Обо мне

Меня зовут Антон. Я гештальт-терапевт и руководитель отдела тестирования. В основе моей терапевтической практики лежит работа с IT-специалистами. Рад знакомству.

Цель статьи

В данной статье я постараюсь ёмко описать свой опыт работы с клиентами, которые потеряли контакт со своими активными, агрессивными проявлениями. Такие клиенты приходят с ощущением собственного бессилия, бесправности и невозможности постоять за себя. Данный запрос встречается в моей практике работы с IT-шниками наиболее часто.

О гештальт-терапии

Гештальт-терапия — один из методов психотерапии, благодаря которому люди лучше осознают причины, ведущие к повторению привычных паттернов поведения. Ну и осознав, решают, что с этим делать.

То есть, если раз за разом клиент не может проявить агрессию, то мы разбираемся, почему так происходит, как это у него устроено и что с этим можно сделать.

С какими запросами приходят клиенты

Наиболее популярные формулировки запросов, с которыми обращаются клиенты:

«Беру задачи, оцениваю их и понимаю, что не успею, но всё равно соглашаюсь. Не могу отказать, сказать нет».

«На митинге получил разнос и ничего не ответил, хотя правда была на моей стороне. Через это скатываюсь в стыд и никчёмность».

«Соглашаюсь с мнением более опытных коллег, при этом задвигаю своё мнение. Не выдерживаю критики, разрушаюсь при этом».

«Зажат, нет спонтанности, экспрессии и умения себя проявлять в жизни».

«Не могу общаться с коллегами, на шутки сильно обижаюсь, приколы коллег ранят, ответить юмором на юмор не получается. Сковываюсь».

«Иррациональный страх перед начальством, более опытными коллегами. Или внезапный необъяснимый страх перед новой задачей, который повергает в бессилие».

Важно обратить внимание на следующее:

1. Обида — это агрессия, невыраженная вовне, а завернутая внутрь.

2. Юмор — социально приемлемая форма агрессии.

Поэтому запросы про обиду и юмор, в том числе связаны именно с ней.

Почему это происходит с IT-шниками?

IT-шники — люди ума с очень хорошими способностями к рефлексии. Это большой плюс в их профессии. Но тут кроется и минус: ретрофлексия. То есть удержание импульсов внутри и трудность проявления их наружу. Такой человек, вместо того чтобы проявить агрессию, показать её, ищет ответы внутри себя: анализирует, интерпретирует, сравнивает, обобщает и планирует. В общем, занимается рефлексией, а не действием.

Например:

· Вместо того чтобы проживать злость и направить её в адрес обидчика, обвиняет себя.

· Вместо того чтобы попросить о помощи, человек пытается сделать всё сам.

· Вместо того чтобы сразу прямо проявить агрессию, изучает, как это сделать наилучшим образом, в итоге никак её не проявив.

Получается что чрезмерная рефлексия затрудняет получение опыта проявления агрессии. И это общий фон при работе с IT-шниками, агрессия ими исследована плохо. Повторюсь, в моей практике такие случаи встречаются часто. 

Что с этим делать?

Если наша агрессия не исследована, не принята, вытеснена, то нам остаётся только её полярность — бессилие, слабость, бесправность. Одновременно то, что нами вытеснено, через механизм проекции, присваивается внешнему миру. Например, другим людям: начальнику, более опытному коллеге, хулигану на улице. И вот мы попадаем в опасный и агрессивный мир, позволяя себе занимать в нём лишь полюс бессилия, и проецируя, «выкидывая» силу наружу.

Клиенты, у которых потерян контакт с агрессией, выглядят испуганными. Злость (агрессия) и страх — полярные вещи. И это важное место: если я не злюсь, заметно повышается уровень страха и тревоги.

Работа со страхом — важная часть терапии, а общее направление здесь заключается в исследовании своего «могу», своей силы. А также в изучении своего бессилия и его границ: мы ведь не бессильны во всём и всегда, где-то наше бессилие заканчивается и появляется «могу».

Шаг за шагом идет процесс признания условности бессилия, признания собственных возможностей, практики их воплощения. Так клиент устраняет разрыв между силой и бессилием, между «я» и «они», обретает устойчивость.

Что ещё мы делаем?

Агрессия может попасть под запрет жёстких убеждений. Звучать они могут так:

«На хер посылать нельзя, совестно».

«Хороший человек должен сдерживать свои эмоции».

«Злиться плохо».

Эти послания — «непережёванные кусочки» чужого опыта, которые оказались внутри клиента и кажутся абсолютной истиной, звучат достаточно категорично и оказывают большое влияние на поступки. Чаще всего эти послания усвоены давным-давно, в детстве, в состоянии, далёком от осознанного.

Эти послания могут и не звучать, а видеться в виде расплывчатой картины или вызывать тот или иной «телесный отклик». Например, на предложение позлиться на своего обидчика клиент впадает в ступор, не может ничего сделать. В таком случае необходимо наладить связь с телом, провести долгую и кропотливую работу по присвоению телесных сигналов. 

В целом моя задача при работе с жёсткими убеждениями заключается в том, чтобы распознать послание, пересмотреть его, «переварить», превратить в актуальное, сегодняшнее убеждение, в собственную позицию.

Например:

«Злиться плохо, но иногда крайне необходимо».

Работа с опытом

Я часто провожу эксперимент, где предлагаю клиенту себя отстоять. Мы берём актуальную ситуацию из жизни клиента, в ней он пытается дать отпор обидчику. Если у него не получается, предлагаю клиенту самому побыть обидчиком в той же ситуации. Часто это срабатывает. Накопившаяся агрессия выплескивается наружу. Это позволяет клиенту «прихватить» опыт проявления агрессии в «тепличных условиях», без осуждения и пристыживания, с принятием и поддержкой. Получение такого опыта — важная часть работы. 

Какова основная цель всей этой работы, что делает гештальт?

С помощью гештальт-терапии клиент понимает, по какой причине ему сложно проявлять агрессию, какие действия он для этого совершает или почему бездействует.

Я помогаю вывести в зону осознавания весь процесс: как человек себя пугает, как себя делает слабым, а других сильными, как себе запрещает, как подавляет агрессию и как тело на это реагирует. И всё это его словами, его историями и его переживаниями, а не теоретическими конструкциями о строении психики.

Звучать такое осознавание может примерно так:

«Блин, вот почему я так сильно их боялся, они всегда вели себя агрессивно, и через это уменьшали свой страх. А я всю жизнь злость придерживал, мы же друзья, а с друзьями так нельзя. Ой, и в той ситуации, и в той случалось именно так».

Осознав процесс и взяв ответственность за него, клиент может сделать другой выбор, принять иное решение.

«Друзья друзьями, но больше я не буду тушеваться в ответ на их агрессию. Наоборот, заметив её, хорошо бы тоже поагрессировать в ответ. Просыпается даже интерес попробовать».

И так во всех аспектах жизни, где раньше агрессия подавлялась.

Получается, вместо неосознанного реактивного (автоматического) поведения в разных ситуациях появляются сознательный выбор, устойчивость и ощущение авторства своей жизни.

Со стороны такая работа видится простой, но прожить это опытным путём и присвоить – сложно. К тому же всплывают другие процессы, которые тоже требуют внимания: самообесценивание, перфекционизм, синдром самозванца, внутренний критик, неустойчивость самооценки, провалы в никчёмность и стыд, страх отвержения.

Если статья зайдёт, напишу о чём-нибудь из этого списка. Дайте знать, о чем вам было бы интересно узнать.