Привет, Хаброжители! Появилась в продаже книга «Death Stranding» в двух частях от авторов Хидео Кодзима, Хитори Нодзима.
Предлагаем Вашему внимаю отрывок из книги «Death Stranding» Часть 2.
Эпизод IX
Хартмэн
Сэм вытер снег, налипший на защитные очки, и проверил с помощью браслета свое местоположение на карте. С вершины этого склона должна быть видна лаборатория Хартмэна.
Прошло семь дней с тех пор, как Сэм ушел из Горного узла. На своем пути он преодолел два огромных пика, перешел трещину в леднике, постоянно спускался и поднимался по склонам. Погода относительно стабилизировалось, благодаря чему ему удалось добраться сюда без серьезных проблем. Однако сейчас погода могла ухудшиться — у него было предчувствие, что скоро начнется метель. Хотелось добраться до места назначения, пока вьюга не разыграется в полную силу.
Нельзя, чтобы в пургу его вещи куда-нибудь унесло, потому что сейчас у него за спиной находился груз с ценным, уникальным содержимым. Сэм не был уверен, можно ли это было называть грузом: он нес тело Мамы, плотно завернутое в мешок для трупов.
Она умерла вместе с ребенком в животе, но через душу дочери, ставшей Тварью, Мама смогла соединить свою Ка с физической оболочкой. Благодаря этому ее тело двигалось совсем как тело живого человека. Даже после того как пуповина, соединявшая ее с ребенком, была разрезана, она выглядела так, словно только что умерла, — на теле не наблюдалось признаков некроза или гниения.
Хартмэн подал заявку на исследование тела Мамы, потому что ему было любопытно понять, как все происходило. Он считал, что это может стать важной подсказкой, которая позволит распутать связи между душой и телом, мирами живых и мертвых, соединенными Берегом. Вероятно, удастся понять, как устроено особенное тело возвращенца. Именно поэтому нужно было обязательно доставить груз. Его путешествие можно рассматривать как последний путь Мамы — так по крайней мере считал Сэм.
Когда он обошел огромный валун, торчащий посередине склона, ему открылся вид на озеро на самом дне воронки. Из-за снежной дымки нельзя было разглядеть точно, но форма озера напоминала сердце — примитивное сердечко, нарисованное рукой ребенка. Жилище Хартмэна располагалось рядом с этим озером.
Когда датчики считали информацию с браслета Сэма, входная дверь открылась. Терминал доставки, размещенный сразу у входа, автоматически включился и поприветствовал его. Сэм хотел сообщить о цели посещения, но тут раздался механический голос:
— Проходите прямо.
Сэм прошел еще через одну дверь и по ярко освещенному длинному коридору. Все выглядел крайне аккуратно в отличие от лаборатории Мамы. Вокруг ни пылинки, но не чувствовалось, что здесь живет человек. Не было слышно ни звука, кроме шагов и дыхания Сэма. Пол и стены были обиты чем-то упругим, похожим на амортизирующий материал.
— Входите.
Подгоняемый механическим голосом, Сэм пригнулся и прошел через открывшуюся дверь. В отличие от коридора, в этом помещении стояла кромешная тьма. Сэм не сразу понял, где оказался. К счастью, он нащупал поручень, схватился за него и стал ждать, когда глаза привыкнут к темноте вокруг. Послышалась тихая музыка. Меланхоличные, мрачные звуки пианино — «Похоронный марш» Фредерика Шопена. Повернувшись на звук музыки, Сэм задержал дыхание. Там находилось то, чему здесь нельзя было быть.
Человеческая фигура, состоявшая из тысяч частиц: Тварь парила в воздухе. Сэм рефлекторно задержал дыхание и замер. «Из-за этого в лаборатории не чувствовалось присутствия живых людей? По каким-то причинам она превратилась в территорию Тварей. Впрочем, ББ и одрадек никак не реагировали. Дедмэн говорил, что у ББ после перезагрузки восстановились все функции, но неужели потерялись все настройки для меня? Получается, ему не только стерли память, но он еще и потерял способность соединяться со мной? По пути из Горного узла сюда я не приближался к территориям Тварей и игнорировал отсутствие каких-либо реакций ББ, а получается, я не смог к нему подключиться?»
Перед глазами всплыло лицо Дедмэна. Внутри закипел гнев — Сэм хотел ударить этого лжеца. Тут же Лу рассмеялся. Сэм заглянул в капсулу, и их взгляды встретились. Лу почувствовал, что от него что-то требуется. Сэм еще раз посмотрел на Тварь и чуть не рассмеялся над своей невнимательностью — перед ним была очень искусно сделанная модель. Он толкнул ее пальцем и прошел вглубь комнаты. Музыка продолжала играть, поэтому он пошел к источнику звука.
В темноте на кресле с откидной спинкой лицом вверх лежал человек. Его глаза были закрыты. Сэм узнал это лицо, с его обладателем он несколько раз говорил по беспроводной связи.
— Хартмэн? — тихонько спросил Сэм.
Для спящего он выглядел странно: грудь совсем не поднималась и не опускалась, он не дышал. У Сэма появилось неприятное предчувствие: «Может быть, поэтому так бросается в глаза холодная пустота комнаты?» Рядом с креслом стоял прибор для измерения биологических показателей, похожий на тот, что был в палате Бриджет. На мониторе, судя по всему, отобра- жалась кардиограмма, но вместо волн шла абсолютно прямая линия без каких-либо колебаний. Сердце остановилось.
— Хартмэн?
Музыка выключилась. Казалось, что закончились похороны. Лу с озадаченным видом смотрел на лежащего человека, но одрадек не включался.
Небольшое устройство на левой части груди мужчины издало сигнал:
— Включить дефибриллятор.
Сразу после этого появился пульс, а вместе с электронным звуком на мониторе показались волны. Мужчина резко выдохнул и приподнялся в кресле.
Он смотрел на Сэма, словно только пробудился ото сна, но из глаз текли слезы. Сэм все еще не мог понять, что происходит. Мужчина искоса взглянул на него, встал, вытер слезы и, поправив очки, протянул Сэму руку. Сэм не стал жать руку, но мужчина и виду не подал.
— О, Сэм Бриджес. Извини за такую негостеприимную встречу после трудной дороги. Так уж устроен мой организм, я не могу это контролировать.
Сэм не понимал, что это за устройство организма такое, и молчал, не зная, что ответить.
— Спасибо тебе. Положи груз здесь.
Мужчина полагал, что Сэм не знает, как поступить с телом Мамы, и указал на носилки рядом с креслом.
— Снова не нашел их, — пробормотал он, не глядя на Сэма, одновременно ловко работая с браслетом.
— У тебя, похоже, сердце остановилось, — произнес Сэм, чтобы привлечь внимание.
— Не волнуйся. — Он показал на устройство на груди. — Сердце останавливается каждую двадцать одну минуту, потом я три минуты провожу на Берегу и снова воскрешаюсь. Это было произнесено совершенно обыденным тоном.
— За сутки я умираю шестьдесят раз и шестьдесят раз возвращаюсь с того света. Каждый раз я путешествую по Берегу в поисках умершей семьи. Так и живу каждый день.
Все становилось еще запутаннее, но он продолжал заниматься браслетом как ни в чем не бывало. На столике рядом с креслом стояли небольшие песочные часы, но почему-то песок из верхней части не сыпался вниз. На стеллажах, высившихся до потолка, были аккуратно расставлены старинные книги, коробки с фильмами и музыкой. Между ними — фотография, на которой были изображены женщина с беззащитной улыбкой и немного смущенная девочка. А на самом верху, закрывая потолок, — скелет существа, похожего на кита.
Комната Хартмэна была именно такой, какой ее рисовал себе в голове Сэм. Мужчина, занятый браслетом, тоже выглядел как Хартмэн.
На мониторе, занимавшем одну из стен, закрылись все окна программ одно за другим, сам монитор погас, а вместо него появилось огромное панорамное окно во всю стену. Мужчина подозвал к себе Сэма, зажмурившегося от яркого света.
Из окна было видно то самое озеро в форме сердца.
— Это мое сердце. — Он указал на озеро, словно подтверждая, что Сэм не ослышался. — Озеро, появившееся в кратере из-за выплеска пустоты. Там моя семья — жена и дочь.
Чем дальше, тем сложнее. Сэм спросил себя, могут ли слова мужчины быть утонченной метафорой.
— Той же формы, что и мое сердце.
Дефибриллятор спроецировал в воздухе голограмму — трехмерная модель сердца, до смешного схематичная, мерно пульсировала.
— Врачи называют это кордиформией миокарда. Очень редкий случай, не врожденное заболевание.
Он жестом пригласил Сэма сесть на диван, а сам опустился в кресло.
— Я разом потерял и жену, и дочь, пребывал в полной растерянности и был одержим одной идеей. Я верил в существование Берега. Кто-то считал его гипотезой, а кто-то высмеивал как убеждение ограниченного числа людей, объединенных одним мировоззрением, но я поверил. Поэтому я отправился на Берег. Искусственно ввел себя в состояние клинической смерти — после трех минут специальный прибор вернул меня к жизни. Я искал их снова, и снова, и снова.
«Значит, на фотографии его жена и ребенок? Выходит, есть человек с похожей на мою судьбой».
— Для чего? Чтобы попрощаться с семьей?
— Нет. Берег привязан к каждому человеку, поэтому и загробный мир у каждого свой, наверное. Стоило мне так подумать, как стало невыносимо страшно.
Захотелось найти их на Берегу и отправиться на тот свет вместе.
— Ты собирался умереть?
В ответ мужчина улыбнулся и поднял большой палец.
— Конечно, если после смерти я смогу воссоединиться с семьей. Я постоянно искусственно останавливал сердце, в итоге оно приняло такую форму. Пока я перемещался между Берегом и этим миром, меня стали называть Хартмэном, исследователем Берега. — Он встал с кресла и снова протянул руку. — Приятно познакомиться, Хартмэн, — сказал он оставшемуся неподвижным Сэму, приблизился к носилкам и осторожно открыл молнию на мешке, из которого показалось лицо Мамы. Оно не побледнело. Более того, на нем не было и следа трупных пятен или окоченения. Казалось, что она просто крепко спит.
— Труп, который не подвержен некрозу? Она двигалась, словно живой человек, гниение и некроз так и не начались…
У Сэма возникло ощущение дежавю. Глаза Хартмэна были такими же, как и у Дедмэна в момент их первой встречи, — сияющими искренним научным любопытством.
— Прямо идеальная мумия. Или лучше сказать безупречный труп? — приговаривал Хартмэн, рассматривая тело Мамы.
Двигало им не желание сделать что-то великое ради других людей и мира, а чистое любопытство, как у ребенка, который разбирает машинку. Тем не менее Сэм не мог молча смотреть, как тот без всякого смущения осматривает тело. Он не собирался говорить об уважении к мертвым, ведь душа Мамы была сейчас вместе с Локни. Хартмэн будто почувствовал, что Сэм хотел сделать замечание, и поднял голову.
— Ты очень аккуратно нес его. — Он достал из глубин мешка небольшую коробочку и показал Сэму.
Сэм не припоминал коробку. Из нее Хартмэн вынул прозрачный цилиндр. Сделанный, скорее всего, из сверхпрочного пластика, цилиндр был наполнен водой, в которой плескался объект, похожий на шнурок. Они опять что-то скрыли от него?
Он вспомнил, как Дедмэн и Дайхардмэн, не ставя его самого в известность, заставили пронести в крематорий Лу. Сначала что-то прятали вместе с телом Бриджет, а сейчас — c трупом Мамы. Он рассердился на сотрудников «Бриджес», которые использовали его как мальчика на побегушках.
Возможно, гнев читался на его лице, потому что Хартмэн поднял указательный палец и слегка покачал им, словно пытаясь успокоить Сэма.
— Это пуповина?
На этот вопрос Сэм не мог ответить. Если подумать, то это похоже на правду, но в сосуде она выглядела как останки какого-то редкого животного, которое может существовать только в мире с другой средой.
— Судя по толщине и форме, это пуповина млекопитающего. Точно, человека!
С этими словами Хартмэн показал на свой браслет и бросил на Сэма многозначительный взгляд. «Хочет, чтобы я подыграл». — Сэм не знал почему, но именно так он понял этот жест. Ему на ум пришли подозрения Дедмэна насчет директора.
— Впрочем, она не выглядит как что-то, что принадлежало живому человеку. Мне, конечно, нужно проверить, но это не канал, который связывает эмбрион с матерью. Похоже на нить Твари. — Он приблизил сосуд к лицу Сэма.
Более подробно с книгами можно ознакомиться на сайте издательства
Для Хаброжителей скидка 25% по купону — Кодзима
