выглядит это страшно. Кошмарная конструкция из людей, напоминающая кран — внизу база, человек из пятнадцати, сверху лежит еще человек 3-5, которые уже нависают над стеной, и сверху еще один, самый ловкий и длинный. Последний забирается по нему, как по веревке.
Соответственно, последним остается не самый сильный или тяжелый, а самый ловкий и ползучий.
между рыбой и медведями есть разрыв, создан намеренно, чтобы не усложнять модель. Рыбы, крабы и т.д. — это материалы разных видов. Откуда они берутся — из моря. Море — это ИТ. Поэтому меня, как отправителя крабов, там нет.
Селедки — это новости, коими полон хабр. Живущие недолго, ничего не оставляющие в истории (события оставляют, новости о событиях — нет).
Один из медведей почти никогда не подходил к берегу. Сидел на краю тайги, питался ягодами и медом, и лишь изредка произносил что-нибудь философское, вроде «Быть или не быть, вот в чём вопрос…».
А баклан молча летал над этой картиной и завидовал хабро-медведям. Откуда взялся баклан, никто не знал. Да и какая, в общем-то, разница? Чайка, баклан, выхухоль…
— А почему у него рассказ без картинки, без картинки у него? — кричали невесть откуда взявшиеся бандерлоги. — Потому что он косолапый, косолапый он! ))
— Каа! Надо звать Каа! Тут и Бумбурум не поможет!
— Пиксель-арт, пиксель-арт! Крабы нарисовали. — не унимался медведь. — Будет хрясь, будет хрясь за картинку вне спойлера!
— Молчи, несчастный! — донеслось с Хабро-реки. — Десять крабов уже прибили, и это еще не вечер!
— Э, это ж написал один хабро-медведь другому. — возмутился Хабро-медведь. — Или это написал Бумбурум Хабро-медведю?
— Бумбурум, скорую вызови! — крикнули медведи. — Тут у одного когнитивный диссонанс!
— Ну, ваши рассказы действительно чудо как хороши. — медведь подошел к крабу. — Я сегодня ждал).
— Экий молодец. — улыбнулся краб. — Правильно, мы по четвергам на нерест ходим. Видишь, и тег поставили — «эксперименты по четвергам». Завтра опять кета пойдет.
— Медведям крабов не понять. — посетовал медведь в желтой футболке.
— Чего понимать-то. — с набитым ртом ответил Хабро-медведь. — Вот станешь Хабро, тогда и поймешь. Очень они хороши, особенно с пивом.
Сергей — да, тот самый. Только говном идеи коллег он называл до событий этой главы.
не возникла, а была высказана вслух. Не путайте, пожалуйста.
он и в жизни раскрыт не был. Не исключено, что это мотивирующая ложь.
Соответственно, последним остается не самый сильный или тяжелый, а самый ловкий и ползучий.
Селедки — это новости, коими полон хабр. Живущие недолго, ничего не оставляющие в истории (события оставляют, новости о событиях — нет).
а селедку поняли?
— Рождённый ползать летать не может… — бурчал он.
— Каа! Надо звать Каа! Тут и Бумбурум не поможет!
— Молчи, несчастный! — донеслось с Хабро-реки. — Десять крабов уже прибили, и это еще не вечер!
— Бумбурум, скорую вызови! — крикнули медведи. — Тут у одного когнитивный диссонанс!
— Экий молодец. — улыбнулся краб. — Правильно, мы по четвергам на нерест ходим. Видишь, и тег поставили — «эксперименты по четвергам». Завтра опять кета пойдет.
— Чего понимать-то. — с набитым ртом ответил Хабро-медведь. — Вот станешь Хабро, тогда и поймешь. Очень они хороши, особенно с пивом.
— Конечно! — ответил Бумбурум. — Хоть крабом, хоть селедкой, хоть акулой!