Люблю офис по утрам. Когда темно-тихий опенспейс незаметно и в привычных знакомых заботах понемногу заполняется светом и шумом начинающегося дня. Постепенно наползают по-утреннему радостные и довольные девелоперы, дизайнеры, тестировщики. Оживают приветами рабочие чаты. Приходят менеджеры в окружении свиты из s&s, hr и прочих хипстерящих. Раздаются и получаются весьма искренние пожелания доброго утра у кофемашин. Тихий и пустой поначалу офис, как двигатель, постепенно выходит на рабочую мощность, и в свете и гуле начинается рабочий день.
Днем на поработать времени нет. С утра набегают шумные говорливые экстравертированные сотрудники, размахивать айфонами, демонстрируя друг другу инстафоточки с прошедших выходных. Круто, по IT-шному подстрижены, в меру подкрашены или бородаты, спортивны и с удовольствием озападненные. Любящие мюсли на завтрак под фреш/арабику/смузи. Веселые, легкие в работе и общении. Очаровательная туса, с удовольствием в ней кручусь и вообще воспринимаю как приятный бонус к любимой работе, нврвне с непомерно раздутой зарплатой. Но вот работать, когда офис забит их слегка детскими желаниями срочно всем-всем-всем рассказать о проведенных выходных, таки не получается. Даже не постоять у кофемашины в раздумьях — попробуйте, к примеру, вдумчиво почитать книгу, когда тебе с одной стороны в ухо орут о красоте прыжка с моста на резинке — подумать только, 200 метров падала, очаровательно округлив в непритворном ужасе лишь слегка подкрашенные глазки, вещала тестировщица Юля. А с другой — не менее экспрессивно тянут сплавиться на следующих выходных по Бугу. На фоне этих заводных зайцев с энерджайзерами в жопах мы, бледные примониторные тени, совсем теряемся или даже слегка экстраверсируемся. Не, ну а правда, что там на Буге будет?
Подходит обед. Разошедшиеся за выходные яркие личности понемногу втягиваются в привычный отчетно-сопровождающий ритм рабочей недели. Разработчики же переключаются с рабочего режима в режим совещаний. Кому-то из начальства или из подчиненных что-то объяснить. Кого-то чему-то научить или куда-то подтолкнуть. Выпить кофе с тимлидом тестеров и согласовать с ним сроки доводки функционала. В общем, все что угодно кроме непосредственной работы с проектом. Хотя бывают исключения — одна из команд разрабов показательно выпорота и в авральном режиме вносит какие-то срочные правки. Миддлы и юниоры вызванивают своим товарнищам — «на работе завал, сегодня в смузичную без меня». Они вынужденнно пооткрывали дебаггеры и искренне пытаются что-то там поисправлять. Но это все не проблемы, это рабочие моменты. Программистов нужно учить выдерживать сроки пока они еще маленькие.
Двигатель-офис вечером тухнет, но этот момент почему-то уловить сложнее. Вроде вот только-только безуспешно отбивался от компании, во что бы то ни стало решившей именно тебя вытащить на какой-то тренинг по чему-то там современному и рассово годному, как уже ночь за окном и лишь стрекот кофемашины… Ну, вы поняли.
И только теперь, когда туса расползается по домам, на ивенты и митинги по злачным и не очень местам города, офис принадлежит нам. Те из модных и счастливых, что остались, уже сами сидят работают. И могут быть замечены у кофемашины с обращенным внутрь себя взглядом. Наш человек, вечером таких никто не трогает и не прерывает — ясно же, колега советуется с единственным обнаруженным умным собеседником. Правила хорошего тона интровертов — обойди его, не трогай. Разве что выключи воду, переливающуюся через верх из чайника, по которому якобы скользит задумчивый взгляд коллеги.
Поздний вечер понедельника. Я на работе, привычно отгорожен в родном углу опен-спейса двумя двадцати+ -дюймовыми мониторами. Практически пустой офис полуспит в тиши и полумраке. Только тихие переговоры таких же больных до работы коллег да мягкий отсвет их же мониторов напоминает о наличии жизни во вселенной. Ах, да, еще периодически долетает приглушенный стрекот кофемашины с кухни. Ведь программист — это просто устройство по переработке кофе в код. Вот и сидим по углам, перерабатывая усвоенный кофеин в строчки кода, имплементирующую очередную красивую годную задумку или новый, срочно необходимый, костыль. Работаем, в общем.
— Серый, у нас проблемы.
Я люблю проблемы. Пока с проектами есть проблемы — я не останусь без работы. Решать проблемы — большая часть моей работы.
Но вечер это необычное время для проблем. Проект, находясь целый день под присмотром, капризничает редко. Это по утрам, после целой ночи без твоего внимания, можно нарваться на внезапный wtf. Здраствуй, работа. Я тоже тебя люблю и за тобой соскучился. Что с тобой случилось за те часы, что я провел оффлайн? Но даже в этом случае проблемы обычно напоминают горрести оставленной без внимания на выходные любимой женщины. Ну, как у тебя дела, что делала, куда ходила? Что случилось? Опять карбюратор барахлит и каблук на клей посадить пора? Ну давай глянем.
Вечером же мы делаем вторую часть работы — проектируем и пишем так, чтобы проблем было поменьше.
— Серый, реальные проблемы.
А вот реальных проблем быть не могло от слова совсем. Если бы что-то с моим проектом на продакшне было не так, то двенадцать паникеров — модных интеллектуальных сторонних сервисов, контролирующих работоспособность приложения, плюс один самонастроенный дубовый на основе дженкинса — уже нагадили бы мне не только в корпоративный мессенджер и почту, но и на мобильник, как звонками так и сообщениями. Содом и Гоморра, если честно. Но зато моментально отбивает у причастных и не очень доброжелателей желание подходить и выдавать что-то из серии «а у нас проблемы». Сейчас весь этот адов оркестр помалкивал, что означало только одно — проблемы не у нас, а персонально у Валеры.
Еще отцы советской фантастики утверждали, что худшее что в будущем может произойти с человеком на работе — это стажер. Хуже этого не бури, не эпидемии и не катаклизмы. Хуже этого может быть только два стажера. И это тоже часть моей работы — учить младших решать проблемы. Так что не обошла и меня стезя сия. И теперь стезя нервно нависала над правым ухом, явно горя желанием признаться в какой-то очередной сотворенной нелепой глупости, и тем самым привычно свалить обязанность разгребать последствия на меня.
— Валерик, даже такой как ты потребитель исскуства исключительно в виде комиксов и поставленных по ним отрыжкам Голливуда, должен знать, что без кофеина сия фраза не действует, — неудачно попытался перевести все в зону пикировки я, но юниор даже не ухмыльнулся. — Какого котенка с какого дерева надо снять?
— Я уронил базу на продакшне, — скромно потупил глазки мой протеже.
Это те самые пять слов. Ничто не может служить оправданием для Самого Эпичного Фейла. Но мне нужны подробности, и вовсе не ради помучать совесть недотепы. В гробу я видал его чувство раскаяния. Мне нужно быстро понять что он сделал и быстро все исправить. Посмешищем перед всеми я его выставлю завтра. Дропнуть базу на проде — это не забывается месяцами.
— Уронил или дропнул? — Валера увидел, что сейчас бить его не будут, по крайней мере пока не поднимут базу. И быстро-быстро включился.
— Я не дропал! Там винты нагорячую перемонтировали когда я REPAIR TABLE делал, — увидев как наливаются кровью мои глаза он быстро-быстро добавил: — на статистике.
Слава тебе Торвальдс, на статистике. Это внутренний сервис и за его нерабоспособность конечно кому-нибудь выпишут пилюлю. Но даже если эту беду оставить нетронутой на всю ночь, то размер пилюли не будет превышать утренний устный выговор у кофемашины от тестировщиков. В то время как за основную лежачую базу контора может получить многонулевые иски и, что еще более нерадостно, нехилую потерю репутации.
Именно поэтому под моей продакшн базой винты перемонтировать не могли, а без моего участия — так это вообще из ненаучной фантастики. А кого, скажите пожалуйста, драть, когда все пойдет не так? А без меня веселье пошло бы совсем не так, уж поверьте, это моя база, я ее настраивал.
На секунду у меня появилось желание бросить мальца в воду и хай плывет. За ночь он по-любому найдет решение. А если нет — я с утра разберусь. А бессонная ночь — не самое большое наказание за эпичный косяк. Тем более в его возрасте не спать — это вообще норма. Но щенка не заставляют убирать за собой. Как я его тогда потом месяцами смогу в эту ситуацию носом тыкать?
В общем полез я в консоль за подробностями произошедшего. Ничего страшного:
— Вы две таблицы в lost+found засунуть умудрились. Восстанавливать данные таблиц мне влом, а тебе там на неделю работы, — с умудренным опытом лицом и тоном бывалого заявил я моментально просветлевшему лицом джуну. — Я таблицы пересоздал. Иди в дев-чате скажи, что статистика за последние сутки похерена.
Малек понял все правильно, это уже начиналось наказание. Разъяренные потерей необходимых для дебага логов тестеры с утра порвут его на немецкий флаг. У пололвины из них работа за сегодняшний вечер похерена этим юным охламоном. Так что посмешищем юниора выставят и без меня. Валера удалялся, всей спиной демонстрируя принятие наказания, хоть и выражая легкое сомнение в его заслуженности правым плечом.
Поздний вечер понедельника — не время для проблем. Тихий полумрак офиса подчеркнут голубоватым мерцанием мониторов и тихими переговорами из углов. Приглушенный стрекот кофемашины свидетельствует, что еще одной тени понадобилось срочно подкрепиться.
А проблемы в офисе выглядят по-другому. По дневному беззаботному людскому морю радостных ойтишнегов вдруг проносится легкая рябь. Она не первая за день — то ли в соседнюю смузичную свежий сельдерей завезли, то ли вышел новый гироскутер на кикстартере. На первый взгляд и не отличишь. Только чуть молчаливее становятся и так не самые громкие. Только слишком резко повсеместно на головы взлетают наушники, наглухо отсекая попытки мыслить от еще беззаботного шума. Только чуть чаще белеют сжатые в непонимании губы то тут то там. Только более нервно, даже истерично, носятся ладони над клавиатурами. Народ начинает кластеризовываться по умениям, в мягкой и доброжелательно-терпимой атмосфере офиса непривычно резко звучат требовательные отрывистые команды и комментарии, чуть более чем целиком состоящие из сленга. Местами попахивает матерком.
Задействованы все способные носить оружие. Записной балагур-весельчак, айфонофил и чемпион гирослалома, отсутсвующими глазами глядит в ретина-дисплей рабочего ноута, то непроизвольно проводя пальцами по модной бороде, то взрывая клаву многоминутными пулеметными очередями точных клевков тонких пальцев. Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, прав классик.
Растерянно озираются его товарищи по интересам, недостаточно умелые, чтобы быть задействованы в исправлении глобального косяка. И недостаточно опытные, чтобы самим понять где и как они могут сейчас принести пользу. Яркие, еще веселые но уже ощущающие некую грозу в опасной близости от собственных перышек. Жестокий реальный мир превратил такой родной и привычный офис, самое прекрасное в мире место чтобы порхать и хвастаться яркостью перьев, в унылую обитель интровертов с их непонятными способами решения неизвестных проблем. Офис, как и поздним вечером, как и в выходные, вновь принадлежит стылым личностям с отсутсвующими взглядами и непонятными разговорами. Только сейчас эти личности проснулись и в своей стылой ярости воюют с чем-то страшным по ту сторону экранов.
Самые толковые из миддлов и самые наглые из джунов сопят над ухом, стараясь из потока лидовской консоли понять технический смысл происходящего. Отгонять — моветон, это — будущая смена: любопытные, наглые, неравнодушные, пытающиеся понять и разобраться. Иногда действительно способные сообща что-то проверить, перенастроить по примеру и перезапустить. Главное — способные не лезть с советами и вопросами.
Толковый менеджмент также не лезет, грызет ногти за запертыми дверьми своих кабинетов — принимают свои, менеджерские, меры по минимизации ущерба и прикрытия нашей коллективной задницы. Бестолковые носятся по офису с вопросом «чем я могу помочь» до первого нервного совета «не мельтешить». Самые бестолковые декларируют «что делать?», «кто виноват?» «что блин вообще происходит?» и просто «ААААААА!».
Заканчивается это тоже эпично. В одном из углов прерывается приглушенный поток сознания — то ли маты, то ли строки кода, то ли консольные команды и пути файлов, то ли мольбы «работай». Одна из бешеных теней встает, потягивается, снимает наушники и демонстративно медленно идет к кофемашине. Триумф, всем кому надо все понятно — человек справился. Офис медленно и понемногу отпускает. Спадает шум клавиш, мимо него уже слышны отдельные возгласы заводящейся тусы. Народ расходится по курилкам и на кофе. Цирк и карнавал IT-конторы раскручивается с прежней силой после перерыва на поработать. И опять по людскому морю пробегают волны, ознаменующие выход нового гаджета или выходку кумира.
Остальная работа идет в привычном мягком режиме. Разработчики справились с устранением последствий скорее всего собственной ошибки. В дело вступает техподдержка — прикрывать наши сутулые спины, именно саппорт расплачивается за наши грехи. Это им на головы сейчас сыпятся гневные жалобы раздосадованных пользователей. Ну и конечно же тестеры — специалисты по раннему обнаружению проблем. Ща придут ныть чтоб им объяснили как сделать автотест для раннего опознания свежеобнаруженной проблемы.
И да, ответа на вопрос «кто виноват» непосвященные, скорее всего, так и не получат: девиации магнитного поля Юпитера резонансно отразились в линзе облака болотного газа, ну вы поняли, да? Свора примониторных теней сама рвет оплошавшего, терпеть издевки ему до следующего фейла. Но с Дона выдачи нет. Того же Валерика я бы фиг отдал на растерзание даже тестировщикам, которые почти свои, если бы была хоть малейшая вероятность негативных последствий для него. А вот положительный воспитательный эффект от полушутливых дружеских пинаний коллег я намеревался скормить ему целиком.
Но хватит тут сидеть, пора домой.
Днем на поработать времени нет. С утра набегают шумные говорливые экстравертированные сотрудники, размахивать айфонами, демонстрируя друг другу инстафоточки с прошедших выходных. Круто, по IT-шному подстрижены, в меру подкрашены или бородаты, спортивны и с удовольствием озападненные. Любящие мюсли на завтрак под фреш/арабику/смузи. Веселые, легкие в работе и общении. Очаровательная туса, с удовольствием в ней кручусь и вообще воспринимаю как приятный бонус к любимой работе, нврвне с непомерно раздутой зарплатой. Но вот работать, когда офис забит их слегка детскими желаниями срочно всем-всем-всем рассказать о проведенных выходных, таки не получается. Даже не постоять у кофемашины в раздумьях — попробуйте, к примеру, вдумчиво почитать книгу, когда тебе с одной стороны в ухо орут о красоте прыжка с моста на резинке — подумать только, 200 метров падала, очаровательно округлив в непритворном ужасе лишь слегка подкрашенные глазки, вещала тестировщица Юля. А с другой — не менее экспрессивно тянут сплавиться на следующих выходных по Бугу. На фоне этих заводных зайцев с энерджайзерами в жопах мы, бледные примониторные тени, совсем теряемся или даже слегка экстраверсируемся. Не, ну а правда, что там на Буге будет?
Подходит обед. Разошедшиеся за выходные яркие личности понемногу втягиваются в привычный отчетно-сопровождающий ритм рабочей недели. Разработчики же переключаются с рабочего режима в режим совещаний. Кому-то из начальства или из подчиненных что-то объяснить. Кого-то чему-то научить или куда-то подтолкнуть. Выпить кофе с тимлидом тестеров и согласовать с ним сроки доводки функционала. В общем, все что угодно кроме непосредственной работы с проектом. Хотя бывают исключения — одна из команд разрабов показательно выпорота и в авральном режиме вносит какие-то срочные правки. Миддлы и юниоры вызванивают своим товарнищам — «на работе завал, сегодня в смузичную без меня». Они вынужденнно пооткрывали дебаггеры и искренне пытаются что-то там поисправлять. Но это все не проблемы, это рабочие моменты. Программистов нужно учить выдерживать сроки пока они еще маленькие.
Двигатель-офис вечером тухнет, но этот момент почему-то уловить сложнее. Вроде вот только-только безуспешно отбивался от компании, во что бы то ни стало решившей именно тебя вытащить на какой-то тренинг по чему-то там современному и рассово годному, как уже ночь за окном и лишь стрекот кофемашины… Ну, вы поняли.
И только теперь, когда туса расползается по домам, на ивенты и митинги по злачным и не очень местам города, офис принадлежит нам. Те из модных и счастливых, что остались, уже сами сидят работают. И могут быть замечены у кофемашины с обращенным внутрь себя взглядом. Наш человек, вечером таких никто не трогает и не прерывает — ясно же, колега советуется с единственным обнаруженным умным собеседником. Правила хорошего тона интровертов — обойди его, не трогай. Разве что выключи воду, переливающуюся через верх из чайника, по которому якобы скользит задумчивый взгляд коллеги.
Поздний вечер понедельника. Я на работе, привычно отгорожен в родном углу опен-спейса двумя двадцати+ -дюймовыми мониторами. Практически пустой офис полуспит в тиши и полумраке. Только тихие переговоры таких же больных до работы коллег да мягкий отсвет их же мониторов напоминает о наличии жизни во вселенной. Ах, да, еще периодически долетает приглушенный стрекот кофемашины с кухни. Ведь программист — это просто устройство по переработке кофе в код. Вот и сидим по углам, перерабатывая усвоенный кофеин в строчки кода, имплементирующую очередную красивую годную задумку или новый, срочно необходимый, костыль. Работаем, в общем.
— Серый, у нас проблемы.
Я люблю проблемы. Пока с проектами есть проблемы — я не останусь без работы. Решать проблемы — большая часть моей работы.
Но вечер это необычное время для проблем. Проект, находясь целый день под присмотром, капризничает редко. Это по утрам, после целой ночи без твоего внимания, можно нарваться на внезапный wtf. Здраствуй, работа. Я тоже тебя люблю и за тобой соскучился. Что с тобой случилось за те часы, что я провел оффлайн? Но даже в этом случае проблемы обычно напоминают горрести оставленной без внимания на выходные любимой женщины. Ну, как у тебя дела, что делала, куда ходила? Что случилось? Опять карбюратор барахлит и каблук на клей посадить пора? Ну давай глянем.
Вечером же мы делаем вторую часть работы — проектируем и пишем так, чтобы проблем было поменьше.
— Серый, реальные проблемы.
А вот реальных проблем быть не могло от слова совсем. Если бы что-то с моим проектом на продакшне было не так, то двенадцать паникеров — модных интеллектуальных сторонних сервисов, контролирующих работоспособность приложения, плюс один самонастроенный дубовый на основе дженкинса — уже нагадили бы мне не только в корпоративный мессенджер и почту, но и на мобильник, как звонками так и сообщениями. Содом и Гоморра, если честно. Но зато моментально отбивает у причастных и не очень доброжелателей желание подходить и выдавать что-то из серии «а у нас проблемы». Сейчас весь этот адов оркестр помалкивал, что означало только одно — проблемы не у нас, а персонально у Валеры.
Еще отцы советской фантастики утверждали, что худшее что в будущем может произойти с человеком на работе — это стажер. Хуже этого не бури, не эпидемии и не катаклизмы. Хуже этого может быть только два стажера. И это тоже часть моей работы — учить младших решать проблемы. Так что не обошла и меня стезя сия. И теперь стезя нервно нависала над правым ухом, явно горя желанием признаться в какой-то очередной сотворенной нелепой глупости, и тем самым привычно свалить обязанность разгребать последствия на меня.
— Валерик, даже такой как ты потребитель исскуства исключительно в виде комиксов и поставленных по ним отрыжкам Голливуда, должен знать, что без кофеина сия фраза не действует, — неудачно попытался перевести все в зону пикировки я, но юниор даже не ухмыльнулся. — Какого котенка с какого дерева надо снять?
— Я уронил базу на продакшне, — скромно потупил глазки мой протеже.
Это те самые пять слов. Ничто не может служить оправданием для Самого Эпичного Фейла. Но мне нужны подробности, и вовсе не ради помучать совесть недотепы. В гробу я видал его чувство раскаяния. Мне нужно быстро понять что он сделал и быстро все исправить. Посмешищем перед всеми я его выставлю завтра. Дропнуть базу на проде — это не забывается месяцами.
— Уронил или дропнул? — Валера увидел, что сейчас бить его не будут, по крайней мере пока не поднимут базу. И быстро-быстро включился.
— Я не дропал! Там винты нагорячую перемонтировали когда я REPAIR TABLE делал, — увидев как наливаются кровью мои глаза он быстро-быстро добавил: — на статистике.
Слава тебе Торвальдс, на статистике. Это внутренний сервис и за его нерабоспособность конечно кому-нибудь выпишут пилюлю. Но даже если эту беду оставить нетронутой на всю ночь, то размер пилюли не будет превышать утренний устный выговор у кофемашины от тестировщиков. В то время как за основную лежачую базу контора может получить многонулевые иски и, что еще более нерадостно, нехилую потерю репутации.
Именно поэтому под моей продакшн базой винты перемонтировать не могли, а без моего участия — так это вообще из ненаучной фантастики. А кого, скажите пожалуйста, драть, когда все пойдет не так? А без меня веселье пошло бы совсем не так, уж поверьте, это моя база, я ее настраивал.
На секунду у меня появилось желание бросить мальца в воду и хай плывет. За ночь он по-любому найдет решение. А если нет — я с утра разберусь. А бессонная ночь — не самое большое наказание за эпичный косяк. Тем более в его возрасте не спать — это вообще норма. Но щенка не заставляют убирать за собой. Как я его тогда потом месяцами смогу в эту ситуацию носом тыкать?
В общем полез я в консоль за подробностями произошедшего. Ничего страшного:
— Вы две таблицы в lost+found засунуть умудрились. Восстанавливать данные таблиц мне влом, а тебе там на неделю работы, — с умудренным опытом лицом и тоном бывалого заявил я моментально просветлевшему лицом джуну. — Я таблицы пересоздал. Иди в дев-чате скажи, что статистика за последние сутки похерена.
Малек понял все правильно, это уже начиналось наказание. Разъяренные потерей необходимых для дебага логов тестеры с утра порвут его на немецкий флаг. У пололвины из них работа за сегодняшний вечер похерена этим юным охламоном. Так что посмешищем юниора выставят и без меня. Валера удалялся, всей спиной демонстрируя принятие наказания, хоть и выражая легкое сомнение в его заслуженности правым плечом.
Поздний вечер понедельника — не время для проблем. Тихий полумрак офиса подчеркнут голубоватым мерцанием мониторов и тихими переговорами из углов. Приглушенный стрекот кофемашины свидетельствует, что еще одной тени понадобилось срочно подкрепиться.
А проблемы в офисе выглядят по-другому. По дневному беззаботному людскому морю радостных ойтишнегов вдруг проносится легкая рябь. Она не первая за день — то ли в соседнюю смузичную свежий сельдерей завезли, то ли вышел новый гироскутер на кикстартере. На первый взгляд и не отличишь. Только чуть молчаливее становятся и так не самые громкие. Только слишком резко повсеместно на головы взлетают наушники, наглухо отсекая попытки мыслить от еще беззаботного шума. Только чуть чаще белеют сжатые в непонимании губы то тут то там. Только более нервно, даже истерично, носятся ладони над клавиатурами. Народ начинает кластеризовываться по умениям, в мягкой и доброжелательно-терпимой атмосфере офиса непривычно резко звучат требовательные отрывистые команды и комментарии, чуть более чем целиком состоящие из сленга. Местами попахивает матерком.
Задействованы все способные носить оружие. Записной балагур-весельчак, айфонофил и чемпион гирослалома, отсутсвующими глазами глядит в ретина-дисплей рабочего ноута, то непроизвольно проводя пальцами по модной бороде, то взрывая клаву многоминутными пулеметными очередями точных клевков тонких пальцев. Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей, прав классик.
Растерянно озираются его товарищи по интересам, недостаточно умелые, чтобы быть задействованы в исправлении глобального косяка. И недостаточно опытные, чтобы самим понять где и как они могут сейчас принести пользу. Яркие, еще веселые но уже ощущающие некую грозу в опасной близости от собственных перышек. Жестокий реальный мир превратил такой родной и привычный офис, самое прекрасное в мире место чтобы порхать и хвастаться яркостью перьев, в унылую обитель интровертов с их непонятными способами решения неизвестных проблем. Офис, как и поздним вечером, как и в выходные, вновь принадлежит стылым личностям с отсутсвующими взглядами и непонятными разговорами. Только сейчас эти личности проснулись и в своей стылой ярости воюют с чем-то страшным по ту сторону экранов.
Самые толковые из миддлов и самые наглые из джунов сопят над ухом, стараясь из потока лидовской консоли понять технический смысл происходящего. Отгонять — моветон, это — будущая смена: любопытные, наглые, неравнодушные, пытающиеся понять и разобраться. Иногда действительно способные сообща что-то проверить, перенастроить по примеру и перезапустить. Главное — способные не лезть с советами и вопросами.
Толковый менеджмент также не лезет, грызет ногти за запертыми дверьми своих кабинетов — принимают свои, менеджерские, меры по минимизации ущерба и прикрытия нашей коллективной задницы. Бестолковые носятся по офису с вопросом «чем я могу помочь» до первого нервного совета «не мельтешить». Самые бестолковые декларируют «что делать?», «кто виноват?» «что блин вообще происходит?» и просто «ААААААА!».
Заканчивается это тоже эпично. В одном из углов прерывается приглушенный поток сознания — то ли маты, то ли строки кода, то ли консольные команды и пути файлов, то ли мольбы «работай». Одна из бешеных теней встает, потягивается, снимает наушники и демонстративно медленно идет к кофемашине. Триумф, всем кому надо все понятно — человек справился. Офис медленно и понемногу отпускает. Спадает шум клавиш, мимо него уже слышны отдельные возгласы заводящейся тусы. Народ расходится по курилкам и на кофе. Цирк и карнавал IT-конторы раскручивается с прежней силой после перерыва на поработать. И опять по людскому морю пробегают волны, ознаменующие выход нового гаджета или выходку кумира.
Остальная работа идет в привычном мягком режиме. Разработчики справились с устранением последствий скорее всего собственной ошибки. В дело вступает техподдержка — прикрывать наши сутулые спины, именно саппорт расплачивается за наши грехи. Это им на головы сейчас сыпятся гневные жалобы раздосадованных пользователей. Ну и конечно же тестеры — специалисты по раннему обнаружению проблем. Ща придут ныть чтоб им объяснили как сделать автотест для раннего опознания свежеобнаруженной проблемы.
И да, ответа на вопрос «кто виноват» непосвященные, скорее всего, так и не получат: девиации магнитного поля Юпитера резонансно отразились в линзе облака болотного газа, ну вы поняли, да? Свора примониторных теней сама рвет оплошавшего, терпеть издевки ему до следующего фейла. Но с Дона выдачи нет. Того же Валерика я бы фиг отдал на растерзание даже тестировщикам, которые почти свои, если бы была хоть малейшая вероятность негативных последствий для него. А вот положительный воспитательный эффект от полушутливых дружеских пинаний коллег я намеревался скормить ему целиком.
Но хватит тут сидеть, пора домой.
