Я не трачу много времени на то, чтобы беспокоиться об одинокой старости. Близится мой 61-й день рождения, восемь лет счастливого брака, у меня есть жена, двое приёмных детей-подростков, старшая дочь от предыдущего брака, внук и четыре брата и сестры. Большинство из них, по крайней мере, терпят меня; некоторые даже говорят, что любят меня. Но, возможно, я слишком многое принимаю как должное. Люди умирают, отдаляются друг от друга, расходятся — и любой, кто меня знает, скажет вам, что я могу быть очень раздражительным.
Не исключено, что через пятнадцать или двадцать лет никто из моей семьи не захочет иметь со мной ничего общего.
Что касается моих близких друзей, некоторых из которых я знаю уже более 40 лет, то: а) они явно стареют, и б) я очень стараюсь поддерживать с ними связь. Из-за локдаунов и отказа от спиртного я почти разучился общаться. Спустя почти четыре года после того, как я бросил пить, я не боюсь рецидива, но трезвому мне чуть сложнее наслаждаться пабами или винными барами, и я чуть меньше могу сказать о себе. Когда я чувствую чуть больше снисхождения к себе, я напоминаю себе, что у трезвого меня также меньше шансов закончить вечер, разглагольствуя о всякой ерунде.
