В эмиграции перед родителями часто стоят две серьезные проблемы: сохранение русского языка и самоидентификация ребенка. Но существует еще и третья проблема в целом по миру — сохранение учебной мотивации в средней школе. Эта проблема есть во всех странах.

Можно долго говорить о том, как это получилось, тому есть самые разные причины: социальные, исторические, финансовые, политические. Но результат один: исследования по всему миру, начиная с девяностых годов, показывают, что за первый год в средней школе у детей катастрофически падает мотивация. Специалисты видели это давно, а сейчас уже и родители стали говорить о том, что современная средняя школа больше всего похожа на передержку, куда ребенка сдают просто потому, что он не может быть дома один целый день, а родителям надо работать. Почему это действительно так?

Как устроена современная система образования? В начальной школе детям прививают навыки социализации, учат их простейшим чтению и счету. Даже если начальная школа не справляется с этими задачами (а, судя по количеству детей с дисграфией, дислексией и дискалькулией, она не справляется), ничего страшного не происходит. Детей хвалят, а учителя продолжают работать по старым программам и методикам.

Потом наступает средняя школа. Ее основная задача — продержать детей до того момента, когда они будут выбирать дальнейший образовательный путь, без ущерба для их здоровья и урона для общества.

И тут мы видим то, что видим. Классы огромные. Программы мозаичные и внутренне нелогичные. Задачи перед учителями неясные. Дети, которых хвалили в начальной школе за все, внезапно понимают, что есть отметки и что, судя по ним, ученики совсем не так прекрасны, как казались самим себе еще вчера. Им скучно, неприятно, тяжело и депрессивно. Только самые стойкие умеют в таких условиях ставить себе цели и не унывать. А большинство просто надолго (хорошо, если не навсегда) решает, что школа — это унылый ад, и перестает даже делать вид, что хочет учиться.

А потом — старшие классы. Не существует ни одной страны, где бы не было высокой конкуренции за поступление в «хорошую» старшую школу. Родители борются, чтобы их ребенок попал в школу, из которой выше процент поступления в престижные университеты. Школа тоже оказывается в непростой ситуации: у нее конкурс, она может выбирать учеников. И возникает соблазн брать только «форматных» детей. Чем выше статус школы, тем раньше она начинает отбраковывать «неформатных» детей. Сейчас, как известно, в некоторых местах есть серьезные экзамены уже в началку. И, хорошо понимая, почему школы вынуждены так делать, назовем эту практику все‑таки крайне порочной и негуманной. В средней школе ребенок не должен быть озабочен вопросами формата. Он должен учиться. Это все, что от него требуется.

И тут возникает вопрос: куда идти детям, которые по каким‑то причинам не вписываются в привычную картину? А ведь среди них может оказаться очень много талантливых и даже гениальных детей, которые могли бы раскрыть свой потенциал, если бы им кто‑то помог.

Ведь средняя школа — это лучший возраст, когда ребенок может попробовать все. Посмотреть, как устроен корпус знаний, какие бывают науки, чем можно заниматься, что вообще есть в этом мире. Ему еще не надо поступать в вуз, и он может позволить себе спокойно оглядеться и выбрать то, что интересно. Но, чтобы выбирать, нужно иметь возможность посмотреть и попробовать, а не просто пройти мимо.

Ребенок должен в старших классах определить предметы, которые он будет изучать дальше. А на основании чего он может это определить, если, например, он не видит красоты математики, не понимает, про что это? Может быть, он вообще математически одаренный, но ведь он так никогда об этом не узнает! То же самое с физикой и химией, а если ему не повезло с учителями, то, возможно, и с литературой и историей.

Ребенок говорит: «Да ну, история — это занудно и неинтересно». А он просто не знает, что такое история, у него этого не было в школе. Одно дело, когда ты получаешь набор разрозненных фактов. И совсем другое, когда тебе на истории рассказывают, почему это было важно, что произошло, что при этом думали люди.

Когда учителю нравится преподавать, когда он в контакте и в диалоге с детьми, они тоже подтягиваются. В хорошей школе почти не бывает, чтобы дети совсем не хотели учиться.

В Le Sallay Диалог программа прописана на все пять лет обучения по всем предметам. Мы знаем, что и в каком возрасте дети должны знать и уметь. Куррикулум шире, чем программа средней школы примерно любой страны. Не считая национальной истории и литературы — они локально специфические. Сильная математика, гуманитарные, естественные и социальные науки, английский язык — полный курс предметов за среднюю школу.

Кстати, чтобы ребенок не терял в средней школе учебную мотивацию, сильно помогают кружки, секции и другие дополнительные занятия. Чаще это происходит в тех случаях, когда семья ребенка прикладывает большие усилия, чтобы найти что‑то, что ребенку действительно интересно. В Le Sallay Диалог, например, это называется клубами, где дети, в зависимости от своих увлечений, могут попробовать любые науки и предметы, от программирования до 3D‑моделирования. В других случаях бремя поиска кружков и клубов для ребенка ложится на плечи родителей. Поэтому очень важно в этом возрасте искать школу, в которой и учителя, и весь школьный коллектив были бы озабочены тем, чтобы ребенок мог всесторонне развиваться.

Кроме того, сейчас много говорят про навыки soft skills, самопрезентацию, работу в группе. Несомненно, современным детям это нужно. Они часто сами плохо устанавливают социальные отношения, многие из них не умеют работать ни со своими, ни с чужими эмоциями. Поэтому так популярны сейчас всевозможные кружки по soft skills. У нас в школе эта работа интенсивно ведется на очных сессиях, которые помогают детям завязывать дружеские отношения, чтобы потом их укрепить, сделать более теплыми, более ресурсными, более приятными для всех.

Ведь что такое очные сессии в школе смешанного образования?

Учебный год в Le Sallay Диалог начинается с того, что у детей две недели очного обучения и общения на полном пансионе. Они приезжают и не просто садятся учиться — они знакомятся друг с другом, с учителями, устанавливают эмоциональные контакты. А это важная часть учебного процесса в этом возрасте. Сочетание работы учителей и работы вожатых (те самые клубы и тренинги) дает отличный результат.

Внутри учебного года происходит чередование очных выездов и онлайн‑периодов. Они тоже построены максимально полезно и комфортно для детей: занятия малым составом (четыре‑семь человек) позволяет сохранять эмоциональный контакт с группой и учителями и не дает им возможности потерять учебную мотивацию. А через два месяца — снова очная сессия.

Все так организовано, потому что мы пытались решить задачу: как обучать одновременно детей десяти — двенадцати лет со всего мира? Это не может быть только онлайн‑обучение — все исследования показывают, что дети (на самом деле и взрослые тоже) не могут учиться онлайн больше двух‑трех месяцев. Это не может быть интернат, потому что ребенок до двенадцати лет не может жить в интернате — он слишком маленький, ему нужна мама, нужна семья. Да, ему, конечно, хочется хорошую, интересную школу, но мама важнее. Две‑три недели дети выдерживают по динамике, кстати, очень хорошо. Они много работают и только к концу периода начинают уставать — без мамы, без дома, без эмоционального контакта с семьей. И это правильное время, чтобы разъехаться по домам.

Еще для сохранения учебной мотивации мы отказались от идеи классов, привязанных к возрасту, и делим детей по разным другим критериям: по уровню знаний, интересам, эмоциональной зрелости, по тому, насколько долго они могут концентрироваться. Потому что не только все дети разные — но, когда у вас международная школа, дети одного и того же возраста из разных стран могут знать разное.

Поэтому один и тот же одиннадцатилетний ребенок может быть по одному предмету в одной группе с десятилетними, а по другому — с двенадцатилетними. И это, конечно, очень важно, что дети общаются не только со сверстниками и взрослыми учителями, но и с детьми старше и младше, с вожатыми, которым часто двадцать с небольшим лет.

Оценки тоже влияют на мотивацию детей. В нашей школе оценок нет. Есть тесты на уровень освоения предмета. Во всем остальном — мы пишем отчеты для родителей по итогам каждого семестра, где отмечаем, чего ребенок достиг, где мы будем его подтягивать, какие у него успехи, на что следует обратить внимание. Разумеется, мы озвучиваем это и детям — и они сами знают, что им удается лучше, а что хуже.

То же самое с подготовкой к поступлению в старшие школы и сдаче финальных тестов. В России это было ОГЭ, во Франции — brevet, в других странах это как‑то еще называется. К таким экзаменам мы их, конечно же, готовим. Но оценочной системы все равно нет. Мы просто показываем, сколько процентов программы они усвоили, и наши будущие выпускники (в основном уже выбравшие старшую школу) сами понимают, где нужно еще поднажать, а где у них все хорошо. При этом все необходимые аттестационные документы мы предоставляем.

Какой можно сделать вывод? Безусловно, можно просто пересидеть этот период, ведь ребенок еще намучается в старших классах. А можно использовать этот благодатный возраст — 10–15 лет — так, что результаты будут блестящими: психологически уравновешенный, интеллектуально развитый, увлеченный подросток. А значит, все же крайне важно найти школу, в которой, с одной стороны, будет сильная и разносторонняя учебная программа, чтобы не потерять эти важные годы зря, а с другой — чтобы ребенок занимался в комфортной, уважительной обстановке, где на первом месте ученик и его интересы.

Рассказала психолог Екатерина Кадиева.