Олдскульные поведенческие экономисты любили повторять, что человек — существо нерациональное, импульсивное и зависимое от контекста. А потом появилась группа студентов с бумажками, которые, не зная ничего друг о друге, устроили мини-рынок и внезапно вывели цены к экономическому равновесию. Чётко по методичке.
Это случилось в 1956 году в университете Пердью, где молодой и слегка дерзкий экономист Вернон Смит решил: а давайте проверим, как рынок работает на самом деле. Он взял группу студентов, разделил их на покупателей и продавцов, раздал каждому индивидуальные ценовые ожидания: мол, ты готов купить за столько, а ты — продать за вот столько, и пустил их в свободное плавание торга. Никакой информации о конкурентных ценах, только личные ориентиры и немного азарта.
Модель проста, а потому надёжна.
— Короче, вот как-то так и устроена экономика
В результате оказалось, что и люди рациональные, и рынок не такой уж хаотичный. Несмотря на небольшой масштаб и информационный вакуум, система сама собой пришла к равновесию, а реальные цены почти совпали с теоретически идеальными.
В общем, 1956 год стал точкой отсчёта для экспериментальной экономики.
А теперь — чуть подробнее.
20 студентов случайным образом распределили на две группы — покупателей и продавцов. Каждый участник получил карточку с числом, обозначавшим «резервную цену», которая была известна только ему. Для покупателя оно означало максимальную цену, которую он был готов заплатить за единицу товара. Для продавца — минимальную, по которой он был готов продать.
Торги проводились по правилам двойного аукциона. В течение одного торгового периода каждый игрок мог совершить только одну сделку. Когда ее заключали, наблюдатель фиксировал значение контрактной цены и резервных цен участников. Торговый период завершался, когда заявки и предложения больше не приводили к заключению сделок. После этого — новый период, и цикл повторялся.
Все покупки предназначались для конечного потребления, спекулятивные сделки были исключены.
График результатов первого эксперимента Смита показывает, что люди с ограниченной информацией о рынке способны на более чем рациональное поведение
Результаты экспериментов оказались весьма интересными.
Во-первых, «рынки» с небольшим количеством участников стремились к равновесию, хотя раньше это считалось возможным только для крупных рынков с бесконечным числом участников, владевших полной рыночной информацией.
Во-вторых, эмпирическая цена равновесия несильно отличалась от теоретически предсказанной математическими расчётами.
В-третьих, изменения экспериментатором условий предложения и спроса приводили к нестабильному поведению цен.
В-четвёртых, асимметричные рынки, на которых только продавцы могли публично котировать цены, а покупатели — только пассивно принимать или отклонять предложение, реже стремились к равновесию.
Иногда, кстати, наоборот, они стремились к неравновесию.
Общий вывод по итогам эксперимента был такой: участники рынка даже в условиях ограниченной информации и неопределённости демонстрируют вполне рациональное поведение. Это шло вразрез с распространённой в тот момент критикой классической экономики за излишнюю рационализацию homo economicus.
Смит был не первым экспериментатором в мировой экономической науке. Но «экономичность» экспериментов его предшественников, как правило, была вторичной: они проводились в контексте психологии, социологии, математики, этики и других дисциплин. Он же стал первым, кто начал системно применять экспериментальные методы в экономике для проверки гипотез.
Его методология опирается на несколько ключевых принципов.
Ограниченность искусственной системы. Каждый эксперимент моделирует объективную реальность лишь частично. В процессе моделирования часть информации ожидаемо отваливается, и это отражается на полноте результатов. В то же время это даёт исследователю возможность абстрагироваться от незначительных деталей и сосредоточиться на основных элементах.
Невмешательство в ход эксперимента. Экспериментатор должен избегать активного вмешательства в процесс исследования, все изменения условий должны быть запланированными. Его задача — правильно всё организовать на начальном этапе, собрать и проанализировать данные — на заключительном.
Изучение доступных систем. Попытки воспроизвести в лаборатории макроэкономические явления и системы — так себе решение. Технические ограничения не позволят учесть всю совокупность факторов, влияющих на макроэкономику. То есть эксперимент получится, наверное, интересным.
Но бессмысленным.
Вместо этого Смит предлагает сосредоточиться на микроэкономических системах, таких, как биржи, отдельные отрасли (например, энергетика, водоснабжение), организации и т. д.
Точный дизайн и контроль. Успешный информативный экономический эксперимент требует тщательной подготовки. В дизайне исследования должны быть чётко обозначены объект, проверяемые гипотезы, переменные. Ход эксперимента и его результаты необходимо строго документировать, чтобы другие исследователи могли в любой момент его воспроизвести.
Вернон Смит научил авиакомпании нормально летать. Точнее, рационально пользоваться временными слотами в аэропортах.
В крупных аэропортах самолёты сразу нескольких авиакомпаний постоянно взлетают и приземляются. Слоты — это временные интервалы для взлёта или посадки. Спрос на них взаимосвязан: потребность в слоте для взлёта в одном аэропорту зависит от потребности в слоте для посадки в другом. Для эффективного распределения их нужно отдавать тем, кому они важнее, нужнее и ценнее.
Экономисты Джон Гретер, Дугла Айзек и Чарльз Плотт (о последнем — чуть позже) предложили в 1979 году следующий механизм GIP, состоящий из двух рынков:
У этого решения были свои недостатки. Самый значительный — высокие потери авиакомпаний при торговле на вторичном рынке.
В 1982 году группа экономистов, состоявшая из Стивена Рассенти, Роберта Бальфина и Вернона Смита, предложила альтернативный механизм — RSB. Он использовал комбинаторный запечатанный аукцион, в котором авиакомпании подавали заявки на целые пакеты слотов с учётом их взаимосвязи. Это обеспечивало справедливое ценообразование, улучшенную координацию между аэропортами с помощью логически упакованных наборов слотов и более гибкое расписание благодаря условным ставкам.
Чтобы подтвердить преимущества своей системы, команда RSB провела восемь экспериментов с участием студентов с экономическим и инженерным образованием. Каждый эксперимент состоял из последовательности рыночных периодов, в которых экономические условия оставались постоянными для шести участников, получавшие вознаграждение, равное разнице между присвоенной стоимостью выкупа пакетов и ценами, уплаченными за пакеты на рынке.
Результаты экспериментов показали, что:
Систему комбинаторных аукционов, разработанную Смитом, опробовали в крупных национальных аэропортах США в рамках пилотных проектов. Однако повсеместного применения она не получила: большинство слотов распределяется в основном вручную или по историческому принципу (то есть достаётся тем, кто пользовался ими в прошлом при условии, что использовал не менее 80 % времени). В общем, концепция сама по себе классная для аэропорта, но для авиакомпаний была как серп по слоту. Другим важным применением идей Смита стала система торговли электроэнергией.
С электричеством всё непросто: его сложно хранить, а спрос и предложение должны совпадать в реальном времени. При этом потребители часто не понимают, сколько на самом деле стоит электроэнергия, и не стараются экономить в пиковые часы. А поставщики, пользуясь этим, могут завышать цены, удерживая часть мощностей в резерве.
Чтобы разобраться, что с этим можно сделать, Смит провёл серию экспериментов. Он создал специальную лабораторную установку, где моделировался рынок электроэнергии. В роли производителей выступали студенты и настоящие игроки рынка. Производители управляли электростанциями разного типа — от базовых, работавших постоянно, до пиковых, включавшихся при повышенном спросе. Спрос делился на четыре типа: обязательный к обслуживанию, внепиковый, промежуточный и пиковый.
Сравнивались две модели: в одной могли торговать только поставщики, в другой — и поставщики, и потребители. Во втором случае потребители могли сами решать, готовы ли они отказаться от части потребления, если цена слишком высокая. Эксперименты показали: если дать спросу возможность реагировать на цену, то рынок будет работать стабильнее: цены ниже и колеблются меньше, даже если у поставщиков есть рыночная власть.
По итогам исследования Смит предложил несколько решений:
Рекомендации Смита легли в основу реформ рынка электроэнергии в Австралии и Новой Зеландии, а сам он активно участвовал в публичных дебатах по дерегуляции энергетики США.
Среди других предложенных методов Смита были оптимизация водоснабжения и газовых сетей, изучение фондовых «мыльных пузырей» и т. д.
В экспериментах Смита хорошо видно, какое внимание он уделял отбору и мотивации участников. Часто эксперименты проводились на базе учебных заведений, и в них участвовали в основном студенты. Отбор зависел от тематики и сложности исследования.
В большинстве случаев Смит использовал в экспериментальных торгах реальные деньги, чтобы участники проявляли себя как настоящие экономические агенты. Они могли забрать прибыль, полученную на торгах, что повышало их заинтересованность в процессе.
Смит также разрабатывал способы сделать сценарии экспериментов максимально реалистичными, сохраняя при этом их чистоту.
Например, в аукционных играх он сообщал участникам их резервные цены конфиденциально, чтобы никто из них не обладал полной информацией о рынке. Это исключало вероятность сговора и сохраняло честную конкуренцию — редкую штуку для реального рынка.
Вернон Смит родился в американской глубинке в семье фермеров за два года до Великой депрессии. С детства помогал родителям вести хозяйство. Как он признавался позже, это развило в нём высокую работоспособность и привлекло внимание к реальным экономическим проблемам.
Впрочем, планов стать именно экономистом на тот момент он не имел
Первое образование — инженер-электрик — он получил в Калифорнийском технологическом институте. Но потом занялся экономикой и уже в 1952 году окончил магистратуру Канзасского университета. А ещё через четыре года получил докторскую степень по экономике в Гарварде.
Во время учебы в Гарварде он участвовал в эксперименте экономиста Эдварда Чемберлина — автора теории монополистической конкуренции.
Эксперимент моделировал спрос и предложение на несовершенных (монопольных) рынках. Чемберлин разделил студентов на продавцов и покупателей: они заключали сделки, но вместо реальных денег продавцы получали карточки с указанной резервной ценой. После игры Чемберлин выстроил графики спроса и предложения. Получилось, что объём сделок выше, чем на совершенном рынке, а средние цены — наоборот, ниже. Первый вывод хорошо вписывался в теорию самого Чемберлина, но второй стал для него неожиданным. Сам исследователь объяснил это предвзятым поведением студентов. Методология эксперимента была грубоватой, но сам подход заинтересовал Смита. Он его кастомизировал, сделал более строгим и формализованным и положил в основу своего первого эксперимента 1956 года.
В молодости под влиянием своих родителей-социалистов Смит придерживался довольно левых взглядов. Причём достаточно специфичных. Например, он считал идеальной такую модель социализма, в которой группа образованных компетентных специалистов принимает решения по экономическим, социальным и политическим вопросам за остальных.
С этими убеждениями Смит и начал заниматься экономическими исследованиями. Но со временем он отошёл от социалистических идей и обратился к противоположным им взглядам на свободный рынка. Более того, он стал советником в команде ярого антикоммуниста и консерватора — сенатора-республиканца Бэрри Голдуотера.
Получив магистерскую, а затем и докторскую степени по экономике, Смит начал активно преподавать, читать лекции в различных университетах (Пердью, Джорджа Мейсона, MIT), а также сотрудничать с исследовательскими организациями вроде либертарианского Института Катона. Для продвижения идей и методов экспериментальной экономики на свои средства он организовал Международный фонд экспериментальных экономических исследований.
В течение своей карьеры он проводил эксперименты разного масштаба и назначения — от сугубо академических до практических, направленных на решение конкретных экономических (и даже технологических) вопросов, включая приватизацию энергетики Австралии и адаптацию научных инструментов для грузоподъёмности космического аппарата НАСА. Все свои эксперименты Смит тщательно документировал, описывал в научных статьях, чтобы их могли воспроизвести другие исследователи.
За свой вклад в развитие эмпирических исследований в экономике Вернон Смит в 2002 году был удостоен Нобелевской премии, став лауреатом совместно с одним из основателей поведенческой экономики Даниэлем Канеманом (кстати, про него мы тоже писали). Это часто расценивают как тесное родство поведенческой и экспериментальной экономик.
Но такое мнение верно лишь отчасти.
Оба направления фокусируются на эмпирических исследованиях экономических явлений, но предметы исследования — разные. Поведенческая экономика выросла из психологии (почти все её апологеты — психологи) и делает акцент на поведении человека при принятии экономических решений. В свою очередь, экспериментальная экономика, зародившаяся в недрах институциональной, изучает работу рыночных институтов и законов через поведение субъектов.
Существует различие в отношении «экспериментаторов» и «поведенцев» к самому человеку как экономическому субъекту. Первые, включая самого Смита, рассматривают поведение людей в целом как рациональное с поправкой на ограниченность доступной им информации. Поведенческие экономисты склонны считать экономические решения человека в значительной степени нерациональными.
Эта оппозиция ярко проявилась в том, что в статье 1991 года Смит критиковал Канемана и Тверски за игнорирование социального контекста и альтернативные интерпретации своих экспериментов.
Впрочем, эти разногласия не мешают поведенческой и экспериментальной экономикам гармонично дополнять друг друга. Смит, получая Нобелевскую премию, отметил вклад Канемана с Тверски (особенно их теории перспектив) и вообще поведенческой школы в развитие экономической теории.
Поэтому стоит говорить скорее о параллельной коэволюции двух направлений экономической мысли, имеющих разные корни и цели, но пользующихся схожими методами.
Из тех, кто явно испытал на себе влияние экспериментальной экономики, был Чарльз Плотт — тоже пионер экспериментальной экономики, сотрудник лаборатории, основанной Смитом в университете Пердью.
Плотт также известен своими экспериментами, методология которых схожа с аукционными играми Смита 1956 года. Например, в одном из них он исследовал, как трейдеры с ограниченным доступом к информации принимали решения на рынке ценных бумаг с единой ценой, где их доходность зависела от случайного состояния среды. Он разделил участников эксперимента на две группы. Первая группа (инсайдеры) получала информацию о текущем состоянии рынка перед открытием, в то время как у второй (неинсайдеров) этих данных не было. Важно, что участники не знали, кто из них был инсайдером, а кто — нет, то есть они не могли напрямую узнать о состоянии среды и, следовательно, доходности ценных бумаг.
Результаты показали, что в процессе торгов цены быстро корректировались до уровня рациональных ожиданий, а доходы неинсайдеров практически не отличались от прибыли инсайдеров. То есть им было достаточно следить за поведением рыночной цены, чтобы получить ту же информацию, что была у инсайдеров, и принимать такие же рациональные решения.
Частично методологию экспериментальной экономики использует в своих исследованиях австрийский поведенческий экономист Эрнст Фер. Одним из направлений его работы стало исследование альтруизма и сотрудничества. Например, он модифицировал классический эксперимент «Общественное благо», добавив в него этап, на котором участники могли штрафовать друг друга за недостаточные взносы. Вопреки ожиданиям экономистов игроки активно пользовались этой опцией и с большей охотой шли на сотрудничество, если видели, что и другие участники готовы к такому же поведению.
Позднее эксперименты Фера переросли в нейроэкономику, которая связывает модели экономического поведения с влиянием определённых участков мозга. Так, он показал, что альтруизм связан с активностью височно-теменного узла и компонентов дофаминовой системы, в том числе — полосатого тела и орбитофронтальной коры.
Сегодня экономические эксперименты стали обычной практикой в мировой экономике. Их проводят в различных странах, адаптируют под вузы, военные училища, промышленные предприятия, коммунальные службы и даже школы.
И во многом это заслуга Вернона Смита — рок-н-ролльщика от экономики, выросшего в годы Великой депрессии на ферме в Канзасе.
Это случилось в 1956 году в университете Пердью, где молодой и слегка дерзкий экономист Вернон Смит решил: а давайте проверим, как рынок работает на самом деле. Он взял группу студентов, разделил их на покупателей и продавцов, раздал каждому индивидуальные ценовые ожидания: мол, ты готов купить за столько, а ты — продать за вот столько, и пустил их в свободное плавание торга. Никакой информации о конкурентных ценах, только личные ориентиры и немного азарта.
Модель проста, а потому надёжна.
— Короче, вот как-то так и устроена экономика
В результате оказалось, что и люди рациональные, и рынок не такой уж хаотичный. Несмотря на небольшой масштаб и информационный вакуум, система сама собой пришла к равновесию, а реальные цены почти совпали с теоретически идеальными.
В общем, 1956 год стал точкой отсчёта для экспериментальной экономики.
А теперь — чуть подробнее.
Первый эксперимент Смита: восемь раундов двойного аукциона
20 студентов случайным образом распределили на две группы — покупателей и продавцов. Каждый участник получил карточку с числом, обозначавшим «резервную цену», которая была известна только ему. Для покупателя оно означало максимальную цену, которую он был готов заплатить за единицу товара. Для продавца — минимальную, по которой он был готов продать.
Торги проводились по правилам двойного аукциона. В течение одного торгового периода каждый игрок мог совершить только одну сделку. Когда ее заключали, наблюдатель фиксировал значение контрактной цены и резервных цен участников. Торговый период завершался, когда заявки и предложения больше не приводили к заключению сделок. После этого — новый период, и цикл повторялся.
Все покупки предназначались для конечного потребления, спекулятивные сделки были исключены.
График результатов первого эксперимента Смита показывает, что люди с ограниченной информацией о рынке способны на более чем рациональное поведение
Результаты экспериментов оказались весьма интересными.
Во-первых, «рынки» с небольшим количеством участников стремились к равновесию, хотя раньше это считалось возможным только для крупных рынков с бесконечным числом участников, владевших полной рыночной информацией.
Во-вторых, эмпирическая цена равновесия несильно отличалась от теоретически предсказанной математическими расчётами.
В-третьих, изменения экспериментатором условий предложения и спроса приводили к нестабильному поведению цен.
В-четвёртых, асимметричные рынки, на которых только продавцы могли публично котировать цены, а покупатели — только пассивно принимать или отклонять предложение, реже стремились к равновесию.
Иногда, кстати, наоборот, они стремились к неравновесию.
Общий вывод по итогам эксперимента был такой: участники рынка даже в условиях ограниченной информации и неопределённости демонстрируют вполне рациональное поведение. Это шло вразрез с распространённой в тот момент критикой классической экономики за излишнюю рационализацию homo economicus.
Методология экспериментальной экономики
Смит был не первым экспериментатором в мировой экономической науке. Но «экономичность» экспериментов его предшественников, как правило, была вторичной: они проводились в контексте психологии, социологии, математики, этики и других дисциплин. Он же стал первым, кто начал системно применять экспериментальные методы в экономике для проверки гипотез.
Его методология опирается на несколько ключевых принципов.
Ограниченность искусственной системы. Каждый эксперимент моделирует объективную реальность лишь частично. В процессе моделирования часть информации ожидаемо отваливается, и это отражается на полноте результатов. В то же время это даёт исследователю возможность абстрагироваться от незначительных деталей и сосредоточиться на основных элементах.
Невмешательство в ход эксперимента. Экспериментатор должен избегать активного вмешательства в процесс исследования, все изменения условий должны быть запланированными. Его задача — правильно всё организовать на начальном этапе, собрать и проанализировать данные — на заключительном.
Изучение доступных систем. Попытки воспроизвести в лаборатории макроэкономические явления и системы — так себе решение. Технические ограничения не позволят учесть всю совокупность факторов, влияющих на макроэкономику. То есть эксперимент получится, наверное, интересным.
Но бессмысленным.
Вместо этого Смит предлагает сосредоточиться на микроэкономических системах, таких, как биржи, отдельные отрасли (например, энергетика, водоснабжение), организации и т. д.
Точный дизайн и контроль. Успешный информативный экономический эксперимент требует тщательной подготовки. В дизайне исследования должны быть чётко обозначены объект, проверяемые гипотезы, переменные. Ход эксперимента и его результаты необходимо строго документировать, чтобы другие исследователи могли в любой момент его воспроизвести.
Экспериментальная экономика Смита на практике
Вернон Смит научил авиакомпании нормально летать. Точнее, рационально пользоваться временными слотами в аэропортах.
В крупных аэропортах самолёты сразу нескольких авиакомпаний постоянно взлетают и приземляются. Слоты — это временные интервалы для взлёта или посадки. Спрос на них взаимосвязан: потребность в слоте для взлёта в одном аэропорту зависит от потребности в слоте для посадки в другом. Для эффективного распределения их нужно отдавать тем, кому они важнее, нужнее и ценнее.
Экономисты Джон Гретер, Дугла Айзек и Чарльз Плотт (о последнем — чуть позже) предложили в 1979 году следующий механизм GIP, состоящий из двух рынков:
- Первичный — конкурентный аукцион с запечатанными ставками для слотов в каждом аэропорту.
- Вторичный — компьютеризированный двойной аукцион, где авиакомпании могут перепродавать слоты.
У этого решения были свои недостатки. Самый значительный — высокие потери авиакомпаний при торговле на вторичном рынке.
В 1982 году группа экономистов, состоявшая из Стивена Рассенти, Роберта Бальфина и Вернона Смита, предложила альтернативный механизм — RSB. Он использовал комбинаторный запечатанный аукцион, в котором авиакомпании подавали заявки на целые пакеты слотов с учётом их взаимосвязи. Это обеспечивало справедливое ценообразование, улучшенную координацию между аэропортами с помощью логически упакованных наборов слотов и более гибкое расписание благодаря условным ставкам.
Чтобы подтвердить преимущества своей системы, команда RSB провела восемь экспериментов с участием студентов с экономическим и инженерным образованием. Каждый эксперимент состоял из последовательности рыночных периодов, в которых экономические условия оставались постоянными для шести участников, получавшие вознаграждение, равное разнице между присвоенной стоимостью выкупа пакетов и ценами, уплаченными за пакеты на рынке.
Результаты экспериментов показали, что:
- Механизм RSB обеспечивал более высокую эффективность (98-99 %), меньше зависел от вторичного рынка, быстрее адаптировался к изменениям.
- При повышении сложности задачи эффективность GIP снижалась, а RSB оставался стабильным или улучшался.
- Участники аукциона RSB в целом полнее демонстрировали свои предпочтения.
Систему комбинаторных аукционов, разработанную Смитом, опробовали в крупных национальных аэропортах США в рамках пилотных проектов. Однако повсеместного применения она не получила: большинство слотов распределяется в основном вручную или по историческому принципу (то есть достаётся тем, кто пользовался ими в прошлом при условии, что использовал не менее 80 % времени). В общем, концепция сама по себе классная для аэропорта, но для авиакомпаний была как серп по слоту. Другим важным применением идей Смита стала система торговли электроэнергией.
С электричеством всё непросто: его сложно хранить, а спрос и предложение должны совпадать в реальном времени. При этом потребители часто не понимают, сколько на самом деле стоит электроэнергия, и не стараются экономить в пиковые часы. А поставщики, пользуясь этим, могут завышать цены, удерживая часть мощностей в резерве.
Чтобы разобраться, что с этим можно сделать, Смит провёл серию экспериментов. Он создал специальную лабораторную установку, где моделировался рынок электроэнергии. В роли производителей выступали студенты и настоящие игроки рынка. Производители управляли электростанциями разного типа — от базовых, работавших постоянно, до пиковых, включавшихся при повышенном спросе. Спрос делился на четыре типа: обязательный к обслуживанию, внепиковый, промежуточный и пиковый.
Сравнивались две модели: в одной могли торговать только поставщики, в другой — и поставщики, и потребители. Во втором случае потребители могли сами решать, готовы ли они отказаться от части потребления, если цена слишком высокая. Эксперименты показали: если дать спросу возможность реагировать на цену, то рынок будет работать стабильнее: цены ниже и колеблются меньше, даже если у поставщиков есть рыночная власть.
По итогам исследования Смит предложил несколько решений:
- Внедрить рыночные цены вместо фиксированных тарифов.
- Предоставить потребителям самим решать, сколько электроэнергии им нужно при текущих ценах.
- Дать возможность отключаться от сети при слишком высоких ценах.
- Организовать торги не только между поставщиками, но и между покупателями.
- Дать возможность потребителям переносить своё потребление на более дешёвое время.
Рекомендации Смита легли в основу реформ рынка электроэнергии в Австралии и Новой Зеландии, а сам он активно участвовал в публичных дебатах по дерегуляции энергетики США.
Среди других предложенных методов Смита были оптимизация водоснабжения и газовых сетей, изучение фондовых «мыльных пузырей» и т. д.
Отбор и мотивация участников
В экспериментах Смита хорошо видно, какое внимание он уделял отбору и мотивации участников. Часто эксперименты проводились на базе учебных заведений, и в них участвовали в основном студенты. Отбор зависел от тематики и сложности исследования.
- При решении проблемы распределения временных слотов в аэропортах Смит привлекал студентов с экономическим и инженерным образованием.
- В экспериментах по дерегулированию энергетики участвовали в том числе реальные поставщики энергии и члены Конгресса.
- А там, где компетенция участников не была критичной (как в эксперименте 1956 года), Смит приглашал студентов безотносительно их специализации.
В большинстве случаев Смит использовал в экспериментальных торгах реальные деньги, чтобы участники проявляли себя как настоящие экономические агенты. Они могли забрать прибыль, полученную на торгах, что повышало их заинтересованность в процессе.
Смит также разрабатывал способы сделать сценарии экспериментов максимально реалистичными, сохраняя при этом их чистоту.
Например, в аукционных играх он сообщал участникам их резервные цены конфиденциально, чтобы никто из них не обладал полной информацией о рынке. Это исключало вероятность сговора и сохраняло честную конкуренцию — редкую штуку для реального рынка.
Так кто же вы такой, мистер Смит?
Вернон Смит родился в американской глубинке в семье фермеров за два года до Великой депрессии. С детства помогал родителям вести хозяйство. Как он признавался позже, это развило в нём высокую работоспособность и привлекло внимание к реальным экономическим проблемам.
Впрочем, планов стать именно экономистом на тот момент он не имел
Первое образование — инженер-электрик — он получил в Калифорнийском технологическом институте. Но потом занялся экономикой и уже в 1952 году окончил магистратуру Канзасского университета. А ещё через четыре года получил докторскую степень по экономике в Гарварде.
Во время учебы в Гарварде он участвовал в эксперименте экономиста Эдварда Чемберлина — автора теории монополистической конкуренции.
Эксперимент моделировал спрос и предложение на несовершенных (монопольных) рынках. Чемберлин разделил студентов на продавцов и покупателей: они заключали сделки, но вместо реальных денег продавцы получали карточки с указанной резервной ценой. После игры Чемберлин выстроил графики спроса и предложения. Получилось, что объём сделок выше, чем на совершенном рынке, а средние цены — наоборот, ниже. Первый вывод хорошо вписывался в теорию самого Чемберлина, но второй стал для него неожиданным. Сам исследователь объяснил это предвзятым поведением студентов. Методология эксперимента была грубоватой, но сам подход заинтересовал Смита. Он его кастомизировал, сделал более строгим и формализованным и положил в основу своего первого эксперимента 1956 года.
В молодости под влиянием своих родителей-социалистов Смит придерживался довольно левых взглядов. Причём достаточно специфичных. Например, он считал идеальной такую модель социализма, в которой группа образованных компетентных специалистов принимает решения по экономическим, социальным и политическим вопросам за остальных.
С этими убеждениями Смит и начал заниматься экономическими исследованиями. Но со временем он отошёл от социалистических идей и обратился к противоположным им взглядам на свободный рынка. Более того, он стал советником в команде ярого антикоммуниста и консерватора — сенатора-республиканца Бэрри Голдуотера.
Получив магистерскую, а затем и докторскую степени по экономике, Смит начал активно преподавать, читать лекции в различных университетах (Пердью, Джорджа Мейсона, MIT), а также сотрудничать с исследовательскими организациями вроде либертарианского Института Катона. Для продвижения идей и методов экспериментальной экономики на свои средства он организовал Международный фонд экспериментальных экономических исследований.
В течение своей карьеры он проводил эксперименты разного масштаба и назначения — от сугубо академических до практических, направленных на решение конкретных экономических (и даже технологических) вопросов, включая приватизацию энергетики Австралии и адаптацию научных инструментов для грузоподъёмности космического аппарата НАСА. Все свои эксперименты Смит тщательно документировал, описывал в научных статьях, чтобы их могли воспроизвести другие исследователи.
За свой вклад в развитие эмпирических исследований в экономике Вернон Смит в 2002 году был удостоен Нобелевской премии, став лауреатом совместно с одним из основателей поведенческой экономики Даниэлем Канеманом (кстати, про него мы тоже писали). Это часто расценивают как тесное родство поведенческой и экспериментальной экономик.
Но такое мнение верно лишь отчасти.
Влияние и развитие идей Смита
Оба направления фокусируются на эмпирических исследованиях экономических явлений, но предметы исследования — разные. Поведенческая экономика выросла из психологии (почти все её апологеты — психологи) и делает акцент на поведении человека при принятии экономических решений. В свою очередь, экспериментальная экономика, зародившаяся в недрах институциональной, изучает работу рыночных институтов и законов через поведение субъектов.
Существует различие в отношении «экспериментаторов» и «поведенцев» к самому человеку как экономическому субъекту. Первые, включая самого Смита, рассматривают поведение людей в целом как рациональное с поправкой на ограниченность доступной им информации. Поведенческие экономисты склонны считать экономические решения человека в значительной степени нерациональными.
Эта оппозиция ярко проявилась в том, что в статье 1991 года Смит критиковал Канемана и Тверски за игнорирование социального контекста и альтернативные интерпретации своих экспериментов.
Впрочем, эти разногласия не мешают поведенческой и экспериментальной экономикам гармонично дополнять друг друга. Смит, получая Нобелевскую премию, отметил вклад Канемана с Тверски (особенно их теории перспектив) и вообще поведенческой школы в развитие экономической теории.
Поэтому стоит говорить скорее о параллельной коэволюции двух направлений экономической мысли, имеющих разные корни и цели, но пользующихся схожими методами.
Из тех, кто явно испытал на себе влияние экспериментальной экономики, был Чарльз Плотт — тоже пионер экспериментальной экономики, сотрудник лаборатории, основанной Смитом в университете Пердью.
Плотт также известен своими экспериментами, методология которых схожа с аукционными играми Смита 1956 года. Например, в одном из них он исследовал, как трейдеры с ограниченным доступом к информации принимали решения на рынке ценных бумаг с единой ценой, где их доходность зависела от случайного состояния среды. Он разделил участников эксперимента на две группы. Первая группа (инсайдеры) получала информацию о текущем состоянии рынка перед открытием, в то время как у второй (неинсайдеров) этих данных не было. Важно, что участники не знали, кто из них был инсайдером, а кто — нет, то есть они не могли напрямую узнать о состоянии среды и, следовательно, доходности ценных бумаг.
Результаты показали, что в процессе торгов цены быстро корректировались до уровня рациональных ожиданий, а доходы неинсайдеров практически не отличались от прибыли инсайдеров. То есть им было достаточно следить за поведением рыночной цены, чтобы получить ту же информацию, что была у инсайдеров, и принимать такие же рациональные решения.
Частично методологию экспериментальной экономики использует в своих исследованиях австрийский поведенческий экономист Эрнст Фер. Одним из направлений его работы стало исследование альтруизма и сотрудничества. Например, он модифицировал классический эксперимент «Общественное благо», добавив в него этап, на котором участники могли штрафовать друг друга за недостаточные взносы. Вопреки ожиданиям экономистов игроки активно пользовались этой опцией и с большей охотой шли на сотрудничество, если видели, что и другие участники готовы к такому же поведению.
Позднее эксперименты Фера переросли в нейроэкономику, которая связывает модели экономического поведения с влиянием определённых участков мозга. Так, он показал, что альтруизм связан с активностью височно-теменного узла и компонентов дофаминовой системы, в том числе — полосатого тела и орбитофронтальной коры.
Сегодня экономические эксперименты стали обычной практикой в мировой экономике. Их проводят в различных странах, адаптируют под вузы, военные училища, промышленные предприятия, коммунальные службы и даже школы.
И во многом это заслуга Вернона Смита — рок-н-ролльщика от экономики, выросшего в годы Великой депрессии на ферме в Канзасе.