Я вообще не понимаю такую постановку вопроса, что тут отличать-то. Рассмотрим ситуацию, если id действительно исчезают: сейчас пол второго ночи, ставлю карту с id'шками на запись. Моя жена (или муж) собирается в командировку. Вызываем такси в аэропорт и смотрим id того, кто пропал из карты — того, кто приехал к нам на вызов. Если id не исчез сразу при вызове, то провожаю и вижу как id все-таки исчез. Вопрос: что тут вообще надо отличать? Ну если еще и окажется, что такси появилось не в аэропорте, а у дома моего лучшего друга (подруги), то точно, значит, таксист пообедать к нему заехал.
В этом деле своровано не непосредственно у государства, поэтому пространство для маневра у гос системы есть — она ничего не утверждала, с поличным никого не поймала, плечо не потеряла. Тут скорее наоборот, ее же обвели вокруг пальца, подсунули какие-то необоснованные обвинения.
У меня вопрос. Если закон 10 лет назад был другим и сейчас то, что считалось правильным уже не считается правильным, например, беспричинное присвоение авторства трудов работника работодателю. То как же так получается, что сейчас должны судить по утратившим юр. силу нормам? Работник же не Родину предал, какой бы она ни была, а сделал всё так, как сейчас считается нормой.
Ну тогда всю историю человечества можно назвать разгаром девяностых. Люди же, обычно, под этим словом подразумевают не абстрактное явление несправедливости, а настоящий бандитский бандитизм с настоящими бандитами, с бандитским рэкетом, бандитскими убийствами, бандитскими пытками и т.п. В наше время этим занимаются официальные структуры и это существенное отличие, чтобы не называть наше время девяностыми. Хотя, конечно, и сейчас существуют вкрапления некоей самодеятельности, на что нам намекает отсутствие чоповских охранников во многих дешевых сетевых магазинах.
Как странно, что для кого-то имеет важность желтизна желтых статей, которые характеризуются только своим названием и числом 0, где 0 — это фактор повторяемости. Вот если бы для статьи было указано, что результаты эксперимента независимо воспроизведены в N лабораториях, и эти лаборатории были бы перечислены, и вот тогда бы нашлось, что рассматриваемая статья — это полная лажа, вот тогда бы и было что пообсуждать. Вот тогда бы и были: и массовые увольнения, и посадки, и чистки, и новый светлый мир. Сел бы, взял журнальчик почитать, построил граф связности лабораторий по перепроверке, тыкнул пальцем в пару самых волосатых вершинок — и правильным письмом в правильный комитет бы доложил… — вот это была бы тема. А так-то что тут наукой называть, если заведомо известно, что повторяемость проверена 0 раз?
Для того, чтобы формальным методом определить, подходит ли человек для предлагаемой работы, нужно оценивать не одну величину, а тысячи величин, потому что человек — сложная система. Но хуже этого, эти тысячи величин невозможно формализовать, как нельзя формализовать понятия добра и зла. Если при сборке компьютера можно отталкиваться от таких параметров как частоты шины, памяти, цп, мерцания экрана и т.п., то человека такими метрическими штуками не оценишь никак. Предлагаемую работу тоже так четко не опишешь. И отдаленно объективно понять подойдет соискатель или нет может только тот человек, который уже хорошо поработал, всех устраивал и замену которому ищут. Если всё пытаться сделать грамотно в этой отрасли, то надо вводить промежуточный механизм — свах.
Надо писать так, чтобы нравилось всем, потому что заминусуют именно те, кому не понравилось и дело с концом. Каждому надо угодить: и школьнику, и маразматику, и истеричке, и даже голубому надо угодить. Вот так со временем в битве естественного отбора и прорисовывется сладенький стиль хабрахабра.
Но жизнь показывает, что 95% никуда из этого мира не деваются, и их всё-равно всегда примерно 95%. Это обусловлено генотипом. И чтобы 95% начало учить математику, нужно физически выпиливать 94% населения земного шара на протяжении тысяч лет или тысяч поколений (точно не знаю, не разбираюсь в селекции).
С бейсика на паскаль, с паскаля на си перелезть можно просто заучиванием непонятных фраз, но познать абстракции все не смогут, а программистов нужно очень большое количество и сразу. Язык для них будет существовать и никуда не денется.
Не совсем точно выразились. Нет никаких больше/меньше. Амплитуда колебания стены, т.е. ее громкость, будет связана с произведением добротности стены как колебательной системы на мощность, доходящую от источника звука. Электричество по одному проводу так передают, а в нашем случае, передается звук. Если, например, добротность стены = 100, а исходящий сигнал пока дойдет до стены затухает в 100 раз, то мы получим соизмеримую громкость стены как и прямо рядом с источником.
Внимание человека — субстанция, как правило, не очень управляемая. Скачет от первого же шороха. Конечно, если человек проходит испытания внезапным стрессом или непривычными упражнениями с новыми ощущениями, то внимание зашевелится и поползет познавать что-нибудь новенькое. А там и писк в ушах, и мурашки на небе, и чужие мысли, и чего только там нет.
У меня вопрос. Если закон 10 лет назад был другим и сейчас то, что считалось правильным уже не считается правильным, например, беспричинное присвоение авторства трудов работника работодателю. То как же так получается, что сейчас должны судить по утратившим юр. силу нормам? Работник же не Родину предал, какой бы она ни была, а сделал всё так, как сейчас считается нормой.
С бейсика на паскаль, с паскаля на си перелезть можно просто заучиванием непонятных фраз, но познать абстракции все не смогут, а программистов нужно очень большое количество и сразу. Язык для них будет существовать и никуда не денется.