«Умный человек не делает все ошибки сам — он дает шанс и другим»
Уинстон Черчилль
Цифровое предприятие – модная тема, тренд и дорожная карта прогрессивного человечества, вступающего в Индустрию 4.0. Последняя является очередной индустриальной революцией, характеризующейся благодаря цифровизации невероятной гибкостью предприятий в формировании бизнес-моделей вкупе с глобальным охватом потенциальной клиентской базы при интеграции «киберфизических систем» (CPS – Cyber-Physical System) и т.н. «Интернета вещей» (IoT – Internet of Things) в производственные процессы.
Впервые термин «цифровое предприятие» был изложен в книге Being Digital директора MIT Media Lab Николаса Негропонте, которая вышла еще в 1996 году. Правда, подойти к практической реализации идеи цифрового предприятия удалось только сейчас – благодаря развитию соответствующих технологий. Появление цифровых предприятий логично приводит к цифровой экономике. Соответственно принятие Правительством РФ программы «Цифровая экономика Российской Федерации» летом 2017 года продемонстрировало горячее и, можно даже сказать, искреннее желание страны не просто соответствовать тренду, но и уверенно обустроиться в новой цифровой реальности.
С огромными объемами данных, генерируемыми на современных предприятиях, уже не справляются люди, но легко справляются машины. В свою очередь, машины получают возможность взаимодействовать между собой в определенных областях производства, что позволяет сделать многие процессы более эффективными, гибкими и рентабельными посредством создания среды, оснащенной измерительным оборудованием.
Для перехода к цифровой форме бизнеса необходимо провести цифровую трансформацию предприятия, которая подразумевает использование всего пула современных ИКТ-технологий для кардинального повышения производительности и ценности предприятий. Быть может, лучше сказать это по-другому: кардинальное повышение производительности, конкурентоспособности и ценности предприятий сегодня возможно при параллельном проведении оцифровки бизнес-процессов и их фундаментального реинжиниринга (BPR, Business Process Reengineering).
Если ранее в производстве рассматривалась лишь оптимизация его отдельных фаз или этапов, то сегодня в рамках цифровой трансформации и создании цифрового предприятия анализируется сквозной процесс, включающий не только чисто производственные этапы от идеи, разработки, проектирования, закупок до изготовления продукции, но и сопутствующая финансовая деятельность, работа кадров, логистики, эксплуатации, поддержки, партнерской сети, субподрядчиков и пр. и пр. Ведь главные цели цифровой трансформации — это повышение скорости принятия решений, увеличение вариативности процессов в зависимости от потребностей и особенностей клиента, снижение количества вовлеченных в процесс сотрудников (то есть цепочек принятия решений и создания стоимости). В целом социальность, мобильность, аналитика и «облака» являются фундаментом, на котором строится цифровой предприятие. И вполне логично, что при этом получается потенциально более высокий уровень производительности труда, совместной работы, кооперации, контроля, поддержки и соответственно прогнозируемости результата работы. А сроки и стоимость запуска новых продуктов снижаются иногда в разы. Все это делается во имя кардинального повышения прибыли, конкурентоспособности и рыночной стоимости предприятия. И если не просматривается, в чем именно можно серьезно повысить конкурентоспособность предприятия, тут же возникает вопрос окупаемости или целевого использования инвестиций при цифровой трансформации. Особенно важным этот вопрос будет для монополий.
Цифровое предприятие предусматривает цифровизацию и интеграцию процессов по вертикали в рамках всего предприятия, начиная от разработки продуктов и закупок и заканчивая производством, логистикой и обслуживанием в процессе эксплуатации. В свою очередь, горизонтальная интеграция цифрового предприятия выходит за рамки внутренних операций и охватывает поставщиков, потребителей и всех ключевых партнеров по всей цепочке создания стоимости. Здесь используются различные технологии: от устройств слежения и контроля до комплексного планирования, интегрированного с исполнением в режиме реального времени. Все это делается на базе соответствующей цифровой платформы и все вместе составляет так называемую цифровую экосистему цифрового предприятия.
Под цифровой платформой понимается совокупность цифровых данных, моделей (логики, алгоритмов) и инструментов (методов, средств), информационно и технологически интегрированных в единую автоматизированную функциональную систему, предназначенную для квалифицированного управления целевой предметной областью с организацией взаимодействия заинтересованных субъектов. Короче говоря, это суть любого цифрового предприятия, в которой как минимум присутствует цифровой двойник выпускаемого продукта и цифровой двойник непосредственно предприятия. И, как заметил Президент РФ на встрече с журналистами «Комсомольской правды» 11.01.2018, «через некоторое время без владельцев цифровых платформ нельзя будет ничего произвести, мир будет поделён между ними».
Вокруг каждой цифровой платформы зарождается соответствующая экосистема цифрового предприятия, включающая в себя поставщиков ресурсов и комплектующих, потребителей, а также сервисные и эксплуатационные службы. Важно также, что при этом все данные об операционных процессах, эффективности процессов, управлении качеством и операционном планировании доступны в режиме реального времени в интегральной сети цифрового предприятия. Разумеется, все это делается не для того, чтобы просто отрапортовать о проведенной трансформации.
Однако если вам скажут, что цифровое предприятие является логическим завершением процесса автоматизации на предприятии всего и вся – не верьте. Хотя бы потому, что, как сказал один умный человек, нельзя автоматизировать беспорядок, не говоря уже обо всех «косяках» устаревших бизнес-процессов или обслуживающих их информационных систем, что объективно встречается повсеместно.
Во-первых, цифровое предприятие является порождением очередной промышленной революции, а не эволюции автоматизации на базе ИТ, на чем основывалась предыдущая Индустрия 3.0.
Во-вторых, хотя системы промышленной автоматизации еще полвека назад умели связывать между собой тысячи устройств, управлять ими, собирать и обрабатывать полученные от них данные, – сегодня требуется изменение концепции анализа данных. Мир вступает в эпоху цифрового бизнеса, которая характеризуется беспрецедентным уровнем конвергенции технологий, бизнес-процессов, коммуникаций, искусственного интеллекта (ИИ) и различных «умных» вещей.
В качестве примера цифрового предприятия можно привести смену бизнес-модели производства и реализации авиадвигателей. Если каждый авиадвигатель оборудован набором датчиков, контролирующих все его ключевые функциональные возможности и эксплуатационные показатели, то регулярный сбор поступающей с них информации (а в случае наличия IoT это так и есть) позволяет производителю постоянно анализировать работоспособность изделия, где бы оно ни находилось, сравнивая его с имеющимся на заводе т.н. «цифровым двойником». Теперь производитель может заранее понимать, что конкретному двигателю пора сделать внеплановую профилактику, а то и оперативно оправить его в ремонт, заменив другим, во избежание возможных крупных неприятностей. Помимо повышения безопасности полетов (профилактика обычно проводится по графику или в зависимости от рабочего ресурса, что не может предотвратить внезапных отказов и различных возможных проблем с техникой, а то и с заправкой некачественным топливом или же с пресловутым «человеческим фактором») это позволяет изменить бизнес-модель авиазавода с продажи непосредственно двигателей на продажу их рабочего ресурса. Иначе говоря – вы платите только за непосредственно «время работающего двигателя в полете», а все остальные хлопоты берет на себя производитель. Так продажи заменяются арендой, а капитальные расходы (CAPEX) – операционными (OPEX). Не только эксплуатационные службы, но и финансисты быстро найдут во всем этом массу преимуществ как для поставщика, так и для потребителя. Собственно, новые цифровые бизнес-модели зачастую и направлены на получение дополнительной выручки от цифровых решений, оптимизацию взаимодействия с клиентом и улучшение доступа клиентов.
Вместо автоматизации работы сотрудников, ответственных за работу с клиентами, теперь можно создавать системы самообслуживания, минимизируя количество посредников между клиентом и конечным сервисом или продуктом. Вот сегодня процессы в банковской сфере: выяснилось, что чуть ли не 80% стандартных банковских процедур может осуществлять не сотрудник-операционист, а программа-робот. А быстро развивающийся мобильный банкинг, не требующий ни зданий, ни сотрудников (а лишь наличия грамотной ИТ-службы) тоже иллюстрирует, что же такое цифровая трансформация.
Сегодня среди «передовиков» цифрового производства находятся: хайтек-индустрия, банки и ритейл – именно они сейчас получают наибольшие выгоды от цифровой трансформации. Что касается Телекома, то недавно он завершил процесс собственной коренной (и, разумеется, цифровой) трансформации, связанной с реализацией концепции SD-WAN (Software-Defined Wide Area Network – программно-определяемая глобальная сеть). Теперь компания — оператор связи может построить для своего клиента корпоративную сеть не из физического оборудования в виде «железа» и ПО, а в виде их виртуальных цифровых моделей в «облаке». Но главное, что клиент может сам легко управлять своей обширной корпоративной сетью, модернизировать ее и вводить новые услуги, что ранее было весьма затруднительно (и не только с точки зрения инвестиций). Получается готовая модель цифрового предприятия.
Лучшие компании – так называемая «цифроэлита» (Digirati) – сочетают активность в сфере цифровых технологий и сильное руководство, совершая переход от просто использования ИТ к трансформации бизнеса. Это то, что называют «цифровой зрелостью». Компании по этому признаку существенно различаются, и те, которые являются более зрелыми с точки зрения цифровых технологий, превосходят своих конкурентов в бизнесе.
Аналитики из Capgemini Consulting и MIT Sloan School of Management проанализировали более 400 крупных компаний из разных отраслей, чтобы понять, что для них значит цифровой бизнес. Результаты исследования показали, что от применения новых технологий и методик управления зависят финансовые показатели:
• компании, активно использующие технологии и новые методы управления, в среднем на 26% прибыльнее своих конкурентов;
• организации, которые много инвестируют в цифровые технологии, но при этом уделяют мало внимания управлению, имеют финансовые показатели на 11% ниже;
• более консервативные компании, которые улучшают только менеджмент, получают плюс 9% к прибыли, но потенциально могут приобрести с помощью цифровых технологий втрое больше;
• те, кто еще не выбрали стратегию развития, имеют негативные финансовые показатели в сравнении с другими игроками рынка — минус 24%.
Что из всего этого следует? Сегодня нужны люди, способные не только провести цифровую трансформацию, но и придумать для цифровых предприятий новые бизнес-модели. Даже программа «Цифровая экономика» не может по щелчку пальцев перенести народное хозяйство на рельсы цифровой трансформации, а призвана лишь «подготовить почву» в лице инфраструктуры, регулирования, подготовки кадров, технологических заделов и т.п. А что есть «почва» без идей? – Пустая трата инвестиций (пусть и с остающейся надеждой на будущее).
Таким образом, придумывать бизнес-модели для Индустрии 4.0 придется самостоятельно. И если таковых пока не просматривается, все «заклинания» по поводу, к примеру, массового развертывания IoT (возможности которого пока еще не до конца понятны потенциальным клиентам) или каких-то цифровых платформ являются преждевременными. Наличие телекоммуникационной инфраструктуры IoT, которую рано или поздно создадут операторы мобильной связи (а если в ожидании сетей 5G пока не создали, на то уже есть набор проприетарных решений), – лишь одна из необходимых предпосылок. Это как раскидывать сети там, где еще нет рыбы. Да и, наверное, логично, что вначале должно таки быть «слово», а уж потом (хотя бы и за 7 дней) – инфраструктура.
Скажите, если вы собираетесь делать сквозные бизнес-процессы, наводить прозрачность и экономию по части производительности, скорости принятия решений, оперативного отслеживания потребностей и пр., то разве не логично, что самым слабым звеном в развитии цифровых предприятий являются отнюдь не дворники с клерками (как нас любят пугать журналисты), а огромная «армия» разноуровневых менеджеров, охватившая сегодня всю производственную сферу, сферу услуг и, что уже там говорить, – сферу государственного управления? Да, именно с ними когда-то была связана крайне важная оптимизация отдельных фаз или этапов производства или вертикалей госуправления с фиксацией или установкой барьеров с соответствующими зонами ответственности. Похоже, это время заканчивается. Кстати, государство уже попробовало себя в цифровой трансформации в части электронных госуслуг. – И ведь получилось! Сегодняшний тренд на, извините, процессный «сквозняк» направлен на максимальное снятие барьеров во имя, прежде всего, конкурентоспособности и соответственно прибыльности. А разве не это главное, что нужно бизнесу?
Стоит также уточнить, что каждое из цифровых предприятий создаст свою цифровую экосистему. В Индустрии 4.0 будут создаваться новые цепочки ценностей по различным вертикалям и, возможно, через разные экосистемы. Причем все эти экосистемы могут быть принципиально разными, с разными цифровыми двойниками, сформированными по разным стандартам и, возможно, будут конфликтовать друг с другом при попытке выстроить из них вертикаль. Задача будущего регулятора – наряду со всеобщей классификацией и идентификацией увидеть и эту будущую проблему, которая в цифровой век, несомненно, может быть решена. Но кем, в какой момент и за чьи деньги?
Не менее сложной задачей является вовлечение потенциальных потребителей в Индустрию 4.0. Собственно, на рынке действует правило: клиенту неинтересно, как вы сделали, а интересно, что именно вы сделали, что это даст клиенту и за какие деньги. Для этого недостаточно придумать новую бизнес-модель для цифрового предприятия, она должна содержать какие-то неоспоримые преимущества для клиента, который уже сегодня изрядно избалован многочисленными сервисами Яндекса, Mail.ru Group, Google и пр. и пр. Очевидно, что в условиях, когда грань между Индустриями 3.0 и 4.0 очень тонка, преимущества и особенности многих цифровых услуг нужно будет клиенту доказать, объяснить, а также помогать загружать и активировать. Но сначала их нужно будет объяснить самому себе. В Индустрии 4.0 должна отводиться большая роль креативности (если не футурологии), поэтому пусть и высокомотивированные, но низкоквалифицированные или некреативные кадры там не помогут.
Что касается ожиданий всеобщего благоденствия по наступлению Индустрии 4.0, то следует понимать, что когда даже «Отче наш» начинается с просьбы о хлебе, в цифровой экономике из известной формулы «хлеба и зрелищ» не хватает именно хлеба, который непосредственно из цифр никак не изготовишь. Цифровые предприятия могут оптимизировать ресурсы, экономить на производстве и реализации продуктов, но кто-то изначально должен все эти ресурсы добыть. Хотя бы и с помощью воды и пара. Поэтому все мечтающие о будущем блаженном покачивании на ИТ-волнах «умного» цифрового моря ИТ-изобилия не должны забывать, откуда все берется и в какой момент и почему может внезапно закончиться.
И, наконец, всяческие обещанные кардинальные улучшения планетарной жизнедеятельности по части оперативности, достоверности, прозрачности и доступности любых данных благодаря глобальному развитию цифровой экономики имеют вполне логичные последствия, вероятно, до сих пор не вполне осмысленные даже проповедниками «Digital Everything». Или же, наоборот, все очень даже понятно и имеет свои цели. Ибо, как говорится, лучшее наказание за добродетель – сама добродетель.
К примеру, понятие «умного» дома, «умного» города и, очевидно, «умного» цифрового государства (хотя, кто бы в этом сомневался), подкрепленное огромным потенциалом искусственного интеллекта, следует дополнить некоторыми «мелочами», которые общество принесет из своего прошлого, так сказать «неумного» существования. Вполне логично, что в умном городе появятся умные мошенники, умные грабители и прочие умные нарушители и расхитители, недостатка в которых современная цивилизация явно не испытывает, о наличии которых и о противодействии которым также следует задуматься.
Тем временем, ежегодный рост скомпрометированных данных достигает 8-10 раз, и раздаются голоса обеспокоенных ученых о том, что в исследования искусственного интеллекта ныне вкладывают миллиарды, причем изучение его безопасности практически не финансируется. Кто бы стал строить ядерный реактор, не спроектировав предварительно его защиту? Характерно, что в своём ежегодном докладе директор Национальной разведки США Джеймс Клеппер заявил что ИИ-системы, конечно, упростят решение многих задач, но при этом станут причиной появления многих ранее не известных уязвимостей.
Ну хорошо. Допустим, в каком-то государстве разум и справедливость победили, и там хорошо «прижились» цифровые предприятия и "утвердилась" цифровая экономика. Такая вездесущая, надежная, прозрачная, оперативная, защищенная и вооруженная ИИ. Заметим сразу – вопрос о руководстве страной со стороны ИИ (некоторые считают это одним из способов построения «справедливого» социализма) рассматривать не будем, предоставив это политикам. Но как же должны измениться условия работы в новых абсолютно прозрачных условиях? Вряд ли в цифровом обществе будущего будет гарантировано достойное место только для роботов, кучки элитариев и миллиона-другого элитных «вещей». Вероятно, человеческая популяция должна будет что-то изменить в себе.
Очевидно, если цифровой продукт или услуга сертифицированы государством, их цифровое производство прозрачно для всех существующих цифровых государственных органов, то в них принципиально не могут быть заложены какие-либо «серые» схемы. Налоговое ведомство все знает, полиция все видит и действует, не имея никакой возможности «не видеть». Чиновник – самый честный и вежливый, а суд – самый справедливый суд в мире. А если по Аркадию Райкину, то тогда и «товаровед – как простой инженер…». Как быть с не к ночи помянутыми недобросовестной финансовой отчетностью, с заведомо ложной рекламой, с откатами, со взятками, с заранее выигранными конкурсами и «наездами» на бизнес? Что делать, если все тайное вдруг станет явным, а деньги станут «пахнуть»? Если цифровая экономика отучит врать и заполнит пробелы в совести? — Все узнают, кто, где, когда и сколько украл, что отнял, кого обманул, какие интриги плел, кого подставил, засадил в тюрьму или даже убил… Трудно представить, что будет с бизнесом, с финансовыми взаимоотношениями и опять же с политиками. Как известно, искусство возможного чаще всего конфликтует с честностью. Уж не случится ли на «цифровой планете» предсказанный в Библии и уже упоминавшийся на "Хабре" Апокалипсис, который прямо сейчас мы сами создаем на свою голову?
С другой стороны, в переводе с греческого Апокалипсис – открытие, снятие покрова, разоблачение. Иначе говоря – всеобщее прозрение человечества, к которому оно само себя толкает путем развития цифровой экономики. Хочется спросить – а оно нам надо?
А, быть может, пора?
Автор публикации: Александр Голышко, к.т.н., системный аналитик компании «Техносерв»
По материалам: radio.ru, lastmile.su, PCWeek, ComNews, pwc.ru, isicad.ru, itweek.ru, digenforum.ru, tops.ru, denreymer.com, ngmsys.com
