Обычная ситуация: вы сидите за своим рабочим столом, погрузившись в размышления, и пытаетесь разрешить проблему, которая вот уже неделю не дает вам продвинуться в работе. В глубинах сознания вы выстраиваете структуру из мыслей и вероятностей, о которой ни один философ и не мечтал: выявляете концепты, прилаживаете их друг к другу, поворачиваете так и эдак, чтобы они состыковались. Что-то вроде арки, сложенной из камней: когда она будет закончена, то окажется достаточно прочной, чтобы пережить целые поколения – но пока не готова, может развалиться до основания, если слишком рано перестать удерживать части.
Триумфальная арка © Verity Cridland/flickr
Тут мимо проходит коллега и замечает, что вы просто сидите, возможно, со слегка приоткрытым ртом, не исключено, что голова у вас слегка склонена, глаз подергивается и общее выражение лица такое, будто вы проглотили муху (или это только у меня так?). В общем, очевидно, что вы ничем не заняты. Поэтому коллега трогает вас за плечо и говорит: «Эй, можно тебя на минутку? Я только хотел спросить…»
И вот, в эту самую секунду роскошная полуарка, которую вы с таким трудом удерживали, обрушивается к вашим ногам.
Как и многое из того, что нас дико бесит в жизни, это происшествие легко списать на то, что люди в принципе ужасны. Да и в самом деле, может, тут всё объясняется чисто их ужасностью! Но есть и другая теория, согласно которой проблема заключается в неудачной коммуникации и в том, что люди приучены к двум очень разным типам работы. Итак, давайте подробнее рассмотрим эту теорию (в интересах гуманности и милосердия).
Первым эти два типа работы выделил, насколько мне известно, программист и эссеист Пол Грэм. Первый тип работы, описанный им, можно безболезненно прерывать – ничего страшного не случится, если вы остановитесь на минуту (или на час, или на день), а потом начнете снова. В качестве примера можно привести складывание пирамиды из деревянных кубиков (не делайте вид, что не скучаете по этому занятию). Если в процессе строительства пирамиды кто-то захочет с вами переговорить, вы без проблем сможете остановиться, положить кубик, который держите в руках, и отойти поболтать на минуту-другую-третью. Когда вы вернетесь, башня по-прежнему будет на месте и ничто не помешает вам возобновить работу с того места, где она прервалась.
© rweait-osm/flickr
Для человека, привыкшего к такому типу работы, само собой разумеется, что если подходит коллега, которому нужно на секунду припасть к вашей мудрости, то следует отложить свои дела и помочь. Этот тридцатисекундный перерыв обойдется ему ровно в тридцать секунд. Кем нужно быть, чтобы пожалеть полминуты для товарища в беде?
Со вторым типом работы, однако, всё обстоит совершенно иначе. Он больше напоминает возведение арки: достаточно секундного перерыва, чтобы растерять половину частей – растерять картину сильных и слабых сторон, которую вы постепенно выстраивали, и понимание, что должно куда встать. В таких случаях тридцатисекундный перерыв может отнять куда как больше. На самом деле, я готов утверждать, что для задач из разряда «Не беспокоить» даже один короткий перебой может свести на нет добрую половину производительности.
Звучит как преувеличение, кажется неправдоподобным? Тогда давайте слегка уйдем в математику, и я покажу, почему эта оценка заслуживает доверия. Пожалуйста, перетерпите математику, честно слово, оно того стоит.
Работу, которая не страдает от перерывов, можно описать следующим образом: производительность у нее прямо пропорциональна затраченному времени. Если простыми словами: потратил две единицы времени – получил две единицы результата. Для такого, линейного типа работы не имеет значения, тратятся ли эти два часа подряд, одним непрерывным блоком, или же двумя часовыми блоками, потому что при любом раскладе 1 + 1 = 2. Можете проверить мои вычисления, я подожду.
Если смотреть под таким углом, то становится понятнее, что происходит при работе типа «Не беспокоить». К такой работе относятся любые задачи, у которых прирост производительности не настолько линейный: например, если результат рассчитывается как затраченное время в квадрате (хотя можно привести и много других разновидностей). Это значит, что двухчасовой период работы дает нам 2² = 4 единицы производительности, в то время как два часовых дадут только 1² + 1² = 2. Внезапно оказывается, что этот тридцатисекундный перерыв вносит огромную разницу.
Как выразился Грэм, для людей, которым нельзя отвлекаться, «цена вопроса от кого-нибудь из сотрудников насчет незаполненных документов может быть очень велика. Именно поэтому программисты с таким злобным видом поворачиваются к вам от монитора, чтобы дать ответ. В голове у них в этот момент рассыпается карточный домик невероятных размеров».
Как я уже говорил, я полагаю, что многие конфликты в современных офисах возникают из простого недопонимания между теми, кто привык к работе, которую можно прерывать без ущерба, и теми, кому нельзя отвлекаться. Первые раздражаются на упрямого, необщительного коллегу, которому сложно остановиться на минуту и перемолвиться словом или даже вытащить из ушей наушники, чтобы выслушать важную информацию. Вторые же не понимают, как можно быть таким нечутким – пустить два часа работы насмарку только ради того, чтобы сказать, что какое-то даром не нужное совещание перенесли с трёх на три тридцать. Вот была бы у нас возможность повесить на дверь табличку, сообщающую, какой работой мы сейчас заняты, чтобы коллеги заранее знали, стоит ли заглянуть на секунду или лучше отложить это на потом – всем бы было лучше.
Конечно, тут мы исходим из того, что для этой таблички имеется дверь. Это еще один вывод, который можно сделать из теории двух типов работы. Я считаю, что вечное противостояние между опенспейсом и личными кабинетами объясняется разницей между типами работы (хотя и другими факторами, конечно, тоже). Если работу спокойно можно ставить на паузу, то вполне разумно работать в окружении коллег – обговаривать идеи, по-быстрому обмениваться вопросами и ответами. Прирост продуктивности, который дает скорый отклик, может перевесить небольшой ущерб от мимолетных перерывов.
С другой стороны, для тех, кто работает по принципу «Не беспокоить», опенспейс – это кошмар наяву, причем до такой степени, что некоторые компании уже в курсе проблемы и делают личные кабинеты существенным компонентом своего пакета трудоустройства. Пол Грэм писал, что «однажды видел рекламу с приглашением на работу в Microsoft, на которой было большое изображение двери. Идея была такая: работайте на нас, и мы предоставим вам условия, в которых реально можно работать». Подобным же образом, когда гуру программирования Джоэль Спольски, занимался проектом нового офиса для своей компании Fog Creek, он сказал архитектору, что «личные офисы с дверями, которые можно закрыть, совершенно необходимы, и это не обсуждается».
На самом деле, Спольски зашел настолько далеко, что стал избегать внешнего финансирования для компании, в то числе и по следующей причине: «Не думаю, что на венчурном финансировании можно обеспечить разработчикам личные кабинеты… Мне кажется, они окупают себя с точки зрения производительности… [но] с позиции среднего венчурного инвестора это совершенно неприемлемо… так как считается роскошью для преуспевающих компаний или чем-то в таком духе. Ну и сами знаете: “Почему вы не сидите в одной комнате и не общаетесь?”». Почему мы не сидим все в одной комнате и не общаемся? Думаю, ответ на этот вопрос известен всем.
Также я считаю, что именно работа типа «не беспокоить» порождает многочисленные советы от экспертов по продуктивности, касательно того, чтобы первые несколько часов с утра вообще не открывать почту. Электронные письма – это апофеоз тридцатисекундных перерывов: на то, чтобы просмотреть чье-то письмо и ответить, уходят считанные мгновения, и, пока занимаешься этим, чувствуешь, что делаешь нечто ценное, приносишь пользу, что-то меняешь в окружающем мире. Но всякий раз, когда отрываешься от работы, чтобы ответить на чей-то вопрос (или просто импульсивно переключиться на страницу с почтой), роняешь половину камней из своей арки, а может, и вообще теряешь способность начать ее постройку. Ничто так не стопорит воображение, как письмо от друга.
Конечно, представление о том, что существуют две диаметрально противоположные разновидности людей, которые выполняют совершенно разную работу, сильно упрощает действительность (категоричное противопоставление не учитывает нюансов? Кто бы мог подумать!). Некоторые из нас с ходу определят, что основная масса наших повседневных задач относится к типу «Не беспокоить». Но мне кажется, что у большинства есть в жизни определенный объем работы, не терпящей перерывов, и ей стоит отдавать приоритет рано утром или поздно вечером, да и вообще в любой момент, когда удастся урвать возможность поработать ни на что не отвлекаясь.
Это подводит нас к неудобной истине: если временной отрезок, в котором не намечено перерывов, ревностно не охранять, очень скоро он перестанет быть таковым. Похоже, регрессия к хаосу представляет естественное развитие событий, если только не оказывать решительного сопротивления. Всё доступное нам время для работы без отвлекающих факторов следует огораживать любыми возможными способами: отключать вайфай, запираться в шкафу, врать, что придется сегодня остаться дома, потому что у детей ветрянка (да, опять). Если решили строить арку, часто бывает необходимо сначала выделить ресурсы на постройку забора, который оградит вас от всех ищеек внешнего мира.
Теперь еще несколько советов о работе, от которой нельзя отвлекаться. Во-первых, если у вас есть возможность не задавать предел своему времени без отвлекающих факторов (ну, например, «начну работу в восемь, а когда закончу с ней, проверю почту»), то это будет наилучшим вариантом.
Грэм пишет, что «в некоторых отношениях запланированные перерывы даже хуже незапланированных. Если вы знаете, что через час у вас совещание, то не станете даже начинать работать над чем-то сложным». Работой, требующей концентрации, невозможно заниматься бесконечно, в какой-то момент мозг раскисает, как перезревший персик, и волей-неволей приходится переключиться. Но есть огромная разницу между тем, чтобы мчаться по пустой дороге, пока не кончится бензин, и тем, чтобы ехать с полицейской машиной на хвосте. Во втором случае вы, скорее всего, скажете: «Ну, всё равно далеко я так не уеду», и съедете на обочину гораздо раньше, чем нужно.
Во-вторых, важно понимать, что перерывы бывают разные. Грэм отмечает: «Опасность перерыва определяется не его продолжительностью, а тем, насколько он сбивает вас с мысли. Программист может выйти из офиса, сходить за бутербродом и при этом удерживать код в голове. Но неудачный отвлекающий фактор может стереть всё из памяти и за тридцать секунд».
Грэм явно подразумевал, что бутерброд будет куплен в том самом кафе, куда этот человек ходит всегда. В противном случае такая же вылазка за бутербродом однозначно свалила бы всю арку из-за необходимости идти в какое-то новое место и о чем-то думать. Секрет приемлемых перерывов сложно сформулировать, но он как-то связан со способностью действовать на автопилоте – полным отсутствием неожиданностей и необходимости принимать решения.
И наконец, пара слов для начальников тех, кто работает по принципу «Не беспокоить». Я понимаю, что с точки зрения начальства, это всё, возможно, начинает звучать как выпрашивание особого обращения. Я ведь не просто говорю, что меня нужно оставить в покое и не беспокоить ни при каких обстоятельствах, пусть даже стороннему наблюдателю кажется, что я сижу и витаю в облаках. Я еще и заявляю, что коллегам нельзя меня отвлечь даже на полминуты по серьезному делу, но сам я при этом могу на полчаса уйти обедать, и это ничему не мешает. Где тут логика? Логики нет, согласен. Бред какой-то. Я понимаю, что здесь многое приходится принимать на веру.
И всё-таки, по-моему, нельзя не отдать должное тому, какое наслаждение приносит работа, не терпящая перерывов. Помните, как вы в детстве создавали в мыслях миры, полные невероятных изобретений и фантастических приключений, и вас звали ужинать, а вы притворялись, что не слышите, потому что боялись сбиться с сюжета? Это работа, не терпящая перерывов. А то чувство, когда встречаете особенного человека и ничего больше не хотите, только гулять и разговаривать с ним всю ночь, пытаться понять его до глубины души? Это работа, не терпящая перерывов. Ньютон, глядящий на яблоню – это работа, не терпящая перерывов. Обретенный рай – это работа, не терпящая перерывов. Работа, не терпящая перерывов вне всякого сомнения составляет лучшую часть рабочего дня, и я убежден, что если у человека есть задача такого рода и условия для ее выполнения, а он тратит эти священные часы на что-то другое, то он просто чокнутый.
Менеджеры, честно вам говорю, это ваш шанс стать героем. Храбро встаньте между не желающими отвлекаться и внешним миром с мечом в руках и кричите: «Никто не пройдет!» Ведь в глубинах своего мозга, в неисчислимых кавернах, они строят из воздуха арки, цитадели и купола – те сооружения, из которых складываются великие компании.
Я с любовью посвящаю эту статью промежутку времени с восьми до двенадцати – именно благодаря ему я вообще делаю что-то стоящее по работе.
Триумфальная арка © Verity Cridland/flickr
Тут мимо проходит коллега и замечает, что вы просто сидите, возможно, со слегка приоткрытым ртом, не исключено, что голова у вас слегка склонена, глаз подергивается и общее выражение лица такое, будто вы проглотили муху (или это только у меня так?). В общем, очевидно, что вы ничем не заняты. Поэтому коллега трогает вас за плечо и говорит: «Эй, можно тебя на минутку? Я только хотел спросить…»
И вот, в эту самую секунду роскошная полуарка, которую вы с таким трудом удерживали, обрушивается к вашим ногам.
Как и многое из того, что нас дико бесит в жизни, это происшествие легко списать на то, что люди в принципе ужасны. Да и в самом деле, может, тут всё объясняется чисто их ужасностью! Но есть и другая теория, согласно которой проблема заключается в неудачной коммуникации и в том, что люди приучены к двум очень разным типам работы. Итак, давайте подробнее рассмотрим эту теорию (в интересах гуманности и милосердия).
Принцип кирпичиков
Первым эти два типа работы выделил, насколько мне известно, программист и эссеист Пол Грэм. Первый тип работы, описанный им, можно безболезненно прерывать – ничего страшного не случится, если вы остановитесь на минуту (или на час, или на день), а потом начнете снова. В качестве примера можно привести складывание пирамиды из деревянных кубиков (не делайте вид, что не скучаете по этому занятию). Если в процессе строительства пирамиды кто-то захочет с вами переговорить, вы без проблем сможете остановиться, положить кубик, который держите в руках, и отойти поболтать на минуту-другую-третью. Когда вы вернетесь, башня по-прежнему будет на месте и ничто не помешает вам возобновить работу с того места, где она прервалась.
© rweait-osm/flickr
Для человека, привыкшего к такому типу работы, само собой разумеется, что если подходит коллега, которому нужно на секунду припасть к вашей мудрости, то следует отложить свои дела и помочь. Этот тридцатисекундный перерыв обойдется ему ровно в тридцать секунд. Кем нужно быть, чтобы пожалеть полминуты для товарища в беде?
Со вторым типом работы, однако, всё обстоит совершенно иначе. Он больше напоминает возведение арки: достаточно секундного перерыва, чтобы растерять половину частей – растерять картину сильных и слабых сторон, которую вы постепенно выстраивали, и понимание, что должно куда встать. В таких случаях тридцатисекундный перерыв может отнять куда как больше. На самом деле, я готов утверждать, что для задач из разряда «Не беспокоить» даже один короткий перебой может свести на нет добрую половину производительности.
Принцип квадратов
Звучит как преувеличение, кажется неправдоподобным? Тогда давайте слегка уйдем в математику, и я покажу, почему эта оценка заслуживает доверия. Пожалуйста, перетерпите математику, честно слово, оно того стоит.
Работу, которая не страдает от перерывов, можно описать следующим образом: производительность у нее прямо пропорциональна затраченному времени. Если простыми словами: потратил две единицы времени – получил две единицы результата. Для такого, линейного типа работы не имеет значения, тратятся ли эти два часа подряд, одним непрерывным блоком, или же двумя часовыми блоками, потому что при любом раскладе 1 + 1 = 2. Можете проверить мои вычисления, я подожду.
Если смотреть под таким углом, то становится понятнее, что происходит при работе типа «Не беспокоить». К такой работе относятся любые задачи, у которых прирост производительности не настолько линейный: например, если результат рассчитывается как затраченное время в квадрате (хотя можно привести и много других разновидностей). Это значит, что двухчасовой период работы дает нам 2² = 4 единицы производительности, в то время как два часовых дадут только 1² + 1² = 2. Внезапно оказывается, что этот тридцатисекундный перерыв вносит огромную разницу.
Как выразился Грэм, для людей, которым нельзя отвлекаться, «цена вопроса от кого-нибудь из сотрудников насчет незаполненных документов может быть очень велика. Именно поэтому программисты с таким злобным видом поворачиваются к вам от монитора, чтобы дать ответ. В голове у них в этот момент рассыпается карточный домик невероятных размеров».
Принцип двери
Как я уже говорил, я полагаю, что многие конфликты в современных офисах возникают из простого недопонимания между теми, кто привык к работе, которую можно прерывать без ущерба, и теми, кому нельзя отвлекаться. Первые раздражаются на упрямого, необщительного коллегу, которому сложно остановиться на минуту и перемолвиться словом или даже вытащить из ушей наушники, чтобы выслушать важную информацию. Вторые же не понимают, как можно быть таким нечутким – пустить два часа работы насмарку только ради того, чтобы сказать, что какое-то даром не нужное совещание перенесли с трёх на три тридцать. Вот была бы у нас возможность повесить на дверь табличку, сообщающую, какой работой мы сейчас заняты, чтобы коллеги заранее знали, стоит ли заглянуть на секунду или лучше отложить это на потом – всем бы было лучше.
Конечно, тут мы исходим из того, что для этой таблички имеется дверь. Это еще один вывод, который можно сделать из теории двух типов работы. Я считаю, что вечное противостояние между опенспейсом и личными кабинетами объясняется разницей между типами работы (хотя и другими факторами, конечно, тоже). Если работу спокойно можно ставить на паузу, то вполне разумно работать в окружении коллег – обговаривать идеи, по-быстрому обмениваться вопросами и ответами. Прирост продуктивности, который дает скорый отклик, может перевесить небольшой ущерб от мимолетных перерывов.
С другой стороны, для тех, кто работает по принципу «Не беспокоить», опенспейс – это кошмар наяву, причем до такой степени, что некоторые компании уже в курсе проблемы и делают личные кабинеты существенным компонентом своего пакета трудоустройства. Пол Грэм писал, что «однажды видел рекламу с приглашением на работу в Microsoft, на которой было большое изображение двери. Идея была такая: работайте на нас, и мы предоставим вам условия, в которых реально можно работать». Подобным же образом, когда гуру программирования Джоэль Спольски, занимался проектом нового офиса для своей компании Fog Creek, он сказал архитектору, что «личные офисы с дверями, которые можно закрыть, совершенно необходимы, и это не обсуждается».
На самом деле, Спольски зашел настолько далеко, что стал избегать внешнего финансирования для компании, в то числе и по следующей причине: «Не думаю, что на венчурном финансировании можно обеспечить разработчикам личные кабинеты… Мне кажется, они окупают себя с точки зрения производительности… [но] с позиции среднего венчурного инвестора это совершенно неприемлемо… так как считается роскошью для преуспевающих компаний или чем-то в таком духе. Ну и сами знаете: “Почему вы не сидите в одной комнате и не общаетесь?”». Почему мы не сидим все в одной комнате и не общаемся? Думаю, ответ на этот вопрос известен всем.
Вам письмо
Также я считаю, что именно работа типа «не беспокоить» порождает многочисленные советы от экспертов по продуктивности, касательно того, чтобы первые несколько часов с утра вообще не открывать почту. Электронные письма – это апофеоз тридцатисекундных перерывов: на то, чтобы просмотреть чье-то письмо и ответить, уходят считанные мгновения, и, пока занимаешься этим, чувствуешь, что делаешь нечто ценное, приносишь пользу, что-то меняешь в окружающем мире. Но всякий раз, когда отрываешься от работы, чтобы ответить на чей-то вопрос (или просто импульсивно переключиться на страницу с почтой), роняешь половину камней из своей арки, а может, и вообще теряешь способность начать ее постройку. Ничто так не стопорит воображение, как письмо от друга.
Конечно, представление о том, что существуют две диаметрально противоположные разновидности людей, которые выполняют совершенно разную работу, сильно упрощает действительность (категоричное противопоставление не учитывает нюансов? Кто бы мог подумать!). Некоторые из нас с ходу определят, что основная масса наших повседневных задач относится к типу «Не беспокоить». Но мне кажется, что у большинства есть в жизни определенный объем работы, не терпящей перерывов, и ей стоит отдавать приоритет рано утром или поздно вечером, да и вообще в любой момент, когда удастся урвать возможность поработать ни на что не отвлекаясь.
Это подводит нас к неудобной истине: если временной отрезок, в котором не намечено перерывов, ревностно не охранять, очень скоро он перестанет быть таковым. Похоже, регрессия к хаосу представляет естественное развитие событий, если только не оказывать решительного сопротивления. Всё доступное нам время для работы без отвлекающих факторов следует огораживать любыми возможными способами: отключать вайфай, запираться в шкафу, врать, что придется сегодня остаться дома, потому что у детей ветрянка (да, опять). Если решили строить арку, часто бывает необходимо сначала выделить ресурсы на постройку забора, который оградит вас от всех ищеек внешнего мира.
Пространство во времени
Теперь еще несколько советов о работе, от которой нельзя отвлекаться. Во-первых, если у вас есть возможность не задавать предел своему времени без отвлекающих факторов (ну, например, «начну работу в восемь, а когда закончу с ней, проверю почту»), то это будет наилучшим вариантом.
Грэм пишет, что «в некоторых отношениях запланированные перерывы даже хуже незапланированных. Если вы знаете, что через час у вас совещание, то не станете даже начинать работать над чем-то сложным». Работой, требующей концентрации, невозможно заниматься бесконечно, в какой-то момент мозг раскисает, как перезревший персик, и волей-неволей приходится переключиться. Но есть огромная разницу между тем, чтобы мчаться по пустой дороге, пока не кончится бензин, и тем, чтобы ехать с полицейской машиной на хвосте. Во втором случае вы, скорее всего, скажете: «Ну, всё равно далеко я так не уеду», и съедете на обочину гораздо раньше, чем нужно.
Во-вторых, важно понимать, что перерывы бывают разные. Грэм отмечает: «Опасность перерыва определяется не его продолжительностью, а тем, насколько он сбивает вас с мысли. Программист может выйти из офиса, сходить за бутербродом и при этом удерживать код в голове. Но неудачный отвлекающий фактор может стереть всё из памяти и за тридцать секунд».
Грэм явно подразумевал, что бутерброд будет куплен в том самом кафе, куда этот человек ходит всегда. В противном случае такая же вылазка за бутербродом однозначно свалила бы всю арку из-за необходимости идти в какое-то новое место и о чем-то думать. Секрет приемлемых перерывов сложно сформулировать, но он как-то связан со способностью действовать на автопилоте – полным отсутствием неожиданностей и необходимости принимать решения.
Подыграйте мне
И наконец, пара слов для начальников тех, кто работает по принципу «Не беспокоить». Я понимаю, что с точки зрения начальства, это всё, возможно, начинает звучать как выпрашивание особого обращения. Я ведь не просто говорю, что меня нужно оставить в покое и не беспокоить ни при каких обстоятельствах, пусть даже стороннему наблюдателю кажется, что я сижу и витаю в облаках. Я еще и заявляю, что коллегам нельзя меня отвлечь даже на полминуты по серьезному делу, но сам я при этом могу на полчаса уйти обедать, и это ничему не мешает. Где тут логика? Логики нет, согласен. Бред какой-то. Я понимаю, что здесь многое приходится принимать на веру.
И всё-таки, по-моему, нельзя не отдать должное тому, какое наслаждение приносит работа, не терпящая перерывов. Помните, как вы в детстве создавали в мыслях миры, полные невероятных изобретений и фантастических приключений, и вас звали ужинать, а вы притворялись, что не слышите, потому что боялись сбиться с сюжета? Это работа, не терпящая перерывов. А то чувство, когда встречаете особенного человека и ничего больше не хотите, только гулять и разговаривать с ним всю ночь, пытаться понять его до глубины души? Это работа, не терпящая перерывов. Ньютон, глядящий на яблоню – это работа, не терпящая перерывов. Обретенный рай – это работа, не терпящая перерывов. Работа, не терпящая перерывов вне всякого сомнения составляет лучшую часть рабочего дня, и я убежден, что если у человека есть задача такого рода и условия для ее выполнения, а он тратит эти священные часы на что-то другое, то он просто чокнутый.
Менеджеры, честно вам говорю, это ваш шанс стать героем. Храбро встаньте между не желающими отвлекаться и внешним миром с мечом в руках и кричите: «Никто не пройдет!» Ведь в глубинах своего мозга, в неисчислимых кавернах, они строят из воздуха арки, цитадели и купола – те сооружения, из которых складываются великие компании.
Я с любовью посвящаю эту статью промежутку времени с восьми до двенадцати – именно благодаря ему я вообще делаю что-то стоящее по работе.
