Дмитрий Малыхин — член программного комитета новой конференции «Онтико» Industrial++, посвященной IT в промышленности. Дмитрий —руководитель DevOps направления крупного нефтяного предприятия. Отвечает за поддержку, разработку и решение проблем с мобильным приложением на 16 миллионов пользователей сети автозаправок в сутки и развивает мобильное приложение для B2B-рынка. Дмитрий рассказал про особенности работы IT-специалиста в индустриальных компаниях и специфику промышленных IT-решений.
— Дмитрий, когда ты понял, что хочешь работать именно в промышленности? Что тебя вдохновило уйти туда?
Всё началось в 2018 году. Я сопровождал и развивал проекты американских стартапов из реальной отрасли экономики. Потом меня пригласили в крупнейший в России ретейл запчастей. Там было 250 СТО, 120 городов и 150 складов. Это были реальные склады, реальные продукты, реальные люди. Всё это мы сопровождали командой в 20 человек. И я понял, что объёмы — это интересно. Но в ретейле, в отличие от промышленности, очень короткий горизонт планирования. Я быстро достиг стеклянного потолка и понял, что надо двигаться дальше.
Перешёл в сферу цифрового телевидения. Там как раз выросла ответственность: работа затрагивала десятки тысяч людей, которые смотрят контент по всему миру. Это был масштабный проект с реактивной обратной связью. Тогда я понял, что упиваюсь большими цифрами. А настолько крупные проекты лишь в промышленности и энтерпрайзе.
— В какой сфере ты сейчас работаешь и в чём её специфика?
В промышленности я начал DevOps инженером, а через год стал руководить DevOps направлением. Наша команда из пяти человек за год выполнила 250 проектов. Поэтому нужно было срочно наращивать команду и быстро вводить её в процессы. Но на онбординг и вход в проект уходило три недели. Пришлось всё менять. Так я впервые в России сделал конвейер DevOps-специалистов со стандартизацией. Благодаря этому мы минимизировали личное общение, шаблонизировали задачи и научились разделять проекты. Невзирая на всё многообразие IT-мира, у нас было 3-4 основных паттерна и шаблоны для них. Мы научились укладывать в них любой проект. Так задача становилась понятна любому. Всё с примерами внесли в Confluence, и уже через 3 дня работы с документацией нового сотрудника можно было допускать в проект.
В 2021 году я даже выступал с докладом об этом опыте в промышленности на DevOpsConf. В текущую компанию попал как раз после этого выступления. Меня пригласили на встречу-консультацию и через 10 минут беседы взяли на работу без резюме. Это гибрид между ретейлом, нефтянкой и заправками. Поэтому на нас действуют одновременно правила финтеха, ретейла, крупного интерпрайза и Минцифры. Это очень драйвит! Каждый день ждешь, что нового придумает любой из четырёх регуляторов.
— Что тебя вдохновило пойти именно в промышленность? И как ты себя ощущаешь в индустриальной сфере?
Промышленность — это слияние IT и реального мира. Можно приехать в цех на рельсобалочный завод и увидеть, как крановщик использует твой продукт. Или приехать на заправку и увидеть сотрудника АЗС, который использует твое приложение. Ты делаешь что-то, что управляет сталелитейным станком длиной 150 метров, который перерабатывает тонны металла за смену.
Промышленность подарила мне ощущение реальности моих действий. Я делаю приложение и вижу, сколько людей им пользуются — 3000 запросов в минуту от клиентов, которые заправляют свои машины в моменте.
Так мы меняем реальность! Именно за этим — возможностью на что-то влиять, на предприятия идут многие разработчики. Например, я знаю, что 9 рельс из 10 в России делает конкретное предприятия, и почти всё московское метро перекрыто именно этими рельсами.
Но это и большая ответственность. Если информационная система сбоит, то рельс не вносится в базу и его не имеют права применять, а отправляют на переплавку. Цена ошибки — готовый рельс превращается в кусок металла.
— Отличается ли в промышленности стек, используемые технологии?
Наш стек — это Java на бэкенде: так исторически сложилось. Постепенно в одном из проектов переходим на Python, потому что Java-разработчиков очень мало. Их всех уже разобрал Enterprise, либо Финтех.
В промышленности внести новую технологию, в отличие от ретейла или от стартапов, намного сложнее. Надо пройти определенные согласования внутри компании. А ещё ряд технологий и стеков использовать не выйдет, потому что они из недружественных стран.
То есть я не могу поднять на работе VPN и что-то скачать, как в стартапе. У нас есть чёткие правила, как к нам попадают артефакты. Любую систему надо защищать и обосновывать её внедрение, потому что промышленность работает на длинных дистанциях и с долгосрочным планированием.
Например, вчера обсуждали проект, который запустим в начале 2026 года. Вот такой горизонт планирования. Если я выберу технологию, которая через год умрет, а в IT такое бывает, я не смогу запустить проект. В этом и причина консервативности, из-за которой некоторые айтишники не любят индустриальную сферу.
Но с другой стороны, первые компьютерные лаборатории возникли именно в промышленной компании ещё в 60-е годы, когда компьютеры ещё практически не знали и не использовали. Сейчас всё возвращается на круги своя — крупные компании с большими бюджетами, проектами, снова начинают развивать IT-отрасль. В последние годы драйверами отрасли был ретейл, банки, marketplace и крупные компании. 16 миллионов пользователей бывает только у маркетплейсов, крупных банков и в промышленности.
Конечно, такие масштабы несут и ограничения: важно обеспечить надёжную работу 24 на 7 с минимальным участием людей. Я просто не могу делать систему, которая нуждается в ручной поддержке. На прошлом месте работы у меня даже не было дежурных операторов, но для этого понадобилась более сложная архитектура и зрелые технологии. Как в поговорке про «семь раз отмерь, один отрежь».
Любая ошибка затрагивает миллионы пользователей. Например, сотрудников АЗС по всей стране. Если проект по шахте, цеху или любому производств — последствия ошибки будут серьёзными. Если система аналитики влажности в шахте отключится или засбоит, оператору придётся устанавливать параметры влажности вручную. А это чревато проблемами! И наоборот! С помощью нашей системы влажность в шахте снизилась на 3%, и это привело к росту прибыли шахты.
В компании где я работал, велся отсчет дней без несчастных случаев на производстве. IT-решения помогают обеспечивать эту безопасность. Например, система видеомониторинга отслеживает всё, что происходит, и если человек заходит в запрещенную зону, отключается производство, останавливается линия. В данном случае машинное зрение — это система, которая гарантирует жизнь и здоровье людей.
— А есть ли определённая специфика в стеке, технологиях из-за регуляторных норм?
Я не всё могу рассказать из-за NDA. Но классический стек в промышленности — это Microsoft и Oracle, который все использовали в индустрии. Два года назад поддержка этого стека прекратилась, и сейчас мы ищем альтернативы. Под наш объём данных их пока мало, и касается эта проблема почти всех промышленных компаний. Они годами строили архитектуру, инфраструктуру с планированием на десятилетия и гигантскими суммами контракта. А теперь это схлопнулось. И это ещё один повод встретиться и поговорить на отраслевой конференции.
А ещё у нас много персональных данных. При этом сейчас в стране очень жёсткий закон об их хранении. ФИО сотрудника, номер телефона — это уже персональные данные, за которыми государство следит. И позволить себе утечки мы не можем.
Такая ответственность может пугать, но это и интригует. Нужен взвешенный и зрелый подход к тому, что делаешь, и осознание последствий неверно принятых решений.
— Есть стереотип, что в промышленности у разработчика не будет смузи и печенек, а вместо худи заставят носить галстук и сидеть в офисе, это правда?
До определённого уровня специалиста — начальника отдела — требуют просто одеваться в casual. То есть обычные живые люди спокойно носят на работу джинсы и кроссовки. Выше какого-то уровня иногда требуют более официальный стиль одежды, и то только при общении с топами, первыми лицами компании, посещении совета директоров и так далее.
Ещё один миф — про удалёнку в промышленности. Так вот, она есть, и никому не интересно в какой одежде человек работает дома.
— А отличаются ли айтишники в промышленности от айтишников в классических IT-компаниях?
Раньше в промышленности работали консервативные ребята. Сейчас границы размываются, потому что айтишников не хватает.
Данные подтверждаются из года в год: в России всё ещё нужно около миллиона разработчиков. По мере роста их числа разработчиков ситуация на рынке, конечно, будет выравниваться.
Собственно, так и возникла идея конференции Industrial++. В промышленности другие задачи, другие цели, другая ответственность. Мы поставили цель, чтобы интересы ребят из индустрии на этой конференции взаимно «опылялись».
Конференция промышленников — редкое событие. На индустриальных конференциях все доклады впитывают, как губка. Потому что этого долго не было и люди изголодались.
— Мероприятий по IT в промышленности, конференций, митапов действительно так мало, или просто людям не из этой сферы они незаметны?
Их действительно очень, очень и очень мало. Сначала и вовсе были только внутренние мероприятия «Газпрома», которые появились не так давно. А необходимость есть. Формируется культура выступлений и посещения таких событий. Сейчас в промышленности серьёзный рост IT-направлений. Работа там — ощутимый буст для специалистов, потому что конкуренция пока небольшая, а востребованность — напротив, очень велика. Многим гигантам требуется целая армия разработчиков, чтобы строить целые системы с нуля. Это классная задача для амбициозных ребят, которые хотят менять мир.
Вы можете узнать больше про IT в промышленности и пообщаться с коллегами на новой конференции «Онтико» Industrial++ в Москве 21 и 22 октября 2024 года.
