А во всём виновата Федеральная комиссия по связи США
Идея сотового телефона была представлена общественности в 1945 году – и не в журналах «Популярная механика» или «Наука», но вовсе даже в обычной газете Saturday Evening Post. Дж. К. Джетт, глава федеральной комиссии по связи США (ФКС), объявил, что миллионы жителей вскоре будут использовать «ручные рации». На них необходимо будет выдавать лицензии, но это «будет несложно». Революционная технология, как обещал Джетт, оформится через несколько месяцев.
Но разрешения на реализацию проект не получит. Правительство не выделит частотный диапазон для реализации представления инженеров о «сотовом радио» вплоть до 1982 года, а лицензии на ведение деятельности не будут выдаваться ещё семь лет. Вот уж ничего себе бюрократическая задержка.
Примитивные телефоны и накопление спектра
До сотовых телефонов существовал мобильный телефонный сервис, МТС [не родня – прим. перев.]. Эта технология, запущенная в 1946 году, требовала громоздкого и дорогого оборудования – трансивер занял бы целый багажник седана – а у пропускной способности сетей были жёсткие ограничения. Вначале на крупнейших рынках МТС было не более 44 каналов. В 1976 году мобильная сеть Bell System в Нью-Йорке могла разместить 545 подписчиков. И даже при непомерной стоимости подписки на неё выстраивались огромные очереди.
Сотовые сети были гениальным способом радикального расширения сервиса. Отдельно взятый рынок разделялся на соты, в каждой из которых ставили базовую станцию. Эти станции, часто размещаемые на башнях для улучшения вероятности оказаться в зоне прямой видимости пользователей мобильных телефонов, могли принимать беспроводные сигналы и передавать их. Базовые станции были связаны вместе, обычно проводами, и соединены с сетями, обеспечивавшими старый добрый телефонный сервис.
Преимущества архитектуры были значительными. Мобильные радио могли использовать меньше энергии, поскольку им нужно было добивать только до ближайшей базовой станции, а не до телефона на другом конце города. Это не только продлевало жизнь батареи, это позволяло передачам оставаться в своём районе и не забивать другие ячейки. Связь с одной ячейкой передавалась бы к другой, соседней, и затем следующей, пока пользователь перемещался бы в пространстве. Дополнительная ёмкость достигалась за счёт повторного использования частот, от ячейки к ячейке. Ячейки можно было разделять, достигая ещё большей ёмкости. В системе МТС каждый разговор целиком занимал одну частоту из доступных на рынке. Одновременно могли идти только несколько сотен разговоров. Система сот создала бы тысячи мелких ячеек и поддерживала бы сотни тысяч одновременных разговоров.
Когда AT&T захотела начать реализацию идеи в 1947, ФКС отвергла её, посчитав, что спектр лучше использовать для других услуг, не относящихся «по своей природе к удобствам или роскоши». Эта точка зрения на сервис – нишевая услуга для крохотной пользовательской базы – существовала до второй половины 1980-х. «Наземная мобильная связь», общая категория, в которую попадали и сотовые, была очень низко в списке приоритетов ФКС. В 1949 году ей выделили только 4,7% спектра в подходящем диапазоне. Широковещательному телевидению выделили 59,2%, а для нужд правительства – четверть.
Телевидение стало миссией ФКС, а наземная мобильная связь была некоей забавой. Но американцы могли бы одновременно и смотреть все передачи по телевидению в 1960-х, и использовать сотовые телефоны. Однако телевидению выделили гораздо больше спектра, чем оно когда-либо использовало, с огромными пустынными диапазонами никем не занятых частот, что и заблокировало мобильную связь дольше, чем на поколение.
Насколько пуст был этот спектр? На 210 телевизионных рынках Америки телевидению предоставили 81 канал, и всего появилось 17010 мест для станций. Из них ФКС планировала авторизовать 2002 телестанции в 1952 году. К 1962 году в США передавали всего 603. При этом вещательные компании рьяно защищали простаивавшие диапазоны. Когда приверженцы мобильной связи попытались получить доступ к редко используемому диапазону UHF, вещательные компании завалили комиссию яростными заявлениями, беспрестанно утверждая, что мобильный сервис – это неэффективное использование диапазона.
Может показаться удивительным, что они с такой решимостью защищали вакантные частоты. Учитывая, что лицензии на коммерческое телевещание были серьёзно ограничены – их хватало на поддержку только трёх национальных сетей – им надо было бы рассматривать большое количество неиспользуемых каналов как угрозу. Что, если бы законодатели всерьёз озаботились увеличением конкуренции? Сжатие телевизионного диапазона, которое могло бы произойти благодаря выделению дополнительных частот под мобильные телефоны, могло бы защитить существующие вещательные компании от будущей конкуренции. Зачем же они выступали против него?
Ответ: вещательные компании считали, что у них есть достаточно сильное право вето для того, чтобы предотвратить появление станций-конкурентов. При этом они дорожили возможной стоимостью неиспользованных диапазонов. Это решение окупилось – годы спустя незанятые частоты выдавали существующим вещателям, бесплатно, во время перехода на цифровое телевидение.
Рецепт задержки
А в это время МТС зарабатывала на получателях лицензий, называемых общественными радиокомпаниями (radio common carriers, RCC). Правительство стремилось выдавать лицензии только для двух мобильных операторов – обычно это была AT&T и вторая, куда как более мелкий конкурент. ФКС также раздавала лицензии на «частную наземную мобильную связь» компаниям, не занимающимся коммуникациями, для внутреннего использования беспроводной связи. Это позволяло, допустим, авиакомпании управлять работой с багажом в аэропорту, грузовому поезду проверять выделенные ему пути, или рабочим на морской нефтяной платформе общаться со служащими компании, расположенными в головном офисе.
В 1968 году существовало 62000 RCC, разделённых почти поровну между AT&T и 500 крохотными конкурентами. Лицензии на частную наземную мобильную связь занимали гораздо большую часть диапазона (порядка 90%), и в них участвовало больше телефонов. Но по сравнению с 326 млн мобильных клиентов в 2012 году оба эти низкотехнологичных сервиса были, что блохи в сравнении со слоном.
RCC активно боролись с сотовой связью, разумно опасаясь, что она уничтожит их незначительную и малоприбыльную деятельность. У них был мощный союзник в лице Motorola, в то время – передовая компания в области беспроводных технологий. RCC и частные операторы были отличными клиентами для Motorola, поскольку покупали радиостанции по нескольку тысяч долларов за каждую. Главному сопернику Motorola, компании AT&T, антимонопольным указом запретили продажу мобильных раций в 1956 году. Защита своей доминирующей позиции на рынке означала защиту клиентов от конкурентов, поэтому Motorola работала над тем, чтобы удержать наступление революции сотовых телефонов.
Bell Labs от AT&T задумали и разработали сотовую технологию. Но как бы ни были учёные захвачены идеей мобильных телефонов, компания наслаждалась весьма прибыльной монопольной позиции в области наземной связи. AT&T утвердилась во мнении, что мобильные услуги не слишком значительно повысят корпоративные продажи, поэтому не так агрессивно проталкивала новую технологию, как могла бы. Из-за этого противники сотовой связи успешно влияли на регуляторов долгие годы: формально AT&T запросила разрешение на развёртывание мобильной связи в 1958, но ФКС не отвечала на этот запрос до 1968 года.
В 1970-м агентство, наконец, согласилось выделить некоторую часть спектра для нового сервиса. Она предложила освободить место, подвинув вниз телестанции с каналов от 70 до 83, а также выделила ещё несколько неиспользованных частот. Но проблема была далека от полного разрешения. С 1970 по 1982 сотовая технология была захвачена водоворотом юридического хаоса, и страдала от правотворчества, постоянных переоценок и судебных решений. В исследовании от 1991 года, опубликованном Национальной экономической исследовательской ассоциацией, утверждалось, что «если бы ФКС сразу приступила к выдаче лицензий после положительного решения 1970 года, то лицензии на сотовую связь стали бы выдавать уже в 1972 году, и системы могли бы начать работу уже в 1973». Но множеству коммерческих предприятий было выгодно задерживать работу ФКС.
Марти Купер, вице-президент Motorola, сделал первый сотовый звонок по мобильному телефону в 1973. Он мог бы сделать его и с карманного телефона. Юристы Motorola совершали свои звонки, лоббируя бюрократов из ФКС, чтобы те препятствовали построению сотовых сетей. Motorola сама себе навредила: она могла бы стать ведущим игроком нового рынка. К 2006 году это был второй в мире продавец мобильных телефонов, с продажами, превышающими 200 млн штук в год.
