального проектного). Есть и проблемы с тем, как выполняются диагностика и выбор метода: у двух ортодонтов может быть три мнения.

В общем, заходите в гости к слегка недовольному врачу.

Навигационный шаблон для операции

Задача не в том, чтобы это сделать, а в том, чтобы сошлась экономика. В Москве есть много людей (в том числе со всей страны), поэтому если у вас есть хорошие игрушки и хорошая команда, проблем не будет.

В регионах проблемы очевидные:

1. Недостаток хороших специалистов.
2. Небольшой поток, то есть сложно закладываться под редкие случаи.
3. Меньше доходы населения.
4. Ниже культура профилактики.
5. Ниже уровень понимания, как работает медицина (в т. ч. из-за всех перечисленных проблем, включая реальные доходы).

Но, кажется, мы нашли вариант, который закрывает большую часть проблем.

Для начала — у нас появилось разделение взятия анализов, диагностики и вмешательства. Как выглядит: специально обученный человек, способный произвести все нужные аппаратные исследования, делает пациенту КТ, сканирует его, берёт анализы и т. п. Всё это в цифровом виде отправляется к хирургу в Москву, где у последнего гнездо. На самом деле точно так же, как этот человек отправлял бы ему из кабинета № 3 в кабинет № 5.

Рабочее время хирурга выглядит так: от 70 до 90 % времени он рассматривает КТ и другие данные о пациенте, обсуждает это с другими врачами, печатает на 3D-принтере фрагменты организма пациента (прямо из КТ или фотограмметрии) и тренируется на них перед будущей операцией.

Потом заходит в операционную и быстро и точно всё делает. Пациент даже не видит, какой труд этому предшествовал. Но знает, что осложнений, скорее всего, не будет.

Чем выше класс хирурга, тем меньший процент времени он видит пациента.

Хирург готовится, затем проектирует навигационные шаблоны для операции (приложить к пациенту и резать по направляющим) и отправляет их в лабораторию в удалённой клинике.

Затем прилетает, отдыхает, делает операцию (точнее, несколько, собранных к его прилёту), улетает.

Когда мы поняли, как это должно работать, стало понятно, что можно пересмотреть ещё много всего в клинике.