Современный цифровой мир со всем своим потенциалом и технологиями в контексте права на неприкосновенность частной жизни ежедневно ставит серьезные и острые задачи как перед теорией основных прав человека, так и в юридической практике.
В июле 2015 года Совет по правам человека назначил Специального докладчика по вопросу о праве на неприкосновенность частной жизни. В многочисленных резолюциях Совет по правам человека и Генеральная Ассамблея выражали обеспокоенность по поводу рисков для неприкосновенности частной жизни, вытекающих из государственных мер слежения и деловой практики. В феврале 2018 года Управление Верховного комиссара по правам человека провело в Женеве экспертный семинар (рабочее совещание) по вопросу о праве на неприкосновенность частной жизни в эпоху цифровых технологий в соответствии с Резолюцией 34/7 Совета по правам человека (A/HRC/RES/34/7), принятой 23 марта 2017 года с целью выявления и уточнения принципов, стандартов и передового опыта в отношении поощрения и защиты права на неприкосновенность частной жизни в эпоху цифровых технологий, включая ответственность деловых предприятий в этом отношении.
В связи с изложенным необходимо обратить внимание на природу и содержание права на неприкосновенность частной жизни. Право человека на неприкосновенность частной жизни нормативно было установлено во второй половине XX в. Последовательное закрепление этого права в международных документах, в частности его включение во Всеобщую декларацию прав человека (статья 12), Пакт о гражданских и политических правах (статья 17), Конвенцию о защите прав человека и основных свобод (статья 8), Конвенцию СНГ о правах и основных свободах человека (статья 9), а также во многие другие международные и региональные договоры о правах человека (см. например, например, ст. 16 Конвенции о правах ребенка; ст. 14 Международной конвенции о защите прав всех трудящихся-мигрантов и членов их семей; ст. 22 Конвенции о правах инвалидов; ст. 10 Африканской хартии прав и благополучия ребенка; ст. 11 Американской конвенции о правах человека; ст. 8 Европейской конвенции по правам человека), стало ключевым моментом в признании данного права со стороны международного сообщества.
Анализ данных международных документов позволяет прийти к выводу, что право человека на неприкосновенность частной жизни относится к категории основных прав и свобод человека, признаваемых в силу рождения, как и право свободы, равенство всех людей и право на жизнь. Иначе говоря, право на неприкосновенность частной жизни является не только фундаментальным правом человека, но и составляет основу любого демократического общества.
В Российской Федерации право на неприкосновенность частной жизни также закреплено на высшем юридическом уровне. Конституция Российской Федерации напрямую гарантирует каждому право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (ч. 1 ст. 23), право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ч. 2 ст. 23). При этом сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (ч. 1 ст. 24). В то же время каждому гарантируется свобода мысли и слова (ч. 1 ст. 29), каждый имеет право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ч. 4 ст. 29).
Тем не менее базовые категории "частная жизнь", "неприкосновенность частной жизни" в международных документах и отечественном законодательстве отсутствуют. в англоязычной доктрине право на неприкосновенность частной жизни обычно именуется privacy и является достаточно многогранным. В одной только американской доктрине выделяется как минимум шесть возможных подходов к его определению: 1) право быть оставленным в покое (the right to be left alone) (см.: Warren S.D., Brandeis L.D. The Right to Privacy // Harvard Law Review. 1890. Vol. 4(5). P. 193); 2) возможность ограничивать доступ к своей личности; 3) возможность сокрытия определенных сведений от окружающих; 4) возможность осуществления лицом контроля над распространением информации о себе (см.: Westin A.F. Privacy and Freedom. The Bodley Head, 1967. P. 7); 5) право на защиту своей личности, индивидуальности и достоинства; 6) право на защиту интимных сведений о себе и своей жизни (см: Solove D.J. Conceptualizing Privacy // California Law Review. 2002. Vol. 90(4). P. 1088).
В России также отсутствует однозначное понимание содержания privacy.
Этот пробел помогают восполнить правовые позиции высших судов РФ. Согласно позиции Конституционного Суда РФ, право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера; в понятие "частная жизнь" включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если не носит противоправного характера (см. Постановления КС РФ от 25 мая 2021 г. N 22-П и от 16 июня 2015 г. N 15-П; Определение КС РФ от 24 декабря 2013 г. N 2128-О).
Иные суды немного более развернуто определяют данное понятие. Так, в одном из решений отмечается, что "гарантируемое ч. 1 ст. 23 Конституции РФ право на неприкосновенность частной жизни распространяется на ту сферу жизни, которая относится к отдельному лицу, касается только этого лица и охватывает охрану всех тех сторон личной жизни лица, оглашение которых лицо по тем или иным причинам считает нежелательным. Право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера" (см. Апелляционное определение Нижегородского областного суда от 2 февраля 2016 г. по делу N 33-1362/2016(33-15085/2015). А Верховный Суд РФ в отдельных ситуациях толкует понятие частной жизни еще шире, включая в него сведения, которые характеризуют профессиональную деятельность лица (см. Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 12 ноября 2019 г. N 14-КГ19-15, 2-2794/18).
Статья 152.2 ГК РФ уточняет положения вышеприведенных статей Конституции. В частности, в ней:
приводятся примеры информации, которая относится к сфере частной жизни лица (сведения о происхождении, о месте пребывания или жительства, о личной и семейной жизни);
закрепляются случаи сбора, хранения, распространения и использования информации о частной жизни гражданина без получения его согласия (государственные, общественные и иные публичные интересы, общедоступная информация, а также распространение информации самим гражданином или по его воле);
вводится презумпция конфиденциальности информации о частной жизни гражданина, являющегося стороной или третьим лицом в обязательстве, которая стала известна при возникновении и (или) исполнении обязательства (п. 2);
отмечается, что к неправомерному распространению информации о частной жизни относится ее использование при создании произведений науки, литературы и искусства, если такое использование нарушает интересы гражданина (п. 3);
конкретизируются и дополняются способы защиты частной жизни гражданина, а также обеспечивается преемственность права требования защиты на случай его смерти (п. 4, 5).
Нормы, касающиеся охраны частной жизни, также содержатся в Федеральном законе от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" и устанавливают:
правовое регулирование отношений, возникающих в сфере информации, информационных технологий и защиты информации, которое основывается на принципах неприкосновенности частной жизни, недопустимости сбора, хранения, использования и распространения информации о частной жизни лица без его согласия (п. 7 ст. 3);
запрет требовать от гражданина (физического лица) предоставления информации о его частной жизни, в том числе составляющей личную или семейную тайну, и получать такую информацию помимо его воли, если иное не предусмотрено федеральными законами (ч. 8 ст. 9).
Сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные), обладают конфиденциальным характером на основании Указа Президента РФ от 06.03.1997 N 188 "Об утверждении перечня сведений конфиденциального характера".
В связи с тем, что первоначальным и единственным источником регулирования права на неприкосновенность частной жизни являлась Конституция, изначально данное право было принято относить к конституционным. С появлением соответствующих статей в ГК РФ ситуация изменилась: было сформировано "специальное законодательство, раскрывающее содержание этого права", и в настоящее время ни у кого не вызывает сомнений его правовая природа.
Также несложно заметить, что во многом это понятие может быть сведено к персональным данным гражданина, его физической и психологической неприкосновенности. Действующее законодательство не содержит закрытого перечня сведений, составляющих персональные данные: под таковыми понимается любая информация, относящаяся прямо или косвенно к определенному или определяемому физическому лицу (пункт 1 статьи 3 Федерального закона от 27.07.2006 N 152-ФЗ "О персональных данных").
Анализ судебной практики показывает, что к персональным данным относятся фамилия, имя, отчество, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы и другая информация, при которой возможно идентифицировать конкретное лицо (См.: Определение ВС РФ от 24.06.2015 N 18-АПГ15-7; Постановление АС Дальневосточного округа от 06.04.2018 N Ф03-629/2018 по делу N А37-1226/2017). Можно заметить, что в ряде случаев идентификация субъекта возможна лишь на основании сразу нескольких критериев (Ф.И.О. и профессия; Ф.И.О. несовершеннолетнего и сведения о школе, в которой он обучается; имя и номер телефона; сведения о заработной плате, содержащие персональные данные субъекта), по одному из них индивидуализация субъекта является невыполнимой. В одном из дел суд признал фотографическое изображение, содержащееся на документе-пропуске, биометрическими персональными данными, так как они характеризуют физиологические особенности человека, на основе которых можно установить его личность путем сравнения фото и имеющихся на документе Ф.И.О. с лицом предъявителя пропуска (см. Постановление АС Северо-Западного округа от 21.11.2017 N Ф07-11732/2017 по делу N А42-342/2017) . Наряду с вышеперечисленными видами персональных данных в литературе выделяют биографические сведения, наличие судимости, состав семьи, место работы или учебы членов семьи и родственников и т.п.
При этом содержание понятия права на неприкосновенность частной жизни далеко не полностью совпадает с содержанием понятия персональных данных, которое является куда более широким. Дифференцированный подход к содержанию данных понятий уже находит свое отражение в судебной практике. Так, ВС РФ признал допустимым доказательством аудиозапись телефонного разговора, сделанную одним из лиц, участвовавших в таком разговоре, и касающуюся договорных взаимоотношений между сторонами, несмотря на возражения другой стороны о тайном характере создания такой аудиозаписи. По мнению ВС РФ, в данном случае нельзя говорить о нарушении неприкосновенности частной жизни, по всей видимости, потому, что данная сфера жизни гражданина не относится к личной (см. Определения Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 14 апреля 2015 г. N 33-КГ15-6 и от 6 декабря 2016 г. N 35-КГ16-18). В другом деле суд констатировал, что "информация, указанная в доверенности, не является информацией о частной жизни истцов, защищаемой законом, ни сбор, ни ее использование не являются нарушением закона. Участие гражданина в судебных разбирательствах по гражданским делам не может являться составляющей частной жизни гражданина" (см.: Определение Первого кассационного суда общей юрисдикции от 29 января 2020 г. по делу N 2-1295/2019). И это при том, что отнесение таких данных к разряду персональных не вызывает сомнений, учитывая широту законодательной дефиниции данного понятия и существующую практику судов и Роскомнадзора.
Таким образом, объем информации, охватываемой режимом персональных данных, является нетождественным охватываемому правом на неприкосновенность частной жизни, личной и семейной тайны, что в перспективе может стать одним из оснований для обособления права на персональные данные от права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну.
Следующий важный момент: степень раскрытия информации о частной жизни обычного гражданина и публичного человека, имеющего известность, не совпадает. Традиционно публичной фигурой является лицо, вызывающее большой общественный интерес, об имени и деятельности которого публика хорошо осведомлена. Не случайно в иностранной литературе, посвященной вопросам охраны частной жизни публичных лиц, подчеркивается, что потеря тайны частной жизни - это та цена, которую лицо платит за известность и постоянное внимание к своей персоне. Особо отмечается, что большинство публичных лиц сами ищут общественного внимания для "продвижения своего имени". Тем самым они сами соглашаются с тем, что подробности их частной жизни могут быть известны всем. В связи с этим право не может предоставлять им равные с обычными гражданами возможности охраны частной жизни.
В российской правоприменительной практике не проводится дифференциации публичных лиц в сфере споров, возникающих в связи с нарушением неприкосновенности частной жизни. Вместе с тем, закрепив в ст. 152.2 ГК РФ положение о возможности сбора, хранения, распространения и использования информации о частной жизни гражданина без его согласия в государственных, общественных и иных публичных интересах, законодатель устанавливает приоритет интересов государства и общества перед отдельными, частными интересами.
В частности, при толковании положений ст. 152.1 ГК РФ Пленум Верховного Суда в п. 44 Постановления от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" указал, что наличие публичного интереса связывается с определенным общественным положением гражданина (занимает государственную или муниципальную должность, играет существенную роль в общественной жизни в сфере политики, экономики, искусства, спорта или любой иной области), а его обнародование и использование изображения осуществляется в связи с политической или общественной дискуссией или интерес к данному лицу является общественно значимым. Следовательно, "иной публичный интерес" диктует необходимость изъятия из сферы гражданско-правового регулирования изображений, а равно информации о частной жизни публичных фигур при условии обнародования, использования изображения, а равно сбора, хранения, распространения и использования информации о частной жизни указанных граждан в связи с политической или общественной дискуссией. Если же единственной целью использования изображения или информации о частной жизни лица является удовлетворение обывательского интереса к частной жизни этого лица, то такой интерес не относится к категории "иных публичных", и положения подп. 1 п. 1 ст. 152.1 и абз. 2 п. 1 ст. 152.2 ГК РФ не подлежат применению.
По справедливому замечанию Конституционного Суда РФ, "названные условия обнародования и использования изображения гражданина являются кумулятивными, т.е. должны соблюдаться в совокупности, - иными словами, самого по себе отнесения лица к числу публичных фигур недостаточно для применения указанного законоположения" (см.: Определение КС РФ от 12.02.2019 N 274-О).