>>Рост не мешал Коле быть хорошим летчиком. На самолете Р-зет, на котором летали до этого времени, кабина была открытая, — только ветровой козырек впереди. Отвоевал Голубев финскую, был награжден орденом Красного Знамени. Но вскоре после войны с белофиннами на тренировочных полетах с Колей произошел казус, который всем надолго запомнился.
На аэродром неожиданно нагрянул новый командир авиационного соединения полковник Каманин. Он с ходу дал нагоняй руководителю полетов:
— Это почему же у вас летчики в воздухе чудят?
— Я, товарищ полковник, никаких нарушений не заметил…
— Плохо смотрите! Сейчас только на пятом номере какой-то циркач, стоя в кабине, пролетел!
— Как стоя, товарищ полковник?
— А так, что голова в верхнее крыло упиралась. К полковнику был вызван «виновник» летного происшествия, который вынужден был смотреть на начальника сверху вниз, хоть тот и занимал очень высокий пост.
Теперь же, на авиационном заводе, выяснилось, что Голубев со своими «габаритами» плохо «вписывался» в закрытую кабину штурмовика. Хоть сиденье было опущено на самую нижнюю защелку, голова все же упиралась в колпак закрытого фонаря. Педали ножного управления оказались для Голубева расположенными близко, и колени полусогнутых ног задевали за нижний край приборной доски.
Летчик-испытатель заволновался. Пришел посмотреть на великана сам конструктор самолета Сергей Владимирович Ильюшин. Конструктор сокрушенно покачал головой:
— Признаюсь, не учел, что у нас на Руси еще не перевелись такие богатыри.
— Я тут ни при чем… — пожал плечами и смущенно улыбнулся Голубев. — Претензии можно предъявлять к моим родителям…
— Ошибка поправимая, — ответил на это конструктор. Тогда он дал своим помощникам указание просверлить дополнительные отверстия на направляющих трубах, по которым скользят сиденье и педали ножного управления. Это было учтено при выпуске последующих серий самолетов.
Емельяненко В. В военном воздухе суровом. — М.: Молодая гвардия, 1972.
На аэродром неожиданно нагрянул новый командир авиационного соединения полковник Каманин. Он с ходу дал нагоняй руководителю полетов:
— Это почему же у вас летчики в воздухе чудят?
— Я, товарищ полковник, никаких нарушений не заметил…
— Плохо смотрите! Сейчас только на пятом номере какой-то циркач, стоя в кабине, пролетел!
— Как стоя, товарищ полковник?
— А так, что голова в верхнее крыло упиралась. К полковнику был вызван «виновник» летного происшествия, который вынужден был смотреть на начальника сверху вниз, хоть тот и занимал очень высокий пост.
Теперь же, на авиационном заводе, выяснилось, что Голубев со своими «габаритами» плохо «вписывался» в закрытую кабину штурмовика. Хоть сиденье было опущено на самую нижнюю защелку, голова все же упиралась в колпак закрытого фонаря. Педали ножного управления оказались для Голубева расположенными близко, и колени полусогнутых ног задевали за нижний край приборной доски.
Летчик-испытатель заволновался. Пришел посмотреть на великана сам конструктор самолета Сергей Владимирович Ильюшин. Конструктор сокрушенно покачал головой:
— Признаюсь, не учел, что у нас на Руси еще не перевелись такие богатыри.
— Я тут ни при чем… — пожал плечами и смущенно улыбнулся Голубев. — Претензии можно предъявлять к моим родителям…
— Ошибка поправимая, — ответил на это конструктор. Тогда он дал своим помощникам указание просверлить дополнительные отверстия на направляющих трубах, по которым скользят сиденье и педали ножного управления. Это было учтено при выпуске последующих серий самолетов.
Емельяненко В. В военном воздухе суровом. — М.: Молодая гвардия, 1972.
Как противокапельное средство для здорового она не очень.