Про индекс Доу — Джонса знают многие. Про то, что Доу и Джонс — это два разных человека и как они дошли до создания индекса — уже меньше. Как и про то, что в этом замешан ещё один юноша — Чарльз Бергштрессер.
Но у него слишком сложная фамилия, поэтому в название индекса он не попал.
Вот эти ребята: Чарльз Доу, Эдвард Джонс, Чарльз Бергштрессер
В конце XIX века считалось, что пытаться найти закономерности в изменениях фондового рынка — это такое же бесполезное занятие, как искать их при игре в рулетку. Но эти трое смогли это сделать, при том, что не были ни финансистами, ни экономистами, ни брокерами.
И не имели законченного высшего образования. Доу даже в школе не доучился.
Во многом их индекс морально устарел. У него ограниченный охват: тридцать компаний — это не самая репрезентативная выборка. Он учитывает цену акций, а не рыночную капитализацию, что создаёт искажения. А базовая стоимость акций, доходность от дивидендов и ещё ряд биржевых процессов вообще вынесены за скобки.
Впрочем, несмотря на все недостатки, индекс Доу — Джонса всё ещё (возможно, чисто по инерции) сохраняет свою популярность.
Строго говоря, индексов Доу — Джонса четыре: промышленный, транспортный, коммунальный и составной.
Но чаще всего говорят о первом.
Чарльз Доу умел и любил объяснять сложные вещи простыми словами и делал это круто. А ещё он хотел дать инвесторам какой-нибудь понятный и прозрачный ориентир, который мог хотя бы показать, растёт фондовый рынок или падает.
Доу, Джонс и Бергштрессер предположили, что предсказать движения фондового рынка можно на основе движения цен на разные типы акций. То есть, например, если промышленные акции идут вверх, то за ними подтянутся и транспортные. Как минимум тринадцать лет начиная с 1883 года они пристально наблюдали за биржевыми торгами и анализировали финансовые новости, прежде чем разработали алгоритм расчёта индекса.
3 июля 1884 года появились первые сводные данные для одиннадцати крупных корпораций США, куда вошли данные по девяти железнодорожным компаниям, одному пароходству и одному телеграфному магнату — Western Union, но они, скорее, были для внутреннего пользования.
А 26 мая 1896 года был рассчитан первый индекс Доу — Джонса на основе двенадцати акций промышленных компаний, куда вошли производители техники, сахара, хлопка, табака и резины и для полноты картины — горнодобытчики.
Первое его закрытие произошло на цифре 40,94.
Это показатель, который отражает изменения цен на определённые акции или другие ценные бумаги. Индексы нужны, чтобы оценить среднюю температуру по больнице (в смысле общее состояние рынка), отдельных секторов экономики или групп компаний. А ещё чтобы понять, растёт рынок или падает, пора или не пора продавать что-нибудь ненужное, чтобы купить что-нибудь нужное.
Индексы публикуют либо сами биржи, на которых идут торги (например, у нас есть индекс Мосбиржи), либо аналитические агентства. И на их основе инвестиционные компании формируют паевые фонды.
Практически на каждой торговой площадке есть свои индексы. Например, Nikkei 225 в Токио, DAX (на основании 30 крупнейших немецких компаний), ASX All Australian в Австралии и так далее. Индекс может включать либо ведущие компании, либо все, которые торгуются на бирже. Состав компаний, на основании которых рассчитывается тот или иной индекс, как правило, пересматривается раз в квартал или раз в полгода.
Ещё есть индексы типа шанхайского SSE Composite, которые рассчитываются на основе вообще всех присутствующих на бирже акций, а их там больше тысячи. Правда, его считают немного иначе, чем большинство мировых индексов. Основная их часть учитывает изменение стоимости по сравнению с прошедшим временем, а SSE Composite — рыночную капитализацию по отношению к базовой стоимости в базовый период.
В общем, есть много чего интересного и крутого, но всё началось сто тридцать лет назад с Доу, Джонса и Бергштрессера.
Его отец был фермером и умер, когда Чарльзу исполнилось шесть лет. Мальчик внезапно остался старшим мужчиной в семье и впрягся в непосильную для себя работу. Школу пришлось бросить, и это было обидно, потому что учиться Чарльз хотел. До шестнадцати лет он честно проработал на ферме, а потом решил, что долг перед семьёй выполнен, и отправился в Спрингфилд.
Где довольно быстро устроился работать наборщиком в газету Сэмюэла Боулза и вытянул тем самым счастливый билет.
Тут стоит несколько слов сказать про Сэмюэла Боулза. Он руководил образцовой американской газетой The Springfield Republican, которая была свободна от политики и субъективности. «Читателю нужна только правда», — считал Боулз и учил этому всех своих репортёров.
Вот он
Почему Боулз обратил внимание на малограмотного Доу, работавшего наборщиком, неизвестно. Сколько времени и сил ушло у Доу на самообразование мы тоже не знаем. Но, так или иначе, в 21 год он стал репортёром в The Springfield Republican и зарекомендовал там себя как эрудированный журналист с ясным умом и широким кругозором.
А ещё он одним из первых начал писать про бизнес.
В 1875 году Доу перерос редакцию и переехал в Провиденс — один из крупнейших городов в стране с портом и очень активной промышленной жизнью. Там устроился ночным редактором в The Providence Star и репортёром в The Providence Evening Press. С 1877 года он начал работать в The Providence Journal. Главный редактор издания Чарльз Дэниелсон совершенно не горел желанием брать в штат такого молодого и якобы неопытного товарища, но потом узнал, что Доу три года работал у Боулза, и решил дать ему шанс.
И вот тут Доу познакомился с Эдвардом Джонсом.
Который, кстати, тоже был самоучкой, хотя, на фоне Доу, с образованием у него всё было получше. Родители Джонса были гораздо более обеспеченными, так что он успел поучиться в одной из лучших школ штата, а после поступил в Брауновский университет. На третьем курсе, как это бывает, забил на учёбу и пошёл в журналистику. Как и Доу, он писал сразу для нескольких изданий. А ещё Джонс умел быстро и очень качественно анализировать финансовые отчёты.
Доу написал серию очерков по истории бизнеса Провиденса: о местных промышленниках, морских перевозках между Провиденсом и Нью-Йорком и прочих вещах, которые происходили на глазах у всего города. Их издали отдельным сборником, и это принесло ему определённые известность и славу за пределами города и штата.
Славу человека, который умеет понятно и доступно писать о бизнесе.
Возможно, именно поэтому он поехал в интересную командировку на серебряные рудники Колорадо сопровождать «волков с Уолл-стрит». И эта поездка, во-первых, помогла ему самому определиться с тем, кем он хочет стать, когда вырастет. Ну а во-вторых, она позволила завести знакомства среди тех самых волков.
В частности — с Сайрусом Филдом, человеком, проложившим трансатлантический телеграфный кабель между Америкой и Европой. Филду очень понравилась идея Доу собирать быструю и объективную информацию о новостях компаний, чтобы оживить биржевые торги, и он написал для него рекомендацию в Kiernan Wall Street Financial News Bureau. Это бюро доставляло рукописные новости банкам и брокерским домам. Так что в 1880 году Доу переехал в Нью-Йорк и перетащил туда же Джонса, очень вовремя потерявшего работу.
Знакомьтесь — это Сайрус Филд
Следующие два года Доу и Джонс активно, упорно и трудолюбиво набирали новые знания, связи и навыки. Но был один нюанс — привыкшим выдавать исключительно правду журналистам было непросто работать в издании, которое регулярно писало информацию, выгодную рекламодателям.
В 1883 году друзья решили, что нужно дать больше финансовых сводок богу финансовых сводок и открыть своё информационное бюро, правдивое, объективное и непредвзятое.
У Доу были идеи.
Джонс разработал бизнес-план и собрал биржевых информаторов.
Денег ни у первого, ни у второго не оказалось.
Но тут на сцену в качестве негласного партнёра вышел Чарльз Бергштрессер, их бывший коллега, который недавно со скандалом уволился из Kiernan News: начальство отказалось платить ему гонорар за использование придуманного им пера, позволявшего одновременно делать до тридцати пяти копий текста.
Бергштрессер был гениальным интервьюером, который мог разговорить кого угодно, «даже вывеску с табачного магазина». И, что важно, у него нашлись деньги, которые он был готов вложить в дело. Очень мало, но их хватило для того, чтобы начать.
Новое издание называлось The Customer’s Afternoon Letter и представляло собой двухстраничное резюме текущих финансовых событий. Арендовать под редакцию на первых порах получилось только подвальное помещение под кондитерской на Манхэттене.
С утра Доу, Джонс и Бергштрессер проводили время на бирже — смотрели, слушали, наблюдали, задавали вопросы, записывали информацию. Вторую половину дня — сидели у себя в редакции и писали бюллетень. Поначалу вообще от руки. Дальше курьеры развозили эти новостные листки, «флимзи», по финансовым домам Уолл-стрит.
Каждый листок при этом стоил два цента, как и полноценная хорошо отпечатанная газета. В первое время с покупателями было туговато, но через несколько месяцев число подписчиков перевалило за тысячу. И появились деньги на типографию.
Листки, напечатанные в типографии, стали выглядеть уже так
Тут Сайрусу Филду, который продолжал следить за этими друзьями, пришла в голову ещё одна отличная и прогрессивная мысль — пересылать информационный листок по телеграфу.
Они сделали доступной внутреннюю брокерскую информацию. До конца XIX века невозможно было вот так просто получить данные о котировках акций и финансовом состоянии различных компаний. Эта информация тщательно скрывалась, пока Доу, Джонс и Бергштрессер не начали публиковать её в своём новостном листке.
И это моментально уравняло крупных акул бизнеса и мелких инвесторов. Сделало инвестиции общедоступными.
К 1888 году издание выросло в полноценную газету, в которой публиковали уже не только перечень событий на бирже, но ещё истории котировок и акций, динамику торгов, рассказы о различных промыслах и просто новости.
И тут Бергштрессер придумал новое название: The Wall Street Journal.
А это его первый номер
Доу, Джонс и Бергштрессер потихоньку обрастали связями: удалось разговорить таких знаковых людей, как Рокфеллер, Карнеги, Морган и Вандербильт, из поездки по рудникам Колорадо остались знакомства в горнодобывающем бизнесе, Сайрус Филд помог познакомиться с теми, кто занимался связью. The Wall Street Journal становился интереснее. Отдельное уважение вызывала идеология издания: «Это газета для новостей, а не для мнений, цена подписки на неё довольно велика, но зато это позволяет не зависеть от рекламодателей и публиковать исключительно объективные статьи».
К 1896 году издание выросло до шести печатных листов, десятитысячного тиража и стоимости в тридцать долларов за годовую подписку. И вот тогда-то идея с индексом Доу — Джонса дозрела настолько, чтобы можно было выпустить её в свет.
На базе The Wall Street Journal появилось информационное агентство, чьей задачей было рассылать по телеграфу биржевые сводки. Подписка на них стоила дороже, чем на газету, но большинство клиентов покупали и то и другое.
Это был успех.
Но за ним последовали резкий спад и кризис.
На пороге XX века в газете работало уже около пятидесяти человек. Но в 1899 году из неё уволился Джонс, уступив свою долю Доу. Поговаривают, что тихие пуритане Доу и Бергштрессер просто выжили импульсивного и горячего партнёра из бизнеса.
Затем об уходе на пенсию начал думать Бергштрессер. Доу понял, что в одиночку он не справится, тем более что здоровье его к этому времени оставляло желать лучшего.
В начале 1902 года Доу и Бергштрессер продали The Wall Street Journal одному из своих корреспондентов, Кларенсу Бэрроу из Бостона, за кругленькую сумму в 130 тысяч долларов (на сегодняшние деньги это будет чуть меньше 4,8 миллиона).
Но это уже совсем другая история.
Алгоритм расчёта остаётся практически таким же, как в 1896 году. Единственное, что с тех пор изменилось, — количество акций. Поначалу их было одиннадцать-двенадцать, а сегодня в промышленном индексе их уже тридцать. Среди них — Apple, Boeing, McDonalds, Cisco, Intel, Microsoft, Coca-Cola, Nike, Procter & Gamble, Viza, Walt Disney и многие другие.
Изначально для расчёта индекса Доу — Джонса брали сумму цен акций после завершения торгов и делили на количество компаний. Но цена может меняться из-за корпоративных событий, например из-за консолидации или сплита. Для учёта этих изменений был введён делитель Доу.
Постулаты Доу тоже довольно просты:
1. Рынок учитывает всё, и в цену актива уже заложена вся информация о его истории, настоящем и даже будущем.
2. Рынок двигается волнами и имеет три тренда:
3. Каждый тренд тоже переживает три стадии:
4. Движение индекса в одном секторе неизбежно вызывает рост в смежных секторах — и только тогда можно говорить о восходящем тренде и вкладываться в определённую отрасль.
5. Объёмы должны подтверждать тренды. То есть если тренд восходящий, то и объёмы сделок растут. Если нисходящий — падают. Если объёмы невелики, покупатели быстро становятся продавцами и акции падают в цене.
6. Тренд работает до тех пор, пока не появится убедительный сигнал о развороте. Например, уменьшающиеся пики и увеличивающиеся спады (и наоборот, если тренд восходящий). И торговать всегда лучше тренду «по шерсти», если смена не становится очевидной.
Индекс Доу — Джонса можно уверенно использовать как индикатор мировых потрясений и экономических кризисов.
Например, начало Великой депрессии ознаменовалось его резким падением сразу после рекордного роста. 24 октября случился «чёрный четверг», когда индекс Доу — Джонса упал сразу на 11 % и на рынке началась паника. А за ним и «чёрные» понедельник со вторником, когда он опустился на 13,5 % и 12 % соответственно.
Несмотря на разнообразие современных индексов, Доу — Джонс остаётся важным инструментом для отслеживания экономической ситуации и изменений на рынке. Из-за его долгой истории и узнаваемости многие брокеры и аналитики продолжают использовать его как один из ключевых индикаторов рыночных настроений. Он по-прежнему пользуется популярностью среди частных и институциональных инвесторов.
В общем, после The Wall Street Journal дороги у Доу, Джонса и Бергштрессера немного разошлись, но их колоссальный вклад в развитие финансовых рынков остался.
Но у него слишком сложная фамилия, поэтому в название индекса он не попал.
Вот эти ребята: Чарльз Доу, Эдвард Джонс, Чарльз Бергштрессер
В конце XIX века считалось, что пытаться найти закономерности в изменениях фондового рынка — это такое же бесполезное занятие, как искать их при игре в рулетку. Но эти трое смогли это сделать, при том, что не были ни финансистами, ни экономистами, ни брокерами.
И не имели законченного высшего образования. Доу даже в школе не доучился.
Во многом их индекс морально устарел. У него ограниченный охват: тридцать компаний — это не самая репрезентативная выборка. Он учитывает цену акций, а не рыночную капитализацию, что создаёт искажения. А базовая стоимость акций, доходность от дивидендов и ещё ряд биржевых процессов вообще вынесены за скобки.
Впрочем, несмотря на все недостатки, индекс Доу — Джонса всё ещё (возможно, чисто по инерции) сохраняет свою популярность.
Строго говоря, индексов Доу — Джонса четыре: промышленный, транспортный, коммунальный и составной.
Но чаще всего говорят о первом.
Придумали его далеко не сразу
Чарльз Доу умел и любил объяснять сложные вещи простыми словами и делал это круто. А ещё он хотел дать инвесторам какой-нибудь понятный и прозрачный ориентир, который мог хотя бы показать, растёт фондовый рынок или падает.
Доу, Джонс и Бергштрессер предположили, что предсказать движения фондового рынка можно на основе движения цен на разные типы акций. То есть, например, если промышленные акции идут вверх, то за ними подтянутся и транспортные. Как минимум тринадцать лет начиная с 1883 года они пристально наблюдали за биржевыми торгами и анализировали финансовые новости, прежде чем разработали алгоритм расчёта индекса.
3 июля 1884 года появились первые сводные данные для одиннадцати крупных корпораций США, куда вошли данные по девяти железнодорожным компаниям, одному пароходству и одному телеграфному магнату — Western Union, но они, скорее, были для внутреннего пользования.
А 26 мая 1896 года был рассчитан первый индекс Доу — Джонса на основе двенадцати акций промышленных компаний, куда вошли производители техники, сахара, хлопка, табака и резины и для полноты картины — горнодобытчики.
Первое его закрытие произошло на цифре 40,94.
Что вообще такое фондовый индекс
Это показатель, который отражает изменения цен на определённые акции или другие ценные бумаги. Индексы нужны, чтобы оценить среднюю температуру по больнице (в смысле общее состояние рынка), отдельных секторов экономики или групп компаний. А ещё чтобы понять, растёт рынок или падает, пора или не пора продавать что-нибудь ненужное, чтобы купить что-нибудь нужное.
Индексы публикуют либо сами биржи, на которых идут торги (например, у нас есть индекс Мосбиржи), либо аналитические агентства. И на их основе инвестиционные компании формируют паевые фонды.
Практически на каждой торговой площадке есть свои индексы. Например, Nikkei 225 в Токио, DAX (на основании 30 крупнейших немецких компаний), ASX All Australian в Австралии и так далее. Индекс может включать либо ведущие компании, либо все, которые торгуются на бирже. Состав компаний, на основании которых рассчитывается тот или иной индекс, как правило, пересматривается раз в квартал или раз в полгода.
Ещё есть индексы типа шанхайского SSE Composite, которые рассчитываются на основе вообще всех присутствующих на бирже акций, а их там больше тысячи. Правда, его считают немного иначе, чем большинство мировых индексов. Основная их часть учитывает изменение стоимости по сравнению с прошедшим временем, а SSE Composite — рыночную капитализацию по отношению к базовой стоимости в базовый период.
В общем, есть много чего интересного и крутого, но всё началось сто тридцать лет назад с Доу, Джонса и Бергштрессера.
Чарльз Доу: от фермы до биржи
Его отец был фермером и умер, когда Чарльзу исполнилось шесть лет. Мальчик внезапно остался старшим мужчиной в семье и впрягся в непосильную для себя работу. Школу пришлось бросить, и это было обидно, потому что учиться Чарльз хотел. До шестнадцати лет он честно проработал на ферме, а потом решил, что долг перед семьёй выполнен, и отправился в Спрингфилд.
Где довольно быстро устроился работать наборщиком в газету Сэмюэла Боулза и вытянул тем самым счастливый билет.
Тут стоит несколько слов сказать про Сэмюэла Боулза. Он руководил образцовой американской газетой The Springfield Republican, которая была свободна от политики и субъективности. «Читателю нужна только правда», — считал Боулз и учил этому всех своих репортёров.
Вот он
Почему Боулз обратил внимание на малограмотного Доу, работавшего наборщиком, неизвестно. Сколько времени и сил ушло у Доу на самообразование мы тоже не знаем. Но, так или иначе, в 21 год он стал репортёром в The Springfield Republican и зарекомендовал там себя как эрудированный журналист с ясным умом и широким кругозором.
А ещё он одним из первых начал писать про бизнес.
В 1875 году Доу перерос редакцию и переехал в Провиденс — один из крупнейших городов в стране с портом и очень активной промышленной жизнью. Там устроился ночным редактором в The Providence Star и репортёром в The Providence Evening Press. С 1877 года он начал работать в The Providence Journal. Главный редактор издания Чарльз Дэниелсон совершенно не горел желанием брать в штат такого молодого и якобы неопытного товарища, но потом узнал, что Доу три года работал у Боулза, и решил дать ему шанс.
И вот тут Доу познакомился с Эдвардом Джонсом.
Который, кстати, тоже был самоучкой, хотя, на фоне Доу, с образованием у него всё было получше. Родители Джонса были гораздо более обеспеченными, так что он успел поучиться в одной из лучших школ штата, а после поступил в Брауновский университет. На третьем курсе, как это бывает, забил на учёбу и пошёл в журналистику. Как и Доу, он писал сразу для нескольких изданий. А ещё Джонс умел быстро и очень качественно анализировать финансовые отчёты.
Доу написал серию очерков по истории бизнеса Провиденса: о местных промышленниках, морских перевозках между Провиденсом и Нью-Йорком и прочих вещах, которые происходили на глазах у всего города. Их издали отдельным сборником, и это принесло ему определённые известность и славу за пределами города и штата.
Славу человека, который умеет понятно и доступно писать о бизнесе.
Возможно, именно поэтому он поехал в интересную командировку на серебряные рудники Колорадо сопровождать «волков с Уолл-стрит». И эта поездка, во-первых, помогла ему самому определиться с тем, кем он хочет стать, когда вырастет. Ну а во-вторых, она позволила завести знакомства среди тех самых волков.
В частности — с Сайрусом Филдом, человеком, проложившим трансатлантический телеграфный кабель между Америкой и Европой. Филду очень понравилась идея Доу собирать быструю и объективную информацию о новостях компаний, чтобы оживить биржевые торги, и он написал для него рекомендацию в Kiernan Wall Street Financial News Bureau. Это бюро доставляло рукописные новости банкам и брокерским домам. Так что в 1880 году Доу переехал в Нью-Йорк и перетащил туда же Джонса, очень вовремя потерявшего работу.
Знакомьтесь — это Сайрус Филд
Следующие два года Доу и Джонс активно, упорно и трудолюбиво набирали новые знания, связи и навыки. Но был один нюанс — привыкшим выдавать исключительно правду журналистам было непросто работать в издании, которое регулярно писало информацию, выгодную рекламодателям.
«Хватит это терпеть», — подумали Доу и Джонс
В 1883 году друзья решили, что нужно дать больше финансовых сводок богу финансовых сводок и открыть своё информационное бюро, правдивое, объективное и непредвзятое.
У Доу были идеи.
Джонс разработал бизнес-план и собрал биржевых информаторов.
Денег ни у первого, ни у второго не оказалось.
Но тут на сцену в качестве негласного партнёра вышел Чарльз Бергштрессер, их бывший коллега, который недавно со скандалом уволился из Kiernan News: начальство отказалось платить ему гонорар за использование придуманного им пера, позволявшего одновременно делать до тридцати пяти копий текста.
Бергштрессер был гениальным интервьюером, который мог разговорить кого угодно, «даже вывеску с табачного магазина». И, что важно, у него нашлись деньги, которые он был готов вложить в дело. Очень мало, но их хватило для того, чтобы начать.
Новое издание называлось The Customer’s Afternoon Letter и представляло собой двухстраничное резюме текущих финансовых событий. Арендовать под редакцию на первых порах получилось только подвальное помещение под кондитерской на Манхэттене.
С утра Доу, Джонс и Бергштрессер проводили время на бирже — смотрели, слушали, наблюдали, задавали вопросы, записывали информацию. Вторую половину дня — сидели у себя в редакции и писали бюллетень. Поначалу вообще от руки. Дальше курьеры развозили эти новостные листки, «флимзи», по финансовым домам Уолл-стрит.
Каждый листок при этом стоил два цента, как и полноценная хорошо отпечатанная газета. В первое время с покупателями было туговато, но через несколько месяцев число подписчиков перевалило за тысячу. И появились деньги на типографию.
Листки, напечатанные в типографии, стали выглядеть уже так
Тут Сайрусу Филду, который продолжал следить за этими друзьями, пришла в голову ещё одна отличная и прогрессивная мысль — пересылать информационный листок по телеграфу.
По сути, Доу, Джонс и Бергштрессер совершили большой переворот
Они сделали доступной внутреннюю брокерскую информацию. До конца XIX века невозможно было вот так просто получить данные о котировках акций и финансовом состоянии различных компаний. Эта информация тщательно скрывалась, пока Доу, Джонс и Бергштрессер не начали публиковать её в своём новостном листке.
И это моментально уравняло крупных акул бизнеса и мелких инвесторов. Сделало инвестиции общедоступными.
К 1888 году издание выросло в полноценную газету, в которой публиковали уже не только перечень событий на бирже, но ещё истории котировок и акций, динамику торгов, рассказы о различных промыслах и просто новости.
И тут Бергштрессер придумал новое название: The Wall Street Journal.
А это его первый номер
Доу, Джонс и Бергштрессер потихоньку обрастали связями: удалось разговорить таких знаковых людей, как Рокфеллер, Карнеги, Морган и Вандербильт, из поездки по рудникам Колорадо остались знакомства в горнодобывающем бизнесе, Сайрус Филд помог познакомиться с теми, кто занимался связью. The Wall Street Journal становился интереснее. Отдельное уважение вызывала идеология издания: «Это газета для новостей, а не для мнений, цена подписки на неё довольно велика, но зато это позволяет не зависеть от рекламодателей и публиковать исключительно объективные статьи».
К 1896 году издание выросло до шести печатных листов, десятитысячного тиража и стоимости в тридцать долларов за годовую подписку. И вот тогда-то идея с индексом Доу — Джонса дозрела настолько, чтобы можно было выпустить её в свет.
На базе The Wall Street Journal появилось информационное агентство, чьей задачей было рассылать по телеграфу биржевые сводки. Подписка на них стоила дороже, чем на газету, но большинство клиентов покупали и то и другое.
Это был успех.
Но за ним последовали резкий спад и кризис.
На пороге XX века в газете работало уже около пятидесяти человек. Но в 1899 году из неё уволился Джонс, уступив свою долю Доу. Поговаривают, что тихие пуритане Доу и Бергштрессер просто выжили импульсивного и горячего партнёра из бизнеса.
Затем об уходе на пенсию начал думать Бергштрессер. Доу понял, что в одиночку он не справится, тем более что здоровье его к этому времени оставляло желать лучшего.
В начале 1902 года Доу и Бергштрессер продали The Wall Street Journal одному из своих корреспондентов, Кларенсу Бэрроу из Бостона, за кругленькую сумму в 130 тысяч долларов (на сегодняшние деньги это будет чуть меньше 4,8 миллиона).
Но это уже совсем другая история.
Как работает индекс Доу — Джонса
Алгоритм расчёта остаётся практически таким же, как в 1896 году. Единственное, что с тех пор изменилось, — количество акций. Поначалу их было одиннадцать-двенадцать, а сегодня в промышленном индексе их уже тридцать. Среди них — Apple, Boeing, McDonalds, Cisco, Intel, Microsoft, Coca-Cola, Nike, Procter & Gamble, Viza, Walt Disney и многие другие.
Изначально для расчёта индекса Доу — Джонса брали сумму цен акций после завершения торгов и делили на количество компаний. Но цена может меняться из-за корпоративных событий, например из-за консолидации или сплита. Для учёта этих изменений был введён делитель Доу.
Постулаты Доу тоже довольно просты:
1. Рынок учитывает всё, и в цену актива уже заложена вся информация о его истории, настоящем и даже будущем.
2. Рынок двигается волнами и имеет три тренда:
- основной, он длится около года, и его можно сравнить с приливом или отливом;
- второстепенный, он продолжается не больше трёх месяцев, и это мелкие волны, которые колеблются туда-сюда, независимо от основного тренда;
- и «короткий размах» — информационный шум, который продолжается от нескольких часов до нескольких недель.
3. Каждый тренд тоже переживает три стадии:
- накопление, когда весь негатив уже учтён и в дело входят крупные инвесторы;
- участие, когда дела идут в гору и акции начинают покупать всё новые и новые инвесторы;
- реализация, когда крупные инвесторы выходят, а мелкие могут не замечать этого и продолжать вкладываться в акции в надежде, что они ещё подрастут. Примерно в этот момент они как раз начинают падать.
4. Движение индекса в одном секторе неизбежно вызывает рост в смежных секторах — и только тогда можно говорить о восходящем тренде и вкладываться в определённую отрасль.
5. Объёмы должны подтверждать тренды. То есть если тренд восходящий, то и объёмы сделок растут. Если нисходящий — падают. Если объёмы невелики, покупатели быстро становятся продавцами и акции падают в цене.
6. Тренд работает до тех пор, пока не появится убедительный сигнал о развороте. Например, уменьшающиеся пики и увеличивающиеся спады (и наоборот, если тренд восходящий). И торговать всегда лучше тренду «по шерсти», если смена не становится очевидной.
Индекс Доу — Джонса можно уверенно использовать как индикатор мировых потрясений и экономических кризисов.
Например, начало Великой депрессии ознаменовалось его резким падением сразу после рекордного роста. 24 октября случился «чёрный четверг», когда индекс Доу — Джонса упал сразу на 11 % и на рынке началась паника. А за ним и «чёрные» понедельник со вторником, когда он опустился на 13,5 % и 12 % соответственно.
Несмотря на разнообразие современных индексов, Доу — Джонс остаётся важным инструментом для отслеживания экономической ситуации и изменений на рынке. Из-за его долгой истории и узнаваемости многие брокеры и аналитики продолжают использовать его как один из ключевых индикаторов рыночных настроений. Он по-прежнему пользуется популярностью среди частных и институциональных инвесторов.
В общем, после The Wall Street Journal дороги у Доу, Джонса и Бергштрессера немного разошлись, но их колоссальный вклад в развитие финансовых рынков остался.
#/media/File:Samuel_Bowles.png){kind=link}