Сибирь конца XIX века в глазах столичных чиновников — суровый край шахт, рудников и заводов. Для высшего образования место не самое удачное.
Идея создания университета в Сибири возникла в 1803 году, когда Александр I учредил Министерство народного просвещения. Но дальше обсуждений тогда не зашло. Александр II смотрел на развитие страны чуть шире привычных границ Петербурга и Москвы. Он высочайше повелел открыть Императорский университет за Уралом.
Чтобы врачи лечили на месте, инженеры строили на месте, юристы работали на месте
А потом, как известно, трагически погиб.
Александр III, в свою очередь, мог поставить на паузу проект, который, во-первых, уже частично согласовали, а во-вторых, в строительство готовы были вложиться местные купцы и промышленники.
В итоге путь от питча до продакшена занял 85 лет и напоминал политический триллер с интригами, сменой локаций и борьбой интересов.
Императорские университеты в Российской империи изначально задумывались как элитные заведения, где обучали будущих врачей, юристов, учёных и чиновников. То есть были ещё технические институты, духовные академии, но всё это другой уровень.
Формально у университетов была автономия: ректора и деканов выбирали из числа своих, бюджеты распределяли сами, научная и учебная деятельность строилась по немецкому образцу — с лекциями, семинарами, самостоятельной работой. Контингент был вполне предсказуемым: дворяне, духовенство, купцы. Крестьяне в университетах тоже появлялись, но уже ближе к началу XX века благодаря стипендиям и удачной учёбе в гимназиях. Обучение считалось дорогим, но государство поощряло лучших, а выпускники сразу получали должность, чин и приличный соцпакет по меркам XIX века.
Университетов было немного: сначала — в Москве, Петербурге, Казани и Дерпте, потом добавилось ещё несколько городов, например, Варшава и Новороссийск.
И внезапно — Томск.
Открытию университета препятствовали скромное финансирование и общественная критика. Например, Константин Победоносцев докладывал Александру III, что всё это — идея неудачная, «несчастная и фальшивая», и сомневался, найдутся ли там достойные профессора. Логика была простая: если сибиряки захотят учиться — пусть едут в Петербург, Москву или Казань.
Правда, есть нюанс: уезжать-то они, конечно, уезжали, но не все возвращались. Тот же Менделеев из Тобольска уехал, но осел в столице.
Ещё Победоносцев утверждал, что университет будет плохо влиять на местное общество (ну или наоборот). Несмотря на это, министр народного просвещения Иван Делянов настоял на открытии (а император его в этом поддержал).
— Сомнительно!
— Я знаю, что делаю.
Делянова обычно вспоминают как автора циркуляра «О кухаркиных детях» — документа, ограничивавшего доступ в гимназии детям из низших сословий. Но, несмотря на консерватизм, в истории сибирского университета он оказался тем редким чиновником, который пошёл против мейнстрима. Позиция была проста и прагматична: регион растёт, промышленность развивается, население увеличивается — значит, нужен свой университет. Не только для того, чтобы готовить специалистов, но и чтобы вообще втянуть Сибирь в образовательное и культурное пространство империи.
Изначально университет планировали строить в Тобольске, но в итоге основными претендентами стали Омск и Томск. Последний благодаря транзитной торговле и золотодобыче превратился в экономический хаб региона. В 1875 году генерал-губернатор Западной Сибири Николай Казнаков официально поддержал Томск.
Но спустя несколько месяцев он передумал и предложил перенести стройку в Омск.
Купец Захарий Цибульский, уже пожертвовавший больше 100 тысяч рублей, разослал чиновникам записку с железными аргументами: Томск находился на пересечении транспортных путей, горожане были готовы жертвовать деньги и землю, а главное — здесь уже выделили под строительство участок в 20 гектаров с берёзками.
Ну и ещё он писал: «Я хочу идею мою, которой задался, привести к исполнению, все знают, что я же ни от каких добрых предприятий не пятился».
— Я вам даже кирпичей со своего завода кирпичей выделю!
Решающую роль сыграл профессор Василий Флоринский — медик, автор трудов по генетике и крутой проджект-менеджер. Возглавив в 1877 году комиссию по выбору города, он провёл анализ транспортных потоков и прочих инфраструктур с урбанизмом, собрал данные о поддержке местных элит и убедил Петербург остановиться на Томске. А в январе 1878-го Флоринский и Дмитрий Менделеев вошли в комиссию по проектированию здания университета. Вместе они начертили примерные планы, которые затем были переданы архитектору для окончательного проектирования.
На этапе идеи это выглядело как-то так
— И без Автокада нормально получилось
Позже Флоринский лично курировал стройку
Гигантский корпус по проекту академика Александра Бруни возводили с немецкой педантичностью. Университет с самого начала строился не только на имперские деньги, но и на частный капитал. Государство выделяло средства на самое необходимое: здания, оборудование, зарплаты профессоров. Но чтобы всё действительно заработало, нужна была помощь тех, у кого были и ресурсы, и интерес — местных купцов и промышленников. Сценарий привычный для конца XIX века: кому-то казалось логичным вложить деньги в роскошный особняк или доходный дом в центре города, а кто-то предпочитал оставить имя на фасаде учебного корпуса или лаборатории.
Первым меценатом проекта (ещё при Александре I) стал уральский промышленник Павел Демидов, выделивший 100 тысяч рублей — по тем временам сумму, сопоставимую с годовым бюджетом небольшого города. Кроме него, позже вложились золотопромышленник Александр Сибиряков, банковский служащий Валериан Зимин, граф Александр Строганов (он пополнил библиотеку) и другие.
Изначально в проекте было четыре факультета, в реальности же в 1888 году университет открылся с одним медицинским. Через 10 лет появился юридический, а классическим университет стал только в 1917-м, когда распахнули двери физико-математический и историко-филологический факультеты.
На открытии университета Флоринский подчеркнул, что Сибирь — идеальная территория для научной работы. Здесь много ещё неизученного, особенно в естественных науках и медицине. Даже с одним факультетом университет получал широкое поле для исследований.
Первый преподавательский состав университета выглядел скромно: восемь профессоров и семь лаборантов. Флоринский лично пригласил в Томск учёных из Казани, Дерпта и Петербурга. Среди них были будущие звёзды: физик Николай Гезехус, работавший с Германом Гельмгольцем, и 27-летний ботаник Сергей Коржинский.
Коржинский, к слову, прочёл в университете первую лекцию, которая называлась «Что такое жизнь?»
Вообще Сибирь привлекала не только карьерными перспективами, хотя опция быстро получить звание профессора и потом вернуться куда-нибудь обратно в великосветские рауты и приемлемый климат действительно была. Но вместе с ней был сугубо прикладной интерес: посоздавать с нуля кафедры, направления, учебные программы.
Первокурсников было 72: половина — местных, половина — иногородних. Сословия и уровень подготовки разнились, но общий настрой был серьёзным. Между «поступили в университет» и «поступили в первый университет за Уралом» есть разница.
В 1893 году состоялся первый выпуск: 31 человек получил диплом врача, 16 — с отличием. В их числе — будущие выдающиеся учёные, например, Александр Кулябко.
Это он в 1910 году читает лекцию студентам-медикам
К 1900 году в университете преподавали около 40 профессоров, доцентов и лаборантов. Учились 446 студентов, из них большинство — бывшие воспитанники духовных семинарий. В Томске до революции подготовили более двух тысяч специалистов — врачей и юристов.
Университет постепенно становился не только учебным заведением, но и культурным, научным, общественным центром.
— Господа, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались
Министерство народного просвещения с самого начала закладывало в университет двойную функцию. Помимо непосредственно образования, предполагалось, что университетские кафедры — химии, минералогии, ботаники, зоологии, физики и метеорологии — станут альтернативой дорогим государственным экспедициям.
И это быстро вошло в практику.
Уже в первые годы университет включился в научную работу: там проводились исследования в области медицины, естественных наук, археологии и этнографии. Преподаватели и студенты ездили в экспедиции, собирали материалы, вели переписку с коллегами из столичных и зарубежных университетов. Выпускники-медики помогали в борьбе с эпидемиями сыпного тифа и холеры.
Город, прежде известный в основном как административный и торговый центр, начал меняться. Появились лаборатории, библиотека, ботанический сад. Открылись типографии, стало больше книжных лавок. Студенты не только учились, но и устраивали диспуты, литературные вечера, участвовали в благотворительных мероприятиях, издавали собственные газеты.
К 1917 году Томский университет был не только крупнейшим вузом Сибири, но и одним из самых заметных научных центров Российской империи. Его выпускники работали по всей стране, а сама идея университетского образования за Уралом получила продолжение: позже были открыты университеты в Иркутске, Омске, Новосибирске.
После Октябрьской революции университет продолжил работать, хотя и изменился. В 1920-е годы его переименовали в Томский государственный университет, но в остальном он так и остался важным научным и образовательным центром в регионе.
Во время Великой Отечественной войны университет продолжал свою работу, хотя условия были сложными. Например, в октябре 1941 года подмосковный оптико-механический завод № 355 был эвакуирован за Урал и пару лет работал в главном корпусе ТГУ.
После войны университет продолжил развиваться и в 1950–60-х годах стал важным научным центром в Сибири. Университет готовил специалистов в разных областях, и в дальнейшем его выпускники занимались развитием региона.
Сегодня ТГУ — один из ведущих университетов России, он активно участвует в международных проектах и продолжает развивать направления в ИТ, биотехнологиях и других сферах.
В общем, как-то так в центре Сибири зарождалась наука — не вопреки, а благодаря энтузиазму тех, кто увидел в Томске не провинцию, а возможности.
Идея создания университета в Сибири возникла в 1803 году, когда Александр I учредил Министерство народного просвещения. Но дальше обсуждений тогда не зашло. Александр II смотрел на развитие страны чуть шире привычных границ Петербурга и Москвы. Он высочайше повелел открыть Императорский университет за Уралом.
Чтобы врачи лечили на месте, инженеры строили на месте, юристы работали на месте
А потом, как известно, трагически погиб.
Александр III, в свою очередь, мог поставить на паузу проект, который, во-первых, уже частично согласовали, а во-вторых, в строительство готовы были вложиться местные купцы и промышленники.
В итоге путь от питча до продакшена занял 85 лет и напоминал политический триллер с интригами, сменой локаций и борьбой интересов.
Императорская инициатива
Императорские университеты в Российской империи изначально задумывались как элитные заведения, где обучали будущих врачей, юристов, учёных и чиновников. То есть были ещё технические институты, духовные академии, но всё это другой уровень.
Формально у университетов была автономия: ректора и деканов выбирали из числа своих, бюджеты распределяли сами, научная и учебная деятельность строилась по немецкому образцу — с лекциями, семинарами, самостоятельной работой. Контингент был вполне предсказуемым: дворяне, духовенство, купцы. Крестьяне в университетах тоже появлялись, но уже ближе к началу XX века благодаря стипендиям и удачной учёбе в гимназиях. Обучение считалось дорогим, но государство поощряло лучших, а выпускники сразу получали должность, чин и приличный соцпакет по меркам XIX века.
Университетов было немного: сначала — в Москве, Петербурге, Казани и Дерпте, потом добавилось ещё несколько городов, например, Варшава и Новороссийск.
И внезапно — Томск.
Открытию университета препятствовали скромное финансирование и общественная критика. Например, Константин Победоносцев докладывал Александру III, что всё это — идея неудачная, «несчастная и фальшивая», и сомневался, найдутся ли там достойные профессора. Логика была простая: если сибиряки захотят учиться — пусть едут в Петербург, Москву или Казань.
Правда, есть нюанс: уезжать-то они, конечно, уезжали, но не все возвращались. Тот же Менделеев из Тобольска уехал, но осел в столице.
Ещё Победоносцев утверждал, что университет будет плохо влиять на местное общество (ну или наоборот). Несмотря на это, министр народного просвещения Иван Делянов настоял на открытии (а император его в этом поддержал).
— Сомнительно!
— Я знаю, что делаю.
Делянова обычно вспоминают как автора циркуляра «О кухаркиных детях» — документа, ограничивавшего доступ в гимназии детям из низших сословий. Но, несмотря на консерватизм, в истории сибирского университета он оказался тем редким чиновником, который пошёл против мейнстрима. Позиция была проста и прагматична: регион растёт, промышленность развивается, население увеличивается — значит, нужен свой университет. Не только для того, чтобы готовить специалистов, но и чтобы вообще втянуть Сибирь в образовательное и культурное пространство империи.
Изначально университет планировали строить в Тобольске, но в итоге основными претендентами стали Омск и Томск. Последний благодаря транзитной торговле и золотодобыче превратился в экономический хаб региона. В 1875 году генерал-губернатор Западной Сибири Николай Казнаков официально поддержал Томск.
Но спустя несколько месяцев он передумал и предложил перенести стройку в Омск.
Купец Захарий Цибульский, уже пожертвовавший больше 100 тысяч рублей, разослал чиновникам записку с железными аргументами: Томск находился на пересечении транспортных путей, горожане были готовы жертвовать деньги и землю, а главное — здесь уже выделили под строительство участок в 20 гектаров с берёзками.
Ну и ещё он писал: «Я хочу идею мою, которой задался, привести к исполнению, все знают, что я же ни от каких добрых предприятий не пятился».
— Я вам даже кирпичей со своего завода кирпичей выделю!
Решающую роль сыграл профессор Василий Флоринский — медик, автор трудов по генетике и крутой проджект-менеджер. Возглавив в 1877 году комиссию по выбору города, он провёл анализ транспортных потоков и прочих инфраструктур с урбанизмом, собрал данные о поддержке местных элит и убедил Петербург остановиться на Томске. А в январе 1878-го Флоринский и Дмитрий Менделеев вошли в комиссию по проектированию здания университета. Вместе они начертили примерные планы, которые затем были переданы архитектору для окончательного проектирования.
На этапе идеи это выглядело как-то так
— И без Автокада нормально получилось
Позже Флоринский лично курировал стройку
Гигантский корпус по проекту академика Александра Бруни возводили с немецкой педантичностью. Университет с самого начала строился не только на имперские деньги, но и на частный капитал. Государство выделяло средства на самое необходимое: здания, оборудование, зарплаты профессоров. Но чтобы всё действительно заработало, нужна была помощь тех, у кого были и ресурсы, и интерес — местных купцов и промышленников. Сценарий привычный для конца XIX века: кому-то казалось логичным вложить деньги в роскошный особняк или доходный дом в центре города, а кто-то предпочитал оставить имя на фасаде учебного корпуса или лаборатории.
Первым меценатом проекта (ещё при Александре I) стал уральский промышленник Павел Демидов, выделивший 100 тысяч рублей — по тем временам сумму, сопоставимую с годовым бюджетом небольшого города. Кроме него, позже вложились золотопромышленник Александр Сибиряков, банковский служащий Валериан Зимин, граф Александр Строганов (он пополнил библиотеку) и другие.
Споры, сопротивление, скепсис, открытие
Изначально в проекте было четыре факультета, в реальности же в 1888 году университет открылся с одним медицинским. Через 10 лет появился юридический, а классическим университет стал только в 1917-м, когда распахнули двери физико-математический и историко-филологический факультеты.
На открытии университета Флоринский подчеркнул, что Сибирь — идеальная территория для научной работы. Здесь много ещё неизученного, особенно в естественных науках и медицине. Даже с одним факультетом университет получал широкое поле для исследований.
Первый преподавательский состав университета выглядел скромно: восемь профессоров и семь лаборантов. Флоринский лично пригласил в Томск учёных из Казани, Дерпта и Петербурга. Среди них были будущие звёзды: физик Николай Гезехус, работавший с Германом Гельмгольцем, и 27-летний ботаник Сергей Коржинский.
Коржинский, к слову, прочёл в университете первую лекцию, которая называлась «Что такое жизнь?»
Вообще Сибирь привлекала не только карьерными перспективами, хотя опция быстро получить звание профессора и потом вернуться куда-нибудь обратно в великосветские рауты и приемлемый климат действительно была. Но вместе с ней был сугубо прикладной интерес: посоздавать с нуля кафедры, направления, учебные программы.
Первокурсников было 72: половина — местных, половина — иногородних. Сословия и уровень подготовки разнились, но общий настрой был серьёзным. Между «поступили в университет» и «поступили в первый университет за Уралом» есть разница.
В 1893 году состоялся первый выпуск: 31 человек получил диплом врача, 16 — с отличием. В их числе — будущие выдающиеся учёные, например, Александр Кулябко.
Это он в 1910 году читает лекцию студентам-медикам
К 1900 году в университете преподавали около 40 профессоров, доцентов и лаборантов. Учились 446 студентов, из них большинство — бывшие воспитанники духовных семинарий. В Томске до революции подготовили более двух тысяч специалистов — врачей и юристов.
Университет постепенно становился не только учебным заведением, но и культурным, научным, общественным центром.
— Господа, как здорово, что все мы здесь сегодня собрались
.jpg&filetimestamp=20150210083102&){kind=link}
Министерство народного просвещения с самого начала закладывало в университет двойную функцию. Помимо непосредственно образования, предполагалось, что университетские кафедры — химии, минералогии, ботаники, зоологии, физики и метеорологии — станут альтернативой дорогим государственным экспедициям.
И это быстро вошло в практику.
Уже в первые годы университет включился в научную работу: там проводились исследования в области медицины, естественных наук, археологии и этнографии. Преподаватели и студенты ездили в экспедиции, собирали материалы, вели переписку с коллегами из столичных и зарубежных университетов. Выпускники-медики помогали в борьбе с эпидемиями сыпного тифа и холеры.
Город, прежде известный в основном как административный и торговый центр, начал меняться. Появились лаборатории, библиотека, ботанический сад. Открылись типографии, стало больше книжных лавок. Студенты не только учились, но и устраивали диспуты, литературные вечера, участвовали в благотворительных мероприятиях, издавали собственные газеты.
Трансформация через эпохи
К 1917 году Томский университет был не только крупнейшим вузом Сибири, но и одним из самых заметных научных центров Российской империи. Его выпускники работали по всей стране, а сама идея университетского образования за Уралом получила продолжение: позже были открыты университеты в Иркутске, Омске, Новосибирске.
После Октябрьской революции университет продолжил работать, хотя и изменился. В 1920-е годы его переименовали в Томский государственный университет, но в остальном он так и остался важным научным и образовательным центром в регионе.
Во время Великой Отечественной войны университет продолжал свою работу, хотя условия были сложными. Например, в октябре 1941 года подмосковный оптико-механический завод № 355 был эвакуирован за Урал и пару лет работал в главном корпусе ТГУ.
После войны университет продолжил развиваться и в 1950–60-х годах стал важным научным центром в Сибири. Университет готовил специалистов в разных областях, и в дальнейшем его выпускники занимались развитием региона.
Сегодня ТГУ — один из ведущих университетов России, он активно участвует в международных проектах и продолжает развивать направления в ИТ, биотехнологиях и других сферах.
В общем, как-то так в центре Сибири зарождалась наука — не вопреки, а благодаря энтузиазму тех, кто увидел в Томске не провинцию, а возможности.